Шахматы под водой.

Они вынырнули из перехода и свернули на разноцветную улицу, ведущую прямиком на Красную площадь.

- Двенадцатеричная система исчисления – дело будущего, - молвил Марк Марков. – Я предоставил информацию американским программистам. Теперь они занимаются разработкой принципиально новой матрицы, на основе которой будут функционировать компьютерные системы XXIII века. – Какое число идет после 10-ти?

- 11-ть, – простодушно ответила девушка и зажмурилась от весеннего солнца.

- Реснички-то у тебя длинные, а вот память не очень! – он саркастически усмехнулся. – Этим нулем, - пальцем он нарисовал в воздухе овал, - Этим нулем вам перекрыли доступ. Вы способны мыслить в строгих пределах 3-х измерений, дальше – ни-ни. Ну, просто, предельно просто. Первое число второго десятка – 2. После десяти идет 12-ть. И эти 12-ть совсем не те, которыми мы привыкли пользоваться в десятеричной системе. Системы исчисления налагаются друг на друга, но только с помощью двенадцатеричной можно математически доказать многомерность… Да ты не слушаешь! – обиженно вскрикнул Марк, так, что отдуловатый господин, перегнавший их, обернулся и даже топнул коротенькой ножкой. Девушка действительно смотрела в другую сторону, внимательно разглядывала витрину обувного магазина. Она весело обернулась к Марку:

- Только с помощью двенадцатеричной системы можно доказать многомерность… Может зайдем? – и потерлась головой о его плечо, сжала его руку так, что Марк заметно поморщился, то ли от боли, то ли от внезапного ее предложения зайти в женский обувной магазин.

Высокий и тонкий, лицо вогнутое, в складках, хаотичная шевелюра, седая на 50%, серые глаза, глядящие прямо в душу – таким сфотографировал Марка случайный прохожий с другой стороны улицы. Еще надо заметить, что одет Марк был в черную футболку, джинсы, ботинки. По футболке наискось шла кровавая надпись русскими буквами – Нью-Ёрк, поэтому издалека он напоминал состарившегося солиста рок-группы.

Так вот.… Возле магазина была зеленая урна. Марк нагнулся, выхватил из урны внушительный том и торжественно показал его девушке.

- Высшая математика, - прочитала она вслух и посмотрела на спутника с некоторым испугом.

- Вот именно! Сейчас, подожди, я кое-что…тут кажется… матрицы, иррациональные числа, - бормотал, лихорадочно перелистывая страницы (все это он проделывал на ходу).

- Не надо. Я не буду это смотреть! – твердо заявила девушка. Остановилась. Две случайные пряди упали ей на лицо.

- Ну что ж… - он захлопнул книгу и скинул с плеча рюкзак.

- Какой ты у меня дурачок! Рюкзак как у школьника! Где ты его откопал? – смеясь, обняла Марка, прижалась к нему всем телом. Прохожие раздраженно толкали их, стоящих посреди тротуара. Марк Марков хотел было обидеться и отцепить ее, даже напрягся весь, но не выдержал и поцеловал ее в губы.

- Этот рюкзак подарил мне один человек… «по этапу» между прочим. Мы познакомились в «столыпине». Возвращались вместе с психиатрической экспертизы. Любопытный молодой человек, шизофреник, правда, только начинающий. У нас даже цветовые тесты совпали! Жаль не успели пообщаться толком. Поезд прибыл в Ростов и наши пути разошлись… Он задумался и замолк.

- И где ж он теперь?

- Кто?

- Любопытный молодой человек, - она схватила двумя руками его локоть. –А, Марков?

- Он.… Ну, в дурдоме. А что?

- Ты как еврей! Просто спросила…

Марк воровато спрятал книгу в рюкзак, закинул рюкзак на плечо, взял девушку за руку и потянул вперед, быстрей на Красную площадь. Он то и дело оглядывался, словно ожидая погони, а она еле успевала за ним на своих каблуках, тонких шпильках. Но я все видел. Здесь, в психоневрологическом диспансере хутора Дарагановка, я сижу за столом и мелко-мелко пишу в тетрадке. Рядом полоумный трясущийся дед. Уставился на меня, будто и вправду понимает хоть что-нибудь. И я-то прекрасно знаю, что не дарил рюкзак Марку Маркову. Да он просил, просил весьма настойчиво, упрашивал. Но все равно рюкзак я оставил себе! Белый с синим, сбоку вышит череп с изогнутым позвоночником, этакий костяной головастик. Мой рюкзак. Любимый рюкзак… Марк соврал! Он нагло врет! И зачем ему это нужно?.. Ага, вспомнил как происходило наше знакомство! Не в «столыпине», в автозаке мы ехали, и он обратился ко мне с такими словами: «Ну что, рюкзачок пригодился?». Вопросительно-утвердильно… А эту девочку я не знаю. Она трогательна…, впрочем, Красная площадь в лучах весеннего солнца, с кремовыми куполами собора, с игрушечной пирамидой на фоне кремлевской стены, также волнующе независима, как она.

И почему тут всегда китайцы возле своих профессиональных фотоаппаратов, возле этих треножников?! Нагло щурятся, щерятся, оголяя мелкие зубы. Эти китайцы всегда раздражали Марка, но только не сейчас. Аленка, ее оливковые глаза отменили внешнее. Он погладил ее волосы, вытащил из ее волос самодельную заколку из можжевельника и положил по привычке к себе в карман. Его рука осторожно забралась под кофточку, прошла между грудей, под ними, потом вокруг сосков. Одновременно он целовал ее в губы. Аленка вздрогнула, оттолкнула Марка и подняла кофточку так, что китайцы убедились - она не привыкла носить бюстгальтер.

- Встали… На нас все смотрят, - шепнула Аленка, тем временем расстегивая ему ширинку, откуда грозил выскочить на всеобщее обозрение напряженный член. А Марк уже задрал ее и так короткую юбку и полез было в трусики, но тут чей-то робкий кашель прервал идиллию. Они обернулись одновременно: в непосредственной близости конопатый милиционер неуклюже пританцовывал на булыжниках. Так танцуют душевнобольные под воздействием пролонгаторов.

- Предъявите документы, пожалуйста, - обратился милиционер к Маркову, словно извиняясь. Тут Марк Марков позволил себе злорадно усмехнуться. Он неторопливо вытянул из заднего кармана красную книжицу, по формату пропуск, и раскрыл прямо перед рыжей рожей. Милиционер как-то сразу сник, но танец свой прекратил и молча отдал честь.

- Погоди, проводи-ка нас к мавзолею.

Марк, Аленка и, чуть в сторонке, неуклюжий хранитель порядка. Трое, шли они к пирамиде, неторопливо шли они к пирамиде.

- С тобой, Марков, я чувствую себя женщиной, - шепнула Аленка, и Марк почувствовал гордость.

- Только не зарывайся! – добавила она.

Тем не менее им пришлось фактически зарыться в землю. Около входа – глянец, запах еловой иглы. На фасаде крупными буквами – «ПУЧИН».

- Ждите, - пробормотал рыжий и скрылся в дверном проеме, дверь отворилась автоматически.

- Наконец-то оснастили сканерами, - улыбнулся Марк, - Я тебя никуда не отпущу больше! Слышишь?

- Даже в Нью-Ёрк? – Аленка задумчиво оглядела ели.

- В Нью-Ёрк мы полетим вместе, лапочка, - молвил профессорским тенорком Марков. Аленка шутливо ударила его по лицу ладошкой, потом размахнулась и ударила еще раз, сильнее.

- Хочу подраться, - прошипела она и вцепилась в его тело коготками. –Сейчас расцарапаю тебе грудь! Но тут дверь мавзолея отъехала в сторону.., а я услышал сладкий тенорок санитарки:

-Приготовились пить лекарства. Давайте, давайте в очередь.

Что ж, мне бы писать всю ночь и рухнуть на этот стол под утро в полном изнеможении. Не подумайте, я не трудоголик без тормоза, просто сейчас я занимаюсь любимым делом и точка. Но, увы, в нашем ПНД режим, а я на принудительном лечении, поэтому нарушать режим нежелательно, да и не позволят. Впрочем, за дверь мавзолея проникнуть сложнее, чем ошиваться на Красной площади, прикинувшись китайским фотографом. Поэтому утро вечера мудренее.

Возвышался, подсвеченный изнутри и сверху, саркофаг из модного стеклопластика. В безмолвии застыло в нем маленькое чудовище.

- Он напоминает вампира! Посмотри как плотно прижаты уши! Лицо – опасная бритва.

- А по-моему совсем безобидный. Приятный мужчина. Подтянутый для своего возраста. Я слышала, он занимался дзюдо.

