Волшебные зонтики и Анхельский грот

Девочки поболтали немного и решили выйти на улицу — было ясно и тепло, — наполненную криками чаек, шумом моря вдалеке и смехом детей, гонявшихся за жар-птицами. После того как они сели на лавочку во дворе и немного поболтали, заметили двух подружек, выглядывавших из беседки и нескромно глазевших на сестер.

— По-моему, за нами шпионят, — с неудовольствием сказала Вероника.

Те девочки ерзали и перешептывались, пока, наконец, не решились подойти к сестрам.

— Вы те самые сестры Юдовские? — с жадным любопытством спросила та девочка, что была ниже ростом. У нее были темно-русые волос до лопаток и очень живое лицо.

— Когда это мы стали Юдовскими? — Таня подняла бровь.

— Нетрудно догадаться, что нам, как сестрам, полагается носить одну фамилию, — сказала Вероника.

— Все правители Юдо и их прямые наследники носят фамилию Юдовские, — пояснила вторая девочка с хвостиком.

— Отлично! — больше всех обрадовалась Алёна. — А то моя фамилия мне никогда не нравилась… Алена Пусева. Когда меня нашли в детстве на улице и определили в детдом, то кто-то из нянечек воскликнул: «Какая пуська!», вот и дали мне такую фамилию.

— Кстати, меня зовут Оля, а мою подругу — Катя, — сказала высокая девочка. — А вы, кажется, Таня, Алёна и Вероника?

Сестры указали, кто из них кто.

— И вы можете умертвить злыдней в два счета? — спросила Катя, чересчур внимательно заглянув сестрам в глаза.

— Кать, вечно ты лезешь со своими расспросами, — упрекнула подругу Оля.

— Мы и сами еще не поняли, что за дар у нас такой, — сказала Алёна, и это было чистейшей правдой.

— А у нас вообще нет никаких даров, и мы абсолютно бесполезные личности для Юдо, — сказала Оля со смешком.

— Не прибедняйтесь. Наверняка вы знаете о волшебном мире гораздо больше, чем мы, и на зонтиках летать умеете, а мы — нет, — резонно заметила Таня.

— Вы что, ни разу не летали на зонтиках?! — искренне удивилась Катя.

— Представьте себе, нет. Только на колымаге, которую Иваныч зовет автомобилем, — усмехнулась Таня.

— Так пойдемте, полетаем! — пылко предложила Катя, и сестры с воодушевлением согласились.

Кажется, Катю прельщала мысль о том, что она познакомилась с такими необыкновенными девочками, да еще и наследницами, и когда все вместе они двинулись в сторону жилого квартала, ее лицо выражало абсолютную гордость.

В жилом квартале домики всевозможных цветов и форм были разбросаны в хаотичном порядке. На улочках и в садиках играли дети.

— Мы живем с родителями. Дом на двух хозяев, — пояснила Катя на ходу. — У меня академическая семья. Мама и папа вечно что-то изобретают, занимаются научными открытиями в области магии. Это даже хорошо, что они вечно заняты. Они мало обращают на меня внимания, так что я могу делать, что захочу, ложиться спать и вставать, когда моей душеньке угодно.

— Чего не скажешь о моих предках, — ворчливо сказала Оля. — Я у них как марионетка, которая должна жить строго по часам и всё время перед ними отчитываться.

— Раз контролируют, значит, очень любят, — мудро изрекла Таня. — Вот меня никто не контролировал, поэтому я выросла разгильдяйкой.

Оля с Катей привели девочек к желтому двухэтажному дому с окружавшим его цветочным садом. Среди остальных двориков этот был, пожалуй, единственным, в котором росли причудливые цветы самых необычных форм и расцветок. Здесь были цветы в форме сердец и спиралей, стебли и листья в черно-белую полоску, как у зебры, маленькие цветочки с серебристым напылением, гигантские цветы на длинных ножках, достигавшие крыши. Некоторые из них жили своей жизнью: шевелились и крутились вокруг оси, закрывались и раскрывались, пытались дотянуться до гостей, выпрыгивали из земли.

Растений было так много, что невозможно было и представить, что кто-то мог гулять по саду, не наступив на цветочек и не запутавшись в листьях и ветках.

Девочки вошли в прихожую, и из кухни к ним двинулась дородная женщина с широкими мужскими плечами, массивным подбородком и мелкими, черными усиками.

— Подружек привели? — спросила Олина мама, пошлепав деревянной скалкой по ладони. — Вы знаете, что уже обед? Пора к столу. У меня всё готово.

— Вы будете кушать? — спросила Оля у сестер. Они вежливо отказались, слегка испугавшись довольно устрашающей на вид женщины. — Мам, девочки не хотят кушать, я тоже еще не голодная, попозже поем.

— Обедать нужно вовремя! Желудки себе посадите! — грозно сказала Ангелина Васильевна и вернулась на кухню.

