Что есть Время?

Для моей системы это вопрос вопросов. В определенном смысле этот вопрос даже важнее вопроса о Боге. Ибо про Бога думают тысячи умов, а про Время и подумать-то некому. Вот астрологи, например, готовы опереться на звезды, и понять астрологов можно, в звездах есть хоть какая-то твердь, какая-то материальность. Опора структурного гороскопа на Время требует абсолютно абстрактного мышления. Ибо у Времени нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, да и вообще мало что есть.

Можно, конечно, категорию Времени заменить категорией Ритма. Превратить бесконечную струну в бесконечную же синусоиду или суперпозицию нескольких синусоид, что очень близко мозговым извилинам ритмологов. Но ведь и этого я сделать не могу, так как полученное мною из теории Время не является ни струной, ни синусоидой, оно зубчато и прерывисто.

Внутри Времени существуют катастрофы, которые можно считать разрывами, а можно считать узлами. Существует разрыв внутри суточного ритма, существует разрыв внутри годового ритма. Так устроены внутренние ритмы (ритмы деления). Разрывы нужны для рождения нового качества, то есть единицы времени с новым именем. В суточном разрыве рождается новый день (с новым именем), в годовом разрыве рождается новый год (с новым именем). Ритмы умножения не имеют разрывов, ибо не порождают новых имен (все 12-летки имеют одинаковые имена), также все 12-дневки имеют одинаковые имена. Однако и у них есть волшебные моменты. В 12-дневном ритме пресловутый день Икс, в 12-летнем ритме пока это годы революций (годы Петуха, Быка, Змеи). Но в будущем тройственность пропадет и останется лишь один главный год – год Петуха.

Таким образом, на сегодняшний день состояния теории Время – это два разрозненных центра вибраций, которые практически никак не взаимодействуют, хотя было бы упоительно предположить, что 12-дневка будет взаимодействовать с месячным знаком (30–31 день), разница-то всего в три раза.

Это, как говорится, очевидный план проблемы. Его может увидеть каждый. В конце концов, мы ведь так привыкли к существованию 12 месяцев в году, 24 часов в сутках. Годовой гороскоп нам также давно не чужой. Гораздо, труднее увидеть бездну, которую рождает мысль, что все это ритмическое богатство существует только для одного-единствен­ного существа во Вселенной – для Человека. Не знают ничего о годах Крысы и Собаки ни крысы, ни собаки. В каком бы году они ни родились, все они остаются самими собой, не меняя ничего в своей психологии. Ни камни, ни деревья, ни звери, ни циклоны, ни вулканы, ни солнце – никто не знает умноженной и разделенной-12-кратной периодичности, только человек. Он единственный во Вселенной 12-кратный делитель и множитель Времени.

Жуткое одиночество следует из этой идеи. Получается, что гороскоп не связывает нас с природой, как многие думали (все мы лошади, козы, обезьяны... каждый из нас по-своему лошадь, коза, обезьяна и т. д.), а разъединяет, ибо нет у природы гороскопа. А у нас он есть, значит, мы чужие природе. А вот со Временем мы в куда большем родстве, чем многие полагают. Мы с ним в постоянной борьбе и в постоянном взаимодействии. Мы сплетаемся, мы обнимаем друг друга, Время входит в нас, меняя нас и деформируя, но точно так же и мы входим в него, выделяя в нем такие моменты, которых без нас Время не имело.

Вся история человечества, все устройство Вселенной, вся драматургия жизни состоит из акта Взаимодействия Человека со Временем. И в этом смысле имеют огромное значение представления о том, как из 12-летнего ритма человеческое сообщество (но не отдельный человек) сооружает 36-летки и 144-летия (это на уровне одного государства), и самое уникальное – это рождение 400-летних возрастов человечества. Тут многое еще непонятно.

Возвращаясь к изначальной формулировке вопроса, можно ответить от обратного: если человек – это детектор (измеритель, расщепитель) Времени, то соответственно Время – это переносчик человеческой энергии, транспортное средство в преобразовательной цепи Природа–Человек–Бог. Звучит несколько туманно. Но так уж всегда получается в любых рассуждениях о времени.