Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Область Великих озер. Нагчу дзонг – Сага дзонг 2 страница






Тропа следовала через узкое крутое ущелье к вершине перевала. Ущелье было блокировано булыжниками, и большие скопления осколков напоминали валы, воздвигнутые для защиты. С вершины перевала мы спустились в круглую горную долину, прикрытую со всех сторон высокими горными цепями. С вершины мы заметили маленькое озеро Намка тшо, расположенное севернее на широкой нагорной равнине.

Около разрушенной каменной лачуги, прежде занимаемой богатым старшиной, для нас было поставлено несколько палаток. Местный старшина, пожилой человек, голова которого дрожала и непрерывно дергалась, встретил караван экспедиции. Нам снова пришлось менять караванных животных, но замена прошла гладко благодаря нашим проводникам из Намру, оказавшимся чрезвычайно умелыми людьми. Главный проводник был тибетским кочевником из района Гьянгце, хорошо знавшим местность и совсем недавно служившим проводником в экспедиции Филчнера. Он был одет в темно-фиолетовый халат, отделанный мехом, а на голове носил темно-красный тюрбан. На поясе у него была длинная сабля кам-па, а на шее – красивая серебряная амулетница. Его помощник, официально именуемый ми-сер тху-ми, или представитель крестьянства, был набожным человеком, выбранным из местных кочевников. Он отличался спокойствием и имел значительное влияние на своих соплеменников. Ехал он верхом на яке и управлял им с замечательной ловкостью.

Мы продолжили путь на запад по узкой тропе к другому перевалу Натра ла (16900 футов). Маршрут был обозначен многочисленными мендонгами, построенными по обеим сторонам дороги. Этот маршрут обычно используется странниками из кочевых районов Тибета при их ежегодных паломничествах к священной горе Кайлас. С вершины Натра ла открывается замечательная панорама окружающего горного района и широкой песчаной равнины к северу от него. На юге возвышается горная цепь высотой около 17000 футов. У ее подножия раскинулись низкие скалистые отроги из песчаника и огненно-красного известняка. В лучах утреннего солнца пустынный ландшафт сверкал разнообразными оттенками красного, фиолетового, пурпурного, оранжевого и желтого цветов. Местность очень походила на пустынный район Аравии и на мрачное царство песков Китайского Туркестана. Маленькая речка Чавар цангпо, впадающая в соляное озеро Пангонг тшоча, расположенное на севере равнины, питала скудные пастбища вдоль своих берегов. Спуск с перевала проходил по узкой тропе через изъеденное эрозией ущелье, сквозь ряд песчаниковых горных хребтов. Мы остановились на день у подножия невысокого песчаного отрога, недалеко от нескольких стоянок кочевников. День выдался теплый и безветренный, а ночью неожиданно ударил мороз, температура упала до – 12°С.

20 марта. Мы выехали сравнительно поздно, в восемь часов утра, преодолели отрог к западу от лагеря, спустились на равнину и прошли всего четыре мили, после чего пришлось разбить лагерь на противоположном берегу реки Чавар цангпо. Мы возражали против этого, но проводники сообщили, что мы достигли границы другого района и должны ждать новой смены животных, так как этим животным идти дальше не полагалось. Место, где располагался наш новый лагерь, называлось Шоде намоче и принадлежало большому тибетскому монастырю Ташилунпо. Местный старшина жил в бедной каменной лачуге, окруженной несколькими дворами, используемыми в качестве загонов для овец.

21 марта. Перед выходом нас заставили поволноваться новые сменные животные. Они были отдохнувшими, только что с пастбищ, где провели целую зиму на воле без сбруи и седла. В результате все одичали, становились на дыбы и брыкались.

Тропа проходила по горной местности среди выветренных холмов из гранита и песчаника с прослойками красного известняка. Многочисленные мендонги указывали наш дальнейший путь. После пятимильного перехода по сильно пересеченной холмистой местности мы вышли на обширное плато, заросшее скудной и грубой травой. Плато было излюбленным пастбищем для дичи, и мы видели здесь множество тибетских газелей (Gazella picticaudata).