— Давайте покушаем, а то мама не отстанет, — сказала Оля, умоляюще посмотрев на девочек.

Сестры познакомились с Ангелиной Васильевной и ради здоровья Олиного желудка сели за стол. Еда была диетическая, словно для язвенников: постный супчик без поджарки, получерствый хлеб и компот с сухими, безвкусными печенюшками.

— Мама следит за питанием, — полушепотом произнесла Оля, виновато посмотрев на сестер, — и готовит хуже, чем в казарме.

— Ну а мои вообще не готовят, — усмехнулась Катя. — Радуйся, что тебя хоть так кормят. А мне приходится всё самой делать.

— И когда это, интересно, тебе приходится, если ты ешь всё время с нами, на нашей кухне? Кстати, где твои сейчас, у себя наверху?

— Ага. Как обычно, заняты научной работой. Девочки, — сказала Катя, обратившись к сестрам, — я бы познакомила вас со своими родителями, но они не любят, когда их отвлекают от работы, поэтому в другой раз.

После скудного обеда Оля провела сестер в свою комнату. Она была сплошь и рядом заставлена цветами, такими же яркими и необычными, какие росли в саду.

— У тебя так много цветов! — поразилась Алёна, которой хотелось подойти к каждому цветку, чтобы понюхать и рассмотреть его поближе.

— Не у одной меня комната вся в цветах. Мы… — запнулась Оля и переглянулась с Катей, — мы… цветочницы.

— В смысле? — переспросила Таня, чьи брови поползли удивленно вверх.

Катя сорвала соцветие с ярко-желтого цветка, поднесла его к губам и подула, словно хотела согреть дыханием. Соцветие плавно выплыло из ее ладони и размножилось в воздухе: по комнате теперь летало двадцать таких цветочков. Сестры, как завороженные, наблюдали за ними.

— Мы разводим и выращиваем волшебные цветы, — поспешила объяснить Катя, но ей было как будто неловко об этом говорить. — Я всегда любила цветы, чувствовала к ним какую-то особую страсть. Но способности раскрылись только три года назад. Я стала оживлять засохшие цветы и наделять семена удивительными свойствами. Ко мне от нечего делать подключилась Оля. Чего ты шикаешь? Ты же и, правда, раньше ничем не увлекалась и ни в какой области себя не развивала, так что можешь сказать мне спасибо. Благодаря общему увлечению цветами у нас даже одна наставница на двоих.

— Мы можем оживить любой увядший цветок, восстановить оборванные листья и лепестки, — подхватила Оля.

— Можем превратить цветок в конфету… в виде самого этого цветка, естественно, — добавила Катя.

— Выращиваем чарующие цветы, — продолжила Оля. — Подари такой цветок парню, и он влюбится в тебя.

Таня хихикнула.

— Еще у нас есть цветы, которые светятся в темноте, мигают и переливаются разноцветными красками.

— Есть растения, утоляющие голод. Съел один листик – и насытился на весь день.

Чем больше девочки рассказывали о своих чудо-цветах, тем с большим порывом они произносили слова и меньше стеснялись.

— То, что вы делаете, — невероятно! — сказала Алёна.

— Вовсе нет, — отмахнулась Катя. — Над нами все смеются.

— Смеются еще и потому, что Совет наставников не хочет отправлять нас на серьезные задания, — расстроено сказала Оля. — Мы разносим щепотки в зале Здоровья.

— Мы тоже пока еще не приняты в стражи добра и можем запросто провалить вступительные испытания, — сказала Таня, чтобы подбодрить подруг.

— Но у вас же есть редкий дар! — возразила Катя. — Расскажите о нем подробнее!

В предвкушении рассказа она забралась с ногами на Олину постель.

— Когда мы держимся вместе, наша сила действительно может отправить нечисть куда подальше, причем без возврата, — сказала Таня.

— И вы смогли расправиться с вубарой без всяких там вспомогательных штучек, с которыми обычно носятся стражи добра?

— Я произнесла заклятье, и вубара исчезла, — подтвердила Вероника. — Не понимаю, откуда все об этом знают?

— Город небольшой, слухи расходятся быстро, — сказала Оля.

В комнату заглянула Ангелина Васильевна с кухонным полотенцем на плече.

— Может быть, ты предложишь гостям сесть? — осведомилась она у дочери с укоризной. — Воспитанные люди первым делом это предлагают.

— Мам, я не маленькая!

Ангелина Васильевна шагнула обратно в коридор и охнула:

— В дом пробралась жар-птица! Кто-то не закрыл за собой дверь!

Огненная птица важно прошествовала в Олину комнату. Катя свесилась с кровати и принялась выдергивать перья у птицы, на свою беду оказавшейся рядом с ней. На удивление, жар-птица вела себя довольно смирно.