- И хатха-йогой. КГБ тщательно подбирает сотрудников, - с этими словами Марк вытащил свой волшебный пропуск с двуглавым орлом и, не раскрывая, прислонил его к черной фишке внизу саркофага. Прозрачная крышка мягко отъехала. Торжественность момента подчеркивала безмолвие мавзолея. Втроем. Марк, Аленка и мумия.

- Поцелуй его! Дорогая, это дело государственной важности! Мы должны воскресить президента немедленно! – неприятно изменившийся Марк подтолкнул девушку к саркофагу. Аленка жалобно обернулась и сразу сникла под взглядом этого одержимого. «Он безумен. Он, наверно, убьет меня!» Смелая девушка? Маленькая испуганная девчушка взметнулась в ней. А внизу змеились синюшные губы.

- Меня стошнит, - предупредила Аленка вслух, нагнулась и прикоснулась своими свежими пухлыми губками к тонким, как дождевые черви, губам президента… Губы оказались неожиданно теплыми и сухими. В глубине пирамиды раздался хохот, который затем перерос в истерическое хихиканье. Вслед за ним из тьмы проявился тот самый отдуловатый господин на коротеньких ножках, который ранее обогнал их на разноцветной улице, ведущей прямиком на Красную площадь.

- Марков, ну ты как всегда! Гений экспромта! – воскликнул румяный, облыселый толстяк.

- Молодежь, коллега, падка на остренькое, - молвил Марков и растрепал аленкины волосы.

- Ах ты…, - она чуть не задохнулась от возмущения. – Я ведь и вправду подумала…

- Познакомьтесь. Федор Тимурович, астрофизик. Алена, моя…в общем моя невеста.

Толстяк шутливо раскланялся.

- А как же этот? – Аленка указала на застывшую мумию.

- Милая моя девочка, - Федор Тимурович – масляный кот расплылся в улыбке. – Обыкновенная восковая фигура. Кто же, скажите на милость, будет выставлять настоящего президента на всеобщее обозрение.

- Я не Ваша и не девочка, – Аленка обиженно надула губки.

-Это неважно, - толстяк на коротеньких ножках обошел влюбленную парочку сзади и обнял их обоих за плечи, неравномерно раскинув ручки.

- Он сказал: «Поехали!». Кажется так, коллега.

И неожиданно втроем они плавно поехали вниз на платформе, отделившейся от ровного пола.

- Обожаю сюрпризы

- Ценю неприятности

С такими репликами Федор, Марк и Аленка спускались все ниже. Только куда вот они спускались?

- Скоро вы об этом узнаете. А сейчас, так как путешествие нам предстоит длительное, прямиком в тартарары, зачитаю одно письмо. Мой хороший приятель-психотерапевт на старости лет решил стать бумагомарателем. Ну, в общем, рассказывает неблагопорядочным гражданам как и куда им жить, понимаете ли, - толстяк погладил лоснящийся череп. Мимо проплывали ровные стены туннеля. Освещение оставляло желать лучшего, потому что многие неоновые лампы были расколоты неведомыми хулиганами или вообще отсутствовали, либо болтались на одном шурупе.

- По-моему проще было спроектировать обыкновенный лифт. К чему этот примитив с платформой и такие расходы на освещение? – заметил Марк.

- Не перебивай! Не имей такой привычки! – раздраженно воскликнул толстяк и топнул ножкой. - Да ты ведь знаком с Владиславом Мели. Помнишь, на банкете вместе травку в сортире курили, как подростки набились в одну кабинку впятером! А?

- Хм… А ведь точно. Я потом под рэйв релаксировал, а раньше терпеть его не мог.

Толстяк хихикнул в пухлый кулак, глазки его забегали. Он незаметно толкнул Марка в бок. Марк наклонился, и Федор Тимурович что-то быстро нашептал ему на ухо.

- Ну, Федя, а я уж думал ты совсем со своей работой того, сник. Давай заколочу!

- Хватит секретничать, мальчики. Я тоже не прочь того самого…

Толстяк озабоченно взглянул на Марка, потом на Аленку

- Да что ты, в натуре! Доставай свою пятку, у меня и папиросы имеются.

- Даже так! Марков, ты неизменен как воды Ганга.

Он поискал во внутреннем кармане жилета и вытащил маленький квадратик из старой газеты. Марк взял у него квадратик, аккуратно развернул и невольно залюбовался. Потом осторожно понюхал мелко раскрошенную зелень и блаженно зажмурился.

- Ин-дика

- Фирма веников не вяжет, - толстяк заважничал, оправил пиджак, подтянул малиновый галстук. – Чистый продукт. Ты же знаешь, сейчас вся Москва на гидропонике да на кокаине. Тошно жить!

Марк передал газету с продуктом Аленке, вытащил папиросу, продул ее.

- Ровно держи руку, не дергайся!

Он принялся заколачивать папироску прямо с ее руки.

- Весьма эротичная сцена, - заметил Федор Тимурович.

- Может растабачим?

- Ты кого во мне увидел? Забивай чистую. По два напаса – вот так, - он черканул ребром ладошки по горлу. Мимо проплывали ровные стены с горизонтальными неоновыми лампами, прикрученными с интервалом в метр. Стены были облицованы черным мрамором. На платформе было не развернуться. В зазоре между стеной и платформой виднелась бездна. Трое, они очень близко стояли друг к другу. Федор чувствовал запах девушки, ее тепло, он еле сдерживался, чтобы не прижать ее к себе, укусить эту нежную шею, сорвать колготки… и трусики…

- Готово! Взрывай, Федя, - передал наполовину забитую папиросу толстяку. Тот вытащил дешевую зажигалку и подкурил. Пару раз затянулся и передал Аленке. Теплый дым растаял в туннеле.

- Паровозиком?

- Не… Давай так.

Алёнка сделала 2 напаса. Марк сделал 2 напаса и пошатнулся, озадаченно посмотрел на бычок и нечаянно уронил его в бездну.

- Ай-яй-яй! Совсем забыл про письмо… Куда же я его подевал?.. – толстяк принялся шарить по всем карманам костюма.

- Пись-мо-о-о, - протянул Марк и захихикал.

- Сними эти волосы! – воскликнула Алёнка и слабо вцепилась ему в шевелюру. Он напрасно пытался её оттолкнуть. Наконец раздался пронзительный голос Фёдора.

- Эврика! Вот оно! В трусы заховал, - он держал в руках несколько тонких листов, сложенных вчетверо.

- Ты сможеш-ш-шь ч-читать? – прошипел Марк.

- Вестимо. Так, сейчас, погодите, нужно найти начало… Он долго, нудно шелестел листочками. Алёнка сняла туфли и пыталась соорудить новую причёску с помощью деревянной заколки, которую нашла-таки в джинсах своего возлюбленного с волосами, седыми на 50%, одетого в замечательную футболку, с рюкзаком, набитым учебниками для ВУЗов и папиросными пачками, с таким весёлым румяным другом, у которого, она заметила это, в настоящее время стоял, причём весьма нешуточно оттопырились брюки и размеры явно превосходили скромные марковы… «Было б неплохо», - сладко подумала Алёна и улыбнулась.

- Ага. Вот. Письмо пришло из ПНД хутора Дарагановка Ростовской обл. Это близ Таганрога. Слава принимает письма читателей на тему «Как я бросил курить». Дикий приступ хохота захватил троих.

- Что такое Пэ эН Дэ? – выдавила сквозь смех Алёнка.

- Дурдом, кися, дурочка.

- Психо-неврологический диспансер, - официальным тоном отчеканил толстяк и поправил член в брюках так, чтобы член смотрел вверх и было меньше заметно. – Итак. Писатель из ПНД бросил курить. Впрочем, сделаем глубокий вдох и выдох одновременно, это поможет переключиться на другую волну. Давайте вместе, втроём! Вдохнули… - он глубоко вдохнул, Алёнка и Марк последовали его примеру, - И выдохнули…

Уважаемый Владислав Рубенович, прочитал Вашу книгу «Куда жить», правда не до конца. Так получилось, что моими сокамерниками оказались наркоманы со стажем. Книга была нарасхват, и я оставил её там из чувства солидарности. В тюрьме, сами понимаете, бросить курить практически невозможно, так или иначе ты останешься злостным пассивным курильщиком (в камере круглосуточное никотиновое марево), но здесь, в больнице, у меня получилось. Не курю уже целый месяц и комфортно себя чувствую. Вряд ли мой метод поможет кому-нибудь, я пишу это письмо от скуки, здесь совершенно нечем заняться, а читать мне надоело. Недавно закончил читать роман Фаулза «Волхв» и решил – хватит пока с чтением. Правда попросил Маришку литературу по психиатрии, а именно что-нибудь связанное с шизофренией, прошлыми и настоящими исследованиями. Я ведь прохожу принудительное лечение в ПНД с диагнозом «хроническая параноидная шизофрения с угрозой для себя и для общества». Вот хочу выяснить: на каких же основаниях врачи вынесли этот диагноз. Впрочем, отвлёкся от темы. Сперва предлог, потом основание. Здесь же сигареты забирают, а потом выдают поштучно, по две после завтрака, обеда и ужина. Вы, как доктор со стажем, должны знать, что дураки курить любят. Будет у кого пачка, не успокоится, пока не выкурит всю одну за одной. А здесь полное отделение дураков. Вот и представьте, что было бы, позволь им сигареты свободно. Сиреневый туман.

