Науки о человечестве

Одной из капитальных проблем наук о человечестве – общественной исторической жизни Homo sapiens – является проблема социогенеза. Взаимосвязь социогенеза и антропогенеза, как мы уже видели, определяет логику междисциплинарных связей в решении проблемы антропогенеза. Аналогичное положение имеет место в отношении проблемы социогенеза. По поводу этой взаимосвязи, ставшей предметом научного исследования довольно поздно, Ю. И. Семенов писал в 1966 г. следующее: «Проблема социогенеза ставилась лишь в работах специалистов по общественным наукам, в работе историков и философов, причем ставилась крайне абстрактно, в полном отрыве от вопросов антропогенеза. В работах же антропологов ставилась лишь проблема антропогенеза, причем она рассматривалась в отрыве от проблемы становления общества. Отдельные попытки связать воедино социогенез и антропогенез были чисто декларативными (Ананьев, 1930)»*.

* Семенов Ю. И. Как возникло человечество. – М.: Наука, 1966. – С. 31.

Эта характеристика, в общем, верна, включая и критическое замечание в адрес нашей ранней работы, хотя Семенов признает в качестве исключения постановку в ней проблемы взаимосвязи антропогенеза и социогенеза. Следует учесть, что эта проблема в то время была поставлена нами для разработки социогенетической теории поведения человека* и направлена против биосоциального дуализма в науках о поведении человека.

* Ананьев Б. Г. Социогенетическая теория развития поведения человека // Рефлексология и смежные направления: Сб. – Л., 1930.

В работе Ю. И. Семенова о социогенезе, рассмотренном в неразрывной связи с антропогенезом, дана довольно полная характеристика дисциплин, материалы которых он использовал. «Совершенно невозможно при решении этой проблемы, – пишет Ю. И. Семенов, – обойтись без учета данных таких биологических наук, как, например, дарвинизм, генетика, общая зоология, антропология, эволюционная морфология, физиология высшей нервной деятельности, физиология размножения, приматология, экология, зоопсихология, энтомология. Не менее необходимым является использование при решении этой проблемы данных и таких наук, как история первобытного общества, археология, этнография, фольклористика, политическая экономия, этика, психология, языковедение»*.

* Семенов Ю. И. Указ. соч. - С. 7.

Подобно проблеме антропогенеза, пограничной для биологических и социальных наук, проблема социогенеза является пограничной для социальных и биологических наук. Таково объективное положение этих проблем, определяющее необычайно обширный диапазон междисциплинарных связей при изучении единого процесса происхождения человека и человечества. Вряд ли возможно сужение этого диапазона в других областях научного познания человечества, его истории и современной жизни, а также при прогнозировании дальнейшего хода социального прогресса.

С целью определить сложную структуру наук о человечестве, обратимся к наукам, которые имеют своим основным предметом общество. Б. М. Кедров так сжато определяет совокупность этих наук: «Общественные науки представляют собой систему всех областей знания об обществе, законах его развития; о его структуре, отдельных элементах этой структуры и различных сторонах общественной жизни; об общественном бытии, общественном сознании и их взаимодействии; о человеке, его формировании, деятельности, развитии, положении; о человеческих общностях: классах, нациях, группах и отношениях между ними; о материальной и духовной культуре»*.

* [Кедров Б. М.]. Наука // Филос. энцикл. - Т. 3. - С. 575.

Основываясь на таком определении, он предлагает классификацию общественных или гуманитарных наук, понимаемых как науки исторические: «Человеческую историю можно рассматривать в двух разрезах – как развитие всего общества во взаимозависимости всех его сторон и элементов и как развитие какой-либо одной или нескольких его структурных сторон, выделенных из их общей взаимосвязи»*.

* Там же. - С. 582.

В первом случае образуется историческая наука в узком смысле слова, т. е. история развития отдельных эпох и формаций, ступеней единого исторического процесса (древняя, средняя, новая и новейшая истории) от первобытно-родового общества до современности. К этим же собственно историческим наукам относят археологию и этнографию. Во втором случае образуются социальные науки, от которых осуществляется переход к наукам философским. Предлагаемая Б. М. Кедровым схема иллюстрирует порядок расположения отдельных дисциплин в структуре социальных наук и их переход к философии:

Социальные науки

Надо заметить, что эта схема не выражает достаточно ясно позиции автора в отношении социальных наук. Поэтому приведем в качестве важного дополнения еще одну мысль Б. М. Кедрова. Комментируя общий состав этих наук, он пишет, что «простая совокупность общественных наук не дает еще представления об обществе как целостной системе. Поэтому наряду с науками, изучающими общественные сферы, явления и процессы, существует наука, исследующая развитие общества в целом. В качестве общего метода марксистских общественных наук и метода преобразования общества выступает исторический материализм»*.

* [Кедров Б. М.]. Наука // Филос. энцикл. - Т. 3. - С. 575.

Однако в общей схеме исторический материализм не указан, равно как не упомянут термин «социология». Возможно, это связано с дискуссионностью вопроса о характере марксистской социологии и ее отношении к историческому материализму как общей теории и методологии всех наук об обществе и человеке.

По определению В. П. Рожина, критически рассмотревшего разные точки зрения, высказанные в ходе этой дискуссии, исторический материализм есть философская наука и вместе с тем социология* как конкретная наука о законах общественного развития и всей совокупности его явлений.

