Вряд ли удастся воспринимать эту беседу с доста-пючной степенью трезвости.

И все же в основе своей оба случая сводятся к тому, что Ал­лан совершает ответное действие таким образом, что при этом нарушается его способность слушать; в результате он будет слы­шать только то, что захочет услышать, или, точнее, будет восп­ринимать то, что твердит ему собственный взгляд на мир, а не вникать в подлинный смысл слов начальника. В связи с этим читатель должен внимательно отнестись к тому, в каком смысле в данном контексте используется слово «слушать». Толтеки не ограничивают умение слушать одним лишь чувством слуха; они определяют его как способность воспринимать всеми волокнами своего светящегося существа. Иными словами, воинов больше заботит само звучание, чем конкретное значение слов, так как звучание представляет собой основу чувствования, а, следуя за своим сердцем, воин предпочитает чувствовать мир каждой частицей своего существа, включая физические органы чувств.

Лишившись способности по-настоящему слушать своего начальника, Аллан не сможет уделять должное внимание и свое­му чувствованию в отношении происходящего; вместо этого он полностью погрязнет либо в попытках убедить начальника в том, что в действительности является достаточно опытным ра­ботником, либо в размышлениях о том, что будет делать после того, как его уволят. Так или иначе, независимо от типа реакции Аллана, справедливым останется то, что он позволил себе пол­ностью подчиниться происходящему, то есть сразу признал свое поражение. Если Аллан попытается упросить начальника не увольнять его, он в действительности просто попросит дать ему еще один шанс. Это равнозначно признанию того, что он, быть может, и в самом деле не работал в полную силу, но теперь будет стараться. С другой стороны, если Аллан уже смирился с тем, что его уволят, он уже ничего не слышит, так как размышляет, где же ему искать новую работу, — а это равнозначно рассуждениям о том, насколько быстро ему удастся убежать от возникшего испы­тания.

Однако если бы Аллан был воином, он подошел бы к этому разговору с начальником с точки зрения испытания, в котором, на первый взгляд, ему пришлось столкнуться с намного превос­ходящими силами. Иными словами, будучи безупречным вои­ном, Аллан прекрасно понимает, что на самом деле он вполне справляется со своей работой, но если начальник обвиняет его вне компетентности, то это означает, что он столкнулся с воспри­ятием начальника и его взглядом на мир. Очевидно, что в подоб­ных обстоятельствах воин не может преодолевать возникшее ис­пытание таким способом, который не соотносился бы со взгля­дом противника на мир, поскольку противник имеет возмож­ность «вести стрельбу с возвышенности» — во всяком случае, в текущий момент.

В подобных ситуациях воин всегда расслабляется в прочесы­вании теней. Обратите внимание на слово «расслабляется» — оно подразумевает, что воин переходит к таким действиям, ко­торые, как он прекрасно знает, позволят ему добиться преиму­щества над противником, и потому у воина нет никаких причин волноваться. Естественно, это понятие не имеет ничего общего с расслаблением как ощущением бессмысленности любых дейс­твий. Расслабляясь в прочесывании теней, воин полностью пог­лощен тем, что представляет собой поистине виртуозный ма­невр сталкинга, — маневр, до такой степени могущественный и в то же время утонченный, что ни один противник не в силах осознать, что же на самом деле совершает воин, пока совершен­но неожиданно не заметит словно по волшебству возникшее пе­ред ним острие меча.

Застигнутый врасплох таким ошеломляющим поворотом силы, любой противник либо сдается в полном замешательстве, либо бросается в безумную неразбериху оправданий, которые неизбежно разоблачают слабые стороны его собственной по­зиции. Однако в обоих случаях противник воина сам наносит себе смертельный удар, признавая свое поражение или вырывая для самого себя еще более глубокую яму, порожденную его неис­товыми самооправданиями. И все же, приступая к прочесыванию теней, воин делает только одно: раскрывается тем мелким под­робностям, которые обнаруживают потенциальные возможнос­ти, скрывающиеся в недостатках противника. Важно помнить, что до тех пор, пока человек не преобразил свои недостатки, те остаются слабостями, чрезвычайно уязвимыми для внешнего мира. Это становится особенно заметным, когда окружающие умышленно или непреднамеренно тем или иным способом на­щупывают эти недостатки — обычно это называют «затронуть чувствительную струну».

Таким образом, прочесывая тени, воин самым тщательным образом следит за поведением противника, так как поведение человека всегда разоблачает не только его недостатки, но и все

тонкости этих недостатков. Более того, если воин совершенно объективен в своем ощущении отстраненности, он воспринима­ет недостатки противника на фоне того, что для самого соперни­ка остается кроющимся внутри него непознанным. В результате воин всегда способен ясно понять, как можно использовать не­достатки противника, чтобы захватить его врасплох и вывести из равновесия. Именно это подразумевается в изречении, приве­денном в начале данной главы, где сказано: для опытного воина тени становятся связью между познанным и непознанным — по­добием дверей, благодаря которым можно видеть непознанное, ос­таваясь в рамках познанного.

