Хвосты и когти

Правильно было название нашего Гималайского Института: " Урусвати". Правильна была программа наших учреждений в Америке. Полезен был наш Парижский Центр и другие Европейские Общества. Кто-то когда-то добром помянет и наше Знамя Мира. А пока все это лежит под спудом. И какой-такой Илья Муромец подымет такую плиту и выпустит всех таких узников?

Но сделает это русский богатырь. Что бы ни пришлось ему вытерпеть, силушки у него хватит. Вот уже начали заковывать людей в цепи. Не в том дело, сколько таких закованных окажется. Будут ли то сотни или тысячи, смысл останется мировой. Средневековые предки будут хохотать над таким " культурным" достижением.

" Коготок увяз — всей птичке пропасть", — предостерегает русский народ. " Схвати за хвост самого маленького черта, и он покажет тебе, где его набольший", — советуют китайцы. " По когтю узнаешь льва", — говорили римляне. Все когти да хвосты! На войну денег — сколько угодно. Пусть бы столько же было истрачено в мирное время на воспитание, на просвещение, на Культуру — был бы золотой век! Но в мирное время отдел народного просвещения всегда был самым бедным. Содержание народного учителя всегда бывало позорно ничтожным. В 1929-м, во время ужасного краха, Америка затруднилась бросить на выручку один биллион, а теперь уже размахнулась на сто биллионов.

Куда же все это идет? Куда ведут сии астрономические знаки? В то же время о Культуре даже и заикнуться " несвоевременно". Помню, как во Франции вычеркивали слово " Культура" и заменяли изношенным термином " цивилизация". Но куда же довела Францию подобная замена?! Сейчас жизнь наполнилась показательными отдельными фактами. К сожалению, из-за таких вех выглядывает обезображенный лик механического робота.

Маленький черт указывает, где его набольший. Коготь льва смешался с когтем " дьявола". Поди разбери эти следы на сыпучих песках. Конечно, " и это пройдет", как говорит Соломонова мудрость. В конце концов, даже лучше будет. Но где и как обозначатся такие " концы"? Где и как уберутся хвосты и когти?

12 ноября 1942 г.

Публикуется впервые

Америка
(16.11.1942)

Катрин сообщает, что если удастся найти Майтланд, тогда можно продолжать дело по двадцатилетнему сроку. Будем надеяться, что все это удастся. Во всяком случае, столько обстоятельств изменялось за эти годы, что законники могут их применить в пользу правой стороны. Будьте зорки и находчивы. Дело о ста картинах находится в странном состоянии. Если грабители хотят доказывать, что картины находились в Корпорации, то ведь Е.И. в силу законной полной доверенности могла их еще в 1935 году летом передать Катрин. Если грабители не хотят признавать собственность Е.И., то ведь полная доверенность все же остается в силе. На месте Вам виднее, как можно полезнее поступить. Не забудьте также факты, Вам всем хорошо известные. Из картин, находившихся в том же положении, как и сто картин Катрин, некоторые были подарены: одна — президенту Гуверу, две — Уоллесу, одна — матери президента Рузвельта, по одной — Магоффину и Флейшеру, две — Археологическому Институту и картины-памятки друзьям. Все это Вы отлично знаете. Спрашивается, отчего мать Рузвельта и Уоллес в 1934 году могли получать картины, а Катрин (столько сделавшая для учреждений) не могла получить картины летом 1935 года? Все эти факты в руках даровитого адвоката могли бы быть представлены во благо, но, конечно, такие ничтожества, как Плаут и Рок, вообще ничего сделать не могли бы. Также показателен факт, что когда Хисс купил картину, то деньги были посланы Елене Ивановне, как и должно было быть. Все эти неоспоримые факты затериваются в пене событий, но никогда не знаете, когда возникнет в них надобность.

Страшно подумать, неужели бойкие адвокаты одним жуликам помогают? Гейнсборо, окончив портрет, сказал своему заказчику: " У вас такое честное лицо, никак не думал, что вы адвокат". Пишут, что Дюи будет губернатором Нью-Йорка. Помнится, он выступал против каких-то жуликов. Теперь ему будет широкое поле действия. Поминая мои две картины в Археологическом Институте, думается, не попросить ли Вам их выставить в Студию нашей Академии? А там, может быть, и останутся. После делишек Магоффина у меня об Институте воспоминание неприятное. Вероятно, теперь АРКА уже действует и налаживает добрые отношения. Действуйте — пусть препятствия окажутся новыми возможностями.

16 ноября 1942 г.

Публикуется впервые

Чайка

" И на завтра не надейся".

