Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 17. У Гарри никогда не болели зубы, иначе он безусловно сравнил бы свои ощущения с чувствами человека






У Гарри никогда не болели зубы, иначе он безусловно сравнил бы свои ощущения с чувствами человека, который все время раскачивает языком ноющий зуб. Его распирало от любопытства, и, пользуясь своими отработками, он перечитал почти все, что смог найти в школьной библиотеке про вейл. Источники были противоречивыми и глубоко научными, и Гарри запутывался окончательно.

Кроме того, заканчивался семестр, и контрольные повалили как из рога изобилия. Только к концу недели Гарри вспомнил, что не купил никому рождественские подарки.

Всю субботу он был таким неуклюжим и несобранным, роняя книги и путая формуляры, что мадам Пинс не выдержала и выгнала его, не дожидаясь конца отработки. Гарри помчался в Хогсмид – большинство учеников уже возвращались, и он радовался, что в магазинчиках не будет привычной толкотни.

Сходу залетев в книжную лавку – для Гермионы следовало подобрать что-то совершенно невероятное - Гарри медленно брел вдоль стеллажей, бегло просматривая незнакомые названия на корешках. Становилось тоскливо. Вдруг взгляд упал на запечатанный в светлый пергамент альманах – на обертке мелкими буквами перечислялись статьи, и внимание Гарри привлекло название: «Три вейлы и волшебная палочка». Он покрутил журнал в руках, и тут в голову пришла очень интересная идея. Быстро расплатившись, Гарри помчался в магазин напротив.

Оттуда он вышел жутко довольный собой с яркими пакетами в руках – миловидная продавщица заявила, что новейший набор косметических средств по уходу за волосами способен сделать из любого вороньего гнезда очаровательные локоны. Во втором пакете лежал чудо-крем - «Вы молоды и прекрасны? С нашим средством по уходу за кожей помолодеете еще на двадцать лет» - для миссис Уизли, стоивший как пол-«Молнии». Мистеру Уизли Гарри уже приготовил подарок – в вещах, которые Дурсли сочли принадлежащими ему и выбросили на помойку, откуда их забрала бдительная миссис Фигг, оказалась старая сломанная электробритва дяди Вернона. Побродив еще по празднично украшенным магазинам, Гарри купил для Рона зачарованные на безразмерность сапоги из драконьей кожи.

Нагруженный покупками, он, наконец, выбрался на улицу и принялся рассовывать их по карманам, предварительно бережно уменьшая каждый. В нескольких футах от него стоял огромный лоток, уставленной всякой рождественской мелочью – изменяющей цвет мишурой, венками из остролиста и ели и прочей приятной праздничной ерундой.
Внимание Гарри привлекли «снежные шары». Чего там только не было – и толстые румяные Санта-Клаусы, и пушистые зайцы, бьющие в маленькие барабанчики, висящие у них на шеях, и просто милые домики, переливающиеся огоньками… Только один шар выбивался из общей рождественско-праздничной патоки – в нем было странное корявое дерево с лысоватой зеленой кроной и непропорционально толстым узловатым стволом. В кружащих вокруг снежинках оно смотрелось дико.

- Что это? – спросил Гарри у продавца.

Тот пожал плечами.

- Наверное, платан… Даже не знаю, кому в голову взбрело соорудить такую рождественскую игрушку. Бери, дешево отдам.

- Нет, спасибо. Я бы хотел баобаб…

- Ну, может это он и есть. Лично я никогда баобабов не видел…

- Я тоже, - улыбнулся Гарри и заплатил за безумный «снежный шар». Пряча его в карман, он вспомнил, что ничего не купил для Джинни. Забежав в ближайший магазин, схватил первый попавшийся праздничный набор из серии «Все, что может порадовать вашу подругу» в аляповатом пакете и, размахивая им, как знаменем, помчался обратно в школу.

Но он еще даже не успел свернуть с оживленных торговых улиц, когда увидел Малфоя, чинно вышагивающего по противоположной стороне. Он тоже нес покупки. В строгих аккуратных упаковках, что сразу наводило на мысль об их запредельной стоимости. Гарри замер. Кому это Драко делает такие подарки? Или у него резко увеличилось количество родных, или личная жизнь явно наладилась.