— Вообще-то перья у жар-птиц выдергивать просто так нельзя, — заметила Оля. — Это редкие и очень ценные птицы.

Катя махнула рукой, показав этим жестом, что ей всё равно, и выдернула уже третье или четвертое перо, которое, видимо, слегка обжигало руки.

— Оля, я, между прочим, для тебя стараюсь! Чтобы ты могла читать ночью под одеялом.

Оля была польщена дружеской заботой, но ее зеленые глаза выражали явное неодобрение по поводу жестокого обращения с птицей.

— А при чем тут читать под одеялом и перья? — не поняла Алёна.

— Жар-птичье перо светится ночью, — объяснила Оля. — Оно и сейчас слегка светится, видишь? Но ночью им можно освещать хоть целую комнату.

— Так что там насчет зонтиков? — вспомнила Таня, указав головой в сторону прихожей. Еще на входе она приметила цветные зонтики, стоявшие в углу.

— Выбирайте себе любой, — любезно предложила Оля, когда они все вместе столпились в прихожей.

Сестры взяли себе по зонтику любимого цвета: Таня — красный, Алена — голубой, Вероника — белый. Из оставшихся зонтиков Оля с Катей схватили оранжевый и синий.

— Чтобы взлететь, нужно дунуть на зонтик, — деловито сказала Катя, вышедшая в дворик вслед за сестрами.

— И подумать о том месте, в которое вам нужно добраться, — добавила Оля. — Зонтик под действием магии полетит сам, нужно только держаться покрепче.

— А если будет буря и метель? — спросила Алёна.

— В таком случае желательно отложить полет, — сказала Оля.

— М-да, прав был Иваныч, когда говорил, что машина лучше, — хмыкнула Таня.

— Да, на машине гораздо круче, — согласилась Катя, вздохнув. — Но, во-первых, ее не каждый может позволить себе. Мы в Юдо не используем деньги, только некоторые жители работают в своих городах на обычных работах, если не хотят открещиваться от обычной жизни. Во-вторых, машину нужно заряжать сильным волшебством, которым владеют единицы.

— Если у вас нет денег, ну то есть если вы их не используете, — поправилась Алёна, — то как вы покупаете нужные вещи, одежду?

— У нас проходят обменные ярмарки, — ответила Оля, — где ты можешь обменять понравившуюся вещь на что-то свое. На этих ярмарках, которые устраиваются раз в полгода, — представляют самые удивительные и крайне редкие вещи.

— А еще есть торговые лавочки, — подхватила Катя. — Там тоже действует принцип обмена. Давайте слетаем туда! Помимо обычных вещей, типа маек и штанов, там столько всяких интересных штучек!

Катя первой решила продемонстрировать полет. Она раскрыла оранжевый зонтик с алыми цветочками, подняла его вверх, дунула на него и стала ждать. Почти сразу же зонтик начал подниматься ввысь, оторвав Катю от земли. И вот она уже висела над головами девочек, болтая ногами, на уровне трехэтажного здания.

— Эй, поднимайтесь ко мне! — крикнула она, глядя вниз на сестер. — Не бойтесь!

За Катей последовала Оля, а за Олей — Таня. Плавно подлетев к подругам, как пущенный в небо воздушный шарик, Таня выкрикивала слова восхищения.

Алёна с Вероникой стояли в большой нерешительности, запрокинув головы. Летающий грузовик — это еще куда ни шло, в нем было не так страшно, он внушал хоть какое-то чувство защищенности, а этот сомнительный, небезопасный зонтик…

— Знаешь, я пройдусь пешком, наверное, — сказала Вероника Алёне.

— А я думаю, нужно всё-таки попробовать, — произнесла Алёна с не самой большой уверенностью в голосе. — Вдруг это не так страшно, как кажется?

— Ну чего вы там встали, трусихи? — закричала Таня.

Алёне не хотелось считаться трусихой, и она подняла руку с раскрытым зонтиком, дунула на него и зажмурила глаза. Зонтик медленно понес ее наверх. Она сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь отогнать навязчивую картинку, показывавшую, как ее рука соскальзывает с ручки зонтика, и худенькое тельце разбивается об землю. Когда она решилась-таки открыть глаза, то с удивлением обнаружила, что зонтик уже не летит и что рядом зависли в воздухе хохотавшие подруги. Алёна не решалась глянуть вниз, чтобы увидеть, в какой стадии готовности находилась Вероника, поэтому посмотрела вдаль, на синее море.

Через минуту девочки заулюлюкали: Вероника тоже не захотела оставаться в трусихах и поднималась к ним на своем белом зонтике, ее лицо было точь-в-точь такого же цвета, как зонтик, — до того она переволновалась.

— Ну, наконец-то! — воскликнула Катя. — Вон, видите, несколько улочек, расположенных кольцами? Это и есть торговое место.

