Глава 18. До Рожества оставались считанные дни

До Рожества оставались считанные дни. Школа была наполнена веселым предпраздничным гомоном. Хагрид притащил елку, и она пушилась в углу Большого зала, распространяя одуряющий аромат смолы и леса. Гарри решил, что каникулы проведет в школе – злоупотреблять радушием семьи Уизли более нескольких дней ему не хотелось. А можно просто все свободное время болтаться по гостям – Гермиона и Невилл уже пригласили его, а Дин, о чем-то заговорщицки шептавшийся с Роном последние два дня, вообще предложил в конце каникул на пару дней приехать к нему – не только Рону и Гарри, но и Симусу с Невиллом. Он сказал, что это будет практическим курсом маггловедения и поможет разрешить некоторые аспекты их высокоинтеллектуального спора. В общем, Рождество обещало быть действительно волшебным.

От приятных размышлений Гарри отвлекла почтовая сова, швырнувшая прямо ему в тарелку запечатанный конверт. Он двумя пальцами вытащил послание и заметил, что такие же письма получили Рон, Гермиона и еще некоторые их однокурсники.

Внутри было обычное министерское приглашение – после своего выхода из больницы Гарри не раз получал такие. И потом по несколько часов с приклеенной улыбкой терпел нескончаемые потряхивания руки и похлопывания по спине от толпы незнакомы магов. Шеклболт только чуть виновато улыбался - мол, извини, старик, - обратная сторона славы. А если прием был менее официальный – с обедом или благотворительной лотереей, ко всем мучениям добавлялись просьбы дать автограф и сфотографироваться. Гарри передернуло от воспоминаний. Но сейчас что-то было по-другому. Он перечитал текст:

" Уважаемый мистер Поттер, министерство магии соединенного королевства Британии... и лично министр магии К.Н. Шеклболт имеют честь пригласить Вас на рождественский вечер… Который состоится… в Малфой-мэнор…"

У Гарри чуть глаза не вылезли из орбит. Относительно большинства сотрудников министерства он не сомневался – славные простые люди, готовые на многое за ответные любезности просителей. Но то, что затея была явно одобрена Кингсли, его обескуражило.

- Это наш шанс! – едва слышно пробормотала Гермиона, глядя в свое приглашение.

- Бред какой-то, – на редкость разумно высказался Рон.

Неожиданно раздалось шипение и потрескивание. Перед Джинни, прямо на скатерти, корчился и обугливался клочок пергамента, а она, брезгливо кривя губы, вытирала палочку ладонью. Вовремя сориентировавшаяся Гермиона плеснула на тлеющую скатерть соком и обвела учеников суровым взглядом. Если у кого-то и были еще какие-то соображения по поводу произошедшего, все предпочли оставить их при себе.

- Я прошу всех после ужина подняться в гостиную.

Вежливая просьба старосты, произнесенная таким тоном, подействовала безотказно - гриффиндорцы уткнулись в свои тарелки.

В гостиной, куда вернулись притихшие ученики, выяснилось, что к Малфоям приглашены все совершеннолетние защитники Хогвартса. Башня тут же наполнилась недовольным гулом. Гарри забился в дальнее кресло – он никак не мог определить, что сам думает об этом. С одной стороны, интересно, чем руководствовалось министерство, делая такой царский подарок Люциусу, с другой – это и правда шанс. Шанс раз и навсегда избавиться от хорька, прочно поселившегося в голове. И не только в ней. Если подозрения Гермионы подтвердятся и ничего нельзя будет сделать, Гарри переедет на Гриммаулд- плейс и продолжит обучение дистанционно – в том, что директриса ему не откажет, он не сомневался. В конце концов, продержаться всего полгода, а потом – свобода. Но для этого надо было найти доказательства.

А Гермиона принялась за учеников всерьез. На словах " Мы должны поддерживать начинания министерства, стремящегося нивелировать напряжение в обществе, возникшее…" Гарри опять погрузился в свои мысли.

