Глава 5. — Терпеть не могу чистить картошку

— Терпеть не могу чистить картошку! — выпалила Сюзанна.

Мать, сидевшая возле очага, держа малыша на коленях, подняла на девушку недоуменный взгляд.

— Тебе нехорошо, дочка? Ты раньше никогда не ленилась.

— Все нормально, — отозвалась Сюзанна со вздохом. «Мне уже никогда не будет хорошо, — подумала она горько. — Никогда, никогда, никогда»

Ей хотелось выложить матери все — рассказать об Эдварде, о своей любви к нему и о том, как он ей изменил.

Но Сюзанна понимала, что никому нельзя показывать своего разбитого сердца. Ведь свидания с Эдвардом шли вразрез с устоями общества.

Сюзанна поступила легкомысленно и теперь расплачивалась за это опустошенностью, безжалостно захлестнувшей ее, давящей тоской, от которой вовек не избавиться.

Марта Гуди поднялась со стула, держа спящего мла­денца одной рукой, и подошла к сидевшей у стола дочери. Свободной рукой пощупала ее лоб.

— Хм-м. Да у тебя, кажется, температура, дочка. Тебя не знобит?

Сюзанна положила нож и посмотрела на мать.

— Я здорова, — сказала она с досадой. — Просто мне надоело чистить картошку. Она такая мокрая и скользкая.

Марта Гуди отступила на шаг и внимательно оглядела дочку.

— Благодари Бога, что у нас есть картошка на обед, — сказала она мягко. — Твой отец надрывается на работе, Сюзанна. Грех жаловаться, если на столе что-нибудь стоит.

— Да, мама, — произнесла Сюзанна, прикрывая глаза.

В памяти всплыло лицо Эдварда. Его густые каштановые волосы. Его темные глаза.

«Где ты сейчас, Эдвард? — думала девушка, принимаясь за очередной клубень. — И чем занимаешься? Во всяком случае, не вспоминаешь обо мне. Наверное, думаешь о своей невесте. Пакуешь багаж, готовишься к поездке в Портсмут».

Сюзанна испустила долгий вздох и вонзила нож в картофелину.

— Доченька, ты в самом деле хорошо себя чувствуешь? — спросила мать.

— Да хорошо, хорошо, — пробормотала Сюзанна, не в силах прогнать мысли об Эдварде.

— Картошка подождет, — сказала мать, возвращаясь к своему стулу и бережно опуская ребенка себе на колени. — Сегодня чудесный день. Надень чепчик и иди погулять. Подыши свежим воздухом. Тебе нужно проветриться, дочка.

— Мне не хочется на воздух, — возразила Сюзанна.

«Ведь я могу встретить Эдварда, — подумала она, и сердце бешено заколотилось. — И что же тогда делать? Что ему сказать?»

Она почувствовала, что залилась густой краской.

«Я была невероятной дурой!»

Едва сдерживая подступившие слезы, Сюзанна поддела ножом новый клубень.

И тут дверь распахнулась без стука.

Сюзанна и ее мать вскрикнули от неожиданности, а в комнату уже вошли, недобро ухмыляясь, двое односельчан, обычно помогавших судье.

— Что?.. — начала было Марта Гуди, но голос сорвался.

Ребенок у нее на руках открыл глаза и испуганно уставился на мать. Незваные гости прошли на середину комнаты, давая дорогу Бенджамину Файеру.

— Моего мужа нет дома, — сказала Марта стражникам. — Наверное, он на площади.

Двое мужчин застыли посреди комнаты. Когда вошел Бенджамин Файер, на их лицах появилось почтение. Черные башмаки судьи тяжело стучали по половицам, а лицо казалось красным пятном на фоне высокой черной шляпы.

— Ничего не понимаю, — произнесла женщина с тревогой в голосе.

Ребенок завозился, готовясь заплакать. Марта Гуди сильнее прижала его к груди.