Иными словами, сравнивая недостатки противника с тем, что этот противник на самом деле знает о самом себе, воин мгно­венно подмечает слабости соперника, то есть его нераскрытый потенциал. После оценки соотношения непознанного и познанно­го в своем противнике воину остается только заставить соперни­ка столкнуться с собственными слабостями, после чего тому при­ходится либо немедленно сдаться, либо вырыть себе еще более глубокую яму. Более того, поскольку непознанное всегда вселяет в человека страх, подобное столкновение вызывает у противника воина растущее ощущение опасности. В результате противник стремительно переходит от полной уверенности в своей победе над воином к исступленным поискам какого-либо способа скрыться. Чтобы прояснить все сказанное, вернемся к примеру Аллана.

НачальниР Аллана, ((оторого зовут Эррол, управля­ет kpynMou (сомпанисй оптовой продаЯси одежды. Он мачимает стол»(новснис с заявления о том, что большую часть рабочего времени Аллан, судя по все­му, тратит ма CMCuiku и перешучивамия с обращаю­щимися k нему покупателями вместо того, чтобы enofcouMo, быстро и всАливо оказать им помощь. Эррол y»kc описал xapakmep своего недовольства, мо Аллам ме от((ли((астся на него незамедлительно — ом расслабляется в прочесывании теней, признава­ясь, что действительно любит смех и uiymku, мо был бы очень призматвлем, если бы Эррол описал свою точ»су зрения подробнее. TlocftOAbky та1сая ре­акция Аллана внушает Эрролу ощущение безопаснос­ти, ом чувствует себя достаточно уверенным в себе, чтобы выложить ма стол все свои Аалобы в отношении Аллана — в том числе yaske me из них, ((старые ом сам считал довольно детскими или мс-лочными. Пора Эррол излагает все свои претензии, Аллан просто внимательно вслушивается в его сло­ва, время от времени (сивая головой, словно он сог­лашается со всем cka30HHbiM. Завладев полным вниманием Аллана и столрмувшись с тем, что ka-Жется ему отсутствием kakozo-либо сопротивле­ния, Эррол начинает расслабляться и при этом все больше открывается перед Алланом, позволяя ему увидеть те свои стороны, komopbic он обычно тщательно ckpb«eacm.

Внимательно вслушиваясь во все ommcnku слов Эр-рола и звучание его голоса, подмечая wonkocmu язы-kti движении тела, Аллам достаточно быстро понимает, что подлинная проблема заключается в том, что Эррол завидует его общительности и рас-Кованности при встречах с самыми трудными по­купателями. убедившись в этом, Аллан начинает прочесывать тени в nouckax того, что позволит ему воспользоваться завистью Эррола, и ему вновь не требуется много времени для того, чтобы заметить, что, несмотря на свою напускную браваду, Эррол представляет собой весьма застенчивого и замкнутого человеЬа, предпочитающего относи­тельную безопасность собственного (сабинста. Од­новременно Аллану совершенно очевидно, что сам Эррол не осознает своей зависти k Аллану, предпо­читая видеть в его дружелюбии излишнюю трату времени на добродушный обмен wymkaMu.

TakuM образом, попытка столкнуть Эррола непосредственно с его подлинной проблемой ничуть не помоЖет Аллану, mak kak Эррол попросту начнет отрицать ее и, помимо того, встретившись с прав­дой, ckopee всего, чрезвычайно рассердится и испол­нится осознанием собственной правоты. Вместо этого Аллан принимается оценивать Эррола с точku зрения того, что он знает о самом себе и чего не знает. Чтобы понять, kak это происходит, сле­дует вспомнить, что после того, kak Аллан понял, что именно является настоящей проблемой, он за­мечает, что Эррол ckpbwaem свою застенчивость даЖе от самого себя и пытается производить впе­чатление бесстрастного человека. Ognako следствием такого поведения становится то, что Эррола не только Aezko смутить, но и, по причине замкну­тости, нетрудно запугать угрозой выставить его на всеобщее обозрение. Эти сведения — все, что Эр­рол знает о самом себе, ognako он не отдает себе отчета в том, что основой всех этих недостатkoв является отсутствие у него уверенности в собственной значимости. Вследствие такого подавленного страха Эррол pegko становится omk-

рытым и дружелюбным. Предпочитая в общении с окружающими отчужденность и сохранение дис-танчии, он надеется, что nufcrno не смоЖст прибли­зиться k нему nacmoAbko, чтобы заметить, что на самом деле он совсем не makou, kakuM хотел бы быть. TakuM образом, nonbimku произвести впечат­ление очень сильного 4CAoeeka позволяют Эрролу ckpbieamb свой глубинный страх даЖс от самого се­бя, и все Же это остается его уязвимым местом.