Преодолев низкий горный перевал Чиангку ла, через узкое ущелье мы спустились в узкую долину, расположенную между двумя песчаниковыми отрогами. Многочисленные высохшие русла сезонных ручьев указывали на значительное количество осадков, выпадающих в дождливые летние месяцы. С вершины перевала мы любовались прекрасным видом долины небольшой речки Бучу цангпо, впадающей в озеро Тшо Зилинг. Эта местность называлась Лунгмар, из-за имевшегося в долине красного известняка.

22 марта. Мы двинулись в путь рано, несмотря на морозное утро и температуру -13°С. Пронизывающий западный ветер затруднял продвижение каравана. Выйдя из лагеря, мы поднялись на невысокий горный перевал, называемый Лунгмар ла, и спустились в долину, лежащую юго-западнее перевала. Около пяти миль мы шли по долине на юго-восток, затем повернули на юг и обогнули большой горный массив. Местные кочевники сообщили нам, что Таши лама проезжал этим маршрутом во время бегства в 1923 г. После шестнадцатимильного перехода мы разбили лагерь в узкой долине, защищенной волнистыми, поросшими травой холмами. Место называлось Доринг, или «Одинокий Камень», из-за любопытных мегалитических памятников, найденных поблизости. Это были первые памятники такого рода, обнаруженные в Тибете. До сих пор было открыто только несколько святилищ первобытной религии Бон. Это главным образом неотесанные каменные алтари, или лха-со. Некоторые, найденые в западном Тибете, были изучены покойным доктором А.Х.Франке из моравийской миссии в Лехе.

Мегалитические памятники находились миль на тридцать южнее большого соленого озера Пангонг тшоча и относились к добуддийскому периоду тибетской истории. Они состояли из восемнадцати параллельно расположенных рядов каменных плит. Каждый ряд был ориентирован с востока на запад. На западном конце каждого ряда находился кромлех, или круг из камней, состоящий из нескольких менгиров. Перед вертикально расположенными менгирами стояли каменные столы, или алтари. Очевидно это было святилище первобытной религии. Но каков был его возраст и назначение?

Сравнивая знаменитые мегалитические памятники Карнака в Британии и обнаруженные мегалиты Тибета, поражаешься их удивительному сходству. Параллельные ряды менгиров Карнака расположены с востока на запад и с западного конца имеют кромлех, или круг из камней. Памятники в урочище Доринг имеют точно такую же ориентацию. Культовое значение мегалитов Карнака до сих пор остается неустановленным, несмотря на многочисленные выдвинутые гипотезы. Мне кажется, что мы обладаем ключом к объяснению мегалитических сооружений северного Тибета. Мегалиты, открытые в Доринге, имеют на своем восточном крае выложенную из камня стрелу с концом, направленным в сторону рядов менгиров, т.е. на запад. Стрела – важный символ в древнем культе природных сил Тибета. Она связана с культом солнца и небесного огня, символически изображенного в виде молнии. Современные кочевники носят древние бронзовые наконечники стрел в качестве амулетов, и существует поверье, что они являются охлажденной молнией, после того как она ударила в землю. Между прочим, следует отметить, что иногда стрела символизирует царя Гесера, чье отношение к древнему культу природы было четко доказано доктором Франке. Присутствие каменной фигуры стрелы на восточной оконечности мегалитов Доринга ясно указывает на тот факт, что все сооружение было посвящено какому-то культу природы и очень возможно, что солнцу, символом которого она является. Это важное заключение, поскольку до сегодняшнего дня не существовало удовлетворительного объяснения значения мегалитических памятников.