Я не сразу это понял, сначала возмущался таким режимом на общем типе лечения. Но потом, насмотревшись на алчную толпу за сигаретами: отталкивают друг друга, орут, быстрей бегут в туалет… Туалет набивается полный, человек 20 в дыму, в аквариуме. Естественно не выходят, пока не скурят две выданные сигареты сразу. Мне стало тошно. Ещё неделю курил, но, наверное, по инерции. Удовольствия курение не приносило никакого. Плюс Маришка сказала на очередном свидании: «Если хочешь со мной целоваться – бросай курить».

Через два дня я попросил её купить пачку «Вирджинии слимс» лёгкие. Дело в том, что прошлым летом мы отдыхали на диком пляже возле Анапы. И, однажды, когда ездили за продуктами в город, я купил себе эти сигареты, положил в карман шорт. А в маршрутке сигареты у меня из кармана вытащили. Вот и решил я совершить небольшой магический обряд: последней выкуренной пачкой должны стать тоже «Вирджиния слимс».

Она привезла мне как раз те сигареты, и на свидании я незаметно положил их в карман, чтобы не зависеть в этом своём священнодействии от медперсонала. Пачка ушла быстро, за один день, тем более оставлял курить дурачкам. Но пачку с последней сигаретой решил отдать медсестре. Этот акт тоже стал частью обряда. Таким образом мне удалось выбросить свою зависимость вон! И знаете, настоящее чудо – курить не хотелось совсем! Физически я ощущал никотиновый голод: щёкотно в лёгких, неусидка. Но психологически курить не хотелось. Вот прошёл уже месяц. Процесс очищения лёгких ещё не закончился, но всё равно очень приятно вставать без этого неприятного вкуса во рту. Я делаю зарядку: отжимаюсь от спинок кроватей, приседаю, упражнения на пресс. Мышцы заметно окрепли. Представьте себе, в тюрьме провёл чуть больше года без свежего воздуха и уже месяц здесь, в больнице, выхожу на улицу раз в неделю (по четвергам у нас банный день, а баня в другом здании). Эти 20-30 метров по дорожке – настоящий кайф! День, свет, воздух действуют ошеломляюще. Иду и стараюсь не опускать голову, смотреть прямо.

Курил в общей сложности я не так уж и много – 10 лет. И сейчас мне тяжело, каждый день изощрённая пытка! Ей богу, в тюрьме было лучше! Намного лучше! В палате 13 человек и все, извините за выражение, серут на разные лады. Утром и вечером стоит дикая вонь. Вы же сами бросали курить в своё время и должны знать как обостряется чувствительность к запахам. Мало того, каждый день кто-то ссытся в постель, и это приходится обонять. Плюс дым в туалете, плюс вонючие нестиранные носки… Иногда мне хочется кого-то убить или расколотить все стёкла. Да, кстати: все бросальщики обычно сосут леденцы, щёлкают семечки вместо сигарет, чтобы заглушить позывы. А у меня такой возможности не было. Только завтрак, обед, ужин, весьма скудные. Если питаться только этим, в скором времени превратишься в скелет, обтянутый кожей. Хорошо у меня есть любимая в Таганроге, и церковь нас подкармливает. Иначе вообще б труба! Особенно в те дни, когда смена поганая и приходится пить таблетки. Таблетки эти приводят в расстройство весь организм. Головокружение, сонливость, тошнота, ощущение, будто не можешь ничего понять… Зачем, скажите, зачем они нас мучают?! Вы же доктор! Зачем нужны такие лекарства?! Если бы я пил эти таблетки постоянно, 3 раза в день как положено, то, наверно, превратился бы в слюнявого идиота, в скотину! Вы же психотерапевт со стажем, может объясните мне?! Но, впрочем, наивно было бы думать, что здесь и вправду пытаются лечить. А знаете как я попал сюда? Попробую рассказать вкратце.

Конец октября. Серый дождливый день. С самого утра накрапывало, но на работу я на всякий случай поехал (подрабатывал на стройке частного дома). Часика два вяло кидал землю в уже засыпанную канаву под водопровод. Потом приехал хозяин и отпустил меня. Было 11-ть, и мне не хотелось возвращаться в пустую квартиру (Маришка на работе, дети в садике, в школе). Дело в том, что последний месяц у меня вошло в привычку употребление конопли. Собирал дичку, варил из неё «молоко», сливал в бутылочки из под йогурта, а, оставшуюся зелёную массу, жарил на сковородке с мёдом и сахаром. «Молоко» и «кузьмич» прописались в моём холодильнике. Каждый день после работы, я употреблял их с чаем. Потом рассматривал своё биополе, рисовал, сочинял рассказы… Один рассказ, написанный в этом состоянии, опубликовали в сетевом журнале с конкурсом…

На тот момент запасы зелени у меня иссякли, поэтому меня посетила идея. Съезжу-ка в Танаис, поброжу по раскопкам и заодно нарву сразу на зиму. Танаис… Так называлось древнее греческое поселение. А сейчас там музей под открытым небом. Замечательное место. Именно там мы с Маришкой обменялись кольцами…. Да, идея была нездоровая. Маршруткой прямо с работы добрался к вокзалу. Посмотрел расписание. Электричка только через час, причём дождь заметно усилился. Я решил ждать. Минут через 10 хлынул ливень. Тут бы и отменить эту глупость, однако в подобных вещах я упрям. Дождался-таки электричку. С собой у меня было: документы, 1000р., бело-синий школьный рюкзак и книжка Крайона «Не думай как человек». Сейчас подумалось: «Выступаю я в роли праздного бумагомарателя, а Вы – занятой человек. Но всё тщусь, тщусь надеждою, что сможете выкроить кусочек своего драгоценного времени и ознакомиться с моей запискою…»

Ну вот, под дождём бродил я по раскопкам, немножко посидел на лавочке в укрытии из древесных ветвей, потом только отважился на рейд. Облазил все окрестности, рвал всё подряд и набил изрядно рюкзак. Одну обратную электричку на 16.00 я пропустил. Глянул в расписание – следующая в шесть часов, ждать целый час… Чуть потоптался на станции со своим рюкзаком, не выдержал и пошёл в Недвиговку, хутор с другой стороны железной дороги. Иду просёлочной улицей. Она длинная неимоверно, не кончается и всё тут. Плюс то и дело встречаются такие кусты!.. Ну, шёл, шёл и повернул обратно, и вот не выдержал-таки, свернул на заброшенный огород, хоть в рюкзаке уже достаточно было.

Ничто не предвещало беды. Будний денёк, безлюдный хутор, половину домов заброшено, недостроено, дождик накрапывает…. Стою возле дороги, травку мирно пощипываю и складываю в пакет. Тут слышу шум двигателей, ну и спокойно так глянул – из глубины хутора белая копейка катит. Другой бы всполошился, побросал бы траву и тикать. А я стою, как ни в чём ни бывало, занимаюсь делом. Копейка остановилась. Из неё выскочили люди в гражданском, в чёрных кожаных куртках, все кавказской национальности, заломили мне руки, и – в машину, не успел опомниться. Оказалось – опера из армянского поселения Чалтырь. Документы они предъявили. Сказали: «Ну, попал ты, на 5 лет сядешь.» Представьте себе, я, наивный чукотский юноша, до сих пор не верил в случившееся. Я слышал, что последнее время идёт какая-то травля, наркоманов ловят. Но не думал, что всё настолько серьёзно. Естественно уголовный кодекс в руках не держал, а телевизор мы с Маришкой не смотрим, только ДВД, диски берём в прокате. Тем более – дикая конопля. Из неё же верёвки делают! Просто не укладывалось в голове. Однако, согласно ст.228 ч.2 УК, хранение и употребление наркотиков в особо крупных размерах без цели сбыта карается от 3-х до 10-ти лет лишения свободы. Да-да, неважно что это за наркотик. КАКОИН, ГЕРОИН или безобидная травка. Сами понимаете, они её высушили. Вышло 420г. Ну, почти полный рюкзак зелени.

По дороге опера предлагали сделку: «2000 зелёных найдёшь?». «Попробую». Но что-то заспорили, и главный сказал: «Сначала в отделении протокол составим, потом разберёмся». В итоге всё позабирали (2 дня в камере суточников просидел – ни привета оттуда) и прямиком в тюрьму. Гоп-стоп – Новочеркасский централ.