Гарри попытался сосчитать количество свертков, сбился, начал опять. Мерзкое ощущение в сжавшемся желудке очень мешало арифметическим упражнениям.

Хотелось подойти и хорошенько двинуть Малфоя в бок, причем так, чтобы вся эта гадость в серебристой бумаге, перевязанная изумрудными ленточками, оказалась на снегу. А потом взять его за грудки, прижать к стене… да вот хоть к этой, и целовать до тех пор, пока из его накрахмаленной головы не вылетят все мысли и о подарках, и о тех, кому он их собирался вручать. Нет, лучше сначала растоптать дурацкие кульки, а уже потом…

Он вздрогнул, поняв, что несколько долгих секунд пялится на Малфоя, который заметил его и смотрит в ответ. Выражение лица у хорька было совершенно нечитаемым, Гарри стиснул зубы и, отвернувшись, быстро пошел к Хогвартсу, изо всех сил борясь с желанием обернуться.

Ужинать он закончил раньше всех – от одного воспоминания о Малфое пропадал аппетит и потели ладони. Гарри еще несколько дней назад заметил, что Драко будто взбодрился – во взгляде появилась давно пропавшая самодовольная уверенность, и рот кривился в презрительной улыбке гораздо чаще, чем обычно в этом году. Такой Малфой, напоминающий себя прежнего, еще больше настораживал, раздражал и возбуждал.
Поковыряв салат, Гарри отбросил вилку и, буркнув удивленному Рону, что не голоден, вернулся в башню.

Чтобы отвлечься, он решил перебрать покупки. Спрятав подарки на дно сундука, улегся на кровать и разорвал обертку на купленном журнале. С обложки на него смотрел героического вида маг в мантии, наброшенной на голое тело, под которую похотливо лезли наманикюренные руки трех блондинистых ведьмочек.

«Тема номера - «Три вейлы и волшебная палочка», - гласил самый крупный заголовок, переливающийся всеми цветами радуги. Гарри смущенно хихикнул – это было явно не научное исследование о природе вейл, зато куда интереснее всей той академической бредятины, которую он перелопатил в библиотеке. Гарри перевернулся на живот, устроился поудобнее и принялся листать яркие страницы, болтая ногами.

Журнальные «вейлы» действительно умели обращаться с палочками. И не только волшебными. Гарри так засмотрелся, что не услышал, как к его кровати подкрался Симус.

- Ха. Играем за обе команды? – бодро спросил он, бесцеремонно тыча пальцем в открытую страницу.

- Отстань, Финниган, – Гарри так растерялся, что даже не смутился.

- Да ладно. Что хорошего в этих крашеных коровах? Вот я получил рождественский номер… Сейчас покажу.

Симус метнулся к своей кровати и раскрыл перед носом Поттера другой журнал, похожий на тот, что Гарри уже однажды видел ночью в гостиной.

- Смотри, какой мальчик… - Симус навис над кроватью, перелистывая страницы и сопровождая изображения комментариями.

- Подвинься, я сяду, – скомандовал он. Но Гарри двигаться было некуда – у стены лежала груда подарков.

- О, смотри, смотри, что делают! – оживленно зашептал Финниган. Картинка была действительно на редкость увлекательная, и Гарри даже не возмутился, когда Симус уселся ему на спину верхом, продолжая комментировать колдографии. Красивые мужские тела сплетались в совершено невероятном танце, Казалось, будто изображения затягивают, поглощая все внимание.

Отвлекся он только когда почувствовал на своих плечах руки, разминающие затекшие от неудобной позы мышцы. Несколько секунд Гарри просто наслаждался массажем, но когда Симус спустился ниже, в такт движениям рук потираясь о его задницу, Гарри лягнул Финнигана пяткой в спину и спихнул на пол. От праведного гнева победителя Волдеморта его спасло появление Рона. Гарри только успел спрятать журнал под свитер, как рыжий уже живо интересовался, что здесь без него происходит. Второй журнал, с грудастыми вейлами, остался сиротливо лежать на подушке.