Интересно отметить, что большинство открытых мегалитических памятников найдено вдоль знаменитого маршрута паломников к югу от Великих Озер, который ведет к горе Кайлас, жилищу богов, и священным местам на непальской границе. В будущей публикации о религии Бон я надеюсь показать, что эта паломническая дорога в прошлом была миграционным маршрутом и уже тогда приобрела религиозное значение, которое сохраняется до сих пор.

Мегалитические памятники, обнаруженные экспедицией, совершенно неизвестны современным жителям. В Доринге некоторые из больших менгиров внутри кромлеха имели следы возлияний масла, и местный старшина объяснил мне, что камень был жилищем лха, или бога, оберегающего маршрут и путешественников. Ни он, ни люди его племени ничего не знали о происхождении камня.

23 марта. При отъезде с места стоянки у нас возникли проблемы с местными лошадьми, которые никогда прежде не видели верблюдов и, испугавшись, разбежались в разные стороны. Только спустя некоторое время нам удалось привести животных обратно в лагерь. Путь проходил по горному ущелью, которое простиралось в юго-западном направлении. По его обеим сторонам возвышались выветренные гранитные массивы. Путь вел через низкий песчаниковый гребень, с вершины которого мы заметили широкую поросшую травой долину с несколькими стойбищами. Долина была окружена высокими песчаниковыми хребтами с выветренными склонами. Перейдя через долину, мы подошли к группе низких песчаных гребней, глубоко изрезанных сухими руслами реки.

Здесь мы обнаружили другую группу мегалитических памятников, три менгира с каменными плитами, установленными вокруг них в форме квадрата. Жертвенный стол, обычно расположенный перед самым большим менгиром, находящимся в центре, отсутствовал, и не было никаких следов возлияний. Вероятно, святилище давно было заброшено. Затем тропа свернула на юг и прошла вдоль течения небольшого ручья. Многочисленные мендонги окаймляли дорогу. Для нас были приготовлены юрты в маленькой боковой узкой долине. Со всех сторон высились обрывистые гранитные скалы. Процесс эрозии обнажил гранитную структуру западных склонов гор, подверженных непрерывному воздействию преобладающих юго-западных ветров. Около лагеря находился вал, созданный мореной и блокирующий долину с юго-востока. Гранитные склоны скал несли на себе многочисленные следы ледника.

Неподалеку от лагеря профессор Рерих обнаружил несколько могильников, вероятно, относящихся к эпохе неолита. Они были огорожены камнями, установленными в виде квадрата. Каждый могильник был ориентирован с востока на запад, и на его восточной оконечности находилась большая глыба. Очевидно, усопших хоронили головой на восток. Судя по внешнему виду могил, они относились к той же эпохе, что и мегалитические памятники, обнаруженные экспедицией. К большому сожалению, тибетские власти настоятельно возражали против проведения научных раскопок, и нам пришлось довольствоваться фотографированием. Местное население совершенно не подозревало о существовании могильников.

Большой интерес представляют конусообразные каменные лачуги, которые местные жители используют в качестве хранилищ. Они покрыты шкурами и штукатуркой. Местные женщины носят своеобразные головные уборы овальной формы, обшитые черной тканью и чем-то напоминающие один из национальных головных уборов славянских крестьянок. Поверхность ткани обшита кораллами, бирюзой, медными и серебряными украшениями, среди которых выделяются тибетские серебряные монеты и индийские рупии. Поверх обычного халата кочевников женщины носят что-то вроде накидки, сделанной из серой домотканой материи и свернутой на спине. Мужчины обычно одеты в шубу и большую меховую шапку, обтянутую красной или синей тканью.

Местечко называлось Ратри и находилось на расстоянии двадцати двух миль от Доринга и четырех дней пути от Шенца дзонга, административного центра района Нагтшанг.