И все-таки верится и мечтается, и мечты останутся в вечной броне энергии. Здесь-то все изменится. От изображений самых прочных останутся осколки. Никто не представит себе, частью чего были неясные обломки. Но в высшем измерении все останется нетленно.

Чайки надежды летят перед ладьями искателей. " Чай, чай, примечай, куда чайки летят". Примечает народ полет чаек полет надежд, чаяний. И почему не надеяться на завтра, на багряный восход, на красоту благодатную?! Полетят чайки прекрасные, и нет такого труда, впереди которого не могла бы лететь чайка.

Не одни же буревестники черкают перед кораблем. Много светлее их чайка быстрая, путеводная. И на Волге, и на поморье, и на далеких океанах впереди вились милые чайки. Но остывали надежды — чаянья. От самых первых дней работы в мастерской реяло на проволоке чучело чайки. Хоть чучело, а все-таки мечта несломимого чаяния.

Неужели все бывшие битвы не сломили? Нет, не сломили. Вот же нисколько не сломили. Елена Ивановна, увидав " Мстислава Удалого и Редедю" и " Пересвета с Челибеем", воскликнула: " Должно быть, ужасная война, если даже самый мирный человек изображает смертные поединки". Хочется оставить памятки народу русскому о всех мономахах, о великих поединках за славу Русской Земли. Может быть, друг-мозаичист каменно сложит эти памятки, а молодежь еще раз вспомнит, о чем всегда нужно держать в сердце. Полетите светлые чайки к русскому народу.

Лоренцо Великолепный пел: " И на завтра не надейся! " Так пели останки, осколки. Но в грозе и в молнии -народы живут лишь надеждою на завтра, на великий день умиротворения и достижений. " Мир — всему живущему", заповедал, кто мыслил о завтрашнем восходе. Чайки не летели перед Великолепным, и он не вверял себя кораблю. А вот новгородские ушкуйники[47] слагали песни о надеждах.

Там — конец, а ваш путь — к началу- В вечном совершенствовании, в трудовом преуспеянии и в радости познавания будем любоваться чайками-чаяниями. Будем любить чаек путеводных.

24 ноября 1942 г.

Публикуется впервые

Америка
(29.11.1942)

Спасибо за телеграмму. Поистине, памятные дни всегда остаются вехами нерушимыми. В волнах и вихрях Армагеддона часто трудно уловить ступени строительства, но стройка во благо навсегда нерушима. Письмо Зины от 12 Октября вызывает многие думы. Все соображения имеют разумное основание. Правильно замечено, что в частной квартире невозможны музыкальные классы. Вряд ли возможна деятельность АРКА, но ведь это полезнейшее начинание не родилось же, чтобы сейчас же умереть? И в каком положении оказались бы почетные советники Кусевицкий, Чаплин, Крафт, Ватсон и другие приглашенные? Ведь могут быть обиды и отпадения, что более всего нежелательно. Оберегитесь. Может быть, найдутся сочувствующие и дадут возможность совместить студию с АРКА. Невозможно, чтобы деятельность Зины пресеклась. Все так меняется, как в калейдоскопе, и складываются фигуры неожиданные. Мы не удивляемся 65 градусам. У нас зимою в комнатах от 55 до 45°, а нынче при запрещении на керосин вообще трудно представить, каковы будут зимние месяцы. Душевно понимаем, как болеет Зина о всех таких проблемах. И у нас и у всех их так много. Только время их разрешает, выдвигая новые условия. Много раз разузнайте, прежде чем решать. Может быть, по военным условиям ее уступят дешевле или же возникнет кооперация с АРКА. Теперь так много толкуют о ценности русской дружбы, вот и хорошая возможность доказать на деле. На местах Вам виднее, что можно сделать. Нормально я бы сказал: продайте пару картин для усиления средств! Во время прошлой войны, в России это было бы легче легкого, но кто знает, не обеднела ли Америка? Часто мы не замечаем сторонних обстоятельств, которые готовы принести новые решения. Пресечь деятельность Зины было бы непоправимо. Многие вещи нельзя прерывать временно. Особенно же сейчас, когда все условия так изменчивы.

Очень ждем брошюры АРКА и бумагу ее. Надеемся, что в брошюре все ладно, ведь Вы знаете наши дезидераты[48] о Культуре. Шекспир сказал: " Кротко слушать, добром судить". Вот этот старинный завет и встает, когда Вы трудитесь а Культуре. Бальзак добавил: " Самая чистая добродетель служит поводом для самой грязной клеветы". И это Вы знаете. Бесчисленны исторические примеры. Они доказывают, как далека была Культура, ибо при ней такие пятна жизни был бы невозможны. Поэтому борьба за Культуру есть геройство.