- Ого, вот вы чем занимаетесь, – Рон схватил его, с интересом перелистывая. – О, Симус, я думал, ты не по этой части. Хотя, все равно колдографии - ерунда по сравнению с тем, что мне Дин показывал. Видео называется.

Финниган проявил живую заинтересованность, и Рон, размахивая руками, принялся рассказывать ему о своем приобщении к миру магглов. С ужина вернулись Дин с Невиллом и тут же присоединились к дискуссии о достоинствах и недостатках магического и маггловского порно, а Гарри, воспользовавшись всеобщей суетой, ускользнул из спальни, прижимая к себе журнал Симуса.

Слегка приподнятое настроение требовало внимания, и Гарри отправился в ванную старост. Быстро раздевшись, он плюхнулся в теплую ароматную воду. Немного поплавав, вылез и, захватив очки и защищенный водоотталкивающими чарами журнал, устроился на краю бассейна. Болтая ногами в воде, он внимательно рассматривал картинки. Они действительно выглядели более возбуждающими, чем те, с вейлами. Особенно ему приглянулась серия колдографий с красивым блондином, ласкающим себя. Молодой маг делал это так увлеченно, что было трудно не последовать его примеру. Воровато оглянувшись, Гарри сжал свой вполне готовый к подвигам член и перевернул страницу. Там к блондину присоединился поджарый чернокожий юноша, и возбуждение как рукой сняло.

Про Забини знала вся школа, он и не скрывал особенно, а Гарри никогда раньше не обращал внимания на всякие сплетни. Но сейчас что-то гадкое зашевелилось в душе, сразу вспомнился Малфой с горой подарков – такой же светловолосый и гораздо красивее…

Гарри нырнул в воду, потом сообразил, что забыл снять очки, вынырнул, но обратно под воду уже не хотелось. Опершись локтями на край бассейна, он продолжил рассматривать журнал – теперь с исключительно научным интересом.

Сексуальный опыт героя в его восемнадцать завис на отметке чуть выше нуля, а познания в области однополых отношений вообще имели отрицательную величину.

Он рассматривал изображения, видел, как участникам процесса хорошо… Ну, когда в рот, понятно. Наверное, здорово, если без зубов, рассуждал Гарри про себя, не замечая, что безотчетно трется под водой о гладкие теплые стенки бассейна. И это, пожалуй, тоже приятно… И вот так… ага…

Но вид входящего между блестящих ягодиц огромного члена ставил его в тупик: неужели подобное может кому-то понравиться? Больно же, наверное. А вдруг и Малфой так же извивается, закусывает губу, обнимая ногами Забини? В глазах потемнело. Гарри отшвырнул журнал, и тот вспыхнул, оседая на пол облачком пепла.

Сделав воду попрохладнее, Гарри сунул голову под кран. Он бы никогда не смог причинить Драко боль, а вот привязать руки к кровати, чтобы больше не убегал, а потом целовать – запросто. Целовать долго-долго, не пропуская ни единого дюйма нежной кожи, вылизывая от ушей до пяток, иногда покусывая в чувствительных местах. Прижимаясь к нему всем телом, так, чтобы чувствовать ответное возбуждение, чтобы Малфой выгибался и стонал. А если бы он как следует попросил, то Гарри, наверное, мог бы даже взять в рот. Но чтобы потом то же самое сделали для него… Представив Драко, вбирающего его член до самого основания, Гарри последний раз сильно толкнулся в собственную ладонь и кончил, больно ударившись затылком о вентиль крана.

Ненавижу хорька, подумал он, вылезая из воды и почесывая ушибленную голову.

***

Драко любил Рождество. Хороший праздник – с разноцветными лентами на разнокалиберных свертках, с приятным запахом хвои и с волшебством. Магу, конечно, волшебство не в новинку, но детская вера в рождественские чудеса не исчезла даже сейчас. Эти чудеса невозможно наколдовать волшебной палочкой, именно поэтому они – самые волшебные и настоящие. Правда, в жизни Драко не случалось еще ни одного рождественского чуда, но вера от этого не исчезала. Ну а вдруг именно в это Рождество произойдет что-нибудь… такое?

