Милый мой Снусмумрик!

Семья у Лизы была небольшая, но очень дружная. Росли они с братом без отца. Чтобы прокормить всю ораву (Лизу, младшего брата Стасика и бабушку), маме приходилось работать на двух ставках. И еще брать дополнительные дежурства. Но она любила свою работу, свое хирургическое отделение. Часто рассказывала детям об операциях, о людях, которых ей приходилось «резать». Но денег катастрофически не хватало, поэтому бабушка дежурила в подъезде большого соседнего дома: сутки на работе, трое дома.

Лила и Стасик частенько оставались дома одни. Она — за стартую, он в помощниках. У детей с малолетства были строго установленные обязанности по хозяйству, без капризов и отлынивания. Лиза разогревала обед и кормила нем но голодного брата. Потом мыла посуду. Стасик таскал домой из магазина молоко и хлеб. Стирала плохонькая «Вятка». А постельное белье они решили на семейном собрании не гладить. Все равно сомнется! Были еще «почетные» обязанности. Елизавета баловала всех пирогами с яблоками, которые она здорово научилась печь. А Стас вечером мыл и чистил обувь всем женщинам в семье. Чтобы блестела! Правда, свои разбитые о футбольный мяч кроссовки норовил засунуть в уголок грязными. За что его с позором периодически высмеивали.

Шли годы. Дети росли. Взрослые старели. Лиза пошла по стопам мамы: училась во Втором медицинском — готовилась стать педиатром. Стас заканчивал школу. В институте Лизе очень нравился парень из их потока. Никита был красив и какой-то нездешней, южной красотой. Всегда веселый, громогласный, душа всех компаний и зачинщик всевозможных мероприятий. Как же она была рада, когда Никас признался ей, что обратил на нее внимание еще на первом курсе.

Ближе к окончанию института они решили пожениться. И после шумной свадьбы, на которой гуляли обе их группы, Лиза переехала жить к Никите. Мама вырастила его без отца, и он не хотел оставлять ее теперь одну.

Стали жить вместе. Лиза помогала свекрови по хозяйству. Та была женщиной спокойной, с тихим голосом и такими манерами, будто все время за что-то извинялась. Мать в Никитке души не чаяла и баловала его, как только могла. А тот принимал материнскую заботу как нечто вполне естественное. Даже спасибо иногда забывал сказать. Лизу это поражало, но она помалкивала: сами знаете, в чужой монастырь со своим уставом... Но потом как-то очень ясно поняла: монастырь этот теперь для нее не чужой. А черствость мужа ее поражала и обижала даже. Такой внимательный и обходительный с малознакомыми людьми, Никита мог вызвериться на мать за то, что та подала недостаточно горячий суп. Или, приняв вечером ванну, спокойно перешагивал через мокрое полотенце и шел пить чай. А мать торопилась в ванную подтирать лужу с пола. Как-то Лиза сделала мужу замечание: неужели трудно убрать за собой? '

— Да ты что, — вступилась за сына Клавдия Николаевна. — Мне не трудно. У нас так всегда было принято: после баньки сразу горячий чай и в постель. Это же одно удовольствие!

С этим не поспоришь. Только вот почему-то Лиза не замечала, чтобы ее Никита доставлял матери «такое удовольствие». Он и на нее стал вскоре смотреть как на человека, чья священная радостная обязанность и привилегия — доставлять ему удовольствие. А чтобы получить от него помощь, надо было чуть ли не в письменной форме заранее подавать заявление: «Пожалуйста, вынеси мусор!» или «Убери постель, когда встанешь!» И не то чтобы был он патологически ленив, нет. Просто Клавдия Николаевна уверила его еще в детстве, что это естественно. Естественно, что здоровый парень оставляет старушке-матери вытирать за собой лужу.

Сначала Лиза старалась влиять на Никиту исподволь, незаметно. Но потом поняла, что лучше все объяснять и просить открытым текстом. В одну из таких бесед Никита признался ей, что и ему не нравится манера вышучивать друг друга, принятая у нее с мамой и братом. Прозвища не нравятся, которыми они друг друга награждают. «Снусмумрики» какие-то и прочие неудобоваримые «мафины». И Лиза перестала высмеивать мужа. Зачем? Он ведь ее милый, любимый Никитой, зачем же обижать его. И еще раньше Лизатаила обиды и надолго замолкала. У ее бабушки была такая манера обижаться и «казнить» их с братом молчанием. Лиза переняла это действенное средство борьбы с обидчиком. С братом номер сходил, а вот Никита долго не мог понять, почему его любимая женушка молчит, словно воды в рот набрала.

Так складывался свой стереотип отношений в молодой семье Давыдовых. Вырабатывались свои традиции и устои. Они могут нравиться или не нравиться, но без них так скучно жить.