Экспедиция Академии наук СССР

В 1957 году радио и газеты много рассказывали об экспедиции Р.Иззарда-Ч.Стоннора, отправившейся на Гималаи для того, чтобы разгадать загадку таинственного йети – дикого волосатого человекоподобного существа.

В начале 1958 года в редакцию “Комсомольской правды” позвонил гляциолог Пронин и сообщил о том, что в прошлом году он работал в районе ледника Федченко на Памире. И однажды он увидел стоящую на краю ледника странную человекоподобную фигуру, напоминающую легендарного йети. Это сообщение принял дежурный корреспондент газеты Юрий Зерчанинов, и на следующий день эта информация появилась на первой странице “Комсомольской правды”, а затем была перепечатана всеми газетами СССР.

Вскоре в кулуарных разговорах между учёными выяснилось, что и некоторые из них встречали подобное существо в разных районах страны, но стеснялись вслух рассказывать об этом.

В 1958 году проблема “снежного человека” обсуждалась на заседании Президиума Академии, в присутствии её президента А.Н.Несмеянова. Доклад по этому вопросу сделал известный геолог член-корреспондент Академии С.В.Обручев. После обсуждения доклада по предложению прези­дента было принято решение организовать специальную экспедицию и нап­равить её на Памир, где незадолго до этого Пронин видел челове­коподобное существо на леднике Федченко.

При Президиуме Академии была создана Комиссия по проблеме “снежного человека”. Руководителем экспе­диции был назначен профессор Кирилл Станюкович - долгие годы прорабо­тавший на Памире. Одним из заместителей руководителя был назначен профессор Б.Ф.Поршнев.

К сожалению, начальник экспедиции, по профессии ботаник, подобрал и соответствующий состав её участников - большинство специалистов были ботаники, была группа археологов и группа этногра­фов. Из общего числа участников (несколько десятков человек), только 4 были зоологами. Из них - два специалиста по птицам, один - по тюленям и один - по летучим мышам (?).

Планы экспедиции были чисто ботанические - заполнить “белые пятна” на геоботанической карте Памира, а проблема “снежного человека” рассматривалась руководителем, как попутная. Этим обусловли­вался и выбор районов работы экспедиционных групп: долины рек Пшарта, Балянд-Киика и район Сарезского озера - районы, из которых сведений о “диком человеке” практически не было.

Мнение заместителя начальника экспедиции профессора Б.Ф.Поршнева, по профессии историка и философа, во внимание не прини­малось. В работе экспедиции принимали участие охотники, альпинисты, от­ряд стрелков с собаками, специально натасканными на запах мочи шимпан­зе, хотя на горных скалах собаки бесполезны. Её сопровождали проводни­ки из местных жителей. Среди участников была Ж.И.Кофман - альпинистка и врач-хирург по профессии, в будущем руководитель экспедиции по изу­чению реликтовых гоминоидов Северного Кавказа. Правда, среди специалис­тов-участников экспедиции были известные учёные: Так, группу этногра­фов возглавляла А.Розенфельд, ботаников - К.Станюкович (начальник экспедиции), а группу зоологов профессор А.Абдусали­мов - специалист по китообразным. Таким образом, среди участников не оказалось ни одно­го, кто бы специализировался не только по приматам, но хотя бы по крупным наземным млекопитающим, что, безусловно, сказалось на результа­тах её работы.

Потратив много времени на сборы, экспедиция только к концу лета собралась в посёлке Мургаб. Работа планировалась четырьмя группами. Первая группа из Мургаба направилась в долину Восточного Пшарта, а за­тем через перевал Ак-Таш в долину Западного Пшарта к урочищу Чаттокой. Вторая группа из посёлка Чичекты направилась через долину реки Муз-Кол в долину Кокубель-Су, где разбила базовый лагерь. Третья группа обсле­довала бассейн реки Баляндкиика - одного из истоков реки Мук-Су. Именно в верховьях Баляндкиика Пронин видел человекоподобное существо. Чет­вёртая группа вышла на Сарезское озеро с задачей обследовать его труд­нодоступные берега, перемещаясь по озеру на моторных плотах. Но орга­низация и планирование работ в группах были проведены плохо. Участники и даже руководители групп часто не знали, что им делать. Проявлять инициа­тиву им было запрещено - надо было ждать приезда начальника экспеди­ции, теряя особенно драгоценное в горах время.

