Глава XIV. Девятое февраля В Краснодаре хорошо слышна артиллерийская стрельба: бои идут на ближайших подступах к городу

Девятое февраля… В Краснодаре хорошо слышна артиллерийская стрельба: бои идут на ближайших подступах к городу. Немцы лихорадочно эвакуируются: сплошным потоком движутся транспортные колонны. У них остался последний мост через Кубань — у Горячего Ключа.

Уже несколько раз пытался Бибиков прорваться к мосту — и всякий раз терпел неудачу. Мост бдительно охранялся. Ничего другого не оставалось, как отважиться на дерзкую операцию.

Ночью на две лодки погружают мины с мгновенными взрывателями. В лодки садятся — в одну наш «старик» Иван Семенович Петров, в другую — опытный минер из отряда Бибикова, Федосов. Лодки в кромешной тьме плывут к мосту. Недалеко от моста минеры соскальзывают в воду и плывут, держась за лодки. Лодки полузатоплены, чтобы быть менее заметными на поверхности реки. У минеров сводит ноги от холода…

Когда впереди вырастают контуры моста, минеры ныряют в воду. Через минуту грохочут два взрыва: последний мост на Кубани взлетает на воздух. [528]

Минерам удается добраться до берега…

Днем десятого февраля артиллерийская канонада под Краснодаром усиливается с каждым часом. Немцы мечутся, ища пути отхода. И вот тогда-то на улицы города выходит молодежь, мобилизованная Котровым и Сухоребровой.

Школьники, рабочие, студенты режут провода. Заранее высмотрев немецкие склады с горючим, они с боем прорываются к цистернам и бакам, рвут их толовыми шашками, забрасывают бутылками с горючей жидкостью или поджигают брусками тола, полученными из подпольного арсенала.

То здесь, то там гремят выстрелы. Многие из ребят погибают в схватках с немцами. Но на место погибших встают новые бойцы, и немцы вскоре начинают предполагать, что в город спустился парашютный десант или прорвались партизаны предгорий.

Ожесточенная схватка разгорается у главного немецкого склада с горючим — против завода Седина. Здесь действует группа Котрова; в нее входят студенты краснодарских институтов. Молодежь вооружена пистолетами, автоматами, карабинами.

Операция рассчитана на стремительность удара и быстроту отхода: сражаться долгое время с немецкой охраной, вооруженной пулеметами, молодежь не в силах.

По сигналу Котрова две группы ребят, внезапно подбежав к будкам охраны, стоящим по обе стороны огромных баков с горючим, открывают стрельбу и швыряют в окна гранаты. Минеры, сняв четырех часовых, подбегают к бакам, закладывают тол, поджигают бикфордовы шнуры и бегут прочь. Но в этот момент из ворот завода Седина, что стоит напротив, через железнодорожное полотно, выбегают немецкие солдаты и окружают группу ребят. Котров пытается прорвать кольцо немцев и прийти на помощь окруженным, но это ему не удается.

Окруженные ребята дрались с замечательным мужеством. Но силы были не равны. Тяжело раненных подпольщиков немцы взяли в плен и повесили их на Красной улице. Среди них был студент Николаев, друг моего младшего сына…

В этот же день группа Жоры по приказу Деревянко направляется к концентрационному лагерю, что у завода Калинина: там группа гестаповцев во главе с лейтенантом Штейнбоком расстреливает всех арестованных.

Разрезав проволоку ограды, Жора со своими ребятами врывается на территорию лагеря. Завязывается схватка с [529] охраной… У Жоры свои счеты и с этим лагерем и со Штейнбоком: здесь несколько месяцев назад немецкий лейтенант нашел своего «коллегу» по берлинскому институту…

Жора издали узнает гестаповца и бежит к нему: он хочет стрелять только тогда, когда будет уверен, что не промахнется. Но Штейнбок на несколько секунд опережает Жору. Выстрел… Жгучая боль обжигает левое плечо. Жора падает.

Штейнбок подбегает, наклоняется над Жорой… Напрягая последние силы, юноша поднимает револьвер и бьет в упор. С размозженной головой адъютант Кристмана падает мертвым. Жора теряет сознание.