Определив, в чем за^ючается уязвимость Эррола, Аллану остается moAbko cmoAknymb того лицом k лицу с его страхом, чтобы полностью вывести из равновесия. В связи с этим Аллан вспоминает, что в прошлом часто гадал, почему Эррол изо всех сил старается избегать встреч с обычными nokynamc-лями, быстро передавая их на попечение Аллана и одновременно старательно изобраЖая обаяние и трогательную заботу о том, чтобы (клиентов обе луЖили kak моЖно лучше. То, kak Эррол делал это, неизменно вызывало у nokynamcAeu впечатление, что их вверяют в самые надеЖные pyku, то есть Эррол убсЖдял их в том, что они получат то осо­бенное внимание, komopozo заслуживают. Ognako теперь Аллану неожиданно становится ясно, что makuc nanyckHbic обаяние и забота были для Эрро­ла лишь возможностью избеЖать вероятности выс­тавить Hanoka3 свою слабость,

Когда Эррол 3akan4ueaem свою речь, Аллан просто улыбается в ответ, а затем «простодушно-» застав­ляет Эррола встретить свой страх лицом k лицу, предлагая ему в течение пары дней поработать вместе с ним в выставочном зале, чтобы Аллан мог поучиться ремеслу на примере Эррола. испытав внезапный испуг, Эррол начинает выдумывать самые разнообразные оправдания вплоть до того, что у него попросту нет времени этим заниматься и Аллану придется самостоятельно найти лучшую форму обслуживания покупателя. Однако, притворившись совершенно растерянным, Аллан отвечает, что он озадачен, так как всегда с уважением относился k занятости Эррола и именно потому изо всех сил старался самостоятельно найти лучший способ работы и не оказаться навязчивым.

У застигнутого врасплох Эррола есть только один выход: согласиться с Алланом. Воспользовавшись этой уловкой, Аллан вонзает свой меч глубже, поинтересовавшись, не является ли причиной недовольства его работой уровень продаж. Вновь оказавшись в ловушке, Эррол вынужден признать, что результаты продаж вполне удовлстворительны и его заботит только тот факт, что посто­ронние разговоры Аллана с порупателями могут повлиять на репутацию компании. На этот раз Аллан выдергивает взгляд Эррола до тех пор, пока тот не смущается и нe отводит глаза; после того Аллам спрашивает Эррола, нe было ли каких-либо жалоб со сторомы покупателей. Откровенно сообщив Аллану, что никаких жалоб не было — и втайне признавшись себе, что клиенты всегда отмечали, как приятно им было иметь дело с Алланом, — Эррол наконец-то вынужден помять кое-какую правду о самом себе.

Вспъпснув от ярости, он просит Аллана покинув его кабинет, невнятно пробормотав, чтобы ом подумал об этом разговоре, в глубине души ужеnpekpacno понимая, что Аллам победил, по»смзяв его собственную зависть k owkpbimoMy и друАслюбно-му 4enoeeky. Аллам подавляет понимающую ynb«6ky и eeJknuoo благодарит Эррола за его «полезные yka-зания», преАде чем выйти из ka6uMcma.

На протяжении всего стол^овения с Эрролом Ал­лам твердо опирался ма собственные змамия, одма-ko при этом ничуть ме подвергал опасмости свою kapbepy. Напротив, застав Эррола в совсршсммо глу­пом положении, ом заслужил его уважение тем, что ме стал omkpbimo goka3bieamb его мсправоту, од-мовремеммо ясно noka3ae Эрролу мслочмость его npugupok, вызванных завистью. Сделав это, Аллан предоставил Эрролу богатую пищу для размышле­нии, вследствие чего его зависть у*е начала прев­ращаться в восхищение смелостью и блестящими способностями Аллана. U все ske следует понимать, что в действительности Аллам сделал moAbko og-мо; cmonkMyn Эррола личом k лииу с его собствен­ным страхом. Если Эррол oka)kemcя достаточно честным перед собой, чтобы полностью смириться с тем, что выяснилось в этом разговоре, он не moAbko признает, что Аллан его перехитрил, но и поблагодарит его за то, что он помог ему осоз­нать свои ckpbimbtc страхи.

Если Эррол захочет столкнуться со своим страхом, он добь­ется более глубокого понимания самого себя и благодаря этому осознает потенциальные возможности, связанные с его застен­чивостью и вызванной ею замкнутостью. Однако после битвы с воином лишь редкие люди способны понять, какую помощь он оказал им таким выслеживанием. Столкнувшись с силой воина, обычный человек просто постарается как можно скорее забыть

о случившемся и продолжит жить так, словно ничего не прои­зошло.