Не знаю, может быть Вы одобряете такую государственную политику, поэтому не буду жалиться. Через год(год я находился под следствием, которое шло с грубыми нарушениями УПК), прочитав постановление суда, я улыбнулся. Оказывается они проводили в х.Недвиговка операцию «Вихрь-Антитеррор». Ну ладно, в общем с самого начала я ничего не отрицал, сделал ставку на свой диагноз(вялотекущая шизофрения), поставленный в Смоленской областной клинике(с. Гедеоновка) 5 лет назад. Тогда сложилась ситуация, вынудившая меня лечь в больницу. Тогда я бросил университет, в котором учился(РХТУ им. Менделеева) на 5-м курсе, в результате сильной депрессии, а служить идти не хотелось, всё же 23 года уже было. Вот и обратился к врачам, поведал о своём реальном мистическом опыте, слегка его приукрасив. Меня сразу же положили в закрытое отделение на 3 месяца. Из больницы вышел с диагнозом и отметкой в паспорте: «невоеннообязанный». Следователя я сразу предупредил, что страдаю психическим расстройством и состою на учёте, однако экспертизы дожидался амбулаторной 4 месяца. Потом направили на стационарную в Волгоград. Только в конце мая этапом меня отвезли туда, с собой я взял бело-синий рюкзак, тот самый.

Владислав Рубенович, я провёл в Волгограде 2 месяца. Месяц находился в камере-тройнике так называемой психиатрической тюремной больницы. За этот месяц к доктору вызывали 4 раза. Первый раз – общая беседа на 5 минут. Потом - обстоятельная в течении часа. Потом цветовые тесты, тесты на память. И – заключительная, с двумя врачами. И это психиатрическая экспертиза? Зачем я так долго находился там в таком случае? Доктору я поведал о своих астральных путешествиях. Это действительно было: в тюрьме и раньше, всего 3-4 случая совершенно спонтанных. Ну вот один из них: в камере днём задремал, кроме меня ещё 4 человека на ногах, один стоит возле моей шконки. Чувствую – отделился от тела и вижу лицо своего сокамерника. Меня подбросило вверх как воздушный шарик и потянуло к бронированной двери. Полёт неуправляемый, осознаю, где нахожусь отлично, вижу обстановку, сокамерников(они о чём-то беседуют). Возле двери останавливаюсь, думаю: «Надо чуть опуститься вниз, а то прилип к потолку». Применив лёгкое усилие воли, опускаюсь на уровень двери. И в какой-то позе неудобной, калачиком, колени к подбородку (а может я имел форму шара), впрочем, неважно. Мне захотелось пройти сквозь дверь и я легко это сделал, вылетел в коридор. Меня понесло вперёд, даже успел заметить постового, сидящего возле телефона, и… очнулся. Выбросило в тело. Пацаны в тех же позах, один рядом с моей шконкой стоит. Примерно так и рассказал доктору. И всё то, что в Смоленске рассаказывал, повторил. Ещё доктор спросил: «Зачем употреблял коноплю?».- «Для лечения. От депрессии. Ну и рассказы писать было замечательно». – «А без конопли можешь написать мне чего-нибудь? Рассказ, больше о себе, о своих ощущениях от мира?». Сказал, что смогу. Доктор вручил мне кипу бланков – тонких листов формата А4, и постовой водворил меня в камеру. Что ж, написал рассказ на 8 листов, увлёкся, ведь в камере делать нечего. Рассказ начинался с нашей беседы в кабинете психотерапевта. Рассказ назывался «Салатовый доктор». Когда на заключительной беседе попросил вернуть мне рассказ, врачи отказали. Интересно, в личном деле он или послужил карьеризму? И вот мой диагноз – хроническая параноидная шизофрения с угрозой для себя и для общества. Теперь Вы понимаете главную цель моего письма? Вы практиковали около 40 лет и, наверное, можете сделать какие-то выводы даже на основании этих строк. Насколько серьёзна моя болезнь? Или всё – политическая туфта, лишь бы на принудку отправить? Если заинтересую Вас, расскажу о своих переживаниях, послуживших основанием для такого диагноза, подробнее.

С Наилучшими пожеланиями, Максим=Философ.

Фёдор Тимурович чинно сложил листки и спрятал их во внутренний карман пиджака. Затем многозначительно оглядел аудиторию. Аудитория в составе 2-х человек пребывала в глубокой задумчивости. Плавно шла, бежала платформа.

- Вы конечно же понимаете, что письмо искусно сработано в стиле ретро. Действительно, в прошлом веке преследования за употребление и сбыт наркотиков, даже таких безобидных как многоуважаемый «canabis indicus», - толстяк отвесил театральный поклон, - достигли небывалых размеров. Коррупция в рядах сановников, занимающихся юриспруденцией, при молчаливой поддержке властей породила волну регрессивных репрессий. Мало того, в стране был установлен маскированный тоталитарный режим, кульминацией которого стало строительство пирамиды для погребения общенародного вождя и колоссального подземного города для укрытия правящей элиты в случае глобального катаклизма. Сейчас это кажется диким с высоты нового мироустройства, основанного на свободном выборе индивидуальностей и спонтанной флуктуации государственных границ, однако было товарищи, было. Мумия давно захоронена, а пирамида с восковой фигурою стала музеем, тем не менее, что-то меня настораживает, учитывая всё вышесказанное. Не слишком ли гладко?..

- Марк, - вдруг перебила Алёнка. – Кажется этот твой приятель, ну с рюкзаком, - она шутливо дёрнула лямку.

- В самом деле, Федя! Мы с Максом познакомились по этапу. У меня тогда 228 ч.1 была (стакан плана с собой нёс, а мусора привязались с проверкой документов). Подожди, ты хочешь сказать, что… - он изумлённо уставился на давнего приятеля, одноклассника, а впоследствии коллегу в лаборатории ИНТИММа(институт информационной матрицы мира). Фёдор Тимурович развёл руками: в его глазах читался откровенный испуг.

- А знаете, если посмотреть на человеческое лицо вверх ногами: вместо глаз – рот, нос – перевёрнутый треугольник, становится страшно… - протянула Алёнка.

- Да-да, ты уже говорила это, - заметил Марков, поправив волосы.

- Ты тоже повторяешься, хватит меня ловить, - больно укусила его в шею.

- А-а-а… больно же!

- И хорошо, что тебе больно!

- Ладно-ладно, переменили тему, хорошо? Тем более мне как-то не по себе стало, - толстяк вытащил синий платок, протёр им лицо и лысину. – Но, всё же, возможен и другой вариант. Этот человек действительно болен. Он живёт в искусственной, созданной им самим реальности, и его бредни находят своё воплощение в писанине подобного рода, - погладил пиджак в том месте, где лежало письмо, - Впрочем, Славка специалист, пускай сам делает выводы. Мне он вручил письмо без комментариев. А какие могут быть тут комментарии? Текст говорит сам за себя. Таких ПНД я не припоминаю, возле Таганрог-сити тем более. А вы, любовнички, несёте несусветную чушь и пытаетесь сбить меня с толку. Всё понятно, прёт не по-детски, но не до такой же степени, в самом деле…

- Не грузи, - оборвал его Марков и толкнул Алёнку, которая на полном умняке смотрела куда-то сквозь и вскользь. Но тут их слегка трухануло. Толстяк покрутил головой, хрустнули шейные позвонки:

- Гоп-стоп, Нью-Ёрк, господа! – и резко вскинул правую руку вверх, так, что тёмная панель туннеля отъехала в сторону.

- Зиг хайль! – съёрничал Марк, вскинув руку в ответном приветствии. Вперёд, к зданию, сияющему во тьме гирляндой разноцветных огней вела дорожка, устланная шахматным бело-синим ковролином. И трое, в колонну по двое (Фёдор канал за двоих), неспешным прогулочным шагом, двинулись они к зданию, верхушку которого украшала гигантская надпись ИKEA. «Иконы, карандаши, ели, автомобили, работаем день за днём, - бежала фиолетовая строка чуть помельче внизу. Различив надпись, Алёнка не выдержала, обняла толстяка и поцеловала прямо в губы. Фёдор от неожиданности раскраснелся, ведь её волосы так приятно щекотали его щёки, и вся она – тёплая, живая, медленно совращала. Он еле удержался, чтобы не обхватить её попку, не прижать к себе покрепче…

- Ну конечно! Женщина и магазины. У меня ассоциация с фильмом «Бойцовский клуб». Там у него в туалете глянцевые журналы лежали, а квартира «стремительно обрастала мебелью», - недовольно пробормотал Марк.

- Не бурчи, протии-ивный, - протянула Алёнка.

- Марков, это не совсем то, о чём ты подумал. Впрочем, не буду портить сюрприз.