Если они явятся всей толпой, то еще больше усугубят неразбериху, обычно царящую на таких приемах после официальной части: все движутся в разных направлениях, решают свои вопросы – никому ни до кого нет дела. И можно легко побродить по поместью – вряд ли после всего Мэнор защищен какими-нибудь страшными темными заклятиями, так что ничего им угрожать не будет.

Примостив голову на подлокотник кресла, Гарри сам не заметил, как уснул.

- Гарри! Гарри!

В гостиной было уже пусто, только Лаванда трясла его за плечо.

- Извини, я не смогу тебя сопровождать.

- Не понял…

- Ну, Джинни сказала, что она не пойдет… Ты что, все проспал?

Гарри виновато кивнул.

- Тебе повезло. Рон и Джинни разругались, Гермиона в ярости, а мы все решили, что она права – глупо не воспользоваться случаем побывать на взрослом балу, - Лаванда так искренне улыбнулась, что Гарри улыбнулся в ответ.

- И в чем дело?

- Ну, раз Джинни не пойдет, тебе придется идти одному, потому что я пойду с Томасом.

- Ладно, - Гарри все никак не мог сообразить, в чем, собственно, проблема. Лаванда с облегчением вздохнула.

- Вот и хорошо, а то я думала, ты обидишься. Но кое-что я могу для тебя сделать.

- Что? Зачем?

Девушка загадочно улыбнулась и провела ладонью по его волосам.

- Верь мне. На этом вечере ты точно не останешься без пары.

Последний учебный день пролетел незаметно. Рон ходил насупленный и злой, Гермиона на каждой перемене исчезала, решая свои страшно важные административные дела, сдвоенных уроков со Слизерином не было. Учителя, предвкушающие близость каникул, расслабились, и даже Макгонагалл, с которой всю перемену шепталась Гермиона, не сильно поджимала губы, когда сыр, превращенный Невиллом в мышь, попытался съесть сам себя.

Вечером Лаванда с заговорщицким видом отозвала Гарри в сторону. Наевшиеся и осоловелые ученики расползались по своим спальням – завтра все должны были разъехаться по домам.

- Стой смирно, – попросила девушка и направила на Гарри волшебную палочку. По
коже побежали мурашки. Он хихикнул.

- Тихо! – прикрикнула Браун, внимательно следя за прыткопишущим пером, которое строчило что-то на пергаменте.

– Все, иди спать. Только обещай, что выполнишь мою просьбу.

- Но ты же ничего не просила!

- Знаю.

Гарри пожал плечами – опять эти женские штучки.

- Хорошо, обещаю.

Лаванда свернула пергамент и, пожелав спокойной ночи, ушла.

Гарри поднялся в спальню – там царил хаос – мальчишки собирали вещи, только чемодана Рона нигде не было видно.

- Опять будешь метаться в последний момент? – спросил Гарри у друга. Тот помотал головой.

- Мы с Гермионой решили остаться в школе и прямо отсюда отправимся на прием.

- А...

- А родителям я уже послал записку.

- А…

- А Макгонагалл не возражает, тем более она тоже приглашена, и мы вместе переместимся через ее камин.

- А...

- А Джинни уже дома, и я не хочу об этом говорить.

- А... ага, – кивнул Гарри, и, быстро раздевшись, забрался под одеяло.

Следующий день прошел в суете: Гарри отправил сов с подарками, выслушал стенания Рона о том, что он вырос из парадной мантии, купленной ему по просьбе братьев, помог Хагриду растопить лед на ступеньках его хижины, удачно спрятался от Гермионы, которая хотела обсудить с ним расписание на следующий семестр, а вечером они втроем долго сидели в опустевшей гостиной, обсуждая план поисков родового дерева Малфоев.

Утром он проснулся от вопля Гермионы, которая с разбегу прыгнула на кровать.

- Гарри! Спасибо! Это так приятно…

За соседним пологом завозился Рон.

- Что, Герм?

- Так здорово получить в подарок что-то по-настоящему девичье! Спасибо тебе!

- Рон, – с опаской поинтересовался Поттер. – А что ты ей подарил?

