Глава 14. Кошка сердито замяукала и запрыгнула на стол

Кошка сердито замяукала и запрыгнула на стол. Майра не обращала на нее внимания и взяла фотографии, вставленные в двойные рам­ки. Она подняла их, чтобы Уокер мог их рас­смотреть.

— Это Стефани и Линк, — констатировал Уокер. Он быль столь же удивлен, сколь и Май­ра. — Школьные фотографии прошлого года.

— Что они делают тут, на столе миссис Котлер? — поинтересовалась Майра, пристально гля­дя на фотографии, словно те могли ответить ей.

Кошка подняла лапу на Майру и чуть не поца­рапала ей руку.

— Хейзел, что с тобой? — спросила Майра. — Ты недовольна, что я притрагиваюсь к этим фото­графиям? Ты хочешь, чтобы я уделила тебе немно­го внимания, так?

Кошка смотрела на нее отсутствующим взглядом.

Майра поставила фотографии на стол.

— Возможно, разгадка находится в этом столе, — Майра выдвинула средний ящик стола. Он был за­полнен фотографиями, бумагами, записными книжками и картами.

— Уокер, взгляни на это. — В ящике она нашла еще одну фотографию Стефани. Эта была, по мень­шей мере, двух— или трехлетней давности.

Майра продолжала рыться в содержимом ящика.

— Если найдешь мою фотографию, не говори мне! — попросил Уокер. Он шутил, но в его голосе звучала едва заметная нотка страха.

Майра вытащила кучу фотографий и начала пе­ребирать их.

— Интересно, найду ли я здесь фотографию пар­ня с бычьей шеей, — сказала она.

— Того, кто гнался за тобой?

— Да. Его зовут Кэл. По-моему, он имеет какое- то отношение к этому дому и тому, что со мной происходит. Скорее всего, он сын миссис Котлер!

Майра вытащила открытку с поздравлением по случаю дня рождения и открыла ее.

— Так, так.

— Что?

— Ты только послушай. Здесь написано: «С днем рождения, тетя Люси. Любящая тебя Стефани».

— Тетя Люси?

— Миссис Котлер — тетя Стефани! — вскрикну­ла Майра. — И тетя Линка! Все понятно! Именно Стефани сообщила мне об этой работе! Странно, как это она ни разу не упомянула, что миссис Кот­лер приходится ей родственницей.

— Да. Странно, — согласился Уокер.

Майра стала швырять фотографии и бумаги об­ратно в ящик стола.

— Так вот, может оказаться, что Стефани и ее тетя сообщницы. Может быть, они обе заколдовы­вают меня, заставляя ходить во сне, вынуждая ме­ня думать, что я окончательно схожу c ума!

— Успокойся, успокойся, — попросил Уокер.

— Мои бусы. — Майра вдруг вспомнила про бу­сы. — Я заберу их. Это первое, что я сделаю, а за­тем отниму у Стефани свой шарф.

— Твой шарф?

— Да. Затем я брошу эту работу и буду держаться подальше от миссис Котлер, ее драгоценной племянницы и племянника!

Она с шумом задвинула ящик и, чуть не споткнувшись о кошку, выбежала из библиотеки.

— Майра... ты куда? — в замешательстве крикнул Уокер.

— Я же сказала тебе. Наверх, чтобы забрать свои бусы.

Она помчалась вверх, Хейзел, недовольно ши­пя, понеслась за ней.

— Хейзел, берегись. Я могу споткнуться о тебя.

Майра пробежала по длинному коридору и ока­залась в спальне с двумя низкими комодами. Вот маленькая шкатулка для драгоценностей на краю комода, там же, где Майра видела ее последний раз.

Она подбежала к ней и потянулась за бусами.

— Не может быть!

Шкатулка была пуста.

Бусы исчезли.

— Тпру! Не так быстро, — сказала Донна. — Ес­ли бы я не принимала болеутоляющих и успокои­тельных средств, то все это показалось бы мне пол­ной бессмыслицей!

Увидев Донну, Майра замерла от потрясения. Она не хотела громко ахать, когда вошла в палату. И еле сдержалась. Было невыносимо смотреть на опутанную разными трубками подругу, закован­ную в гипс, практически лишенную возможности двигаться.

По меньшей мере, голос Донны казался настоя­щим. К ней вернулось чувство юмора, когда она жаловалась на плохую еду в больнице, и на одну из сестер, случайно севшую ей на руку во время раз­дачи лекарств!

Хотя обе девушки всегда жили дружно, Майра обнаружила, что ей трудно вести разговор. Ей бы­ло неуютно на складном стуле рядом с постелью Донны, и она очень скоро стала размышлять, что­бы ей такое сказать о жизни вне стен больницы.

В конце концов, положение стало невыноси­мым. Майра рассказала Донне о том, как они с Уокером вчера пришли в дом миссис Котлер, и как подтвердилось, что старая женщина — ведьма, а Стефани, ее племянница, скорее всего, берет с нее пример.

— Я знаю, как опасно делать поспешные выво­ды, — иронично высказалась Донна, — но это про­сто смешно!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Майра, что же ты конкретно узнала? Что Сте­фани и Линк приходятся миссис Котлер родствен­никами? Наверно, Стефани говорила тебе об этом, когда сообщила о работе, а ты, похоже, не слушала ее. Что же еще ты выяснила? Что миссис Котлер очень интересуется колдовством и подобными та­инствами?