Здание было этажей в 5, форму имело ступенчато-пирамидальную, окна колоссальные, редкие вкрапления стен – эбонитово-чёрные. Однако вблизи производило впечатление скорее будничное.

- Мороз крепчает, - поёжился Фёдор.

- Ты о чём это? – изумился Марк.

- А-а, проехали.

Возле стеклянных дверей стоял молодой армянин: ноги вместе, так, что его фигура напоминала перевёрнутый треугольник, увенчанный головой. Руки он держал наподобие верхних конечностей кенгуру. Длинные кисти его мелко-мелко тряслись. Прямо под носом – коричневые пузырьки-родинки. Одет армянин был в синий спортивный костюм на голое тело.

- Что трусишься, Абовян? Холодно? – вопросил толстяк.

Холёдна, да, холёдна. Э-э-э, курить хочу, родители в Тель-Авив, брат сестра, мат, э-э-э. Хлэбушка у вас нэт? Э-э-э, угоститэ пажалуста. Холёдна, ЗАМЁРЗ.

- Иди, иди в палату, не мешай родственникам.

Фёдор схватил его и грубо оттолкнул в сторону, а я перекрестился, поднял голову от стола и понял – мой жест прошёл незамеченным, хоть и полон народа наш коридор. Мне кажется, уместнее было бы вооружиться карандашом и рисовать, рисовать портреты. Разве можно словами изобразить столь изменчивый колорит?! Иногда возникает ощущение, что оказался вдруг в испанском городе из фильма «Дагон». Иногда становится страшно. Тем более тут какая-то путаница. Ведь письмо я действительно хотел, хотел написать, но так и не осуществил задуманное. Я догадывался ещё тогда – Марк всё-таки болен. Вот навяливал! Мол, в молодости попал в аварию и несколько месяцев лежал в коме. У него 3 класса образования, но обсудить он может любую тему. Находясь в коме, он совершил мистическое путешествие за «трубу». Видел семь разноцветных миров и после этого получил код доступа к Информационному Банку Реальности. Работником ИБРа способен стать только человек, страдающий хронической, прогрессирующей шизофренией. Само восприятие окружающего кардинально меняется. Работник ИБРа всегда начеку, каждая мелочь, случающаяся с ним, никогда не случайна. Каждое событие – знак, ответом которому должен служить определённый ход-поступок. Жизнь работника ИБРа напоминает игру в шахматы в бассейне под водой, говорил Марк. Предельная сосредоточенность. Штука в том, что работнику противостоят враги, обладающие силой, способной вытолкнуть его из общей материально-социальной системы в хаос упущенных возможностей. Это мат. В таком случае игру следует начать заново. Враги действуют, используя волю информационно подавленной личности. Марк говорил, что написал уже 11 томов художественной литературы, и все они хранятся у него в квартире в виде рукописей, что сделал революционные открытия в различных областях науки. И всё благодаря ИБРу. Он ныряет в воды бассейна, только продумав очередной ход. Двенадцатиричная система исчисления, искусственный интеллект, генетические модификации мозга, клонирование Иисуса Христа в двойном экземпляре и последующая судьба двойняшек…. У меня голова шла кругом, я чувствовал колоссальный информационный поток, силу, идущую от этого человека. Я как-будто был загипнотизирован им. А «столыпинский» вагон уж подруливал к Ростову, а у меня не получалось совершить простейшее действие: надеть второй тапочек, который я снял, подогнув под себя ногу. Пару часов назад Марк вёл себя обычным арестантом, даже всерьёз упрашивал меня подогнать тот злополучный рюкзак, и вот – такая разительная перемена. Казалось я получаю великое откровение. «Ты тоже избран, только не осознаёшь ещё в полной мере. У нас даже цветовые тесты совпали!» - сказал Марк. Он действительно понимал меня с полуслова: стоило начать рассказывать о каких-то своих переживаниях, и он сам мгновенно договаривал за меня. «Мы ещё встретимся?» «Если будешь жить в согласии со своим сердцем», - ответил он.

Мы расстались только на ПФРСИ, нас кинули в разные камеры. На следующий день я этапировался в Новочеркасск. Дальнейшие приключения Марка мне не известны, но напоследок он предупредил: «Работник ИБРа становится центром событий. Реальность сворачивается вокруг него, образуя воронку. Эта воронка может захватить в себя многих…» Я понимал его и сейчас понимаю на каком-то ином смысловом уровне, слова тут бессильны. А сейчас? Что происходит? Они преспокойненько курят план, ведут нелепейшие беседы и даже зачитывают вслух мои собственные письма! Ох, не нравится мне этот самодовольный толстяк! Косит под всемогущего, старый развратник! И я вынужден всё терпеть и спокойненько тут за столом марать бумагу шариковой ручкой, выслушивать нелепые замечания больных и медперсонала, когда внутри всё кипит. И ведь нельзя дёргаться, любое проявление жизни будет истолковано как симптом. А мне не хочется провести здесь больше положенного… Случайно узнал время. Нет, не случайно, за минуту до этого подумал: «Неплохо бы знать, сколько сейчас времени». Уже полдевятого, а значит скоро таблетки и отбой. Надо чуть походить, размяться перед сном как перед боем. Да и рука устала водить ручкой, рисовать на листках каракули. Адьё.

Двери раскрылись, и обнаружился за дверями громадный зал, покрытый паркетом, освещённый люстрами, причудливо раскиданными на плоскости потолка. Был зал пуст, чист и тих. Не ожидавшие такого расклада путешественники застыли в нерешительности. Фёдор так вообще пребывал в полной растерянности.

- А где же… - но звуки сразу же поглотила вязкая тишина. Толстяк лишь развёл руками.

- Ой, глядите, глядите! – воскликнула Алёнка, указывая пальцем в пол. Они взглянули и увидели сквозь иллюминатор перевёрнутые верх ногами длинные стеллажи, заставленные всевозможной кухонной утварью. Магазин был полон покупателей с корзинками, меж которых сновали продавцы-консультанты в лиловых пижамах в цветочек, с табличками, висящими на шее. Люди ходили также соответственно перевёрнутые. Картина зачаровывала, холодила сердца исключительно благодаря безмолвию происходящего. Немало времени прошло, прежде чем Марк Марков понял – его пытаются дезориентировать, ибо там, среди нелепых продавцов-консультантов, он заметил человека с ястребиным носом, с лицом настороженно вытянутым, хищным, человека худого, зрачки его во весь глаз отражали бездну. Каждое движение человека казалось тонко рассчитанным, исполненным тайного смысла. Незаметно он сделал знак рукой: спускайся, мол. Марк Марков скинул рюкзак и, никак не комментируя свой поступок, встал на руки, аккуратно просунул голову и плавно скользнул вниз, опустив руки по швам. В следующий миг Алёнка и Фёдор увидели его с корзинкой в руках. Изобразив большим и указательным пальцем ok, Марк затерялся в толпе.

- Свободный выбор индивидуальности, - голос Фёдора нарушил чары.

Алёнка села на гладкий пол и разрыдалась, уткнувшись лицом в колени. Волосы её растрепались, заколка куда-то исчезла. Фёдор неуклюже обнял её за плечи, пытаясь утешить таким тривиальным образом, но девушка вздрогнула, брезгливо отгоняя его. Толстяк принялся расхаживать, руки за спину – семь шагов вперёд, девять назад, девять вперёд, семь назад, мысленно просчитывая шансы… Всхлипы всё тише, тише…

- Посмотри там, в рюкзаке… я готовила утром… теперь уже всё равно… и покрывало должно быть.

Толстяк радостно взялся исполнять поручение. В рюкзаке обнаружилось салатовое, в цветах покрывало и пакет с судочками и посудой. Они молча расстелили и Алёнка расставила содержимое пакета.

- Накладывай сам. Ешь. – и отвернулась.

- А как же ты?

НЕ УДОСТОИЛА ОТВЕТОМ.

- Ну что ж, не расстроюсь, - Фёдор потёр пухлые ручки и принялся открывать судочки один за другим. Фасоль под острым соусом, квашеная капуста, отбивные. Ещё имелся пакет с яблоками и мандаринами. Глазки толстяка забегали. Он схватил рукой отбивную и целиком запихнул в рот. Несколько движений мощными челюстями - и следующая отбивная разделила судьбу первой. Закончив с отбивными, толстяк захрустел капусткой. Алёнка украдкой наблюдала за ним и, как это ни пошло после всего случившегося, аппетит толстяка показался ей симпатичным. Она повернулась, взяла из пакета яблоко, надкусила. Яблоко было вкусным. Толстяк между тем уже доедал фасоль и посматривал в сторону фруктов.

- Нет! – сказала Алёнка и накрыла рукой пакет.

- Ты же не хотела есть! – изумился Фёдор.

- Теперь хочу, - она прижала пакет к груди.