* * *

Вечером десятого февраля Валя пришла на квартиру жены Бутенко Елены Михайловны. На сегодняшнюю ночь назначен удар по немецким понтонным мостам. Валя должна была перенести взрывчатку на дебаркадер. Бутенко жил по улице Максима Горького, в доме № 9/4, почти у самого берега Кубани.

— Я хочу идти с вами, — решительно заявляет Вале Елена Михайловна.

— Что вы, Елена Михайловна! Операция очень опасная. Это не женское дело…

— Но ведь вы же идете, Валя?

— У меня с немцами особые счеты… Подумайте — придется прыгать в Кубань, плыть в холодной воде.

— Я рыбачка, плаваю, как рыба… Возьмите меня с собой, Валя!

Валентина не может отказать…

В ночь на одиннадцатое февраля над Кубанью взвиваются две белые ракеты: сигнал Ельникова.

К дебаркадеру, что стоит против улицы Гоголя, подкрадывается небольшая группа людей. Слышен приглушенный стон, негромкий всплеск. Это помощники Вали сняли сторожей…

Дебаркадер медленно отчаливает от берега. На носу стоят Валя и Елена Михайловна, у руля — два молодых слесаря из механической мастерской Главмаргарина.

Ночь безлунная, темная. Быстро мчит свои черные холодные волны полноводная Кубань. Где-то совсем близко грохочут орудия. На востоке полнеба охвачено заревом, и там, как зарницы, вспыхивают отблески залпов.

Валя напряженно всматривается в темноту ночи,

— Держать право! — командует она. [530]

Кубань быстро несет дебаркадер. На нем стоят две женщины и двое молодых парней, плывущих почти на верную смерть. За дебаркадером идут баржи: их сорвали с причалов у съезда с улицы Горького. Баржами командует Павлик-батуринец.

Из темноты неожиданно возникают понтонные мосты. Их осталось всего шесть: остальные отправлены немцами к Славянской и Темрюку.

Сплошным густым потоком движутся по мостам немецкие автоматчики, танки, машины, артиллерия, мотоциклисты…

Внезапно из кромешной тьмы, у самого моста вырастает огромный дебаркадер. Никто из немцев не понимает, что случилось.. На мосту — паника. Своей тяжестью дебаркадер наваливается на первый мост, потом на второй и разрывает их. В ледяную воду Кубани падают солдаты, повозки, автомобили, пушки. С берега немцы открывают беспорядочную стрельбу.

Вслед за дебаркадером подходят тяжелые баржи — они разбивают еще два моста. И опять крики, стрельба…

Но пятый и шестой мост стоят нерушимо.

Валя и Елена Михайловна все еще на дебаркадере.

В это время, чертя огненную дорожку, в черное небо взлетает красная ракета.

Это предупреждение, что к уцелевшим понтонам подходят плоты, груженные взрывчаткой. Азардов дает сигнал: «В воду!»

С дебаркадера и барж в реку прыгают подпольщики и плывут к берегу…

Несколько взрывов сливаются в один громыхающий гул. В ночное небо поднимаются столбы воды, взлетают обломки мостов, барж, дебаркадера. Взрывы раскидывают по реке тела изуродованных солдат, поврежденные пушки, автомобили, повозки. Рушится в воду тяжелый танк. На берегу разведчики Ельникова помогают выбраться из воды закоченевшим и оглушенным Вале, Елене Михайловне, Азардову…

На рассвете одиннадцатого февраля немцы спешно наводят через Кубань штурмовые мостики: это все, что они могут сделать. Подпольщики рвут мостики пакетами со взрывчаткой. Здесь командует Луиза, продавщица из магазина «Камелия», и ее приятельница, дочь хозяйки той маленькой хатки на Дубинке, где жил Жора…

По улицам Краснодара по-прежнему непрерывным потоком идут машины, танки, броневики. Из подъездов, из-за углов [531] домов, из-за заборов ребята Котрова забрасывают их гранатами и бутылками с горючим. Володя и Виктор Батурин вместе со своими друзьями-мальчишками раскидывают по городу четырехсантиметровые «ежи», в свое время изготовленные Петром Евлампиевичем. «Ежи» прокалывают автомобильные шины, не давая им самосклеиваться, и машины останавливаются, создавая пробки на улицах…

* * *

…Жора приходит в себя утром одиннадцатого февраля. Что с ним? Где он находится? Низкая сводчатая комната. Вокруг десятки людей. Они лежат на нарах, сидят на полу. Многие из них ранены, изуродованы пыткой. Жора догадывается: он в подвале гестапо…

Сосед помогает ему кое-как перевязать рану. Кость не задета, но юноша потерял много крови, и голова его кружится от слабости. Он в изнеможении ложится на пол и впадает в полузабытье.