24 марта. Из-за неизбежной задержки с караванными животными, которым предстояло преодолеть высокий гребень на юге долины, мы вышли в путь только в половине десятого. Преодолев несколько песчаных гребней, мы вошли в широкую долину, где находилось озеро Гоманг тшо. Это соляное озеро с солевыми отложениями и песчаными пляжами по берегам. В него впадают ручьи талой воды, стекающие с окружающих холмов. Путь пролегал севернее озера и был довольно опасен из-за сыпучих песков, пересекающих пояса песчаных дюн. Миновав озеро, мы вышли на широкую каменистую равнину со скудной, грубой травой. Невдалеке паслись стада куланов и тибетских антилоп. При пересечении равнины мы встретили посыльного всадника, отправленного из Намру в Нагтшанг с сообщением о нашем приезде. Он возвращался в Намру и рассказал, что в Нагтшанге все готово, и мы можем отправляться туда без всякой задержки.

Перейдя равнину, которая была около восьми миль в ширину и казалась бесконечной, мы вошли в широкую долину, защищенную низкими песчаниковыми холмами. Сильный западный ветер чрезвычайно затруднял продвижение, и мы обрадовались, увидев палатки, поставленные для нас в местечке под названием Чингкар, холодной местности, окруженной со всех сторон горами. Здесь мы достали несколько бронзовых наконечников стрел, которые, как оказалось, встречаются довольно часто в этих местах. И, как уже говорилось, жители верят, что их находят именно там, где молния ударила в землю. Они убеждены, что эти стрелы сделаны не людьми, а являются окаменевшей молнией, принявшей форму стрелы после десяти или двенадцати лет пребывания под землей. Считается, что такие стрелы обладают чудесными силами, и их носят как амулеты.

25 марта. У нас произошла еще одна задержка из-за караванных животных, и экспедиция выступила в путь в половине девятого, несмотря на то, что все встали очень рано. Госпоже Рерих посчастливилось отыскать интересную находку: медную пряжку (фибулу), с изображением двуглаво го орла в круге. Мотив двуглавого орла часто встречается на древних предметах северного Кавказа, и истоки его возникновения восходят к хитайтскому искусству Малой Азии. Эта пряжка служит еще одним важным доказательством вторжения центрально-азиатских мотивов в «звериный стиль» Тибета.

Маршрут пролегал по широкой межгорной равнине, покрытой полосами песка и гравия. Пейзаж был очень однообразен, и мы были рады снова войти в узкую горную долину к юго-западу от равнины. Здесь ландшафт внезапно изменился, и мы обнаружили, что едем по пересеченной местности среди голых и выветренных гребней гор. В узких горных долинах виднелись лагеря кочевников. Мы проехали мимо дома местного старшины – каменной постройки, окруженной стеной грубой каменной кладки, с прикрепленными к ней традиционными молитвенными знаменами. Местные кочевники редко возводят долговременные постройки. Все каменные дома в районе являются либо жилищами местных старшин, либо служат складами сообществу кочевников.

К западу возвышалась горная гряда со средней высотой около восемнадцати тысяч футов. Многие вершины были покрыты снежными шапками, и вся эта длинная зубчатая стена была бела от зимнего снега. После двухчасовой поездки по гористой местности мы прибыли к обширной равнине, окруженной низкими волнистыми холмами. Несколько черных палаток кочевников ждали нас у подножия выветренного горного массива, который дал название равнине: Лугсанг тракна, или «Каменный нос овечьей долины». У подножия отдаленных холмов паслись стада яков. Сильный и устойчивый западный ветер мешал ставить палатки, и нам пришлось ждать целых два часа, прежде чем мы смогли разбить лагерь. После этого я отправился исследовать равнину, которая была свободна от снега. Это, несомненно бывший водный бассейн, о чем свидетельствуют многочисленные окаменелости. Лугсанг находилась от Чингкара на расстоянии около восемнадцати миль. Пришлось принять особые меры и закрепить колья палаток тяжелыми камнями и мешками зерна, потому что после заката с новой силой возобновился устойчивый западный ветер.

26 марта. Путь вел на юго-запад по широкой равнине Лугсанг. День был великолепным, и мы от души наслаждались ездой по равнине, а затем по горной долине. Постепенный подъем привел к плоскому перевалу через продольный гребень.