Катя и Оля полетели вперед, ведомые зонтиками. За ними тронулись с места сестры. Вероника была всё такая же мертвенно-бледная, крепко сжимавшая ручку зонтика. Как и Алёна, она предпочла глядеть в небо, нежели на землю. Пролетев около восьми домов, девочки всей компанией зависли на пару секунд над кольцевыми улочками и начали стремительно опускаться вниз. Алёна с Вероникой истошно завопили.

— Только сумасшедшие летают на зонтиках, — изрекла Вероника, грохнувшись с двух метров.

Катя с Олей, приземлившиеся спокойно и плавно, убедились, что она цела, и повели сестер по лавочкам.

В первом круге продавались разнообразные вещицы для дома: скатерти-самобранки и самодвижущаяся кухонная утварь. На середине круга перед девочками неожиданно выскочил приземистый мужичок и, держа в обеих руках корзинки с зонтиками, стал рекламировать свой товар:

— У меня самые лучшие зонтики! Маленькие дамские зонтики легко помещаются в сумочку; двойные, тройные зонтики, под которыми можно летать вдвоем, втроем и даже вдесятером. Все зонтики наделены безопасными свойствами! Если вы вдруг свалитесь, зонтик перевернется и подхватит вас!

— Было бы неплохо иметь такой зонтик, — сказала Алёна, когда они отделались от мужичка.

— Ну и удивил! — хмыкнула Катя. — Наши зонтики тоже наделены свойствами безопасности.

— Почему вы раньше об этом не сказали? — возмутилась Вероника. — Я чуть не умерла от страха, уверенная, что меня ничто не спасет, если зонтик выскользнет из рук.

— Прости, мы забыли. Для нас-то это нечто само собой разумеющееся, — устыдившись, сказала Оля.

— Вы можете выставлять на продажу свои цветы, — предложила подругам Алёна, разглядывая в очередной лавке необычные украшения для дома: их необязательно было ставить на полку или крепить к стене, статуэтки и панно просто висели в воздухе.

— Мы очень хотим открыть цветочный салон, но родители считают, что мы еще маленькие для этого, — уныло произнесла Катя.

— Кстати, мой папа чинит тут зонтики, — сказала Оля. — Давайте заглянем к нему.

Девочки зарулили в мастерскую. Олиным папой оказался усатый мужчина с веселыми искорками в глазах.

— О, какие люди! — воскликнул он при появлении девочек. — Привет, Катюха! Вы мне клиентов привели?

— У них пока нет зонтиков, мы одолжили им свои, — сказала Оля, поцеловав отца в щеку. — Это Вероника, Таня и Алёна. Они сестры Юдовские.

— О-о, наслышан я о вас. Приятно познакомиться! Я — Алексей Леонидович. Можно просто дядя Лёша.

Сестры переглянулись, подумав об одном и том же: как такой милый мужчина мог жениться на такой грозной и малопривлекательной женщине, как Ангелина Васильевна?

— Вероятно, в молодости у нее еще не было усов, — тихо сказала Таня, и Алёна с Вероникой прыснули.

Некоторое время они внимательно наблюдали, как дядя Лёша, сидя на табуретке, зашивает дырку в зонтике жутко непривлекательного коричневого цвета.

— А девочки сказали, что мы можем выставлять свои растения в лавке, — с гордостью заявила Оля, присев рядом с Катей на деревянную скамейку.

Дядя Лёша поднял голову.

— Ты же знаешь, что я неодобрительно к этому отношусь, — сказал он и снова склонился над зонтиком. — Вы не доросли еще до того, чтобы заниматься продажами.

— Не продажами, а обменом.

— Тем более! За цветы люди будут отдавать вам волшебные вещи, которые вскружат вам голову.

Оля обиженно посмотрела на отца.

— Ладно, давайте сходим на второй круг, — предложила она, поднявшись с лавочки.

Девочки попрощались с дядей Лёшей и перешли на второй торговый круг. Им встречались открытые лавки и крытые ларьки с сумасшедшего вида фруктами и овощами: синими лимонами, треугольными, розовыми яблоками…

Стеклянный магазинчик с кулинарными ингредиентами заманивал к себе плясавшими в воздухе сушеными змейками, пауками и еще бог знает чем. Надпись на витрине магазинчика гласила, что из их ингредиентов получаются самые вкусные блюда, в чем сестры очень засомневались.

На третьем круге продавались преимущественно одежда и косметика. Девочки заглянули в салон волшебного парфюма.

— Чего желаете? — осведомился молодой улыбчивый продавец и, не став дожидаться ответа, указал на полочку с флакончиками в виде сердечек. — У нас новая партия любовных ароматов, которые притягивают к себе понравившегося парня! Или вот, обратите внимание на полку с цветочными ароматами, которых не существует в природе. Интересно, как могут пахнуть несуществующие цветы? Нюхайте!