Проходит несколько часов. Жора поднимает голову. В коридоре слышатся возбужденные голоса, какая-то возня. Потом доносится сильный запах керосина. В щели двери проникает струйка едкого дыма.

— Подожгли!.. Горим!.. Пожар!.. — слышатся испуганные крики заключенных. Некоторые исступленно бьют кулаками в дверь. Все сгрудились около нее, давя друг друга.

Жора, шатаясь, поднимается с пола.

— Стой! — кричит он, перекрывая шум. — Слушай мою команду! Ломай нары! Тащи доски! Сейчас мы выломаем дверь.

Его громкий решительный голос невольно подчиняет себе всех. Быстро разобраны нары. Тяжелые удары досок обрушиваются на дверь. Дверь трещит и падает на каменный пол.

Заключенные выбегают в коридор. Он полон едкого густого дыма, сквозь который видны языки пламени.

Арестованные бегут к выходу. Из соседних камер несутся мольбы о помощи.

— Стой! — снова раздается голос Жоры. — Сбивай замки с дверей! Тащи таран к выходу!..

Жора и несколько заключенных спешат к наружной двери. Снова гремят удары, но на этот раз тяжелая дверь не поддается.

— Бей сильнее! — кричит Жора. [532]

Сзади подбегают десятки арестованных, только что освобожденных из камер. Кто-то в суете толкает Жору. Он падает, ушибает раненое плечо и снова теряет сознание…

* * *

Миша-батуринец готовится в станице Бейсуг к решительному удару. Несколько дней назад по приказу Арсения Сильвестровича ему доставили две машины с патронами, пулеметными лентами и гранатами. Вместе с машинами прибыли два советских офицера, инвалиды Отечественной войны.

Миша созывает «военный совет». После горячих споров принят дерзкий план.

Посадив свой отряд на коней, захватив с собой старых казаков, оставшихся в станице Бейсуг, Миша степными балками и проселочными дорогами перебирается к ближним подступам к Краснодару и располагается с отрядом у одной из станиц. Здесь он разбивает свой отряд на три группы.

Первая идет в засаду, в сторону степной речки. Вторая занимает позиции на окраинах станицы. Третья по-пластунски подползает к артиллерийским батареям и пулеметным точкам немцев. Миша вместе с одним из присланных офицеров забирается на колокольню станичной церкви.

Здесь, у станицы, немцы в течение нескольких дней возводили оборонительные позиции, расположив их фронтом к наступающим частям Советской Армии. Вот по этим-то укрепленным позициям немцев и было поручено Мише нанести удар с тыла в момент подхода наших частей.

Около полудня показываются передовые цепи наших бойцов. Немцы открывают ураганный огонь.

На колокольне появляется красный флаг — это приказ второй группе вступить в бой. Молодые казаки бросаются в атаку. На улицах станицы завязывается бой с немецкими резервистами.

С колокольни взвиваются две красные ракеты и, описав дугу, падают в расположение немецких артиллеристов. И тотчас же вступает в бой третья группа. Ребята забрасывают немецкие батареи гранатами, бьют немцев из карабинов, уничтожают пулеметные точки.

Немцы решают, что попали в мешок. Они беспорядочно отступают. И тогда, со стороны степной речки, во фланг отступающим, с шашками наголо, устремляется «засадный полк». С востока густыми цепями наступают батальоны советской пехоты… [533]

* * *

В полдень одиннадцатого февраля бои идут у самых окраин Краснодара.

На комбинате Главмаргарин давно уже нет Герберта Штифта: он успел сбежать. Из всей немецкой администрации здесь остался только фельдфебель Штроба: он должен взорвать комбинат.