— Что у вас за дело ко мне, судья Файер? — спросила она, с трудом поднимаясь на ноги.

Бенджамин не обратил внимания на ее вопрос.

— Обыщите их, — приказал он помощникам. — Мне нужны доказательства.

— Доказательства? Какие еще доказательства? — закричала Сюзанна, бросая нож и вскакивая со стула. — Зачем вы пришли сюда? Почему не дождались, пока вернется мой отец?

На нее Бенджамин так же не обратил внимания. Он подошел к очагу так быстро, что черный плащ затрепыхался у него за спиной.

— Ага! — воскликнул судья, наклонившись и достал что-то из-за котла. Бенджамин обернулся, держа в руке завязанный мешочек пурпурного цвета. Его губы растянулись в неприятной улыбке.

— Я так и знал, что мы найдем нужные доказательства.

— Доказательства чего? — резко выкрикнула Сюзанна.

Бенджамин быстро подошел к столу, развязал мешо­чек и высыпал его содержимое.

Потрясенная Сюзанна увидела куриную лапу, какие-то перья, сушеные коренья, мелкие косточки и склянку с жидкостью, напоминавшей кровь.

— Что это такое? — воскликнула Сюзанна.

— Это не наше! — закричала мать. Ее лицо побледнело, а глаза испуганно разглядывали рассыпанные на столе предметы.

— Нужные улики у нас в руках, — сказал Бенджамин, демонстрируя стражникам пустой мешочек. Затем указал на Сюзанну и ее мать: — Отведите их в тюрьму. Там они обязательно сознаются.

— Сознаемся? — выкрикнула Марта Гуди, еще сильнее прижимая ребенка к груди. — В каком же преступлении?

— В колдовстве! — объявил Бенджамин Файер, окидывая Сюзанну холодным взглядом.

Двое стражников тут же подскочили к Сюзанне и ее матери и схватили за плечи. Судья направился к двери, не выпуская из рук пустой пурпурный мешочек.

— Бенджамин Файер! Вы же прекрасно знаете нас! — закричала Марта Гуди в отчаянии. — Вы же знаете, какая у нас богобоязненная, благочестивая и смиренная семья.

— Вы не сделаете этого! — выкрикнула Сюзанна. Дыхание сперло от страха. — Вы не сделаете этого!

Стражники проворно потащили женщин к дверям. Ребенок зашевелился и заплакал от страха. Розовая ручонка выбилась из пеленок и замахала в воз­духе.

Сюзанну с матерью вывели на улицу, а Бенджамин Файер вышел следом. Лишь скользнув глазами по Марте, он вперил тяжелый взгляд в девушку. На лице его не было и тени улыбки. Его взгляд был бесстрастным и хо­лодным. Но Сюзанна заметила в глубине его темных глаз торжествующие огоньки.

В дверях ближайшего дома появилась соседка, Мэри Хэлси, привлеченная шумом, доносившимся с улицы.

— Пожалуйста, возьми ребенка, — попросила Марта и протянула ей Джорджа. — Позаботься о нем.

Детский плач потонул в испуганных вскриках сельчан.

Всю дорогу, пока двое стражников вели обвиняемых, Бенджамин Файер шел следом, не спуская глаз с Сюзанны.

«Этого не может быть, — думала девушка. Сердце прыгало в груди, кровь пульсировала в висках. — Это не может происходить с нами».

Когда пленниц вели через площадь, Сюзанна услышала удивленные возгласы. Вопросы, произносившие­ся шепотом. Приглушенные крики удивления.

Тюрьма находилась неподалеку. Это было приземистое здание с зарешеченными окнами, примыкавшее к молитвенному дому.

— Почему вы так с нами поступаете? — кричала Сюзанна. Слова раздирали ей горло. — Почему забираете нас из дому?

Бенджамин Файер остановился посреди тропинки. Он смотрел прямо в глаза Сюзанне, а его голос был громким и твердым.

— Вас обеих предадут огню в конце недели! — припечатал он.