В магазинчик вошла немолодая женщина, гремя алюминиевыми ведрами.

— Голубчик, мне бы вон тот флакончик с запахом летней ночи, — указала она рукой на бутылочку с изображенными на ней звездами и травой.

— И что же вы за него предложите? — обрадовался продавец.

— Вёдра, — просто ответила женщина. — Это всё, что у меня есть.

Улыбка сошла с лица юноши.

— Ну, это совсем не интересно… Приходите в другой раз.

Разочарованная клиентка снова загремела ведрами, нарочито громко вздохнула и вышла из салона.

Нанюхавшись флакончиков до головокружения, девочки вывалились на улочку и пошли дальше.

Вероника остановилась у магазинчика с ювелирными украшениями. За стеклом витрины блестели золотые и серебряные кольца с крупными камнями: темно-красными рубинами, синими сапфирами, зелеными изумрудами.

— Это не простые кольца, — сказала Оля загадочно. — Давайте зайдем сюда.

Поднявшись по трем ступенькам, девочки вошли в магазин. Здесь было столько колец и ожерелий, что глаза разбегались в стороны и не знали, на чем остановиться. Ни Таня, ни Алёна, ни Вероника никогда не были в ювелирных магазинах, ведь у них попросту не было денег, если не считать пособий, которые полагались им, как сиротам.

— Кольцо может ранить или убить, может вылечить, может вырезать в стене дыру, может прорубить лед, может заколдовать человека, да что угодно может сделать, — зашептала Катя, завороженно разглядывая на подставке крупный перстень с голубоватым аквамарином. — Магические кольца были изобретены для таких, как я: обычных людей, не имеющих волшебных способностей. Мы с Олей носим совсем простые колечки, они могут поднимать в воздух легкие предметы.

Катя продемонстрировала указательный палец с тонким, золотым колечком и крохотным белым камушком в виде цветочка.

— Подарок родителей, — похвасталась она.

Девочки переходили от одной витрины к другой, наклонялись и рассматривали кольца с большими камнями и мелкими камушками, выложенными в красивые узоры.

— Вы, видимо, новенькие и ничего не знаете о кольцах? — осведомилась приятной внешности продавщица. — Тогда я расскажу вам всё, что знаю сама. Издревле в схватке с темными магами обычные люди проигрывали, ведь бой был неравным, поэтому Яков Юдовский, правящий нашим городом в двенадцатом веке, приказал своему кузнецу Даниилу Тихомирову придумать такое изобретение, которое бы сравняло шансы обычного человека и волшебника. И Даниил придумал вставлять в кольца драгоценные камни и минералы, наделенные волшебными свойствами. Это было умным решением: кольцо всегда при тебе, оно легче и удобнее любого меча. Магические кольца очень дорогие, потому что высоко ценятся в волшебном мире. Есть дешевые кольца, за которые попросят какую-нибудь безделушку, но они и попроще, их хорошо использовать разве что в быту, а есть могущественные перстни, за которые приходится отдавать свои способности или очень редкие, уникальные вещи. Такие кольца мало кто себе может позволить.

— Разве можно кому-то отдать свою силу? — удивилась Вероника.

— Можно, но это целое действо, и результат может быть непредсказуем. Отдав силу, человек как будто лишается части себя. Он может стать безумным, потерять память, у него могут выпасть зубы или отняться рука…

— Или нога, — вставила Катя с драматичной ноткой в голосе.

— Чем сложнее достать камень, чем большей он наделен магией, тем ценнее кольцо, — продолжила продавщица. — Создание колец — это очень кропотливая и трудная работа. Если кольцо сделано неумелыми руками, оно может повести себя непредсказуемо и нанести вред тому, кто будет его носить. Есть фамильные кольца, которые заколдованы так, что они действуют только, если были переданы от одного члена семьи к другому. На пальце чужака фамильное кольцо будет не больше, чем обычной бижутерией… — продавщица поманила сестер к себе и наклонилась к ним из-за прилавка. — Ходит легенда, что шестьсот лет назад жил в России искусный ювелир. Он путешествовал по миру, отыскивая редкие камни, вещества и травы, которыми наполнял свои кольца. Он поднимался в самые высокие горы, нырял в самые глубокие морские впадины, бывал в самых опасных лесах. И однажды он смастерил десять могущественных колец — по кольцу на каждый палец… — продавщица игриво пошевелила пальцами для лучшей наглядности. — Кольцо бессмертия, которое делает бессмертным всякого, кто постоянно носит его, защищая от болезней и даже смертельных заклятий. Кольцо молодости, которое может омолодить даже самого глубокого старика. Кольцо всевластия, которое дает власть над всем живым на земле, — и люди, и животные, и волшебные существа слушаются владельца такого кольца с полуслова и выполняют все его приказы и пожелания. Кольцо богатства — к чему ни прикоснись кольцом, всё превратится в серебро и злато. Кольцо везения — за какое дело ни возьмись, всё будет получаться. Кольцо невидимости — наденешь его и станешь невидимым, и станет невидимым всякий предмет, к которому прикоснешься кольцом. Кольцо красоты, которое сделает прекрасным даже самого уродливого человека. Кольцо любви, чтобы влюбить в себя субъекта своего воздыхания. Кольцо замедления времени. И последнее кольцо — это кольцо смерти, мгновенная смерть поразит любого, на кого укажешь перстнем.