Глядя на тихие большие снежинки, слушая поскрипывающий рассыпчатый снег, Драко переходил из магазинчика в магазинчик, покупая подарки. Отличная традиция, а в этом году на Драко напала какая-то дикая жажда приобретений. Он купил разноцветные шары на елку, конфетти-снежинки, зачарованный фонарь, из которого лился то солнечный, то лунный свет. Белую атласную розу, которая распускала бутоны и источала удивительный нежный запах. Музыкальную шкатулку с рождественскими гимнами и массу другой праздничной ерунды, плохо понимая – зачем и для кого.

Подарки Люциусу и Нарциссе, Грегу, Панси и даже Лиззи были куплены давно, заказаны по лондонским каталогам или у поставщиков из-за границы. Поэтому сегодняшний поход в Хогсмид был скорее разнообразием, чем необходимостью. Наконец-то сварилась еще одна порция зелий для лазарета, и Слагхорн пока решил оставить своего добровольного помощника в покое. Про обещание поговорить с Макгонагалл он, видимо, забыл, чему, честно говоря, Драко был только рад. Хватит с него дурацкой благотворительности.

Дверь последнего магазинчика закрылась с противным скрипом, и он с грудой свертков двинулся в «Три метлы», сильно надеясь, что Панси там нет. В последние дни она как-то особенно горестно вздыхала при каждом взгляде на него. Но даже это не мешало настроению повышаться, потому что каждый день приближал к каникулам, к дому и к решению загадки с Поттером.

Драко чертыхнулся и замер под пристальным взглядом знакомых глаз. Ну вот, стоило подумать… Гриффиндорец стоял на противоположной стороне улочки с большим ярким пакетом в руках. Тоже подарков накупил, не иначе собирается все праздники провести в компании рыжей семейки. Эта, в общем-то, обычная мысль неприятно поразила. Только сейчас вдруг подумалось, что наверняка девица Уизли не упустит такой шанс. Одно дело – Хогвартс, совсем другое – семейный праздник. Рождественская индейка на общем столе, сливочное пиво или какое-нибудь дешевое вино, которое очень сильно ударяет в голову. Смех, поздравления, убогие подарки. И тесный коридор, в котором так просто столкнуться локтями, прижаться случайно и уже не отпустить.

Поттер резко развернулся и пошел прочь, а Драко еще долго стоял посреди улицы. Он передумал идти в «Три метлы», свернул раньше. Сгрузив подарки на стулья, выложил перед нахмурившимся Аберфортом несколько галеонов и заказал огневиски.

В Хогвартс он вернулся почти перед отбоем, слава Мерлину, палочка из рук не вываливалась и получилось уменьшить покупки и распихать их по карманам. До подземелий Драко дошел без приключений, даже, кажется, удалось ввести в заблуждение Флитвика, который, правда, проводил долгим взглядом, но ничего не сказал. Пить Драко не любил, особенно такую гадость как огневиски. В висках сразу начинала пульсировать боль, сухой язык прилипал к небу, глаза краснели и слезились, а реальность туманилась, расплывалась и покачивалась.

Драко вошел в гостиную, на всякий случай опираясь о стену, добрался до первого кресла и решил, что это самое лучшее место в мире и никуда он отсюда не пойдет даже под страхом Круцио. Поэтому когда его обхватили за шею, забрались на колени, заелозили сверху, зажали рот мокрым поцелуем, он только вздохнул, закрывая глаза, и подумал, что это судьба. И даже улыбнулся, представив себе Панси в роли крылатой Тихе с рогом изобилия в руках. Спорить он был не в состоянии, сопротивляться – тем более. И к тому же… почему это Поттеру можно, а ему – нет. Это была последняя связная мысль, прежде чем Драко накрыла благодатная тьма.

