Цели и средства в моральном выборе

Такие явления вынуждают решать проблемы соотношения нравственности и целесообразности, которые нередко сводят к вопросу: оправдывает ли цель средства? Такой вопрос заранее разрывает и нормативно противопоставляет цель и средство. С точки зрения диалектики ошибочным является и сам вопрос, и однозначный ответ на него[12].

Названный вопрос имеет смысл: «Превращает ли достойная цель средства, недостойные «сами по себе», но используемые для ее достижения, в достойные?». Таким образом имеет место признание «достойного» или «недостойного» вне условий и времени. «Средства» заранее объявляются нормативно автономными, несущими в себе отрицательную нагрузку, а затем уже противопоставляются «цели». Такой подход основан на абсолютности, а не на относительности моральных норм. Здесь уместно вспомнить критику Энгельсом теории морали Фейербаха, которая «скроена для всех времен, для всех народов, для всех обстоятельств и именно потому не применима нигде и никогда»[13].

Так называемый иезуитский вариант «цель оправдывает средства» и противостоящая ему концепция «абстрактного гуманизма», согласно которой цель вообще не может оправдывать средств, имеют общее свойство - односторонность: абсолютизацию либо средств, либо цели, ведущую к противопоставлению сторон действительности, неразрывного отношения цели и средств.

Между целью и средствами существует неразрывная взаимосвязь. До тех пор, пока предмет не определен как средство некоторой цели, сама цель как таковая по сути дела отсутствует. Цель всегда является таковой лишь по отношению к средству[14]. Выбираемые средства являются таковыми не вообще к любой цели, но лишь в отношении цели, вполне определенной. В других отношениях – к иной цели – свойство предмета, служившее средством, уже нецелесообразно. Целесообразность выбора любого средста оказывается поэтому видимостью – человек достигает не той цели. Целесообразность есть категория, используемая для обозначения соответствия избранных средств поставленной цели. Все иные варианты означают деятельность, хотя и имеющую определенную цель, но нецелесообразную, в силу неадекватности ее избранным средствам[15].

Взаимообусловленность цели и средства в том, что не только цель определяет ценность средств, но и средства определяют цель через результат, в котором она объективируется.

Нравственная цель и средства не только взаимообусловлены и взаимоопределены, но еще и соотносительны. Это значит, что каждая цель в другой ситуации может выступать уже в роли средства и, наоборот, средство – как цель.

Из положений об объективной иерархированности системы человеческих целей следует вывод о неправомерности определения качества средства только через его соотнесение с сиюминутной, ближайшей целью. Понимание необходимости средства как его соответствия лишь ближайшей цели неверно и вредно потому, что самой ближайшей цели, когда она будет достигнута, придется служить в качестве средства для более высокой цели, а это требует определенной и строгой последовательности в выборе средств. Поэтому тактические принципы должны учитывать «дальнейший путь», подниматься «выше непосредственных задач минуты», должны служить, а значит соответствовать высшей цели. Тактика, таким образом, всегда должна учитывать стратегический замысел, т.е. тактика и стратегия морального выбора всегда должны находиться в единстве. Если же ближайшая цель может быть достигнута лишь ценой, уничтожающей нравственный характер более высокой цели, то она должна быть отвергнута как нецелесообразное средство. Для обеспечения положительно-нравственного характера выбора необходимо не только выведение конкретной текущей цели из более отдаленной и высокой, но и из предыдущих, уже реализованных целей, а так как эти последние ранее выводились из соответствующих средств, то необходимо пристальное внимание к каждому средству на всех этапах движения к высшей цели.

Нравственно и целесообразно то средство, которое необходимо и достаточно для достижения положительно-нравственной цели, которое в то же время не противоречит более высокой и высшей цели[16].

При оценке нравственности и целесообразности избираемых средств следует учитывать, что с усложнением социальных связей возрастает так называемая косвенность человеческого поведения. Между целью и действиями, с помощью которых она достигается, появляются все новые промежуточные звенья. Косвенность поведения увеличивает опасность превращения средств в цели: индивид запутывается в веренице промежуточных задач, предшествующих осуществлению цели, останавливается на полпути. Несовпадение цели и результата чаще понимается как неисполнение цели или как «недовыполнение» цели. Но оно существует и как «перевыполнение» цели, поскольку в результате деятельности, если даже цель реализована не вполне, всегда необходимо содержится нечто такое, что ни в коей мере не входило в намерения человека и в содержание его деятельности[17]. Прогнозирование косвенных результатов избираемых средств, вероятности «поражения» ими нравственных ценностей различного уровня – необходимое условие правильного морального выбора.

Одной из наиболее острых ситуаций морального выбора является столкновение двух положительных целей, когда достижение одной означает попрание другой. Правильный моральный выбор в таких случаях основывается на четком обоснованном соподчинении целей, когда предпочтение отдается одной, более высокой и значимой. Выводом из опасений за моральную ценность компромисса должно быть не его безусловное отрицание – как нельзя безусловно отрицать ни одно средство, - а определение и соблюдение меры компромисса в моральном выборе, которая должна быть такой, чтобы обеспечивать проведение основных принципов без их искажения. Компромиссный моральный выбор - это выбор так называемых «вынужденных» средств, без которых нельзя разрешить ситуацию. В определенных ситуациях морального выбора (когда цель не может быть достигнута без применения средств, приводящих к ней дорогой ценой, а отказ от этих средств может вообще уничтожить нравственную цель) необходимо использовать даже самые крайние средства, но оценивать их при этом как «меньшее зло». Было бы иллюзией считать, что само принятие морального решения есть вместе с тем уже устранение нравственной коллизии. Моральный конфликт окончательно преодолевается не с момента принятия решения, предпочтения в целях и средствах, а входе реализации этого решения на практике, устранения или преобразования той ситуации, которая его обусловливает.