Контрольный пост. — Съемники барахлят, — сказал сидевший в темной комнате Джон Арнольд

— Съемники барахлят, — сказал сидевший в темной комнате Джон Арнольд. — Пошлите электрика, пусть проверит электромобили ББ-4 и ББ-5, как только они вернутся с экскурсии.

— Хорошо, мистер Арнольд, — послышался голос из приемника.

— Да это все пустяки! — воскликнул Хэммонд, входя в комнату.

Выглянув в окно, он увидел, два электромобиля, которые ехали по Парку на юг.

Малдун стоял в углу и молча наблюдал за происходящим.

Арнольд отодвинул свой стул от главного пульта управления.

— Пустяков здесь не бывает, мистер Хэммонд, — возразил он и закурил очередную сигарету.

И без того постоянно нервничавший, Арнольд был сейчас как натянутая струна. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что посетители по Парку едут впервые. Вообще-то Арнольд и его сотрудники редко ходили в парк. Иногда туда наведывался лишь ветеринар Хардинг. Ну, и люди, ухаживавшие за животными, ходили в домики, где хранился корм. Но в основном за Парком велось наблюдение с контрольного поста, И теперь, когда в Парке появились первые посетители, у Арнольда была сотня разных поводов для беспокойства.

Джон Арнольд был системным программистом и работал над созданием подводной лодки с ракетами «Полларис» в конце шестидесях годов, однако потом у него родился первый ребенок, и производство оружия стало вдруг ему отвратительно. Тем временем Дисней начал создавать свои увеселительные парки на основе сложных технологий, и туда набирали людей из аэрокосмической промышленности. Арнольд помогал построить «Дисней-уорлд» в Орландо и участвовал в создании больших парков — «Волшебной горы» в Калифорнии, «Американской старины» в Вирджинии и «Астромира» в Хьюстоне.

Постоянная работа в парках исказила мировосприятие Арнольда. Он шутил, говоря, что целый мир — это тематический парк, но в такой шутке была для него доля истины.

— Париж — тематический парк, — провозгласил однажды Арнольд, вернувшись из отпуска, — правда, он очень дорогой, да и служители довольно неприятные, угрюмые типы.

За последние два года работа Арнольда состояла в том, чтобы «довести до кондиции» Парк юрского периода. Будучи системщиком, он привык работать не торопясь — говоря об «открытии Парка в сентябре», он имел в виду сентябрь будущего года, — и вот теперь по мере приближения заветной даты Арнольд все больше впадал в уныние, когда оценивал то, что сделано. Он по опыту знал, что порой на устранение дефектов одного-единственного маршрута уходят годы. Что уж тут говорить о целом Парке?!

— Да вы просто паникер! — воскликнул Хэммонд. — Я так не думаю, — покачал головой Арнольд. — Поймите, с точки зрения системщика Парк юрского периода делается с самым большим размахом за всю историю. Посетители об этом думать не будут, а я думаю.

Он начал загибать пальцы:

— Во-первых, в Парке юрского периода есть все. проблемы, актуальные для любого увеселительного парка: поддержание порядка на маршрутах, контроль за очередями, транспорт, вопросы питания, размещение посетителей, уборка мусора, безопасность.

Во-вторых, перед нами встают проблемы, от которых никуда не деться ни одному большому зоопарку: уход за животными, их здоровье и благополучие, кормление Ей чистка, защита от насекомых, паразитов, борьба с аллергией и инфекциями, поддержание в порядке заграждений и все такое прочее.

И наконец мы столкнулись с совершенно новыми проблемами, ведь нам приходится ухаживать за животными, которых никогда раньше не разводили.

— Ну, все не так уж и плохо, — сказал Хэммонд. — Нет, плохо. Вы здесь наездами и не могли всего заметить, — возразил Арнольд. — Тиранозавр пьет воду из лагуны и, случается, заболевает. Почему — мы не знаем. Самки трицератопсов убивают друг друга в борьбе за главенство, и мы вынуждены разделять стада, чтобы там оставалось меньше шести особей. И опять-таки мы не знаем, почему это происходит. У стенозавров язык часто покрывается волдырями, они по непонятным причинам страдают диареей. Мы уже потеряли двух животных. У гипсилофодонтов на коже сыпь. А велоцирапторы…

— Нет, про велоцирапторов, пожалуйста, не надо! — замахал руками Хэммонд. — Мне осточертело слушать про велоцирапторов. Похоже, это самые жуткие твари, которые когда-либо существовали на свете.

— Совершенно верно, — тихо произнес Малдун. — Их всех нужно истребить.

— Вы хотели надеть на них радиофицированные ошейники, — напомнил Хэммонд. — Я согласился.

— Да. И они их мигом сжевали… Но даже если хищникам никогда не удастся вырваться на свободу, — сказал Арнольд, — я считаю, мы все равно должны признать, что Парк юрского периода изначально таит в себе страшную угрозу.

