Д. А. Кочнев

Д. А. Кочнев, автор небольшого монографического ис­следования «Очерки юридического быта якутов», мимоходом занявшись вопросом происхождения якутов, высказал новую гипотезу об исходе их из Урянхайского края, а в более ран­нюю историческую эпоху из Туркестана. Автор думает, что «слово ураангхай и история тюркских племен дают некото­рый ключ к разрешению вопроса о ближайшем происхож­дении якутов», ибо якуты называют себя «саха, а в сказках и в старину — ураангхай-саха». Он думает, что по понятиям якутов, «ураангхай относится к слову саха, как общее к част­ному, как племенное к родовому». Это обстоятельство дает Кочневу основание предполагать, что «якуты происходят от урянхайцев».

В родстве якутов с обитателям Урянхайского края убеж­дает Кочнева и «несомненная близость языка якутского и урянхайского», о чем он судит со слов проф. Катанова и по тем географическим именам, которые автор почерпнул у Серошевского и Потанина. Например, он географические названия Урянхайского края «Улу-Кем», «Бай-Кем» (наз­вания рек) признает за «чисто якутские слова»: «улуу-кэм» по-якутски — великая мера, а «бай-кэм» — богатая мера. (Надо заметить, что «кэм» по-урянхайски значит нарица­тельное имя «река», а «улуг» — прилагательное «большой, великий», ввиду чего «Улуг-Кэм» значит «Большая Река или «Большой Кэм», а не «великая мера», как думает Кочнев). Название хребта «Тангну-Ола» переделывает в «Танг-на-Уола» и переводит по-якутски «Сын Тангна». (Название Тангну-Ола вероятнее всего монгольского происхождения, ибо «уула» по-монгольски значит «гора-хребет», так что якутское слово «уол» тут не причем). А географи ческие названия, которые не поддаются переводу на якут­ский язык, например, Косогол и Кобдо, Кочнев объявляет «или совсем неправильно написаны или названия не урян­хайские».

Первоначальную родину якутов Кочнев помещает в Тур­кестане потому, что, якобы, лингвисты «первобытным местом происхождения тюрко-татарского племени считают Турке­стан». По мнению Кочнева, когда явился Чингис-Хан и по­корил монгольские и тюркские племена, то часть урянхай­ского народа — якуты «удалились на северо-восток, к берегам Байкала». Проживание якутов около Байкала Кочнев вы­водит из наличия в якутском языке слова «байгал» со зна­чением море и объявляет:

«Гипотеза о байкальском происхождении якутов теряет свою силу и обращается в гипотезу о временном их пребы­вании около Байкала». Дальше, опираясь на предание самих якутов, «гласящее, что они убежали от бурят и единогласное мнение исследователей якутов, что они вытеснены в Якут­скую область бурятами», автор примыкает к общему мнению об отступлении якутов на север по Лене. Племя сагай в Ми­нусинском крае, урянхайцы Танну-Тувы и ещё какие-то урянхайцы в Северном Китае, по Кочневу, части якутов или «большого племени урянхайцев, вышедших под напором Чингис-Хана и осевших во время пути в названных мес­тах»[96].

Автор не претендует быть историком якутов и не сопро­вождает свои общие исторические выкладки о взаимоотноше­ниях турецких и монгольских племен в эпоху Чингис-Хана ссылками на научные источники, а свою гипотезу о проис­хождении якутов весьма скромно квалифицирует лишь как «приблизительное предположение». Поэтому мы, конечно, не вправе, быть слишком требовательными к автору этой гипо­тезы, который, не удовлетворяясь высказанными предполо­жениями о далеком прошлом якутов, намечает новые пути для разрешения этой сложной научной проблемы. Ввиду того, что якуты в своих богатырских былинах и в песнях действительно именуют себя «ураангхай саха», теория урян­хайского происхождения якутов, как рабочая гипотеза, ко­нечно, должна была быть высказана. Историческую науку в целом можно уподобить правильно организованной войсковой части, которая имеет своих разведчиков, пробующих пути по разным направлениям. Кочнев выполнил роль одного из разведчиков и наскоро набросал план нового научного марша в сторону урянхайцев. В этом большая заслуга автора. Некоторые его исторические прогнозы безусловно заслуживают большого внимания. Автор по происхожде­нию — вилюйский крестьянин, но объякученный с материнской стороны, ввиду чего якутский язык является для него родным.

«У якутов существует предание, читаем мы у Кочнева согласное с мнением исследователей якутов, что у них была высшая культура, была письменность, которую они утратили во время своего странствования»[97].