- Самозатачивающиеся карандаши, - мрачно отозвался тот.

Гермиона отдернула полог на его кровати.

- Вставай, соня. Карандаши – это замечательно. Теперь твой план занятий будет не только подробным, но и разноцветным.

Рон попытался целиком уползти под подушку, но был пойман и звонко поцелован. Чтобы не смущать друзей, Гарри занялся разбором подарков. Внимание привлекла большая коробка, перевязанная атласной лентой. Сверху была записка: " Надень его вечером. С Рождеством. Лаванда. P.S. И помни – ты обещал".

Гарри открыл крышку и достал подарок. Это был костюм из дорогой ткани – пиджак, брюки, белая рубашка и почти гриффиндорский галстук. Копаясь в этом великолепии, Гарри непроизвольно присвистнул: Лаванда подумала обо всем - на дне лежала даже строгая черная мантия из чуть поблескивающего материала.

- Ничего себе!

- Оу, Гарри, надень!

Под ободряющие выкрики друзей он неловко облачился в светлый костюм, который с красными вязаными носками смотрелся несколько вызывающе, но это не уменьшило восхищения во взгляде Гермионы.

- Как влитой! – констатировала девушка, закончив вертеть и разглядывать несчастного Гарри.

- Ага, здорово. Будешь как все эти выпендрежники, - одобрил Рон.

- Вообще-то, я считал, что парадной мантии будет достаточно.

- Даже не думай! – возмутилась Гермиона. - В конце концов, может быть у тебя хоть одна приличная вещь? Твоя собственная.

Гарри покрутился перед сотворенным зеркалом – в одежде, сидящей по фигуре, он чувствовал неловкость. Приталенный пиджак делал плечи шире, и вообще Гарри напоминал самому себе какого-то придурка с рекламного плаката. Только красные носки и три пера из подушки, застрявшие во всклокоченной шевелюре, примиряли его с действительностью.

- С этим, – подруга ткнула пальцем в волосы Гарри, - я справлюсь, еще раз спасибо тебе за подарок. А сейчас быстро снимай все и не вздумай помять или испачкать.

Гермиона выбежала из спальни, распространяя вокруг себя ауру решительности и легкого предпраздничного мандража.

Гарри обернулся к Рону в поисках поддержки. Друг сидел на кровати и, прикрыв глаза, нежно гладил голенища новых сапог, демонстрируя полное презрение к окружающему миру.

За несколько минут до назначенного времени троица при полном параде вошла в кабинет директора. Макгонагалл оглядела их с явным одобрением.

- Очень хорошо. Надеюсь, я не должна напоминать вам, что следует вести себя достойно?

Все трое дружно замотали головами.

- Тогда идемте.

***

Домой Драко вернулся утром. До Хогсмида они дошли вместе с Панси. Оба молчали. После того, что произошло в душевой, они, кажется, едва обменялись парой фраз, исключительно по делу. Драко не знал, что думает об этом Панси, возможно, почувствовала что-то и боится спросить, но это не его проблемы. На самом деле не его, у него своих предостаточно. На прощанье он коснулся губами ее щеки и аппарировал.

Дома все было так, как хотелось: и огромная пушистая елка в гостиной, и потрескивающий камин, и радость в глазах отца, и улыбка матери. И можно было забраться в любимое кресло с ногами, смотреть на огонь, и представлять, что ты снова маленький мальчик, которому можно ни о чем не думать, потому что решение примут за него. И оно будет самым верным, потому что и мать и отец любят и никогда не причинят боли.

После обеда Драко пошел к Агату. Черный конь всхрапывал, прядал мягкими ушами, раздувал ноздри и косил на внезапного гостя янтарным круглым глазом. Драко похлопал по подтянутому блестящему боку, протянул кусок сахара на ладони. Конь недоверчиво мотнул мордой, переступил копытами, как будто раздумывая - верить или нет. А потом ткнулся теплыми губами в руку, защекотал, аккуратно забирая сахар. Драко улыбнулся, пропустил сквозь пальцы шелковистую гриву и взлетел в седло прямо в стойле. Агат, явно не ожидавший такого вероломства, взвился на дыбы, но Драко не возражал, только сжал коленями лошадиные бока и рванул на себя поводья. Жеребец заржал, понесся к выходу, и Драко едва успел пригнуться, чтобы не снести голову о балку над воротами.