— О, дьявол! — скривился Хэммонд. — Вы-то на чьей стороне, не пойму?

— У нас сейчас выведено пятнадцать разных видов вымерших животных, — сказал Арнольд. — И большинство их весьма опасно. Из-за дилофозавров пришлось отложить ввод в действие маршрута по Реке Джунглей Аттракцион «Гнездовье птератопсов» — он планировался на маршруте к летающим ящерам — тоже пока не готов, потому что птеродактили совершенно непредсказуемы. И никакие не инженерные проблемы порождают задержки, мистер Хэммонд. Все упирается в то, что необходимо надежно контролировать животных.

— У вас и инженерных проблем выше головы, — хмыкнул Хэммонд. — Нечего все валить на животных!

— Да, такие проблемы тоже есть. Действительно, стоило нам додуматься до того, чтобы установить в машинах проигрыватели для лазерных дисков, контролируемые датчиками движения, и главный аттракцион «Прогулка по Парку» можно было считать готовым. Мы несколько недель налаживали его, и вдруг забарахлила коробка передач! Коробка передач!

— Давайте лучше смотреть в будущее, — сказал Хэммонд. — Вы отладите все технические детали, и с животными все будет в порядке. В конце концов их же можно выдрессировать!

С самого начала создатели Парка уповали именно на это. Какими бы необычными ни были животные, все же фундаментально их поведение не должно отличаться от поведения любых зверей в зоопарке. Если за ними постоянно ухаживать, они привыкнуть и начнут отвечать на ласку.

— Ну, а пока что скажете: как дела с компьютером? — спросил Хэммонд. И при этом посмотрел на Денниса Недри, который сидел за терминалом в углу комнаты. — Этот чертов компьютер — наша вечная головная боль.

— Мы сейчас туда входим, — откликнулся Недри.

— Это надо было делать с самого начала… — принялся читать ему нотацию Хэммонд, но Арнольд предостерегающе положил ему на плечо руку.

Арнольд знал, что когда Недри работает, с ним лучше не связываться.

— Это большая система, — сказал Арнольд. — Тут всякое может случиться.

И действительно, список дефектов уже насчитывал более ста тридцати пунктов, среди которых были и довольно странные неполадки.

Например:

Программа кормления животных запускалась повторно не каждые двадцать четыре часа, а каждые двенадцать часов, и воскресные кормления не записывались. В результате персонал не мог точно измерить количество пищи, потребляемой животными.

Система безопасности, контролировавшая все двери, которые открывались с помощью магнитных карточек, выключалась всякий раз, когда выходила из строя система питания, и при включении запасного источника энергии работать отказывалась. Программа безопасности была рассчитана исключительно на основную систему питания.

Программа экономии электроэнергии, убавлявшая освещение в сумерках, после десяти часов вечера, работала только по четным дням недели.

Автоматический анализатор фекалий (его прозвали «дерьмовый робот»), предназначенный для выявления паразитов в испражнениях животных, показывал, что у всех ящеров есть паразит Phagostomum venolosum, хотя на самом деле ни у кого его не было. А по программе в еду животных автоматически добавлялись лекарства. Если же работники парка вынимали медикаменты из кормушек, включался сигнал тревоги, который просто так не выключить.

И так далее, и тому подобное, страница за страницей…

Приехав в Парк, Деннис Недри сперва надеялся справиться со всеми неполадками к концу недели. Однако увидев полный список дефектов, он побледнел. Недри позвонил в свой офис в Кембридже и велел сотрудникам работать без выходных до понедельника. А еще он сказал Джону Арнольду, что ему нужно поддерживать постоянную телефонную связь между островом Нубларом и материком, поскольку для отладки программы ему и его коллегам необходимо было обмениваться данными.

Пока Недри работал, Арнольд создал новое окно на своем мониторе. Это позволило ему увидеть, что делает на рабочем месте Недри. Не то чтобы Арнольд не доверял Недри… Нет, просто он любил быть в курсе всего, что происходит.

Арнольд посмотрел на графический дисплей справа от него: на дисплее показывался маршрут электромобилей. Они ехали вдоль реки, чуть к северу от того места, где проходил маршрут «К летающим ящерам» и к авиарию.

— Взгляните налево, — сказал голос, — и вы увидите купол авиария Парка юрского периода, он пока еще не готов для приема посетителей.

Тим увидел вдали алюминиевые подпорки, сверкавшие на солнце.

— А внизу течет река мезозойской эры, и, если вам повезет, вы можете разглядеть в ее водах очень редкого плотоядного животного. Пожалуйста, все наденьте защитные очки!

На экранах в машине показалась птичья голова, украшенная ярко-красным гребнем. Но никто из сидевших в машине Тима на экран не смотрел, все уставились в окно. Электромобиль ехал вдоль высокого обрыва, откуда была видна бурная река. Правда, густая листва, нависавшая над рекой с обеих сторон, почти закрывала воду.

