Проекция и перенос.

Два данных психозащитных механизма мы будем рассматривать совокупно, так как, по нашему убеждению, они близки друг другу и концептуально, и содержательно. Великий русский писатель и психолог Л.Н. Толстой в одной из своих пьес – «Живой труп» – высказал устами главного героя Фёдора Протасова глубоко содержательную мысль: «Мы любим людей за то добро, которое им сделали, и ненавидим за зло, им причинённое». Любой агрессор, развязывая боевые действия, затевая драку, и на сознательном, и на бессознательном уровнях принижает моральные качества своей жертвы и начинает ненавидеть её. Рассуждая таким образом, зададим себе нелепый на первый взгляд вопрос: «В чём сходство нападения Германии на Польшу в 1939 году, начала Чеченской авантюры (1994 г.), толком не кончившейся до сегодняшнего дня, и драки двух карапузов из подготовительной группы детского сада? А сходство в том, что во всех трёх случаях представители ни одной из нападающих сторон не скажут: «Да, я виноват! Я развязал боевые действия». Пример одной из последних фраз Адольфа Гитлера, произнесённой им в апреле 1945 года: «Никто в Европе не хотел мира так, как хотел его я», – красноречиво иллюстрирует и политическую, и психологическую сущность проекции. Кто громче всех кричит: «Держи вора!»? – Естественно, сам вор. А если четверо негодяев изнасилуют девчонку, надо ли говорить, какими словами будут называть ее и на предварительном следствии, и во время суда их мамы? И в этом будут выявляться не только правовые моменты (дескать, преступление было спровоцировано жертвой), но и подсознательно психологическая установка: мой ребёнок не может быть преступником, он хороший, ласковый, нежный, чистый.

Сродни проекции и перенос. «Молодец против овец, а против молодца и сам овца», – эту прекрасную пословицу создали люди тогда, когда о психологии как науке никто ещё не знал. В своё время в СССР

очень любили польские юморески. Одна из них повествует о том, как рано утром невыспавшийся начальник накричал на подчинённого. Тот, придя домой в обеденный перерыв, нагрубил жене. Она же в свою очередь дала подзатыльник вернувшемуся из школы ни в чём не виноватому сыну, который, плача от обиды, пнул ногой любимую собачку; скулящая от боли сучонка выбежала на улицу и прокусила своими острыми зубками ногу человеку, оказавшемуся, по воли случая, тем самым начальником. Вот она

– эстафета зла!

Можно ли зло победить злом? Над этим вопросом задумается любой психолог, пытаясь с самых разнообразных этических позиций объяснить сущность переноса как психозащитного феномена. И в самом деле, как нелепа и страшна ситуация, смысл которой заключается в том, что единожды обиженный кем-то человек переносит обиду на случайно подвернувшегося, создавая тем самым пирамиду зла?