Проблемы гносеологии: знание или вера?

Поскольку Бог по сравнению с приро­дой рассматривался как сверхбытие или высшая реальность, то основное внимание должно было сосредотачи­ваться прежде всего на Его познании. Но подобную реальность, рассуждали средневековые философы, невозможно познать обычным путем. Здесь нужно нечто нетрадиционное. Основным ин­струментом познания в данном случае выступала вера как особая способность души человека.

Будучи в принципе недоступным для познания, христиан­ский Бог все-таки облегчал данную задачу для смертных людей тем, что Сам открывал Себя последним через Откровение, ко­торое зафиксировано в священных Книгах - Библии. И вот задача теолога-философа заключалась в том, чтобы раскрыть тайны, загадки библейских текстов и тем самым приблизиться к познанию высшей реальности. Несомненно, эти коммента­рии и трактовки давали возможность для творчества и опреде­ленной теоретической свободы, хотя и весьма ограниченной. О возможности для ученого иметь свою точку зрения свиде­тельствует и решение проблемы о соотношении веры и знания, которая была одной из самых актуальных в теории по­знания на протяжении всего Средневековья.

В начале формирования христианства открыто была про­возглашена враждебность к знанию: разум объявлялся пред­рассудком античности, создающим неприятности «смирен­ным» христианам. Крылатой стала фраза теолога Тертуллиана (II - III вв.): «верую, потому что абсурдно». С этой точки зре­ния союз философии и религии был практически невозможен, рекомендовалась строгая вера в догмы последней, ибо пости­жение их невозможно.

В IV в. более прозорливые теологи, в частности Августин Блаженный (345 - 430), выдвинули идею о тождестве веры и знания, при котором господствующее положение оставалось все-таки за Откровением, а разуму отводилась подчиненная роль. Поэтому философия рассматривалась лишь как элемент теологии. Знаменитая формула Августина «верю, чтобы пони­мать» стала эмблемой начинающей утверждаться примерно с конца XII в. рационалистической тенденции в философии средних веков. Ее приверженцы, Иоанн Скотт Эриугена (ок. 810 - 877), Пьер Абеляр (1079 - 1142), поднимали на достаточ­ную высоту роль разума, открыто критиковали противоречия в рассуждениях «отцов Церкви».

Впоследствии Фомой Аквинским (1225 - 1274) была пред­принята попытка примирить оба взгляда на проблему связи разума и веры. Выдвинутая им идея их гармонии предполагала, что вера не только не противоречит разуму, но помогает в его познавательной деятельности. Откровение и интеллект, со­гласно утверждению Фомы Аквинского, не должны противо­речить друг другу, ибо исходят из одной и той же основы -Божественного Разума, как первоисточника высших истин.

В период упадка средневековой схоластики возникает так называемая теория «двух истин», согласно которой вера и ра­зум оказываются двумя независимыми областями, различия между которыми столь радикальны, что никогда не могут быть преодолены. Для сторонников этой теории, Сигера Брабантского (ок. 1240 - 1281), Уильяма Оккама (ок. 1300 - ок. 1350), разграничение веры и разума является фактически требовани­ем эмансипации философии, освобождения ее из-под контро­ля религии.

Немало споров средневековые философы вели также о сте­пени познаваемости сотворенного мира. Особенно ярко это проявилось в борьбе двух школ - реализма (от лат. realis – реальный, действительный) и номинализма (от лат. nomen - имя, наименование). Признавая, что мир можно познать до опреде­ленных пределов с помощью разума, эти философские на­правления по-разному решали вопрос о соотношении единич­ных вещей и общих понятий, отражающих их сущность; другими словами, это был спор о соотношении чувственного и рационального уровней познания, о соотношении единичного о общего. Спор этот уходит корнями в философию Платона и Аристотеля, а через позднюю схоластику он будет передан фи­лософии Нового времени.

В К - XII вв. большинство схоластов были «реалистами» -Иоанн Скотт Эриугена, Ансельм Кентерберийский (1033 - 1109), Фома Аквинский. Будучи неоднородным, данное направление проявлялось в ряде концепций. Так, крайние реалисты придержи­вались платоновского учения об идеях, суть которого сводилась к тому, что есть общее (т. е. Идеи), существующее до единичных вещей и вне их. Например, сначала появляется и существует идея стола, а потом уже создаются конкретные столы; сначала идея добра, а потом уже - конкретные добрые дела, и т. п. К тому же до сотворения мира эти общие идеи, или «универсалии», как их называли средневековые авторы, находятся в Божественном Разуме. Природа же, по их мнению, представляет собой после­довательность ступеней проявления Бога, который по «универсалиям», как по образцам, творит мир. В конечном счете первоначальным, подлинным бытием, с точки зрения крайних реалистов, обладает не реальный (физический) мир, а мир общих понятий, идей.

Сторонники умеренного реализма исходили из аристотелев­ского учения об общих родах, согласно которому общее реаль­но существует, но обязательно в самих вещах и явлениях и ни в коем случае не вне их. Это значит, что абсурдно утверждать реальность «человечности», а не конкретных людей, реаль­ность «сладкого», а не конкретных предметов (конфет, сахара, шоколада) и т. п.

Противоположное решение этой проблемы предлагали но­миналисты - Росцеллин (ок. 1050 - 1210), Дунс Скотт (ок. 1265 - 1308), Уильям Оккам (ок. 1300 - ок. 1350), не допускав­шие реального существования «универсалий», утверждавшие, что общее существует лишь после вещей. Как и реализм, дан­ное направление тоже было неоднородным. Так, умеренные номиналисты рассматривали общие понятия не как самостоя­тельные вещи, а только как мысли, понятия, слова, имена, создаваемые нашим умом в результате абстрагирования при­знаков, общих для тех или иных предметов или явлений. Та­ким образом, общее, по их мнению, есть продукт ума, но об­щее имеет свое основание в самих вещах.

Правда, крайние номиналисты пошли дальше и объявили общие понятия условными знаками, «выходом голоса», иллю­зией, не существующей даже в человеческом сознании.

Номиналисты утверждали, что и в Божественном Разуме изначально нет каких-либо общих понятий. Они появляются там уже после сотворения мира в результате акта Божествен­ной Воли. Отсюда ориентация представителей этого направле­ния на эмпирический мир, на опыт, огромный интерес к про­блемам познания природы. Можно сказать, что номиналисты впервые в истории философии четко поставили проблему объек­та и субъекта познания. В самом познании они выделили раз­личные уровни - эмпирический и теоретический, пытались исследовать их специфику; впервые стали рассматривать по­знание как процесс, а не как онтологическую реальность. Та­ким образом, номинализм, исходя из реальности чувственного мира, подрывал схоластику изнутри, готовил почву для отде­ления философии от теологии, а также для нового естество­знания. Наиболее ярко это проявилось в решении проблемы доказательства бытия Бога.