Спуск не был крутым и вывел нас в бассейн реки Юнгдрунг Цангпо. Краски речной долины и зубчатых утесов, защищавших ее с юго-востока, напомнили нам о могучих горных цепях в самой западной части Тибета. Мы перешли реку вброд напротив базальтового горного массива с мендонгами. Вода достигала стремян, и течение было быстрым. По берегам река была все еще сильно замерзшей, а в середине уже свободной ото льда. Чрезвычайно трудно было заставить животных погружаться в ледяную воду и затем снова взбираться на скользкую поверхность льда. Противоположный берег реки был покрыт болотами, и нам пришлось держаться ближе к скалам. На ночь мы остановились на левом берегу Юнгдрунг Цангпо, которая вытекала из озера Мучу тшо, расположенного на юго-западе, и впадала в озеро Кьерчунг тшо на северо-западе. К югу от речной долины возвышался высокий скалистый гребень. По словам местных жителей, существовал другой маршрут, проходящий южнее озера Мучу тшо. Место, где мы расположились на ночь, называлось Юнгдрунг конгма, или «Верхний Юнгдрунг». Расстояние от Юнгдрунга до Лугсанга составляло около семнадцати миль. Мы снова нашли несколько наконечников стрел той же самой формы, что и в Доринге, Ратри и Чингкаре.

27 марта. Мы вновь задержались из-за каравана и смогли отправиться в путь только в семь часов утра. Некоторое время следовали по долине Юнгдрунг чу, затем поднялись на песчаниковый отрог. Неожиданно на юге перед нами открылась грандиозная панорама: могучие скалистые горные хребты стояли окутанные темно-фиолетовой дымкой; и вдруг лучи восходящего солнца пронзили ее, и все скалы засверкали красным, малиновым и пурпурным цветом. Песок у подножья гор стал огненно-красным и золотисто-желтым. Позади остались холмистые высокогорья северного Тибета, и мы въехали в другую страну – район горных цепей и долин, формирующих северный оплот могучих Трансгималаев. Мы спустились в широкую каменистую равнину, протянувшуюся к северу от горной цепи. Наличие окаменелостей указывало на то, что эта равнина является высохшим морским дном. Здесь повстречался первый караван яков, груженный ячменем, который направлялся в отдаленные стойбища северного нагорья. Торговцы сообщили нам, что до сих пор перевалы к югу от Шенцадзонга были блокированы снегом, и все караваны из провинции Цанг находились в ожидании у южных склонов гор. В настоящее время снег быстро таял, и переход с вьючным караваном становился возможным. Для нас это была хорошая новость, так как мы немного волновались из-за погодных условий на дороге, идущей через высокие горные перевалы Трансгималаев к северу от Сага дзонга.

Пройдя через долину на юго-запад, мы вошли в горное ущелье, образованное утесами и выветренными скалами. Через него на юг протекал небольшой горный ручей. Окружающий пейзаж был необычайно величественным. Могучие деформации, признаки гигантских смещений земной коры, создали фантастический узор на стенах скал, прикрывающих узкое ущелье. После восемнадцатимильного перехода мы разбили лагерь на широкой равнине, окруженной низкими холмами. Вскоре после этого начал дуть сильный штормовой ветер. Толстые облака пыли окутали вершины, и все были вынуждены сидеть в палатках, придерживая шесты, которые раскачивались во все стороны, грозя повалить все сооружение. Развевались оборванные веревки, и вырванные колья носились с грохотом по всему лагерю.

Неприятный случай произошел с моей тибетской собакой Кадру. Она начала преследовать стадо коз и убила одно из животных. Владелец прибыл в лагерь с жалобой, и мне пришлось заплатить один санг за нанесенный ущерб. Эти тибетские волкодавы известны своими дурными манерами и очень часто нападают на коз, овец и даже домашних яков.

К вечеру буря утихла, и ночь была тихой и теплой, термометр показывал -2°С.

