Социокультурная детерминация научного знания.

Наука не может развиваться вне освоения знаний, ставших общественным достоянием и хранящихся в совокупной социальной памяти. Возникают различные образы науки: наука античности, наука Нового времени, современная наука. Они пронизаны свойственными для той или иной эпохи нормами, ориентирами и установками, и обладают надындивидуальным характером. Наука претерпевает процесс адаптации к культурной среде, подключается к культурной традиции, вплетается в культурный контекст. Стиль мышления ученого и те задачи, которые он решает, во многом обусловлены его временем. Вместе с тем и сама культурная среда трансформируется под воздействием научных открытий и достижений. Наука является весомой движущей силой социально-исторического прогресса. Она способствует обеспечению преемственности в развитии цивилизации и ощущает на себе ее потенциал. Степень развития науки говорит об уровне цивилизованности общества. На современном этапе самосознание науки включает познающего субъекта в социокультурный контекст. В связи с этим, если прежде анализ научного познания исходил из исследования внутренней логики науки, присущих научно-познавательной деятельности приемов и методов, структуры и форм научного знания, то дальнейшее углубление и развитие этого предмета исследования закономерно привело, однако, к необходимости исследования глубинных детерминант научно-познавательной деятельности, ее предпосылок и оснований, определяющих в конечном счете скрытые возможности формирования и развития научного знания. Таким образом, со временем на этапе методологической рефлексии возникает проблема социокультурной детерминации научного знания. Функционирование механизма социокультурной детерминации знания осуществляется через мировоззрение как достаточно устойчивое и зачастую неосознаваемое отношение человека к миру. Понимание роли мировоззрения ученого и социокультурной детерминации познания требует специфического подхода к анализу знания, который (анализ) должен начинаться не с фиксации какой-либо концепции знания, а с построения социально-исторической картины познавательной ситуации, в которой действует познающий субъект, и последующего наложения этой картины на анализируемое знание. Здесь, однако, уместно вспомнить об отношении К. Поппера к социологии марксизма. Нормы поведения, по мнению К. Поппера, невыводимы из фактов. Эти нормы вырабатываются людьми сообразно их отношению к фактам.

1) Поскольку усвоение социальных норм и стандартов начинается в процессе первичной социализации, то наука никогда не может освободиться от влияния общества, хотя всегда стремится быть антиидеологичной. К характеристикам идеологии относят ее намеренное искажение реальности, догматизм, нетерпимость, нефальсифицируемость. Наука исповедует противоположные принципы: она стремится к точному и адекватному отражению реальности, зачастую терпима к конкурирующим теориям, никогда не останавливается на достигнутом и подвержена фальсификации.
Постоянное давление общества ощущается не только потому, что наука сегодня вынуждена выполнять «социальный заказ». Ученый всегда несет огромную моральную ответственность за последствия применения технологических разработок.

Социально-психологические факторы, определяющие науку, требуют введения в контекст научного исследования представлений об историческом и социальном сознании, размышлений о типах поведения ученых, когнитивных механизмах познания и мотивации научной деятельности. Они обязывают подвергнуть науку социологическому исследованию, тем более что как социокультурный феномен она имеет не только положительные, но и отрицательные последствия своего развития. Венгерский исследователь Лукач подчеркивает зависимость науки от товарного характера капиталистического производства, фетишизма. Философы особо предостерегают против ситуации, когда применение науки теряет нравственный и гуманистический смысл. Тогда она предстает объектом ожесточенной критики, остро встают проблемы контроля над деятельностью ученых, проблемы этоса науки: интеллектуальной и социальной ответственности, морального и нравственного выбора, личностные аспекты принятия решений, проблемы нравственного климата в научном сообществе и коллективе.

Сложность объяснения науки как социокультурного феномена состоит в том, что она стремится не поступиться своей автономией и не растворяется полностью в контексте социальных отношений. Безусловно, наука — «предприятие коммунитарное» (коллективное). Ни один ученый не может не опираться на достижения своих коллег, на совокупную память человеческого рода. Наука требует сотрудничества многих людей, она интерсубъективна.

Социокультурная детерминация научного познания рассматривается и сквозь призму методологических установок ученого. Вероятно, между такими понятиями как мировоззрение и методологические установки непреодолимой границы не существует. Мировоззрение определяет практическую деятельность человека, его обыденное познание, а предоставив свое универсальное могущество для научной исследовательской деятельности мировоззрение ассимилирует прежде неизвестные, но соответствующие ему общественные феномены: философские учения, теории, допустимые способы освоения мира и т.д. Поскольку научная деятельность это преимущественно целеустремленное организованное осознанное движение, постольку и мировоззрение по отношению к этому движению рассматривается в столь же целеопределенном функциональном аспекте - в качестве установки.

43. Проблема понимания в социогуманитарном познании

Сложный, очень опосредованный характер взаимосвязи объекта и субъекта социально-гуманитарного познания. Эту особенность достаточно четко зафиксировали уже неокантианцы Баденской школы. Они увидели, что обычно — особенно в исторической науке — связь с социальной реальностью или ее фрагментами (событиями, ситуациями и др.) происходит через источники — археологические (материальные остатки прошлого) и собственно исторические, где центральное место занимают письменные тексты — хроники, документы, письма и т. д. Объектами исторического исследования являются указанные источники, так как историческая реальность отделена от историков непреодолимым «барьером времени».