Завершая разговор о том, что представляет собой прочесыва­ние теней, необходимо высказать одно предупреждение. Внима­тельно обдумайте приведенный пример. Но не стоит полагать, что прочесывание теней всегда оказывается таким простым, ка­ким оно выглядит в рассмотренном случае. Я использую простые примеры только во имя ясности, но, по правде сказать, в изви­листых путях работы человеческого разума нет ничего простого. Чтобы освоить искусство прочесывания теней, нужны время, терпение и широкая практика. В связи с этим никогда не следует забывать, что не бывает ни одинаковых людей, ни одинаковых ситуаций, какими бы похожими они ни казались на первый взгляд. Искусство сталкинга всегда остается умением действен­но и виртуозно импровизировать в текущее мгновение — ра­зумеется, такого мастерства нельзя добиться за один день.

В руках искусного сталкера прочесывание теней становится могущественным средством — настолько неприметным и утон­ченным, что после битвы у противника часто возникает жуткое ощущение, что в распоряжении воина была некая сверхъестест­венная сила, в каком бы значении ни понималось это довольно бессмысленное слово. Однако в прочесывании теней нет ничего «сверхъестественного», а воин не обладает никакими силами, не доступными всем тем, кто готов вложить необходимые усилия и время на изучение искусства сталкинга.

В отличие от первых четырех аспектов правила сталкера, я не рассматривал в связи с четырьмя постулатами сталкинга пя­тый аспект. Это вызвано двумя причинами. Во-первых, как уже пояснялось ранее, все семь аспектов правила сталкера могут применяться в контексте любых постулатов сталкинга или их сочетаний. Не существует жестких и определенных правил, оп­ределяющих, какой аспект правила сталкера следует применять в контексте того или иного постулата. Понимание того, какой аспект правила связан с какой-либо конкретной ситуацией, и его применение в контексте надлежащего постулата опираются на искусное умение различать, которого можно достичь только постоянной практикой. Таким образом, описывая на уместных примерах первые четыре аспекта правила сталкера, я просто пы­тался предоставить читателю возможность осознать, на каких принципах основано их действие, чтобы он по крайней мере мог начать усилия по действенному применению правила сталкера.

Теоретические пояснения не могут обеспечить большей помо­щи, так как только практика способна принести читателю под­линное понимание того, как использовать правило сталкера в контексте четырех постулатов сталкинга.

Второй причиной того, что я опустил объяснения о приме­нении пятого аспекта правила сталкера в контексте каждого от­дельного постулата, были требования простоты. Важно пони­мать, что следствия пятого, шестого и седьмого аспектов правила сталкера настолько обширны, что почти в любом контексте применения они непременно растянутся по области проявления двух или всех четырех постулатов сталкинга. Что касается пято­го аспекта правила сталкера, то этот аспект почти целиком свя­зан с действием в противоположность ответному действию. Действие относится к Северу, и той же стороне света соответс­твует отсутствие привычного ответного действия на какие-либо события, то есть неделание. Таким образом, нет никаких сомне­ний в том, что этот аспект следует рассматривать в контексте второго постулата сталкинга. Однако, учитывая, что общая цель прочесывания теней заключается в достижении обычно не­возможного уровня трезвости, становится понятно, что проче­сывание теней также необходимо рассматривать в понятиях пер­вого постулата сталкинга.

Вернувшись к примеру Аллана и Эррола, можно заметить, что при столкновении со взглядом своего начальника на мир Ал­лан оказывается в невыгодном положении и потому должен стремиться к использованию пятого аспекта правила сталкера. Как уже известно, это означает необходимость применения неде­лания, то есть, во-первых, не откликаться на обстоятельства по­верхностным восприятием и, во-вторых, предпринять то дейс­твие, которое называют прочесыванием теней. Логично предпо­ложить, что, если Аллан собирается добиться успеха и не допус­тить ответных действий, он должен подходить к столкновению с Эрролом с точки зрения первого постулата, поскольку только это позволит ему не оказаться в ловушке поверхностного отно­шения к происходящему. Помимо этого, Аллану необходимо провести прочесывание теней —действие, непосредственно свя­занное со вторым постулатом. Следует, впрочем, осознавать один факт: несмотря на то, что прочесывание теней помогает Ал­лану обрести в этом столкновении ту ясность, которая позволит ему добиться преимущества над Эрролом, эта ясность примени­ма только в данной ситуации. На следующий день или через нес­колько дней Аллан вполне может столкнуться с очень похожим испытанием в общении с другим человеком, и потому ему совер­шенно необходимо признать глупость надежд на то, что ему ког­да-либо удастся разгадать тайну бытия, — и, разумеется, эта мысль заставляет его головой вперед нырнуть в глубины четвертого постулата.