Рассказ о десяти могущественных кольцах так поразил девочек, что они стояли с полуоткрытыми ртами.

— И где же сейчас эти кольца? — спросила Таня.

— Чародеи и волшебники веками их ищут, да так и не могут найти, — махнула рукой продавщица, и ее голос вновь стал обыденным. — Одни считают всё это бабушкиными сказками. Другие думают, что ювелир уничтожил кольца, чтобы они не попали в злые руки. Третьим кажется, что он хорошенько их где-то спрятал. А четвертые полагают, что ювелир сам воспользовался набором колец и живет себе до сих пор припеваючи — нестареющий, богатый и бессмертный.

— А вы сами-то верите, что эти кольца существуют или существовали когда-то? — понизив голос, спросила Алёна.

— По-моему, тот ювелир был просто хвастуном, — сказала продавщица и, схватив тряпку, принялась полировать витрину.

Закончив рассматривать украшения, девочки вышли из магазина всё еще под впечатлением от легенды о десяти кольцах.

— Нам пора возвращаться назад, — сказала Вероника. — Должно быть, Иван Иванович нас уже ждет.

Оля и Катя понимающе кивнули и, раскрыв зонты, взлетели в воздух. Вся компания благополучно долетела до Терема и приземлилась во дворе.

Сестры отдали подругам зонтики, поблагодарив за интересную прогулку, и увидели Ивана Ивановича, спускавшегося по боковой лестнице Терема. Он махнул им рукой.

— Идите к машине! Я отвезу вас кое-куда! — крикнул Иван Иванович.

Девочки сели в грузовик, и он поднялся в ясное небо под умилительные Танины вздохи. Кто бы мог подумать: еще недавно она сопротивлялась волшебству больше всех, а сегодня уже наслаждалась полетом на машине, заряженной волшебством.

— Держим путь на Урал, — сказал Иван Иванович. — Не задавайте вопросов. Скоро сами всё увидите.

Три часа они, изредка переговариваясь, летели над большими городами и маленькими поселками, над лесами и извилистыми реками и, наконец, приземлились где-то посреди России, где не было ни городов, ни деревень, а только поля, сопки и горы. Здесь было значительно холоднее, чем на острове, а трава еще не позеленела.

— Это — Анхельский грот, — сказал Иван Иванович, выбравшись из грузовика.

Девочки тоже вышли из кабины, ступив на желтую траву, и увидели отверстие в сопке, ведущее в пещеру.

— Мы родились здесь? В этой пещере? — догадалась Вероника.

Иван Иванович кивнул.

— Но почему не в Юдо или городской больнице?! — удивленно продолжила Вероника, первой войдя в пещеру. На вид это была самая обычная пещера, сотворенная природой, — темная, с холодными стенами и довольно глубокая.

— Вот это и есть самое странное. За несколько месяцев вашего рождения Мирославе приснилась эта пещера, и она решила, что процесс рождения должен стать таинством и проходить здесь, в богом забытом месте, — сказал старичок, оглядев местность тяжелым взором. — Как это глупо… Мирослава уговорила Гришу, что дети должны появиться в гроте. Я думаю, кто-то внушил ей это…

— Вы думаете, кто-то сделал так, чтобы маме приснился этот сон? — спросила Алёна изумленно.

— Именно так, — кивнул Иван Иванович, туманно разглядывая траву под ногами. — Иначе и не объяснить ее странного поведения. Она вцепилась в этот сон, как одержимая, и всё твердила об Анхельском гроте. Все решили, что это просто чудная прихоть женщины, ожидающей детей… Мол, чего только не взбредет в голову женщинам на сносях. Я попросил Светозару Ильиничну проверить сознание Мирославы на внедрение чужеродных мыслей, но она ничего не обнаружила. Впрочем, меня это не смутило, и я остался при своем мнении. Двадцать первого октября 2000 года Мирослава и Григорий отправились сюда, — продолжил старик, вздыхая. — С ними были стражи добра, которые наложили на грот многоуровневую защиту, а я остался на острове временно исполнять правящие функции. Волшебники сторожили пещеру снаружи, а ваши родители с двумя помощницами — Лидией и Натальей — вошли в грот. Дальше вы знаете… Головы были оторваны от тел и разбросаны по округе, море крови… Не осталось ни одного свидетеля, который мог бы описать нападавшего. Мы не знаем ни его имени, ни как он выглядит, ни откуда он. Но печальнее всего, что мы не смогли найти вашу мать ни живой, ни мертвой… Она просто исчезла. Для создания поискового камня понадобилась бы ее кровь, но кровь, которую я обнаружил в постели Мирославы, к тому моменту высохла и не годилась для камня. Есть в нашем распоряжении еще волшебная тарелка с золотым яблоком, которая показывает местонахождение человека, попавшего в беду. Однако тарелка ничего не показала, как не показал и путеводный шар… Из чего можно сделать вывод, что человека уже нет в живых, но мне так не кажется. Я единственный, кому в городе так не кажется. Остальные уже смирились со смертью Мирославы.