Снабжение продовольст­вием было организовано тоже из рук вон плохо - всё надо было достав­лять на лошадях. Из-за потери времени погода вскоре начала портиться. С наступлением осенних холодов люди оказались без тёплых вещей и вы­нуждены были уходить, не выполнив задания. Третья группа вообще всё время ожидала приезда начальника экспедиции, который без него запретил выход в горы. А после его посещения группа вынуждена была спасаться от снежной бури, которая всю обратную дорогу преследовала её по пятам и засыпала перевалы, делая их непроходимыми. Во время немногочисленных выходов в горы члены экспедиции наблюдали стада диких коз и архаров; медведей; вышагивающих по отмелям, и загоняющих в бухточки рыбу цапель; парящих высоко в небе орлов; но ничего, имеющего отношение к объекту поисков обнаружено не было.

Лучше обстояли дела у археологов, собрав­ших более 8 тысяч предметов обихода и оружия и их фрагментов, свиде­тельствующих о заселении Памира людьми в последние сотни лет.

Группа этнографов тоже возвращалась с богатой добычей - было записано множест­во мифов и легенд, в которых, как правило, фигурировали различные дэ­вы, пери, алмасты и другие фантастические персонажи, которые, по мне­нию этнографов, никакого отношения к реальному “снежному человеку” не имеют.

Дорогостоящая и прекрасно оснащённая экспедиция окончилась без­результатно - на Президиуме Академии был доложено, что следов “снежно­го человека” на Памире не обнаружено. Анализируя причины неудачи, про­фессор Поршнев называл такие, как неправильный выбор времени и районов работ. По его мнению, в конце лета и осенью вести поиски высшего примата в высокогорной зоне бессмысленно, так как в это время из высокогорья живое либо впадает в спячку уходит ниже, в лесную зону отъедаться орехами, фруктами и ягодами, после чего впадает в спячку.

Профессор Станюкович доложил на заседании Президиуме Академии об отрицательных результатах экспедиции. Заседание не обошлось без драматизма. После доклада руководителя экспедиции выступил кто-то из его приближённых. Всё шло тихо и гладко. Проект решения был уже подготовлен и согласован.

Но тут попросила слова самый молодой участник экспедиции её врач Жанна Иосифовна Кофман и в своём честном эмоциональном выступлении рассказала о том, что и как происходило на самом деле, не оставив камня на камне от доклада руководителя. Её выступление было выслушано при гробовом молчании. Всем было понятно, что возразить ей нечего. Но Президент Академии в это время был тяжело болен, и затевать бурную научную дискуссию был не в силах. Проект решения так и остался без изменений.

Опыт работы после­дующих экспедиций в Средней Азии и на Кавказе доказал правоту профес­сора Поршнева, да и сам руководитель Памирской экспедиции профессор К.Станюкович в последние годы жизни признавался друзьям в неофициальной обстановке, что сделанный им вывод по результатам её работ был не правильный – “дикий человек” на Памире есть. Просто он свою задачу по завершению ботанической карты Памира выполнил, и ему не хотелось, чтобы его обязали продолжить работу экспедиции. Но решение Президиума было принято и заниматься “по­добной чепухой” для уважающего себя учёного стало просто неприличным. Официальная наука поставила на этой проблеме крест.

Правда, решение Пре­зидиума испугало не всех - в Москве образовалась небольшая группа эн­тузиастов, которая продолжала заниматься запретной темой. При Дарвиновском музее его смотрителем известным биологом П.П.Смолиным был организован Семинар по проблеме “снежного человека”, участники которо­го выезжали в экспедиции, работали в библиотеках и архивах, докладыва­ли о результатах своих поисков, как в поле, так и в различных письмен­ных источниках.

В работе Семинара до начала 70-х годов принимал участие и про­фессор Б.Ф.Поршнев. После смерти П.П.Смолина руководителем Семинара стал журналист-переводчик Д.Ю.Баянов, превратившийся в высококвалифи­цированного специалиста по проблеме реликтовых гоминоидов. До создания “Российского общества криптозоологов” Семинар являлся организующим и координирующим центром по проблеме реликтовых гоминоидов в СССР.