Он сделал пару кругов по загону, а потом пустил Агата галопом по аллее, сворачивая вглубь, через парк, к подмерзшим пустошам. Ветер трепал волосы, забивался холодным воздухом в горло, обжигал глаза, заставляя щуриться и смаргивать набежавшие слезы. Но это было так здорово, что хотелось смеяться, или просто выкрикивать что-нибудь и лететь дальше, к тусклому синему горизонту. И Драко летел, нагнувшись вперед, почти не сдерживая коня. Сердце стучало, отдаваясь четкими толчками в ушах, ветер как будто выдувал из головы мысли, все до одной. И не было ничего кроме свинцового неба и черной промерзшей земли, слегка припорошенной снегом.

А утром Драко проснулся от тянущего беспокойства. Моргнул, сел на кровати, уставившись на узкую полоску света, пробивающуюся из-за чуть раздвинутых штор. А вдруг Поттер все-таки не придет? Вдруг он вообще не собирался или передумал в последний момент? И что тогда? Драко поднялся, ткнулся лбом в холодное стекло. Надо было узнать. Как угодно, да хоть спросить у него напрямую. Идиотизм, конечно, но все равно лучше, чем теперь целый день гадать. В Хогвартсе еще можно было что-то сделать, не уговорить, но, может быть, хоть как-то повлиять, а теперь... Кретин! Драко с силой ударил кулаком по подоконнику и застонал от резкой боли в запястье.

Утро и день прошли в каком-то горячечном тумане: он говорил, спрашивал, отвечал, отдавал распоряжения эльфам, но если бы его спросили о подробностях, вряд ли бы что-то вспомнил. Мысли неотступно возвращались к Поттеру, и это оказалось еще хуже, чем в школе, потому что там Драко знал, что он где-то недалеко - в Большом зале, в башне, на территории, а здесь его не было. И уверенность, что появится, таяла с каждой секундой.

Эльфы мелькали перед глазами с подносами, стульями, столовым серебром, мать беспокоилась о какой-то ерунде вроде салфеток и подставок для тростей, отец что-то обсуждал с прибывшими утром музыкантами, которые обосновались в Белом зале, и Драко в конце концов сбежал к себе - одеваться. Манжеты не застегивались, воротник топорщился, пиджак был тесен в плечах, и Драко, выругавшись, зашвырнул его в угол и упал в кресло, пряча горящее лицо в ладонях. Страх съеживался где-то в желудке, мешая глотать и дышать. И Драко вдруг показалось, что он сейчас просто задохнется и умрет. И уже ничего не будет. Ни плохого, ни хорошего. И Поттера... тоже… Выбежав из комнаты, он слетел по боковой лестнице, толкнул дверь черного хода и вывалился из дома, как был, в расстегнутой рубашке и легких ботинках, жадно глотая морозный воздух, и дышал, дышал, дышал, пока не засаднило в горле.

Стало немного легче. Получилось спокойно вернуться в спальню и привести себя в порядок. Хотя пиджак он так и не надел, решив, что и без него выглядит вполне прилично. Драко не любил черный цвет, но сегодня готов был согласиться, что он очень удачно оттеняет его светлую кожу. Что ж, наверное, уже пора. Драко еще раз взглянул в зеркало, провел рукой по тщательно уложенным волосам и пошел вниз, стараясь думать только о том, как выгоден этот прием их семье, даже если...

Драко замер у входа в Малую гостиную, когда камин вспыхнул зеленым пламенем и на ковер шагнула Грейнджер. Хотелось вцепиться рукой в косяк, чтобы ненароком не съехать на пол от внезапно накатившей слабости. Он и представить не мог, что когда-нибудь так обрадуется грязнокровке, потому что за ней появился Уизли, и стало ясно - следующим будет Поттер.