В гуманитарном познании происходит «отражение отражения», т. е. здесь имеют место мысли о мыслях, переживание переживаний, слова о словах, тексты о текстах. М. М. Бахтин отмечал, что дух, сознание, мышление человека предстают перед исследователем в форме текстов, в языково-знаковом выражении. Вне этого социальное познание невозможно, ибо человек в его специфике, как считает Бахтин, всегда выражает себя (говорит), т. е. создает текст, который является той непосредственной действительностью мыслей и переживаний, из которой только и может исходить социальное познание, мышление. Если естественные науки нацелены на вещи, их свойства и отношения, то гуманитарное — на тексты, которым присущи значение, смысл, ценность. М. М. Бахтин считал, что «текст есть первичная данность (реальность) всякой гуманитарной дисциплины». «Дух (и свой, и чужой) не может быть дан ведь как прямой объект естественных наук, а только в знаковом выражении, реализации в текстах и для самого себя, и для другого»1. Таким образом, понимающие процедуры, связанные с наличием специального изучения текстов, являются методологически необходимыми, а не только психологически желаемыми, оказываются признаком, указывающим на гуманитарность знания.

По эвристическим возможностям ПОНИМАНИЕ не уступает рациональному способу познания, но значительно расширяет палитру познавательных средств, включая в них интуицию, чувства, переживание. Тем не менее процедуру понимания не следует квалифицировать как иррациональный способ познания, иррациональный момент не является в ней основным.

ПОНИМАНИЕ предполагает ПРОНИКНОВЕНИЕ на мотивационный, интенциональный уровень человеческой деятельности либо

а) путем психологического «вживания» в цели, намерения, представления и чувства индивидов (Ф. Шлейермахер, В. Дильтей, Г. Зиммель), либо б) путем депсихологизированного уяснения семантики этой деятельности и ее результатов — знаков, знаковых образований, социальных институтов и т. п. (Г. Шпет, Г.Г. Га-дамер, П. Рикер и др.).

ПОНИМАНИЕ — активная процедура постижения смысла, которая состоит в обозначении и обследовании внутрипредметнои и околопредметной сферы. Осмысление может выступать в двух ракурсах — как приобщение к смыслам человеческой деятельности и как смыслообразование. Первое связано с постижением другого, второе — с организацией собственного бытия.

Понимание осуществляется в диалоге. ДИАЛОГ — специфически человеческая форма передачи и выработки информации. В нем реализуются два стремления — понять и быть понятым. В диалоге собеседники равны и активны, вместе формируют поисковое поле, ставят вопросы и определяют методы решения проблем.

Неклассическая философия, отвергающая классический идеал Разума, безразличный к судьбе конкретной человеческой индивидуальности, обернувшийся логическим автоматизмом, трактует понимание как постижение действительности в ее уникальности. Важнейший принцип понимания — принцип конкретности, учет обстоятельств, ситуации, контекста. Конкретизация — это сложное переплетение общего и единичного. Реализация принципа конкретности состоит в том, что при оценке каждого единичного случая масштаб всеобщего исправляется и дополняется. Конкретное, в свою очередь, должно быть представлено как преломление, модификация всеобщего.

Ключевой единицей понимания как стратегии познания является концепт. Если понятие — объективное единство различных моментов предмета, независимое от субъекта, то в концепте синтезируются память, воображение, суждение, оценка.

«Надежность» понимания повышает наличие теории в качестве структурного элемента познавательного процесса.

Диалогичность в науке – это необходимое проявление познавательной деятельности человека. С этой точки зрения объяснение и понимание с необходимостью предполагают друг друга.

Объяснение – одна из главных функций теории. В гуманитарном знании процедуры объяснения дополняются пониманием и интерпретацией смыслов текстов и явлений культуры.

Исторический способ построения знания опирается на генетический способ объяснения, который применяется в том случае, если объектами исследования становятся явления, процессы и события, происходящие во времени. Его дополняет логический способ построения знания о развивающемся объекте, его истории.

Немецкий философ Дильтей осознаёт, что понимание себя возможно через понимание другого. Высшие формы понимания – это транспозиция, сопереживание, подражание. Понимание предстаёт как истолкование, интерпретация устойчиво фиксированных проявлений жизни, языка, культуры прошлого.

Для Гадамера понимание – это развёртывание внутренней логики предмета, соответственно понять текст означает понять «суть дела», обсуждаемого автором.

Рикёр вводит понятия прямого и косвенного смыслов. Интерпретацию он рассматривает как расшифровку глубинного смысла, стоящего за очевидным.

Понимание трактуется как искусство постижения значения знаков, передаваемых одним сознанием другому, тогда как интерпретация – как истолкование знаков и текстов, зафиксированных в письменном виде.

Дэвидсон существенно расширил понимание философских предпосылок интерпретации. Реальность для Дэвидсона – это «сплав языка и интерпретации», познание реальности возможно лишь во взаимодействии с другими людьми, общим языком, событиями. Его теория получила название «радикальной интерпретации».