По дорогам Азии

Выдающимся событием в истории Музея была научная экспедиция Рериха по Срединной Азии, начавшаяся в марте 1925 года. Экспедиция, со всеми приготовлениями на склонах Гималаев, длилась пять лет, в дороге она столкнулась с множеством громадных трудностей и препятствий, но, единственно благодаря гениальной прозорливости и несгибаемой воле Рериха, не только была доведена до конца, но увенчалась успехом, который вряд ли имела какая-либо иная экспедиция до нее. Выйдя из Сиккима в Гималаях, через Кашмир и Малый Тибет, через перевалы Каракорума экспедиция достигла Китайского Туркестана, а затем дошла до сибирских гор Алтая, до Омска и Верхнеудинска, оттуда через Монголию – в Ургу, затем через пустыню Гоби, обширное плоскогорье и горы Тибета дошла до Гималаев и вернулась в Сикким. На своем пути экспедиция преодолела 35 тяжелых горных перевалов высотой от 14 до 21 тысячи футов. Какие чрезвычайные сложности были сопряжены с этими перевалами, можем судить по тому, что, без учета одних только трудностей по подъему, уже сам воздух на такой высоте утруждает дыхание, вызывает головокружение, кровотечения, нередко путешественникам угрожают снежные бури; с другой стороны, сверкающий на солнце снег вызывает невыносимый жар и так называемую снежную слепоту. Кроме снежных бурь, в которых часто гибнут люди, при сковывающей стуже и на обледенелых непроходимых кряжах экспедиция пережила и многие другие бедствия. Далее были и иные опасности – вымершие дороги Гоби, по которым редко кто осмеливается ходить. Несколько раз экспедиции угрожали нападения банд грабителей: даже местные администрации часто бессильны в борьбе с властителями пустыни – голоками и торгоутами. Трагическую ситуацию экспедиция пережила на одном тибетском нагорье, где местный генерал продержал ее полгода на высоте 15000 футов в суровейших зимних условиях (-50°С), в занесенных снегом палатках, при нехватке продовольствия. Здесь от холода и болезней погибло несколько работников каравана, местных жителей, и большинство верблюдов. Можно сказать, что и остальные участники находились на краю гибели. Надо учесть, что все чрезвычайные трудности экспедиции перенесли и три женщины, среди них сильная духом, самоотверженная Елена Ивановна Рерих. Им приходилось ютиться в легких летних палатках на опасных высотах. Но, как всегда, и здесь в последний момент пришло спасение.

В этой экспедиции Николай Рерих проявил не только большие организаторские способности, великую энергию и оптимизм, но и тонкий талант психолога по отношению к местному населению и отдельным людям. Рерих в своем путешествии проник в самые неисследованные места Срединной Азии, прикоснулся к душе народов и к их жизни так, как до сих пор не удалось ни одному европейцу, уловил биение сердца Азии, приблизился к самому священному, светлому, одухотворенному в этом сердце. В жителе Азии он увидел человека, встал рядом с ним как с братом, пытаясь понять его Бога, делясь с ним хлебом насущным, прислушиваясь к его легендам, мечтам и стремлению к лучшему будущему мира. Чутким касанием души и словом, наиболее священным для их сознания, он проник в тайные глубины сердца азиата. Именно поэтому Рериха в Азии так уважают, поэтому он так популярен в Индии и Монголии, в Тибете, даже в Китае и Японии. Ибо Азия понимает и знает, что есть духовная личность.

В своих книгах «Сердце Азии» и «Алтай – Гималаи» Рерих показывает великую человечность и дружественность азиатов по отношению к тем, кто приближается к ним как к равным, ибо в области морали мы еще многому можем у них поучиться. Однако он не скрывает и видимых недостатков и некоторого оцепенения; особенно в жизни тибетцев он наблюдал множество противоречий. С одной стороны – великие осознания, даже духовность, с другой – колоссальные предрассудки и тьма невежества, полное искажение религиозных форм буддизма.

Экспедиция в самой полной мере выполнила все намеченные задачи: ознакомиться с сердцем Азии, создать научную и художественную эпопею о духовной и материальной культуре Востока. Были изучены места, представляющие интерес для археологии, где в будущем можно было бы проводить более широкие изыскания, обнаружены доселе неизвестные памятники искусства кочевых племен, особо ценные исторические находки – мегалиты; проведены многие археологические, этнографические и лингвистические исследования среди малоизвестных народностей и местностей, собран богатый научный материал. Далее – знакомство с древним искусством Азии и с ремеслами, о гармонических изделиях которых Рерих с восторгом рассказывает в своей книге, а также соприкасание с высшей духовной культурой Азии, с духовными знаниями, народными верованиями и легендами. Из путешествия экспедиция привезла много ценных древних рукописей, предметов, фотографий, в том числе упомянутые ранее 300 священных книг – громадную ценность для истории религий и востоковедения.

Во время путешествия Рерих написал около 500 картин, большей частью это пейзажи и картины на сюжеты из жизни местных жителей, с их обрядами, природой, с городами, крепостями и монастырями; в сотнях вариаций он изображал царственные вершины Гималаев, вечно изменяющихся в своей симфонии могущества, в сказочной красоте и вечной молодости, звенящих красками в величественной тишине. Воспринял он и религиозный лик Азии, живые источники духовной жизни и – застывшие формы. Эти коллекции, как мы уже писали, Рерих передал Нью-Йоркскому Музею.