Проснулся он рано, потому что замерз. От неудобной позы затекла спина, глаза категорически отказывались открываться, а голова раскалывалась. Драко застонал, пытаясь придать себе более-менее вертикальное положение и обвел взглядом полутемную гостиную. Кажется, все, что вчера успела сделать Панси, это стащить с него мантию и расстегнуть рубашку. Сырость подземелий, казалось, проникала под кожу. Драко поежился, набросил измятую мантию и побрел в спальню. Чтобы он еще когда-нибудь выпил это мерзкое пойло? Да ни за что! Уж лучше виски, хотя тоже та еще мерзость.

Драко зажал ладонью рот, гоня от себя мысли о любых напитках за исключением воды, налетел в темноте на чью-то кровать, кое-как добрался до своей. Сбросив на пол пару перьев и перевернув чернильницу, он все-таки нашел в шкатулке с зельями искомое. Сделав пару внушительных глотков антипохмельного, кое-как стянул с себя брюки, забрался под одеяло и, накрыв голову подушкой, провалился в сон.

В Большой зал Драко спустился только на ужин. В голове после принятого зелья прояснилось, и он чувствовал себя на удивление отдохнувшим и выспавшимся. Вчерашние страдания, вылившиеся в единоличную попойку, сейчас казались смешными. Если бы Поттер хотел, он бы нашел в Хогвартсе множество подходящих мест для свиданий, значит, не хочет. Так что рыжей Уизлетте ничего не светит. Хоть в школе, хоть в этом их курятнике. И наверняка Поттер не выращивал для Браун цветы на снегу. Драко хмыкнул и подтянул к себе блюдо с курицей. Всего несколько дней до Рождества, и тогда все будет ясно. Если Поттер все-таки вейла, значит, нет никакого смысла сопротивляться и можно… Додумать, что именно можно, Драко не успел, потому что в зал влетели совы. Они опускались перед старшекурсниками, которые отвязывали от их лапок пергаменты. Взглянув в письмо удивленного Забини, Драко прочел несколько официальных строк, подписанных какой-то Матильдой Бэнкс, секретарем департамента по связям с общественностью. Ни Панси, ни Грег приглашений не получили. Детям Пожирателей не было места в особняке Малфоев. И это, наверное, было правильно.

Грег не обиделся, и Драко был рад, хотя ни за что бы этого не признал. Гойл собирался на каникулах осмотреть свой будущий дом, может быть, подумать о текущем ремонте и вообще начать привыкать к самостоятельной взрослой жизни, поэтому не горел желанием присутствовать на приеме. Драко взял с него обещание, что если понадобится какая-нибудь помощь, он обязательно напишет, и на этом успокоился. Оставалась еще Панси, которая, в отличие от Гойла, отреагировала очень болезненно. Драко пятнадцать минут уговаривал ее открыть дверь в душевую, где она заперлась сразу после ужина. В конце концов плюнул, применил Аллохомору и застал Панси рыдающей в углу. Сам не понимая, зачем это делает, он сел рядом и опасливо обнял. Паркинсон всхлипнула и уткнулась ему в плечо, щедро поливая тонкую рубашку слезами.

Драко молча терпел и думал, как вообще когда-то умудрился связаться с Панси. В ней не было ничего, что могло бы ему понравиться. Ни красоты, ни сдержанности, ни ума. Только щенячья преданность. Но именно она мешала сейчас подняться и уйти. Драко не нуждался в Паркинсон, но и отпустить не мог. Не от жалости, а от страха, что тогда у него не останется вообще никого. Понимать это было неприятно, и Драко хмурился, убеждая себя, что все изменится, когда наконец закончится ужасный год, и все они разъедутся в разные стороны, и может никогда больше не пересекутся. Тогда он сможет безболезненно оттолкнуть Панси, забыть о Греге, его будут волновать совсем другие проблемы и будет все равно, что происходит с теми, кто много лет находился рядом.

Панси долго не могла успокоиться, но потом вдруг расслабленное тело напряглось, она вся как-то подобралась и посмотрела на Драко незнакомым взглядом, в котором мешались понимание и злость.