По его мнению, урянхайцы среди тюрков когда-то со­ставляли «большое племя» и упорно боролись с Чингис-Ханом. «Часть урянхайцев покорилась ему, а часть удалилась на северо-восток, к берегам Байкала». Таким образом, Коч­нев превращает своих якутов в головную часть урянхайцев. Мало того, он даже наделяет урянхайцев званием культур­ных учителей монголов Чингис-Хана:

«Письменностью обладали почти все племена тюрков, а большей культурностью урянхайцы, так что они одни при дворе Чингис-Хана занимали должности, требующие пись­менности и способности к управлению»[98].

Чтобы понять это заявление Кочнева, нужно иметь в виду, что он, опираясь на свидетельство Г. Н. Потанина, отождествляет имена «ураангхай» и «уйгур». Дело в том, что Потанин за время своих этнографических поездок конста­тировал:

«Дархаты зовут язык урянхайцев уйгурским, а народ их народом уйгурского языка»[99].

Основываясь на этом факте, Потанин высказывает осто­рожное предположение, что урянхайский народ можно при­знать потомками древних «хойхоров» (китайских ле­тописей), т. е. уйгуров (там же, прим. 24). Это положение Кочнев распространяет и на якутов, т. е. признает в послед них тоже потомков древних хойхоров-уйгуров. В связи этим стоит положение Кочнева:

«Слово уйгур, которым называют урянхайцев, известно и якутам и означает человека дерзкого; с таким же обозна­чением якуты употребляют и слово ураангхай»[100].

С другой стороны, «действительно слово ураангхай относится к слову саха, как племенное к родовому, что, по-моему, указывает на происхождение якутов от урянхайцев» (уйгуров).

Таким образом, гипотезу Кочнева в конечном итоге нужно квалифицировать, как теорию уйгурского происхож­дения якутов. Причем, по мнению автора, древние уйгуры были известны у монголов под общим этническим обозна­чением «ураангхай». В составе же этих урянхайцев-уйгуров было одно племя, именуемое саха, т. е. предки якутов. Своеобразие теоретических воззрений Кочнева заключается в том, что он, не будучи знаком с историей древнетурецкого народа, в частности хойхоров-уйгуров, местожительство последних указывает в верховьях Енисея в современном урянхайском крае, тогда как фактически уйгуры занимали всю Восточную Монголию (Халху) со включением рус­ского Забайкалья, Приангарья и Прикосоголья.

При выработке теоретических воззрений Кочнева, не­сомненно, оказала огромное влияние ученая среда Казан­ского университета, в частности устные беседы и информа­ции проф. Н. Ф. Катанова, специалиста по турецким язы­кам. Катанов в своих ранних научных работах довольно часто высказывался за принадлежность языка урянхайцев и якутов к уйгурской группе. Так, например, в своей лекции «Этнографический обзор турецко-татарских племен» он делал такие сближения:

«Наречия тобольских, тюменских, татарских татар и татар Минусинского округа Енисейской губ. из древних языков ближе всего к языку команскому или половецкому, т. е. к языку того народа, который в XI и XII веках немало беспокоил русских князей».

«Наречия карагассов, урянхайцев и якутов близки из древних языков более всего к уйгурскому, на котором писан, напр., «Кудакту-Билик», манускрипт XI века, найденный в Герате, и для тюркских наречий имеющий такое же значе ние, какое Остромирово Евангелие имеет для славянских».

В своих «Письмах из Сибири и Восточного Туркестана» о языке урянхайцев он писал:

«Из записанных мною слов видна близость к уйгурскому языку... из родовых имен интересны для меня имена: «соян, кыргыс, уйгур»... «Два сойота рассказали мне 28 марта, что уйгуры жили прежде здесь по р. Бом-Кемчику и Улу-Кему. У них дети стреляли из таких больших луков, каких теперь не могли бы поднять и самые сильные люди. Весь уйгур­ский народ ушел на юг, куда то в сторону Тыбат (Тибат). Остатки уйгуров — нынешнее племя, называющееся ондар- уйгур или уйгур-ондар и живущее теперь по Бом-Кемчику». «Из данных языка и родовых имен можно вывести, что все урянхайцы — тюрки, представляющие смесь (уйгур, кыргыс, чоды, соян) и финнов или самоедов»[101].

Но позже, когда проф. Катанов приступил к подробной теоретической разработке своих материалов по урянхайскому языку, ему пришлось отказаться от формулированного ваше положения о преимущественной близости урянхайского язы­ка к уйгурскому и якутскому, о чем мы будем говорить в своем месте. Это отступление проф. Катанова от прежних своих позиций Кочневу осталось неизвестным, ибо обстоя­тельная монография Катанова по грамматике урянхайского языка была издана позже выхода в свет труда Кочнева.