— Но все сходится, — Майра стояла на своем, раздражаясь тем, что Донна ей не верит. — Я нача­ла ходить во сне лишь после того, как стала рабо­тать у миссис Котлер. Точнее, после того как оста­вила свои бусы в ее доме.

— Ах, — простонала Донна.

— Что такое? Ты действительно думаешь, что я глупа?

— Нет. У меня чешется шея, а я не могу дотя­нуться до нее.

Майра рассмеялась.

Она наклонилась над кроватью и почесала Дон­не шею.

— Теперь ты рада, что я зашла? — спросила она.

— Послушай, я знаю, ты сильно расстроена сво­ими хождениями во сне, — сказала Донна, возвра­щаясь к прежней теме. — Но не стоит сходить с ума. Мы живем в двадцатом веке, не забывай об этом. Ты считаешь, что вокруг нас все занимаются колдовством?

— Уокер утверждает, что ведьмы существуют. Он говорит, что сейчас ведьмы отправляются на шабаш чаще, чем в шестнадцатом веке.

Донна снова застонала.

— Снова чешется?

— Нет. Мне хочется спать. Извини. Наверно, это пилюли. Больше не могу. Поговорим позже, хорошо? У меня достаточно времени, чтобы обду­мать твои слова. Думаю, мы скоро выясним, что происходит. — Она зевнула. — Майра, спасибо, что пришла.

— Я скоро снова приду, — Майра встала и со­бралась уходить.

— Ты тоже поспи, — сказала Донна ей вслед.

— Мне бы очень хотелось, — пробормотала Майра. У нее вдруг резко испортилось настроение, она покинула палату и пошла к выходу из больни­цы по ярко освещенному коридору.

Сидя в переполненном автобусе Дивижн Стрит с прижатым к стеклу лбом, Майра находилась на полпути к дому, когда ей в голову пришла мысль навестить Стефани и выяснить отношения.

Она взглянула на часы. Почти пять часов. К это­му времени Стефани должна вернуться с работы. A Линк, скорее всего, еще не успеет приехать до­мой. Самое подходящее время.

Майра подала сигнал водителю, что ей нужно выйти, подождала, пока автобус остановится, и вышла. Солнце приближалось к горизонту, оран­жевое — словно тыква. Вечерний воздух был су­хим и прохладным.

Майра глубоко вдохнула воздух.

«Что мне сказать ей? Я ей прямо скажу, что знаю о том, что происходит. Конечно, она будет отрицать. Она будет все отрицать. Затем я скажу ей, что видела в доме миссис Котлер. Объясню, как узнала, что старая ведьма приходится ей те­тей. Скажу ей, что знаю, почему она взяла мой бе­лый шарф. А потом что? Затем ей придется оста­новиться. Ей и старухе придется прекратить то, что они делают со мной».

Осталось пройти один квартал. По длинному ровному газону к ней с лаем бросилась собака. Когда цепь натянулась до предела, собака жалоб­но затявкала от удивления и перевернулась на спину.

Майра не удержалась от смеха. «Собаки такие глупые», — подумала она.

Перед ее глазами возникла Хейзел. Кошка, на­оборот, показалась слишком сообразительной. Уж Хейзел точно не нравилось, что Майра и Уокер рыщут по дому. Кошка определенно почувст­вовала облегчение, когда оба покидали ее жили­ще. Какое странное животное...

Майра стояла на переднем крыльце дома Сте­фани. Входная дверь была незаперта. Она загля­нула внутрь через металлическую сетку.

«Я не могу ждать, пока Стефани разыграет пере­до мной мисс сама невинность, — подумала она. — На этот раз я знаю о ней слишком много, чтобы это сошло ей с рук».

— Есть кто-нибудь дома? — крикнула она.

Никто не откликнулся.

— Стефани... ты дома?

Тишина.

Майра рывком отворила дверь и вошла в прихо­жую. Она огляделась в гостиной. Странно было снова оказаться в этом доме. Все здесь так знако­мо. Ничего не изменилось, но Майре показалось, что она не бывала здесь целую вечность.

— Стефани? — крикнула она, глядя вверх.

Посмотрев на верхнюю площадку лестницы,

она увидела, что дверь от комнаты Стефани закры­та. «Может быть, она в комнате, и не слышит ме­ня», — подумала Майра.

Поднимаясь по устланной толстым ковром ле­стнице, Майра слышала, как тяжело бьется серд­це. Встреча вряд ли будет приятной. В действи­тельности она не любила никаких выяснений от­ношений.

Через это придется пройти. Она не может позво­лить себе не спать на протяжении многих ночей, боясь заснуть, опасаясь, что увидит тот ужасный сон и проснется где-нибудь далеко от дома.

Она постучала в дверь спальни Стефани.

Ответа не последовало. Но она услышала, что за дверью играет какая-то музыка.

— Стефани? Ты там?

Майра толкнула дверь и заглянула в комнату. В спальне было темно, если не считать света, пада­ющего от трех мерцающих свеч. Стефани была там. Она расположилась на полу спиной к Майре рядом со свечами. Она сидела, скрестив ноги, пе­ред белым кругом и беззвучно произносила снова и снова одни и те же три-четыре слова. Внутри круга находились несколько небольших предме­тов. Однако при неясном, мерцающем свете Майра не смогла разглядеть их.

Все же одну вещь ей удалось рассмотреть отчет­ливо — вокруг головы Стефани был повязан белый шарф Майры.