Некоторое время девочки молчали. Они были ошеломлены, взволнованы и вместе с тем опечалены столь ужасной трагедией, постигшей их семью, трагедией, которая отняла у них родителей и отдалила их самих друг от друга на долгие годы. Но только что Иван Иванович вселил в каждую из сестер по капле надежды, сказав, что Мирослава Юдовская пропала. Не была убита и растерзана на месте, а пропала. Утешение слабое, но все же это лучше, чем узнать, что она пала на поле боя, как и все остальные… На горизонте мелькнул призрачный, далекий, пока еще не совсем осознанный, но все-таки шанс, что ее можно найти.

— Наша мама может быть жива, — тихо повторила Алёна и озадачилась. — Но как же мы найдем ее, если даже волшебство бессильно?

— Там, где бессильно волшебство, может сработать интуиция, да и просто логика, — рассудил Иван Иванович. — К тому же, вы ее родные дочери, а значит, можете что-нибудь почувствовать. Когда есть цель, проявится и путь к ней.

— Но если наша мама жива, почему она до сих пор не объявилась? — непонимающе спросила Таня.

— Возможно, ее держат в заложниках, или она слишком ослабла или покалечилась в борьбе и спряталась где-то. Может быть, она потеряла память и не знает, куда ей возвращаться. Всё может быть, понимаете?

Из внутреннего кармана жилетки Иван Иванович достал фотографию с потертыми уголками. На главной лестнице Терема стояла пара. Оба человека улыбались и махали толпе, собравшейся во дворе. Женщина была одета в длинное, красно-белое платье, мужчина — в красный кафтан до колен, расшитый желтыми узорами. На голове у обоих сверкали короны.

— Это они? Мама с папой?! — спросила Таня, взяв фотографию в руки.

— Это день их коронации.

На Танины глаза навернулись слезы, и она быстро вернула фотографию Ивану Ивановичу.

— Мы найдем того, кто это сделал, и заставим его расквитаться, — сказала она хриплым голосом.

Алёна отломала у кустарника коротенькие веточки с еще не распустившимися листьями и положила их у входа в пещеру в память погибшим…

Они еще долго стояли, не проронив ни слова, и блуждающим взором оглядывали поляну, невольно представляя разбросанные по ней изувеченные тела, среди которых оказалось и тело их отца… Видели ли эти несчастные своего нападавшего, пытались ли как-то противостоять ему, или всё произошло так быстро и внезапно, что никто ничего не понял?..

Если бы ни этот злой рок, ужасающая случайность или что бы это ни было, родители Вероники, Алёны и Тани были бы сейчас рядом с ними. Они жили бы дружной семьей в чудесном городке Юдо, у сестер было бы замечательное, счастливое, волшебное детство, если бы не появился тот, кто разом, безжалостно и зверски погубил Григория, Мирославу и их друзей.

— Где они… похоронены? — спросила Вероника. Ее голос заставил всех вернуться в реальность.

— По старой традиции юды не хоронят умерших в землю, — сказал Иван Иванович. Из его уст это прозвучало, как извинение. — Мы развеиваем их прах над морем.

— Значит… значит, мы не увидим могилу отца и… всех остальных? — спросила Алёна.

— Нет. Юды не ставят памятников, считая, что нельзя оставлять на земле место для скорби и печали. Печаль должна улетать по ветру вслед за прахом умершего, оставляя в сердце лишь светлую грусть, любовь и добрые воспоминания…

Иван Иванович сел обратно за руль и посмотрел куда-то вдаль с такой тоской, какую девочки еще не видели в его добрых, голубых глазах.

На обратном пути все летели в гнетущем молчании, каждый был погружен в свои мысли.

Неожиданно грузовик как будто кто-то толкнул. Девочки напряглись. Через секунду все стекла кабины облепили ужасные летучие твари так, что не осталось видно ни единого кусочка светлого неба.

Они были ростом с обычного человека и, в общем-то, очень напоминали людей, если бы не были обтянуты черной, сморщенной кожей. За их спинами порхали черные, с прожилками, как у летучих мышей, крылья, а руками и ногами им служили когтистые лапы.