28 марта. Мы выехали рано утром, чтобы засветло достигнуть Шенца дзонга. После двухчасовой езды по неизменно поднимающейся долине добрались до Дигпа ла. С вершины перевала (17600 футов) любовались уникальным видом высокого, покрытого снегом горного массива Шенца Джел-кханг, возвышавшегося на юго-западе широкой равнины Шенца. Одна из многочисленных снежных вершин горной цепи достигает высоты 22000 футов. Широкая равнина, на которой располагался дзонг, хорошо просматривалась до самого озера Чаринг тшо с северо-западной стороны. Спуск с перевала был очень крутым, и нам пришлось спешиться и пройти весь путь пешком. На южном склоне хребта мы видели тибетских газелей и несколько куланов. Окружающая местность была свободна от снега, который лежал только в ущельях и на северных склонах гор. Перед въездом в деревню Шенца мы перешли замерзшую Шенца чу, текущую по нескольким узким руслам.

Шенца дзонг – административный центр большой провинции, протянувшейся к северу от Трансгималаев и включающей большинство великих соляных озер Тибетского нагорья. Деревня представляла собой пестрое сборище из шестидесяти полуразрушенных построек, сделанных из высушенных на солнце кирпичей, с крышами, покрытыми дерном, и мусорными кучами прямо перед домами. Прежде дома выбеливали, но, очевидно, многие годы никакая краска не наносилась на эти стены, которые теперь имели грязно-серый цвет. В центре деревни возвышалось единственное двухэтажное здание – дзонг, или официальная резиденция местных губернаторов, которые оба находились в Лхасе. Как и полагается, это официальное учреждение было окрашено в желтый цвет и по четырем углам украшено джал-ценами или черными религиозными знаменами.

Улицы деревни были, как обычно, чрезвычайно грязными, но благодаря сухому, холодному воздуху мусорные кучи все еще были смерзшиеся. Население состояло приблизительно из пятидесяти жителей, многие из которых находились в состоянии полной нищеты. Обработка земли не проводилась, и все поставки зерна и цампы осуществлялись по высокой цене из долины Брахмапутры. Губернаторов, находящихся в Лхасе, заменяли два ку-тшапа (ску-тшаба), или делегата, являвшихся их личными слугами и выполнявших губернаторские обязанности, но боявшихся брать на себя какую-либо ответственность.

Мы разбили лагерь около деревни, и вскоре нас посетили два чиновника. Один из них носил огромные китайские очки. Он был местным кочевником и поверхностно владел лхасским наречием тибетского. Его коллега был простым старшиной без особых достоинств. Они преподнесли нам обычный церемониальный шарф и сообщили, что получен паспорт из Лхасы с указанием будущего маршрута. Втайне мы надеялись перейти Трансгима-лаи по одному из многочисленных горных маршрутов южнее Шенца дзонга. Но теперь, когда маршрут был ясно обозначен в документе, нам следовало идти обходным путем, который, несмотря ни на что, обещал оказаться также очень познавательным. В паспорте был указан следующий маршрут: Шенца дзонг – Сага дзонг – Шекар дзонг – Кампа дзонг – Сикким. Последний тибетский пограничный аванпост на Сиккимской границе – Кампа дзонг, то есть то место, откуда, вероятно, мы отправимся через Лачен в Гангток.

Два чиновника сообщили нам, что все караванные животные, необходимые для нашей экспедиции, приготовлены, и что мы можем отправляться на следующий день. Нам пришлось закупить такое количество зерна, какого хватило бы до самого Сага дзонга, поскольку особой надежды пополнить запасы на дороге не было, так как она проходила через малонаселенную местность. С большими усилиями мы собрали одиннадцать мешков ячменя и сухого гороха; каждый мешок стоил чрезмерно дорого: пятнадцать нгу-сангов. Нам очень нужно было достать масла, и удалось заполучить только четыре фунта, а также кусок порама, или ячменного сахара.

