Чаша Христа

Картина посвящена известному евангельскому событию – молению Христа в Гефсиманском саду в ночь перед взятием под стражу. Евангелисты по-разному описывают происходившее и соответственно по-разному трактуют его художники. Иисуса было принято изображать либо распростертым на земле, согласно Матфею и Марку («пал на землю» – Мк. 14: 35), либо молящимся на коленях, согласно Луке («преклонив колени» – Лк. 22: 41). Рерих остановился на последней версии.

«И вышед пошел по обыкновению на гору Елеонскую; за Ним последовали и ученики Его. Пришед же на место, сказал им: молитесь, чтобы не впасть в искушение. И Сам отошел от них на вержение камня и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк. 22: 39-44).

Свой первоначальный замысел Рерих воплотил в карандашном эскизе в экспедиционном блокноте. Коленопреклоненный Христос должен был располагаться на переднем плане среди камней и деревьев. Он молится, повернувшись направо и обратив свой взор куда-то вдаль. Низкий горизонт открывает огромное пространство неба. Большую часть рисунка Рерих проработал четкими линиями и только на дальнем плане остались нетронутыми еле заметные следы карандаша. Там просматривается облако в виде распятой фигуры, а над ним – размытое изображение чаши с широкой подставкой, как ее рисовали старые мастера.

В дальнейшем Рерих заметно изменил свою концепцию; она запечатлелась в беглом схематичном наброске, сделанном, быть может, прямо в седле. Сцену моления художник переместил в верхний левый угол, горизонт же замкнул двумя скалистыми утесами и строениями под ними. Если ранее в эскизе доминировала вертикаль, то теперь в композиционном движении наметилась отчетливая диагональ. В самом общем виде рериховское построение стало близко известному шедевру Мантеньи (около 1460 г.) из Лондонской национальной галереи.

Следует отметить, что сюжет «Моление о чаше» не разрабатывался в восточно-христианском иконописании, но зато был популярен у мастеров эпохи Возрождения. В силу этого связь рериховского замысла с традициями ренессансных живописцев кажется вполне естественной. Однако окончательно оформившееся полотно русского художника XX века заметно отличается как трактовкой сюжета, так и стилистикой от всего ранее созданного.

Чаша Христа. 1924-1925. Набросок Чаша Христа. 1924-1925. Набросок

Андреа Мантенья. Моление о чаше. Около 1460

Чаша Христа. 1925

Прежде всего Рерих смело вернулся к ночному освещению и к реальному окружению, в котором происходило евангельское событие. Здесь нет ни крылатых амурчиков, ни блистательных башен и роскошных одежд. В сравнении с пышным великолепием итальянских полотен здесь всё просто, даже аскетично. В то же время нельзя сказать, что художник принизил происходящее до обыденности. Нет, напротив, он возвел его в ранг космически значимого явления. В картине распахнулось огромное пространство с мерцающими звездами, и этот голубой небесный огонь, в который облечен и Христос, завораживает своим мощным сиянием. Туда, в высшие сферы устремлен и лик Христа. Его светящиеся в молении руки направлены к созвездию, которое своим абрисом напоминает чашу на высоком подставе.

Мотив чаши присутствует здесь во всём, прежде всего в композиционной канве. Актуализированная диагональ трансформировалась в кривую, экстатически возносящуюся вверх. Стволы деревьев, уравновешивающие бег линий на восток, обрисовывают правую половину чаши. Она в геометрической прогрессии расширяет свои границы и, кажется, охватывает собой всю Вселенную. В центре ее – Христос, принесший себя в жертву во имя искупления грехов человечества.

Картина не только воскрешает подвиг Спасителя, но и призывает причаститься из чаши вселенской любви.

Моисей Водитель. 1925