И герои всегда претерпевали и преодолевали. По счастью, человек всегда может действовать, а Бхагавад Гита так высоко ставит действие. Вы правильно помыслили об АРКА и начали ее не для того, чтобы бросить на произвол. Думается, что у Вас еще не все возможности использованы, чтобы уже принимать решающий поступок. Конечно, все возможно лишь в пределах местных условий, которые так неслыханно изменчивы. Сообщите, что удастся нащупать.

" Обрубить постромки легко, но потом уже не уехать". У Вас накапливаются новые связи. Если их растерять, то откуда придут еще новые? Правильно, что Вы обдумываете и с той и с другой стороны. Конечно, Вы имеете также в виду, что если грабители узнают, что у Вас все вообще кончилось, то они еще более обнаглеют. Итак, на месте обсуждайте все условия и не сделайте что-то непоправимое. Спешите установить сношения АРКА. Наверное, Вы в этом не упускаете ни дня, ни часа.

Шлем Вам лучшие мысли. Душевный привет всем друзьям.

29 ноября 1942 г.

Публикуется впервые

Америка
(10.12.1942)

Долетели письма Зины и Дедлея от 29 Октября с приложением АРКА — текст хорош (почему-то забыт Пушкин), список тоже хорош. В добрый час! Не теряя времени, действуйте, спешно налаживайте всюду отношения. Характерна кара, постигшая мерзавца Поуэля — так и бывает. Сколько вреда он причинил: Томас Кравен тоже мерзавец. О нем Вы писали нам давно — о его книге. Показательны сведения, полученные Вами от Мидхема. Включите их в Ваш меморандум. Такие разведки чрезвычайно полезны. Можно видеть, насколько погрязли во зле грабители, как пытаются они вредительством прикрыть свои преступные мошенничества. И какова же бездна невежества, если Канжур и Танжур[49] выбросили в подвал! А теперь Америка шлет послов с приветами в Тибет, и могут ли они сказать о гибели тибетской библиотеки в центре Америки? Не бомбы уничтожили, а свои злобные невежды. Все вандализмы отмечайте! Боритесь за Культуру! Вероятно, удивляются друзья, когда читают, как раньше писала Хорш. Что же случилось? Когда случилось? Почему случилось? Вряд ли грабитель на большой дороге дает ответ.

Одновременно с Вашим письмом пришло и письмо Катрин с чрезвычайно важными сведениями. Грабители боятся учиненного ими мошенничества над трудовыми сбережениями Людмилы. Даже предлагают не начинать это дело и взамен отложить дело Корпорации. Это чрезвычайно важно! Не только внесите это подробно в меморандум, но и закрепите письменно, хотя бы в виде письма Катрин к Редфильду. Ведь вполне естественно, что Катрин захочет укрепить сведения о том, что дело Корпорации может быть продолжено в любое время, и никакие сроки не угрожают. Гнусное предложение адвоката Хорша об отложении дела Корпорации взамен дела Людмилы тоже может быть отмечено в письме Катрин к ее адвокату. И по делу Людмилы сроки не истекли, ибо последним письмом Редфильда к Стерну это дело выявлено. Ведь это и есть то самое, о чем мы все думали. Очень закрепите! Кроме мошенничества над Людмилою, такое же учинено и над Рябининым, — пусть и этот дамоклов меч висит над головами преступников. Всему придет свое время. Можно представить, сколько всяких мошенничеств наделано Хоршем. Судья О'Маллей так прав, протестовав против инспирированных голосов своих сотоварищей. Как видите, сами факты собираются, и часто бывает, что очень большое начинается с чего-то малого. Слабое место мошенника обнаружилось, а затем и еще придут факты. Зорко следите! Преступники боятся обвинения в мошенничестве.

Спешно действуйте с АРКА — имеете полное основание сноситься со всеми полезными учреждениями и лицами в Америке и за границей. Пришлите еще лифлеты и бумагу АРКА. Зина правильно замечает, что приходится адвокатам твердить уже общеизвестные вещи. Ничего не поделаешь — так и продолжайте. Корпорация — для сохранности картин, за три шеры заплачено 11.000 долларов, преступники боятся раскрытия их мошенничеств (фрод). Действуйте бодро и зорко. Берегите друзей, отвечайте сурово врагам. Да будет все хорошо! Душевный привет всем друзьям.

10 декабря 1942 г.

Публикуется впервые