- У тебя есть ещё?

- Да, кажется… - принялся обшаривать карманы пиджака. – Лапочка, а что у нас в термосе?

- Цикорий, папочка. Может поухаживаешь за дочкой? – и вытащила два стаканчика: зелёный и синий.

- Минутку, - толстяк извлёк пузырёк из-под витаминок, отвертел крышечку, понюхал, довольно зажмурился. Потом разлил напиток из термоса по стаканам и добавил в каждый стакан почуть из пузырька.

- Что это?

- Концентрат лизергиновой кислоты. Плану я не обнаружил.

- Отлично, - девушка отхлебнула напиток, озорные огоньки загорелись в её глазах. – Ну как капустка?

- Великолепно!

Они сидели друг против друга по-турецки. Надо сказать для девушки эта поза была весьма легкомысленной: короткая юбка открывала обзор. Она пару раз ловила жадные взгляды Фёдора, но виду не подавала и позы не меняла. А в зале, между прочим, люстры светили как-то тусклее, так, что дальние углы совсем не просматривались, создавая интригующую, тёплую атмосферу. Словно на острове сидели они. Салатовое покрывало, школьный рюкзак, походный термос…

Фёдор почувствовал в желудке знакомое жжение – кислота оказалась по адресу. А в это время Марк…

…Аккуратно, проворно перемещался меж тел. Тела были в основном массивны, складчаты. Лица лоснились. «Типичные американцы, - подумал он. – Годы и годы неправильного питания, последствия деятельности корпорации «Мак& Доналдс». Оглядывая разноцветный товар, эти люди лучились восторгом, но тут же никли или погружались в задумчивость, ибо каждый предмет был снабжён ценником. Ряды стеллажей располагались строго параллельно друг другу и длились в неизвестность, сливаясь вдали. Зал освещался чистым дневным светом, льющимся сквозь стеклопластиковый потолок. Марк знал, что необходимо купить три предмета. Только, каких именно, пока неизвестно. Чутьё охотника привело его к довольно миловидной дамочке, имеющей силиконовую грудь, подчёркнутую топиком, и выбеленный прямой волос. Глаза дамочки – озёра нелёгкой платной любви, скучающе пробегали ассортимент. Марку вспомнились немецкие порнофильмы, которые крутили частенько по кабельному после полуночи. Часами три лесбиянки облизывали друг друга, слегка изменяя позы и обстановку. Блондинка очень напоминала одну из них. «Загорает в солярии, посещает ночные клубы, нюхает кокаин», - отметил про себя он и тронул дамочку за локоть. Она обернулась и возмущённо залопотала по-английски. «Сорри», - отрезал Марк и сразу заметил чёрную пиалу для супа, одиноко тоскующую меж кухонных наборов. Марк взял пиалу с полки и перевернул. «IKEA. Made in Tailand», - значилось на бирочке. «Сенкью», - поблагодарил дамочку вслух и был таков. А та ещё долго стояла, хлопая накладными ресницами и бормоча что-то типа: «Рашен… фантастик…вэри, вэри». И действительно, выглядел он экстравагантно, как редкая птица, исхудавшая в перелётах, ворон среди попугаев. Гавайские шорты, оранжевые топы, голубые джинсы в медных заклёпках, клубные пиджаки… всё это хаотично мелькало. Однако Марк видел через проход между стеллажами человека-ястреба. Тот чертил длинным костлявым пальцем какие-то знаки прямо в воздухе. Толпа покупателей плавно обтекала его, как медленная река гладкий камень. «Аккумуляторщик», - вспомнил Марк. Да, этот тип работал на заводе аккумуляторщиком десятки лет, а потом неожиданно сбрендил и оказался в дурдоме. «Как же я сразу не догадался?» - он удвоил темп и прошёл через проход к параллельному ряду. Там были представлены товары для спорта. Широкоплечий юнец в майке и белых шортах перебирал в руках связку ракеток для бадминтона. Рядом его маленькая подружка с кроличьим личиком поправляла под юбкой трусики, забившиеся в попу, ничуть не стесняясь общества пухлого продавца – консультанта из соседнего отдела. Щёки и лоб продавца пестрели прыщами, пижама была ему коротковата, поэтому он то и дело поправлял рукава. Марк подошёл незамеченным и хлопнул парня по плечу. Тот аж подпрыгнул от неожиданности. «Ол райт», - выкрикнул Марк, обнажая в улыбке ровные вставные зубы, ещё раз хлопнул парня и показал ему выставленный от кулака вверх большой палец. Парень судорожно поправил рукава пижамы и открыл было рот, но Марк уже отвернулся к прилавку, будто ничего и не произошло. Девушка взяла продавца за руку и сказала что-то типа: «Не обращай внимания, ох уж эти русские!» - соответственно по-английски, и покачала кроличьим личиком. Она явно была из тех, кто обожает давить прыщи. Эта страсть мешала ей жить. Вот и сейчас юнец, её спортивный и загорелый бой-френд, нахмурился, уничтожающим взглядом оглядев несчастного консультанта. Похоже, у внешне благополучного юноши, отношения с девушками тоже не складывались, иначе вряд ли он выбрал бы такую дурнушку. Впрочем, Марку и дела не было до этой интрижки, он оценивающе подбрасывал на руке ярко-салатовый теннисный мячик.

Это было в Москве, в далёкой юности. Глухой переулок: слева – большая стена, справа – мрачные длинные сооружения сталинских времён с арочными проходами. Он забрёл туда совершенно случайно. Такие прогулки без цели и направления были для Марка естественны и любимы. Он решал в уме какую-то математическую задачу, и тут из-за стены вылетел мячик и скатился ему под ноги. Яркий салатовый теннисный мячик. Марк поднял его и посмотрел в небо, вдохнул полной грудью воздух и понял, что на дворе весна, а он занимается какими-то глупостями, вместо того, чтобы жить. Именно в этот день в больнице маленького курортного городка родилась Алёнка…

И тут, в сердце американского гипермаркета, Марк Марков нашёл красоту. Он ласково гладил мячик, а пёстрая река покупателей плавно несла свои воды. Так продолжалось недолго. «Дело в первую очередь», - сказал себе Марк и положил мячик в чёрную пиалу из Таиланда.

Такое бывает. Хочется праздника, а жизнь поглощают будни и даже долгожданные выходные приносят сплошное разочарование. Люди неинтересны, песни заезжены, родина злит.. Такое бывает часто. Но есть моменты, когда человек видит праздник как сущность всего окружающего. Это моменты любви. Будем же крайне необъективны и заведомо непоследовательны! Только так можно обнаружить зерно здравого смысла там, где видится маска абсурда. Если бы Марк поднял голову и посмотрел вверх, как тогда, в переулке, то заметил бы, что наглый толстяк гладит её коленку, а она делает вид, что не замечает этого. Тогда Фёдор придвинулся ещё ближе, взял её руки в свои и сообщил любезным шёпотом:

- У меня давно не было такой сладкой девочки.

- Можешь считать, я растаяла, - сказала и легла на живот. Толстяк потерял контроль, навалился на неё сверху, принялся жадно целовать шею и плечи. Потом, встал, расстегнул брюки и спустил их вместе с трусами. В этот момент Алёнка обернулась и увидела… под низко свисающим животом, в том самом месте извивалась, показывая жало, свивалась в кольца тонкая гадюка с прозрачной кожей, сквозь которую просвечивали кровяные жилки и чёрно-зелёные внутренности. Вскрикнув от ужаса, девушка бросилась прочь, а Фёдор, растерявшись, со спущенными штанами и своим неадекватным мужским достоинством. Достигнув противоположной стены, Алёнка двинулась вдоль неё, слепо шаря руками, и совершенно случайно нажала кнопку, окрашенную в один со стеной синий цвет. Разошлись в стороны двери замаскированного лифта. Она, не задумываясь, вошла в лифт, двери сразу же закрылись и лифт тронулся. Был он самый обыкновенный: кабинка 1, 5 на 1, 5 метра с коричневыми панелями. Вот только кнопки отсутствовали, а с потолка свисала голая лампочка. Лифт двигался вверх, а девушка забилась в угол, закрыв руками лицо. Она боялась взглянуть даже в промежуток между пальцами. Она мелко дрожала, но тут почувствовала прикосновения сзади к спине и вскочила, словно ужаленная. Сплошные стены лифта вспучились в нескольких местах сразу, и стало видно, что это руки, пытающиеся пробить вязкий коричневый материал узловатыми пальцами. Не в силах больше выносить такую реальность, Алёнка отчаянно вскинула руки вверх и раздавила лампочку. Но свет не исчез. Она поднесла окровавленные ладони к лицу и дико захохотала. Фёдор услышал этот истерический смех и быстро надел, застегнул брюки. «Так хохочут гиены», - подумал он и решил в ту сторону не ходить. Знакомое ощущение вязкости воздуха, мягкости пола и тела, слитности мира охватило его. Волшебное понимание, что всё вокруг – волны разной длины и частоты… Он взглянул на руки и увидел вены, и как внутри, по венам, течёт кровь, разглядел мелкие белые пузырьки в однородном потоке, а вокруг рук фиолетовое сияние.