Увидев прямо перед своим лицом уродливую морду с хищно горевшими красными глазами, Алёна завизжала.

— Это просто безобразие, — сморщившись, произнесла Таня.

— Это птицелы, — бросил Иван Иванович и сделал резкий винт в воздухе, чтобы скинуть птицел, но они крепко вцепились в кабину.

Глянув в зеркало заднего вида, старик с отразившемся на лице ужасом увидел еще пять или шесть птицел в кузове грузовика.

Вдруг полулюди-полуптицы стали выть, как сирены, и яростно биться в стекла. Девочки закрыли уши руками, но это не помогало: вой был настолько пронзительным, что проникал в голову, вызывая в ней резкую боль.

По стеклам кабины пошли трещины-паутины. Одна из птицел сумела пробить дыру в правом стекле и уже засовывала свою морду, пытаясь пролезть внутрь. Веронике пришлось отодвинуться подальше, вжавшись в Таню.

Иван Иванович нервно давил на какую-то кнопку на панели рядом с рулем, но её, похоже, заело.

— Вероника, придумай заговор! — крикнула Таня, изнемогавшая от головной боли.

— Ничего не выходит! — обреченно ответила Вероника, схватившись за голову. — Я не могу думать, голова раскалывается!

Вой не прекращался ни на секунду. От чрезмерного напряжения в головах у сестер и Ивана Ивановича полились струйки крови из носа и ушей.

Иван Иванович снова нажал на кнопку и на сей раз она сработала: из маленьких трубочек, прикрепленных под капотом, к дверцам машины и даже на крыше, вырвались мощные струи какой-то жидкости, которая облила птицел с лап до головы. Они почти сразу перестали выть, и одна за другой расплавились прямо на глазах, как плавится в огне кусок пластмассы. Потеряв силы, существа отцепились от машины и попадали вниз, оставив на память о себе полуразбитые стекла.

— Что это было? — изумленно спросила Таня, вытирая рукой кровь под носом.

— Мое последнее изобретение, — воспрянув духом, ответил Иван Иванович. — Нет, не я, конечно, изобрел кислоту, но зато напичкал машину трубочками, из которых в случае чего выливается едкая жидкость.

— Я не об этом, а о том, что произошло…

Старичок оглядел девочек, чтобы убедиться, что все целы. Птицелы так напугали Алёну, что она вся съежилась, став похожей на испуганного котенка, и до сих пор не могла прийти в себя.

— Произошло то, чего я боялся: нечисть узнала о том, что вы нашлись, и теперь будет пытаться расправиться с вами или же переманить на свою сторону… — сказал Иван Иванович, набрав полную скорость.

Настроение у девочек было ни к черту: они не ожидали, что так скоро столкнутся с неприятностями.

Через час угрюмого полета Иван Иванович припарковал грузовик у Терема, откуда им навстречу спустился Андрей.

— Я получил ваше сообщение о нападении птицел. Вы в порядке? — с беспокойством осведомился он у старичка, заметив его озабоченный вид и плохо вытертую кровь на подбородке.

— Всё обошлось, — коротко ответил Иван Иванович. — Развлеки девчонок. А я пока поработаю над своим грузовичком-старичком. Необходимо его подлатать… И вот еще что… Зонтики им не выдавать! Девчонки пока будут ездить со мной — так надежнее.

Сестры поплелись вслед за Андреем.

— Думаю, вам всем нужно прогуляться, развеяться. Пойдемте к морю. Заодно и умоетесь, — сказал он, критично оценив лица девочек, перепачканные высохшей и размазанной кровью.

Когда они пришли на берег и принялись умываться морской водой, Андрей попытался отвлечь сестер от тяжелых дум:

— В Юдо часто устраиваются всякие конкурсы и состязания. Каждую зиму, например, проводятся Зимние Юдовские Игры. Это древняя традиция. Приезжает Влазим и р и…

— Андрей, — перебила его Вероника, чьи мысли были далеко от каких бы то ни было игр. Она вытерла рукавом лицо, которое только что ополоснула морской водой. — А где живет Емельян Демьянович?

— В правой башне. Но предупреждаю, этот древний волхв говорит так запутанно, что никто никогда не может его понять, а порой он вообще молчит, как рыба. Шут его разбери.

Андрей продолжил увлеченно рассказывать про Юдовские Игры, а Вероника шепотом сказала сестрам:

— Нам нужно наведаться к этому волхву.

— Зачем? — не поняла Таня.

— Затем, что, возможно, он знает больше подробностей того дня, когда на наших родителей напали.

— Если бы он знал, то давно бы уже рассказал Ивану Ивановичу, ты не находишь?

— Слышала, что говорил Андрей? Иногда он ничего не рассказывает. Так, может быть, он ждет именно нас?