Кроме книг и очерков самого Николая Рериха, ценнейшее научное исследование об этом путешествии написал его сын Юрий – монументальный труд «По тропам Срединной Азии». Президент Международного института антропологии Л.Марен в своем предисловии к этой книге причисляет Ю.Рериха к числу выдающихся востоковедов современности. Юрий Рерих – крупный знаток тибетского, монгольского, китайского, персидского и других азиатских языков; с последними он познакомился еще в Париже, посещая Школу восточных языков. Читателя поистине изумляют энциклопедические знания и эрудиция автора, обнаруженные им при обработке столь огромного материала. Многие главы являются по сути самостоятельными исследованиями, например, об открытии экспедицией некоторых неизвестных ранее народностей в горах Тибета или об изучении древних памятников – мегалитов, о наличии которых в Тибете никому до сих пор не было известно; затем – об искусстве кочевников, «зверином стиле», родственном стилю древних скифов и готов, и т.д. Будучи помощником руководителя экспедиции и переводчиком, Юрий Николаевич лучше всего мог вникать в нравы и психологию местных жителей, он беседовал как с тибетскими ламами и мудрецами, так и с китайскими генералами и вождями кочевников, перед ним открывались буддийские монастыри и пагоды. Поэтому в его книге так много точных дат и наблюдений, которые раскрывают перед нами все духовное и общественное обличье Срединной Азии во всем ее калейдоскопическом многообразии.

Вернувшись в Индию, Николай Рерих учредил в долине Кулу, на склонах Гималаев, научный институт «Урусвати», который, по сути, продолжает начатые экспедицией изыскания эмпирических форм духовной культуры народов Азии.

Что же постиг Рерих в сердце Азии? Как он смог достичь того, что труднее всего: проникнуть в глубины мистерии сердца Востока? Это мы ощущаем, читая его возвышенный труд о Шамбале. В этой книге Рерих собрал чудесные легенды народов Азии, верования и пророчества о высшей ступени полноты знания, которые, по их убеждению, уже исполнились на Земле в лице Братства, направляющего судьбы человечества, и которые с наступлением новой эпохи познает и все человечество. Рерих показывает, как в душе Востока отзвучит сокровеннейшее для нее слово, в котором сокрыта вера в возрождение духа человечества. Приведем несколько строк:

«Если будет произнесено здесь (в Европе – P.P.) самое священное слово Азии – “Шамбала”, вы останетесь безучастны. Если то же слово будет сказано по-санскритски – “Калапа”, вы также будете молчаливы. Если даже произнести здесь имя великого Владыки Шамбалы – Ригден-Джапо, даже это громоносное имя Азии не тронет вас.

Но это не ваша вина. Все сведения о Шамбале так рассеяны в литературе. На Западе нет ни одной книги, посвященной этому краеугольному понятию Азии.

Если же вы хотите быть поняты в Азии, как желанный гость, вы должны встретить хозяев ваших самыми священными словами. Вы должны доказать, что эти понятия для вас не пустой звук, что вы цените их и можете ввести их в понятие эволюции...

Древнейшие Веды и последующие Пураны и прочая самая разнообразная литература выдвигают необычайное значение для Азии таинственного слова – Шамбала.

И в крупных азиатских центрах, где священные понятия произносятся уже со стыдливой оглядкой, и в безбрежных пустынях Монгольской Гоби слово о Великой Шамбале, или таинственной Калапа индусов, звучит, как символ Великого Будущего. В сказаниях о Шамбале, в легендах, преданиях и песнях заключается, быть может, наиболее значительная весть Востока. Кто ничего не знает о жизненном значении Шамбалы, не должен утверждать, что он изучал Восток и знает пульс современной Азии...

В Азии, если я начну говорить: “Во имя красоты и знания”, – я буду спрошен:

“Какая красота и какое знание? ”

Но когда я отвечу: “Во имя знания Шамбалы, во имя красоты Шамбалы”, – тогда я буду выслушан с особым вниманием».

И в других своих книгах Рерих дает нам возможность услышать живое, тихое и все же могущественное биение сердца Азии. Великолепные поэтические зарисовки природы переплетаются с тонкими психологическими ощущениями.

О чем бы Рерих ни рассказывал: то ли о духовно насыщенной атмосфере Гималаев и огненно раскаленных сверкающих вершинах, о явлении, возникающем, согласно верованию богобоязненного местного населения, из-за великого напряженного, неустанного труда самого Великого Владыки на благо человечества; или о Сиккиме, где народ наделяет понятием героизма все выдающиеся проявления жизни и природы; или когда упоминает легенды о чудесном огненном цветке папоротника, которые встречаются у всех народов, но, по существу, родились в Гималаях: здесь есть вид цветов, светящихся в темноте; или когда Рерих рассказывает о караване, отдыхающем у отдаленного горного перевала и коротающем время в духовных беседах у костра; или о целебном и вдохновляющем воздухе тибетских высот, манящем и зовущем к себе всех духовных искателей; или о легендарных гигантах духа – Риши, к памятным местам которых на склонах Гималаев собираются толпы паломников; или о мертвящих, поражающих ужасным одиночеством песках пустыни, и только редкие оазисы и чуждые цивилизации племена еще свидетельствуют, что дыхание их все еще окончательно не остановилось; или о ясности чистой души простого монгола, – во всем и всюду мы ощущаем великий, одухотворенный, чуткий к красоте подход Рериха.