Фёдор научился понимать ЛСД не сразу, потому что был из тех людей, которым больше подходят опиаты. Просто ему повезло. Детский страх перед шприцем с иглой не позволил Фёдору вкусить блаженство опасного рая. А вот ЛСД излечил его от бытового алкоголизма и никотинозависимости. Поначалу с ним случались кошмары. Каждый раз он зарекался брать в рот эту дрянь: Одни шаг до безумия!» Но потом потихоньку стал понимать, что оно как раз таки наоборот безумие твоё внутреннее лечит, выводит наружу так сказать… Тут Фёдора похлопали по плечу. Невозмутимый, он обернулся. Перед ним стоял Абовян и тряся всем телом, обнажив лошадиные зубы. «Ара, чего тебе надо?» - осведомился Фёдор.

- Жиль в Ереван. Да, да в школэ учился, 40 раз отжимался. Физкультурник ишака подарил. Э-э-э. В Германию эздыль. Штудград, штудгород. Вэлком, плиз, плиз! Э-э-э.

- Отжимайся, Ара, согреешься.

Абовян принял упор лёжа и выполнил 10 отжиманий. Чисто, правильно. Встал и пошёл куда-то влево. Что-то произошло со зрением, не мог никак сориентироваться. Где выход, где лифты и лестница на второй этаж? Хоть и бывал он уже в этом здании сотни раз.

«Но куда же исчез Марк? И вообще, что за штука произошла с этим письмом? Они словно забыли, в каком времени и пространстве находятся. Купили билеты на аттракционы и теперь воспринимают всерьёз всё происходящее. Словно…» Тут Фёдор вскочил, схватил рюкзак, пошарил внутри и выхватил книжицу в мягкой обложке.

«Шахматы под водой или аттракционы будущего, Марк Марков», - прочитал он. «Ну-ка, ну-ка: «Они вынырнули из перехода и свернули на разноцветную улицу, ведущую прямиком на красную площадь. – Двенадцатеричная система…

Эту фразу я прочитал, отлистав 13 листов назад. Мне ужасно холодно сидеть за столом и писать, потому что за окном мороз и студёный ветер. А здание больницы состоит в основном из глины и тонких досок. Раньше тут вообще были конюшни какого-то пана. Всё здесь асимметрично, как будто позднейшей реставрацией занимались сами больные. Но я то не болен. Я бросил курить, и каждый день проделываю сотни физических упражнений. Некоторые движения становятся для меня открытием и вполне возможно, что они относятся к хатха-йоге. Ещё я занимаюсь спонтанной медитацией. И получается у меня успешно, даже радостно. Мой день начинается как молитва, но вечерами я погружаюсь в бездны. Из тетрадки торчит волосок. Его забыла Маришка на моём свитере. Теперь этот волосок – талисман. Одно хорошо – в такую погоду большинство из них разобрались по койкам, греются под своими одеждами. Каждый в мирке-аквариуме. Из приёмной врача доносятся звуки – разговаривает телевизор. Телевизор я не смотрел много месяцев. Сознание медленно очищается вместе с лёгкими, а праздная писанина всего лишь часть процедуры. Принесли эмалированное ведро болотного цвета с питьевой водой. Придётся сложить тетрадку.

Владислав Мели угрюмо посмотрел на клубнику, купленную в супермаркете домработницей. Крупная, тёмно-красная клубника напоминала освежёванные трупики. «Нет, такое невозможно есть, даже пиалка со сливками не поможет!» Он вспомнил клубнику своего детства. Тогда с родителями жили они в Подмосковье и держали неплохой огород размером в гектар. Да, ему приходилось копаться в земле, носить воду, выдёргивать сорняки и выполнять ещё кучу всякой неприятной работы. На огороде росли: картошка, морковка, лук, капуста, кусты смородины, малина и целая сотка клубники. Он любил есть клубнику с грядки. Стоило собрать ягоды и принести домой, они будто бы умирали, теряли свой ароматный сок. Мели брезгливо отодвинул клубнику. Тогда, школьником, ему хотелось независимости, которая предполагает собственную квартиру в столице и ежедневные праздники. А сейчас он тосковал. Лицо – перевёрнутый конус, смоляная бородка, пробитая сединой, зачёсанные назад длинные волосы, глубокие глаза гипнотизёра – 40 лет практики в психиатрических клиниках наложили на это лицо отпечаток скорби. Скорбное лицо… Даже здоровый образ жизни и накладной оптимизм не в силах были стереть эту печать. Он нервно забарабанил пальцами по столу, сработанному из красного дерева на заказ, с ножками – распятиями. «Будь же ты проклята!» - воскликнул Мели и бросил ни в чём не повинную трубку в стену. Неделю назад точно так же его бросила молодая жена. Без всякой видимой причины. Мели открыл верхний ящик стола и вытащил кипу писем. Там были отобраны те, на которые он собирался ответить лично. «Куда ж оно подевалось?» Доктор разочарованно ковырнул в правом ухе и нажал кнопку вызова. Через пару минут вошла в меру упитанная пожилая женщина в очках.

- Зоя Иосифовна, заберите клубнику и… Я, наверное, пойду прогуляюсь. Вернуться не обещаю, – с этими словами он сгрёб письма обратно в ящик и встал из-за стола.

- Владислав Рубенович… - начала было домработница.

- Потом, - сказал, как отрезал.

Позже, на откидном столике в салоне джипа Владислав раскатал дорожку и глубоко вдохнул. Последний раз он наводил марафет ещё студентом вместе с Марком и Фёдором на какой-то развесёлой вечеринке в частной квартире. Заметно преобразившись, он достал из бардачка пачку Marllboro и с наслаждением закурил. «К чёрту, к чёрту всё!» - повернул ключ и машина двинулась, рассекая ночь. Он и не догадывался даже, что Алёнка в это самое время глубоко под землёй застряла в лифте между 1-м и 2-м этажами.»

Фёдор закрыл книжицу, потому что строки изогнулись по-змеиному, а буквы словно расплавились. Пространство вокруг него сузилось до размеров вентиляционной трубы. Фёдор Тимурович скинул пиджак, расслабил галстук и на карачках пополз в трубу. Дышать было тесно, к тому же откуда ни возьмись появилось зловоние. Руки то и дело проваливались в липкую дрянь. Тьма – хоть глаз выколи. Только там далеко-далеко угадывался слабый просвет.

Потратив катастрофическое количество времени, потный чумазый толстяк вывалился на лужайку. Лужайка состояла целиком из газонной травки. По краям её расположились геометрично остриженные кусты. И хозяйство это явно относилось к домику, или скорее к коттеджу, словно материализовавшемуся с обложки глянцевого журнала. Красно-кирпичный, с черепичной крышей и стеклопластиковыми окнами, коттедж плавился на солнце.

- Какое небо сегодня. Ни облачка, - раздался старческий голос.

Фёдор вздрогнул и поднял голову. На него смотрел пожилой господин в клетчатых брюках и гавайской рубахе. Господин был порядочным толстяком. Остатки седых волос аккуратно, разложенные по загорелому черепу. Глубоко упрятанные глаза-буравчики приятно щекотали Фёдора.

- Держу пари, дело Ваше – труба

- Действительно в самом прямом смысле этого слова, - Фёдор с кряхтеньем поднялся, в пояснице стрельнуло.

- Вы играете в шахматы? – неожиданно спросил господин, утирая платком крупные капли пота.

- Когда-то играл. Довольно неплохо.

- Тогда можете раздеваться. Оставьте вашу одежду здесь, слуга почистит её. За домом – бассейн. Думаю, искупаться Вы не откажетесь.

- Глубоко благодарен, но… Боюсь это неудобно…

- Не бойтесь! Раздевайтесь полностью, ближайший посёлок в 10 км отсюда.

Фёдор ещё раз внимательно оглядел собеседника. Тот был низенький, на полголовы ниже него, на лысине имелось родимое пятно, напоминавшее лужицу.

- Ах да, Михаил Сергеевич, - представился и протянул руку господин.

- Фёдор Тимурович, - пожал руку и принялся неуклюже стаскивать через голову пропотевшую насквозь рубашку. Раздевшись, догола, Фёдор последовал за Михаилом Сергеевичем по мягкой траве мимо домика и ещё дальше…

Бассейн оказался великолепным. Просторный, оснащённый деревянными лежаками с навесами от солнца. Фёдор спустился в воду по лесенке. Окунулся и поплыл, отфыркиваясь как большой бульдог. Глубина бассейна была порядочная, но дно, выложенное чёрно-белой плиткой, просматривалось легко.