- Мои родители живы и не в Азкабане. Тогда почему?

- Твой отец под следствием, ты же знаешь, - устало ответил Драко, взмахивая палочкой и высушивая рубашку.

- А твой - нет, - прищурилась Панси.

- А мой - нет, - он поднялся и прислонился плечом к выложенной голубыми плитами стене. - Пэнс, ты же слизеринка, ты должна понимать.

- Ну конечно. Я всегда должна. А ты? Ты кому-нибудь должен?

Она смотрела на него снизу вверх, глаза блестели, но уже не от слез, и знакомое лицо с покрасневшими щеками и припухшими губами, но какой-то необычной решительностью показалось сейчас даже... привлекательным.

Драко отвел со лба влажный черный локон, коснулся кончиками пальцев щеки и протянул руку. Панси помедлила, но потом все же сжала горячей ладонью, переплела пальцы и встала.

- Я никогда не пойму тебя, Драко Малфой.

- А надо?

- Я хочу.

- Тогда, - Драко наклонился ближе и, почти касаясь губами ее уха, выдохнул: - Пытайся, Пэнс.

В черных глазах вдруг заплясали лукавые искры, Панси улыбнулась и прижалась к губам Драко своими. Искусанные губы были слишком солеными, а язык слишком настойчивым. Руки сами потянулись к мягкой груди с проступающими даже через лифчик твердыми сосками, обвели тонкую талию, легли на ягодицы, притягивая ближе.

- Люблю тебя, - Панси дрожала под его руками и шептала горячо, в шею, в подбородок, в ключицы: - люблю, люблю. Драаа...ко.

И Драко методично расстегивал мелкие пуговки на блузке, старательно отвечая на поцелуи, и с ужасом понимал, что не чувствует возбуждения. Только жалость и, может быть, благодарность за то, что она действительно любит и не боится признаться в этом ни ему, ни всем вокруг, что ей плевать на открытую дверь и проходящих мимо слизеринцев, плевать, что Драко не отвечает взаимностью, какое это имеет значение, если любит она?

Надо было оттолкнуть, уйти, вернуться к себе, но что-то мешало. Драко развернул Панси, прижимая к стене, наложил запирающее заклятье на дверь и стянул, наконец, блузку. Покрывал мелкими, едва ощутимыми поцелуями плечи, покачивал в ладонях полную грудь, сжимая пальцами соски, и вслушивался в сбившееся дыханье, в стоны, которые становились все громче, в отчаянный стук сердца.

- Пожалуйста, Драко. Пожа-а-а... луйста, - Панси выгнулась, обхватывая ногой его бедро. Длинные черные волосы колыхались за ее спиной и казались чем-то совершенно нереальным в полутемной комнате. А белая кожа как будто светилась. Драко надавил ладонью на поясницу, заставляя девушку выгнуться назад еще сильнее. Второй рукой скользнул под юбку, отодвинул тонкую полоску трусиков. Пальцы легко проникли внутрь, где было горячо и влажно. Панси протяжно застонала и вцепилась в плечи, качнула бедрами, насаживаясь глубже.

Хотелось рвануть ремень, расстегнуть молнию на брюках и одним движением войти в податливое тело, истекающее смазкой.

Но вместо этого Драко двинул рукой снова, и еще раз, и еще, нащупывая большим пальцем упругий бугорок клитора, вминая, поглаживая и понимая, что все плохо. Очень плохо. Придется опять пить зелье или дрочить под одеялом. Что-то изменилось. Не в мире - в нем самом. И теперь он не может, просто физически не может сделать то, о чем раньше бы даже не задумался.

Панси вскрикнула, забилась в оргазме, и Драко едва успел обнять ее, когда она обмякла, тяжело дыша и всхлипывая. Подхватив девушку под колени, он донес ее до скамьи, осторожно опустил на деревянную поверхность и сел рядом. В комнате совсем стемнело. Драко молчал, слушая, как успокаивается дыханье Панси, устроившейся головой на его плече, и мечтал, чтобы поскорее наступило Рождество.


Данная страница нарушает авторские права?





© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.