Разбившись на мелкие группы, немецкие подрывники бегут к заводам.

На комбинате осталась небольшая группа подпольщиков. Их задача спасти заводы. Но у подпольщиков слишком мало сил, чтобы выступить открыто. И все же то здесь, то там раздаются одиночные выстрелы, падают немецкие подрывники…

Очередь доходит до маргаринового завода. Немецкие саперы возятся у бака с маслом. Уже заложены под него пакеты с толом. Все уходят: остается подрывник — он должен зажечь бикфордов шнур.

Вспыхивает огонек зажигалки… Неожиданно за спиной подрывника вырастает рабочий Иван Остроленко. Тяжелым железным ломом он наотмашь бьет немца. Подрывник падает с проломленным черепом. Остроленко бросается к шнуру и руками тушит огонь почти у самого тола. Бормочет, глядя на мертвого немца:

— Не тронь советское добро!..

Фельдфебель Штроба — на ТЭЦ. Он подходит к котлу. В руках у него пакет с толом. Из-за колонны раздается выстрел. Штроба падает мертвым. Это стрелял Покатилов…

Старый мастер выходит на главную аллею. Последние немецкие подрывники убегают к воротам комбината. Навстречу Покатилову идет Иван Остроленко.

— Ты как сюда попал, Иван? — удивленно спрашивает директор ТЭЦ.

— Да так же, как и ты, начальник: присмотреть надо за хозяйством. Этакое ведь богатство вокруг. Как бы чего не случилось…

* * *

Немецкие части, оставшиеся в городе, взрывают крупные здания, грабят квартиры.

Все, кто остался из подпольщиков, вышли на улицу. Выстрелами они снимают факельщиков.

Котров со своими ребятами взламывают двери подвалов гестапо. Едкий дым клубами вырывается наружу. В коридоре [534] у двери лежит груда тел. Между трупами комсомольцы находят нескольких живых. Их уносят в соседний дом. В их числе — Жора…

Батурин, Азардов и Валя сражаются с немцами на окраине города. Мимо них проходят последние немецкие части, обороняющие город. Подпольщики бьют их с тыла, засев в маленькой хатке.

Немцы заметили подпольщиков. Кольцом окружают они хату. Положение тяжелое: патроны на исходе, осталась одна противотанковая граната. Подпольщики хранят ее для себя.

— Беречь патроны! — уже в который раз приказывает Азардов.

И в тот момент, когда окруженным казалось, что жить им остается считанные минуты, слышится цоканье копыт и лихое казачье гиканье. На улице появляются конники. Впереди на рыжем скакуне Миша-батуринец.

Немцы думают, что в город прорвалась казачья часть, и в ужасе разбегаются.

— Мишка! — радостно кричит Батурин.

Михаил смотрит на Валю: ее кожанка в крови — девушку задела немецкая пуля.

— Валя, ты ранена? — взволнованно спрашивает он. Не дождавшись ответа, наклоняется и поднимает девушку к себе на седло.

— Десятерым остаться, остальные за мной! — приказывает Миша.

Казаки мчатся обратно.

— Валя, потерпи! — говорит Миша. — Еще немного… Наши здесь, рядом. Тебя отправят в госпиталь… Потерпи, родная.

На всем скаку Миша осаживает коня: перед ним первые цепи наступающих советских войск.

— Товарищи, девушка ранена, — говорит он ближайшему командиру. — Отправьте ее в санбат…

Но Валя сама соскакивает на землю.

— Ничего, Михаил… Царапина… Пустяки!

— В санбат! — упрямо повторяет Миша. Потом приказывает своим конникам: — Рысью! За мной! В обхват! — и, размахивая шашкой над головой, несется в боковую улочку…

Где-то совсем рядом с воющим свистом падает и разрывается немецкая мина. Несколько бойцов падает. В цепи замешательство. [535]

Валя берет винтовку убитого бойца, поднимает ее над головой и кричит:

— Товарищи! Вперед! Ура!

Девушка в передних рядах штурмующей колонны врывается в город…

Двенадцатого февраля столица Кубани освобождена от немцев.

Краснодар — наш!