- Ваш ход, глубокоуважаемый. Играете белыми, - напомнил Михаил Сергевич.

- Что-что?

- Ныряйте, голубчик. Там, под водой, шахматы.

- Экстравагантно! - крикнул Фёдор и грузно пошёл на дно. На дне действительно виднелись расплывчатые фигуры. «Вот шутник! Без снаряжения здесь ловить нечего…»

Однако Марк ловил. Он буквально приклеился к стеклу большого аквариума, занимавшего целый отдел под названием «Рыбный». В аквариуме плавало 2 фиолетовых осьминога. На дне его лежали большие раковины, из которых выглядывали чьи-то усы. Осьминоги сплетались и расплетались щупальцами. «Они занимаются любовью!» - догадался Марк и остановил консультанта, хотевшего проскользнуть незамеченным. В руке консультант сжимал изрядно покусанный чизбургер.

-Май нэйм из Марк. Вот из ю нэйм?

- Прохор. Чего нужно-то? – осведомился рыжий оглобля-продавец.

- Покажи, где у вас тут подводное снаряжение.

Парень улыбнулся, обнажив лошадиные зубы и ткнул пальцем себе за спину.

- Братишка, поделись с земляком, - Марк указал на чизбургер, истекающий красным соусом.

- Не могу, - буркнул парень и поспешил удалиться.

Марк поспешил в другую сторону и в скором времени уже выбирал себе подводные очки, которые гирляндами висели на чёрном столбике. Он выбрал очки в розовой оправе и тут же надел. Видимость установилась мутная. Зато сразу стало ясно, где скрывался всё это время человек-ястреб. Впереди стеллажи обрывались, и за модным кассовым аппаратом с плазменным монитором примостился он, в аккуратном костюмчике, с озабоченным видом, словом аккумуляторщик. «Подрабатывает кассиром», - усмехнулся Марк и встал за низенькой, с кроличьим личиком девушкой, замыкавшей очередь. Как из автомата Калашникова, короткую очередь.

Когда крольчиха вытащила кредитку, Марк нащупал в заднем кармане джинсов подготовленную заранее опасную бритву.

- Крэзи фиш-ш-ш, - выдавил Марк в лицо врагу и полоснул его выверенным движением по горлу. Аккумуляторщик схватился за горло в попытке удержать хлестнувшую кровь, а Марк спокойно направился к выходу. Спустя минуту взвыла сигнализация, но виновник происшествия уже затерялся в толпе прохожих на одной из улиц Нью-Ёрка.

Фёдор вылез из бассейна, по-собачьи встряхнулся. Махровое полотенце с весёлым дельфином подала ему девушка, одетая в передник на голое тело. Фёдор хлопнул по ладной попке, девушка ойкнула и скрылась за домом.

- Вы, наверное, догадываетесь, - подал голос Михаил Сергеевич, раскуривая трубку ручной работы, - что слишком тут складно всё до несерьёзности. А Вы, как я вижу, человек серьёзный, со стажем.

- Честно говоря, я привык.

- Ну тогда и мне будет легче. То, что Вы видите перед собой – так называемый первый мир за трубой. Он целиком адаптирован под Вашу индивидуальность. Ещё проще – вот оно – Ваше представление о комфорте. Ну а я – программа-посредник, осуществляющая информационный обмен. С моей помощью Вы получаете доступ к Информационному Банку Реальности. Сокращённо ИБР. Моя внешность сконструирована из мыслеобразов привычной для Вас среды. Ну что же, глубокоуважаемый, не молчите, интересуйтесь.

Фёдор помедлил, обдумывая.

- Я не могу разобраться, что происходит. Встречаю на аттракционах старого друга с девушкой. Всё бы ничего, только оба они какие-то странные. Воспринимают виртуалку всерьёз. Мало того, то ли память у них отшибло, то ли у меня самого психоз. Кажется, они перепутали время, в котором находятся. ХХ1 век… Сознанием Марк ушёл на 2 века в прошлое!

- А Вы сами, Фёдор Тимурович, кем себя ощущаете?

- Сотрудник лаборатории ИНТИМа с 2228 года. Разрабатываю матрицы для искусственного интеллекта в целях глобализации информационных источников и автоматической обработки сигналов, поступающих в ноосферу посредством излучений. Также мы занимаемся расшифровкой психологических кодов. Ну что ещё? Живу один в хибаре из можжевельника. Естественно, подключен. Домашнее животное – саламандра Вика. По выходным посещаю аттракцион «Москва-столичная». По национальности – русский…

- Дальше можете не продолжать. Вы раскодированы. К сожалению, в настоящее время сектор достоверности недоступен. Тот человек, который представлялся Вам Марком, другом детства и коллегой по работе, на самом деле является вневременной индивидуальностью, прошедшей седьмой порог. На Вашем уровне понимания это примерно так: он одновременно и сотрудник ИНТИМа, и пациент психиатрической клиники в ХХ1 веке, и серийный убийца из Нью- Ёрка. Воспринимайте его адекватно. Девушку он прихватил из ХХ1-го века. Вы, наверное, сами почувствовали её неподдельную сексуальность.

- Х-м… Она куда-то пропала. Я слышал смех. Так смеются гиены и…

- Душевнобольные. Её психика оказалась неустойчивой к неожиданным нагрузкам. Плюс воздействие мощного психотропного средства. Зачем Вы угостили девушку препаратом?!

- Но позвольте, ведь она вела себя не адекватно создавшейся ситуации. А в таких случаях кодексом чести Рамерики предусмотрен спонтанный выбор продукта. Я сделал запрос, и мой ИК выдал рекомендуемое средство. Я лично дегустировал это средство в различных ситуациях, и оно оправдало себя как отличный корректор памяти, как…

- Стоп. Фёдор Тимурович, время контакта закругляется. Ещё вопросы будут?

- Почему Горбачёв?

- Вы должны знать, что именно он в середине ХХ1-го века повторно стал президентом Российской Федерации и вложил деньги из своего Фонда в создание специализированных рекламных роликов, транслируемых одновременно в США, Канаде и РФ. Эти ролики запрограммировали сознание населения вышеупомянутых стран на интеграцию и синтез менталитетов, - тут Михаил Сергеевич рассмеялся, - Вы как дитя, интересуетесь глупостями. А могли бы получить информацию куда более значительную…

Тут лицо Михаила Сергеевича на фоне синего неба и зелени сжалось гармошкой, скривилось в сторону. Такими бывают помехи на экране телевизора. Потом в глазах Фёдора потемнело, и он очутился на полу в том же самом зале. Он сидел на корточках, тупо рассматривая узоры на покрывале. «Ага, - сообразил Фёдор, - лифт у меня за спиной». Смех раздался как раз оттуда, и он, аккуратно раскинув руки для равновесия, словно канатоходец двинулся к лифту. Красный огонёк мигал посреди сплошной стены, выкрашенной синим. «Лифт застрял… Нужно вызвать лифтёра», - некстати пронеслось в голове. Однако на всякий случай несколько раз надавил кнопку. О чудо! Лифт тронулся.

Через минуту Фёдор уже склонился над недвижимым телом девушки. Она находилась в глубоком обмороке, потому что даже весьма чувствительные щипки за ухо не смогли разбудить её. Полумрак и осколки лампочки под ногами заставили Фёдора воспользоваться фонариком с резинкой. Фонарик одевался на голову. Теперь толстяк в костюме без пиджака выглядел растерянным, потому что не мог обнаружить клавиатуры. В лифте кнопки вообще отсутствовали. Он сделал движение к выходу, но тут двери сами собой закрылись и лифт рванул вверх. «Фак!», - выругался толстяк, осветив девушку, скорчившуюся в позе эмбриона на полу лифта. Её волнистые локоны падали на лицо, ресницы дрожали, губки, слегка подчёркнутые блеском, были плотно сжаты. Только вены всё портили. Вены прорезали лицо, и кровь вместе с белыми пузырьками текла по ним. Толстяк взглянул на свои руки. То же самое. «Когда ж меня попустит?!» Теперь Алёнка напоминала панночку из рассказа Гоголя…. Фёдор взял себя в руки и сосредоточился на лифте. Раз, два, три. Лифт затормозил на полном ходу, двери лихо разъехались.

- Ага! Вот и вы! А я уж заждался.

Фёдор оторопел. С улыбкой американского президента на лице его встречал Марк. Стоял Марк на крыше высокого здания. Внизу и вдали виднелись колонны небоскрёбов, шпили, гигантские сферы из серебристых сегментов, линии автострад, мост через залив и море на горизонте.

- Что с ней? – осведомился Марк.

Толстяк развёл ручками.

- Спящая красавица. Спящая красавица! – Марк наклонился и а