— Эти плотоядные динозавры сейчас там, — сообщил голос. — Животные, которых вы видите, называются дилофозаврами.

Но несмотря на уверения экскурсовода Тим увидел всего одного дилофозаара. Стоя на задних лапах, он пил из реки. С виду дилофозавр был классическим хищником: массивный хвост, сильные задние лапы, длинная шея. В высоту он достигал трех метров и был, словно леопард, покрыт желтыми и черными пятнами.

Однако внимание Тима прежде всего приковала голова дилофозавра. Два широких волнистых гребня шли по верху морды от глаз к носу. В середине они соединялись, образуя на голове динозавра букву «V». Гребни были в черно-красную полоску, как у попугая или тукана. Животное тихонько ухало, будто сова.

— А они хорошенькие, — умилилась Лекси.

— Дилофозавры, — произнес голос, — одни из первых на земле плотоядных динозавров. Ученые думали, что их челюстные мускулы были слишком слабыми и дилофозавры, не имея сил убить добычу, пожирали падаль. Однако теперь мы знаем, что они ядовиты.

— Ого! — ухмыльнулся Тим. — Здорово! И опять в воздухе разнесся характерный крик этого животного.

Лекси беспокойно заерзала на сиденье.

— А они действительно ядовитые, мистер Реджис?

— Не волнуйся, — сказал Эд Реджис.

— Но они ядовитые, да?

— Ну… да, Лекси.

— Как и у современных рептилий — гигантской ящерицы ядозуба и гремучей змеи, — железы дилофозавра вырабатывают гемотоксин. Буквально через несколько минут после укуса жертва теряет сознание. После этого динозавр спокойно приканчивает свою добычу. Таким образом, дилофозавр — великолепное, однако весьма опасное дополнение коллекции животных, которую вы видите здесь, в Парке юрского периода.

Электромобиль свернул в другую сторону, река осталась позади. Тим оглянулся, надеясь в последний раз полюбоваться на дилофозавра. Ведь это кому сказать?! Ядовитый динозавр!.. С каким удовольствием он сейчас остановил бы машину, однако все было автоматизировано. Тим голову на отсечение готов был дать, что доктору Гранту тоже хотелось бы остановиться.

— Если вы посмотрите вправо, на обрыв, то увидите трехзвездный ресторан «У гигантов». Шеф-повар Алан Ричард приехал сюда из всемирно известного французского ресторана «Боманьер». Вы можете сделать заказ прямо из отеля, наберите по телефону цифру «4».

Тим посмотрел на обрыв, но ничего не увидел.

— Ресторана пока не существует, — объяснил Эд Реджис. — Строительство начнется не раньше ноября.

— Продолжая наше доисторическое сафари, мы подъезжаем к травоядным из отряда птицетазовых. Посмотрев направо, вы, возможно, увидите их.

И действительно, Тим заметил двух животных, которые неподвижно застыли в тени раскидистого дерева. Трицератопсы… такие же серые и большие, как слон… с виду свирепые, как носороги. Над каждым глазом были изогнутые роговые выросты длиной метра полтора, напоминающие перевернутые бивни слона. Третий рог располагался по носу, как у носорога. Вытянутой мордой животное тоже напоминало носорога.

— В отличие от других динозавров, — сказал голос, — Triceratops serratus не очень хорошо видят. Они близоруки, как современные носороги, и склонны пугаться движущихся предметов. Если бы они стояли ближе и могли разглядеть нашу машину, они бы ее атаковали! Но расслабьтесь, друзья! Мы здесь в полной безопасности.

На загривке у трицератопса гребень в виде веера. Это сплошная кость, очень прочная. Каждое животное весит около семи тонн. Несмотря на свою устрашающую внешность, трицератопсы — существа очень кроткие. Они знают служителей, которые за ними ухаживают, и позволяют себя гладить. Особенно им нравится, когда им чешут круп.

— А почему они не двигаются? — спросила Лекси. Она опустила свое окно. — Эй! Глупый динозавр! А ну пошевелись!

— Не приставай к животным, Лекси, — остановил ее Эд Реджис.

— Но почему? Они же ничего не понимают. Сидят тут, как будто на картинке в книжке, — недовольно пробурчала Лекси.

А голос продолжал:

— Добродушные чудовища из давно ушедших времен резко контрастируют с теми, которых мы увидим сейчас. Этот самец — самый знаменитый хищник во всей истории — могущественный тиран, известный под именем Tyranosaurus Rex.

— Отлично, Tyranosaurus Rex! — воскликнул Тим.

— Надеюсь, он окажется получше этих туш, — проворчала Лекси, отворачиваясь от трицератопсов. И электромобиль, урча, поехал вперед.