Нам предстояло следовать по южным берегам озер Чаринг тшо, Нганце тшо и Дангра юм тшо. Из Чокчу, местечка, расположенного западнее Дангра юм тшо, мы должны были свернуть на юг и пересечь высокие Трансгималаи в направлении Сага дзонга. Путь предстоял трудный, принимая во внимание бедственное положение наших животных и быстро уменьшающиеся запасы.

29 марта. Всю ночь громкие крики пастухов возвещали о прибытии группы вьючных яков. Длинные вереницы животных образовали черную стену вокруг лагеря. Мы отправились в путь в семь часов утра и, обогнув известняковый отрог к северо-западу от дзонга, направились через каменистую равнину к юго-западному берегу озера Чаринг тшо. Через равнину протекала река Таглунг Цангпо, которая впадает в Чаринг тшо. Река оказалась замерзшей, и мы без труда перешли на другой берег. Путь пересек несколько старых ледниковых отложений, спускавшихся к озеру, затем, поднявшись на низкий отрог, привел нас в сильно изрезанный горный район к югу от озера. Затем тропа поднималась на гребень горной цепи, возвышающейся над берегом озера примерно на триста футов.

Мы перешли низкий перевал Лапце нагри (Лапце на-мо ла по карте Генри Хейдена), с которого нам открылся прекрасный вид озера и окружающей местности Горы близко подходили к берегу озера, которое занимало низину приблизительно длиною в сорок миль на высоте 15448 футов. В это время года озеро все еще было покрыто коркой льда, кроме юго-западного края, темно-синяя водная поверхность которого ярко контрастировала с белизной льдин.

Спускаясь с перевала, мы встретили группу всадников, сопровождающих четырех пеших людей со связанными за спиной руками Это были грабители, которые недавно убили нескольких купцов и теперь доставлялись местной племенной милицией в дзонг. Один из сопровождающих сообщил нам историю этого происшествия. Эти купцы остановились на ночь в кочевой палатке. Местные кочевники саблями зарубили спящих и забрали их товары. Грабители не смогли сохранить тайну, и банда была обнаружена. Местные власти послали отряд милиции, чтобы арестовать убийц. Вскоре задание было выполнено, и преступников направили в дзонг для получения соответствующего наказания. По рассказам, такое часто случалось в этих местах, когда кочевники легко и быстро превращались в грабителей Обычные жертвы – торговцы, и это объясняет тот факт, что все богатые караваны имеют вооруженный эскорт.

Мы расположились на ночь у подножия отрога, расположенного к юго-западу от долины, открытой со стороны Чаринг тшо. Место, где курьеры меняли лошадей, называлось Нгандзом и находилось в пятнадцати милях от Шенца дзонга. Оно было известно сильными ветрами Вскоре эта репутация подтвердилась, так как около полудня начался юго-западный ветер и превратился в настоящую бурю с тучами песка и лессовой пыли, несущимися через долину к озеру. Сэр Генри Хейден останавливался на том же самом месте во время своих исследований в 1922 г.

30 марта Путь пролегал по небольшой долине, в которой находились несколько кочевых стоянок. В горных долинах и на склонах гор виднелись пасущиеся стада домашних яков и овец. С горного перевала Цунг ла высотой в семнадцать тысяч футов мы любовались прекрасным видом снежного горного массива Шенца Джел-кханг, который возвышался на юго-востоке Спустившись с перевала, мы прошли мили три по гребню цепи, простирающейся на запад, затем пересекли еще два хребта и вошли в бассейн озера Сера тшо, небольшого водоема примерно в полмили длиной и в четверть мили шириной, расположенного на ровной низине среди гор. На берегах этого озера были найдены многочисленные морские окаменелости.

Тропа шла по северному берегу озера и затем входила в широкое ущелье, окруженное известняковыми холмами. Мы расположились на равнине, орошаемой рекой Паро Цангпо, впадающей в Чаринг тшо. Место нашей новой стоянки называлось Карчанг Население равнины было довольно большим, а у подножия окружающих холмов паслись стада домашних яков и лошадей. Как правило, самые лучшие пастбища в тибетском нагорье находятся у подножия гор.

В Карчанге мы получили неожиданный прием. Для нас было поставлено восемь больших палаток, подготовлены двести шестьдесят яков и двадцать верховых лошадей. В услужение нам была предоставлена большое количество слуг. На вопрос о причине такого приема нам сказали, что посыльный из Шенца, который принес официальное письмо с сообщением о нашем прибытии, заявил, что мы нуждаемся в восьми больших палатках на каждой стоянке и в трех сотнях вьючных животных!

К вечеру в наш лагерь зашли странствующие певцы: мужчина и женщина с ребенком. Мужчина играл на старинном инструменте, женщина пела, а ребенок в это время танцевал.

31 марта. Прекрасное утро, теплое и безветренное. Мы пересекли равнину Карчанг в направлении Паро Цангпо, которая текла у подножия холмов, формирующих западную окраину равнины. Миновав речку, тропа вошла в узкую горную долину и поднялась к невысокому перевалу, называемому Ламлунг ла. Вершина перевала была увенчана несколькими каменными пирамидами с обычными многоцветными молитвенными флагами. Спуск был пологим и вывел нас в широкую равнину, окруженную низкими известняковыми хребтами. На некоторых участках земли, покрытых лессом, мы нашли хорошо сохранившуюся под снегом траву.

Спуск был исключительно трудным из-за жестокого холода и западного ветра, продувавшего равнину и со страшной силой ударявшегося о западные склоны перевала. Горизонт был закрыт толстыми облаками лессовой пыли, а желтоватый туман скрывал очертания гор, возвышавшихся к югу и западу от равнины. Лагерь был поставлен на очень неподходящем месте, открытом всем ветрам, и не было никакой возможности перенести его. Местечко называлось Чутрари и известно было своей мутной и солоноватой водой.

1 апреля. В этот день мы решили сделать двойной бросок, то есть объединить два коротких перехода и в конце первого заменить яков и лошадей. Мы выехали рано, в шесть часов утра, и пересекли долину Чутрари, направляясь на юго-запад. Дорога была ровной и хорошей. Пройдя двенадцать миль по каменистой равнине, покрытой лессом, мы сделали часовой привал на стоянке кочевников, чтобы сменить вьючных яков и верховых лошадей. Дальше мы следовали маршрутом сэра Генри Хейдена 1922 г. Покинув Гонкьек, так называлась стоянка, мы пошли по южному берегу озера Фунгпа тшо, в то время, как британский исследователь обогнул его северный берег.

Замена вьючных животных прошла удивительно быстро, и через час колонна каравана была снова в пути. Тропа шла через ряд песчаных холмов. На горизонте с северной и западной стороны поднимались высокие, широко раскинувшиеся горные цепи, увенчанные снежными шапками. Пройдя следующие одиннадцать миль, мы разбили лагерь на юго-восточном берегу озера Фунгпа тшо, или Дару тшо Наин Сингха и Мурчу тшо Свена Гедина. Наин Сингх прошел севернее от озера, а доктор Свен Гедин – западнее от него. Сэр Генри Хейден шел по северо-западному берегу озера в Вангпо, расположенный на северных берегах Дангра юм тшо. Фунгпа тшо соединялся очень узкой протокой с другим небольшим озером, которое находилось западнее Фунгпа тшо и называлось Маджьяр тшо. Оба озера были замерзшие, и невозможно было определить, впадает ли одно в другое Место нашей стоянки называлось Мурчен и круглый год было заселено кочевниками. Местные кочевники несколько зажиточнее и содержат прекрасные стада яков и лошадей. Яки поразили нас тем, что были крупнее и сильнее, чем животные, которых мы видели в Нагчу или других местах района Нагтшанг.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.