* Рожин В. П. О предмете марксистской социологии // Вопросы марксистской социологии: Сб. – Л.: Изд. ЛГУ, 1962. - С. 15.

По определению Г. В. Осипова, «марксистская социология – это наука о закономерностях становления, развития и смены общественно-экономических формаций, закономерностях, формами которых выступают различные конкретные социальные (материальные и духовные) явления, процессы, факторы»*. Что касается исторического материализма, то как теория общественного развития и методология познания общественных явлений и процессов он представляет собой «теоретическую и методологическую основу всех общественных наук»**. В связи с этим отмечается тенденция к ограничению предмета и задач социологии.

* Осипов Г. В. Основные черты и особенности марксистской социологии // Социология в СССР: Сб. – Т. 1. - М.: Мысль, 1966. - С. 42.

** Там же. - С. 44.

Против расширения границ социологии и обозначения любых конкретных социальных исследований социологическими высказывается Ф. В. Константинов. Его высказывание мы приводим полностью, так как он перечисляет науки, представляющие особый интерес в данном разделе. «Всякое конкретное марксистское исследование нередко называют конкретно-социологическим, – пишет автор. – Но это может вести к превращению социологии в универсальную науку, поглощающую и растворяющую в себе все другие общественные науки: политическую экономию, экономику промышленности, экономику сельского хозяйства, экономику транспорта, экономику труда, юридические науки, этнографию, эстетику, даже медицину»*.

* Константинов Ф. В. Социологические исследования – исторический материализм в действии // Социальные исследования: Сб. – М.: Наука, 1965. – С. 26.

Ф. В. Константинов продолжает далее: «Социальные исследования проводятся в каждой общественной науке – политической науке, в экономике промышленности и в других конкретно-экономических дисциплинах, а также в социальной психологии, в правовой науке, этнографии, истории и т. д.»*. Однако у социологии есть собственный предмет – общественная формация. Ф. В. Константинов пишет, что социология «изучает общественные отношения людей в их внутренней связи и взаимодействии, закономерности развития этих отношений, причем как в условиях социализма, строительства коммунизма, так и, конечно, в капиталистических странах»**. Автор предостерегает от подражания американским социологам, чрезмерно расширительно толкующим предмет социологии и заменяющим единую социологию множеством частных: социологией города, социологией деревни, социологией человеческих отношений, социологией коммуникаций, социологией семьи, социологией права, даже социологией спорта и футбола***.

* Там же. - С. 27.

** Там же.

*** Там же. - С. 26-27.

Вероятно, целый комплекс наук должен изучать общественные явления, относящиеся к социальным институтам и структурам, в которых реально представлена та или иная общественно-экономическая формация. В США это делает социология, включающая изучение социальных институтов (политическая социология, социология права, социология образования, социология религии, социология семьи, социология искусства, социология науки, социология медицины), социальных групп и личности (личность в социальной структуре, исследование согласия, малые группы и групповая деятельность), социальной демографии и социальной структуры (социология города, социология деревни, этносоциология, исследование социальной дифференциации и стратификации) и прикладная социология (социология массовых коммуникаций, криминология, социальная гигиена нервно-психических заболеваний и т. д.)*.

* Социология сегодня. Проблемы и перспективы / Пер. с англ. – М.: Прогресс, 1965.

Надо сказать, что среди американских социологов имеются ученые, скептически оценивающие чрезвычайную эмпиричность и распыленность исследований, утилитаризм и другие принципиальные недостатки буржуазной социологии. Особенно подчеркивается невозможность силами одной социологии изучить все многообразие явлений общественной жизни людей, а отсюда необходимость междисциплинарных исследований, использующих ряд общественных наук, антропологию и психологию*.

* Беккер Г., Бесков А. Современная социологическая теория. – ИЛ, 1961.

Многообразие общественных явлений и структур как объектов научного познания подчеркивается и в нашей социологической литературе. В этом отношении представляет интерес схема структуры исторических систем общественных отношений, предложенная А. В. Дроздовым. Он различает общественные отношения материальные (взаимодействие общества и природы, экономические отношения между людьми по поводу средств производства, распределения и обмена), идеологические (политические, правовые, этические, эстетические, религиозные), духовные (духовная сфера общественной жизни, идейные и эмоциональные связи и взаимодействия между людьми, процессы воспитания, образования, пропаганды и т. д., теоретическая деятельность людей).

Исторические системы общественных отношений различаются, согласно Дроздову, по типам (коммунистические и частнособственнические) и социальным структурам. «Социальная структура, – пишет он, – есть общая организация социальной жизни. Со стороны видов связи между элементами она выступает как система общественных отношений. Со стороны элементов (носителей общественных отношений) она выступает системой исторических общностей людей. По видам общественных отношений различаются частные структуры социальной жизни: экономическая, политическая, правовая и религиозная структуры. По общностям людей различаются: классовая, национальная, профессиональная и семейно-бытовая частные структуры общества»*.

* Дроздов А. В. Человек и общественные отношения. – Л.: Изд. ЛГУ, 1966. – С. 123.

В этой сжатой характеристике, разумеется, трудно отметить все градации и формы проявлений общественной жизни людей, но она достаточно полно охватывает многие из них с точки зрения общей теории общественного развития и методологии общественных наук. Особенно важным для научного исследования процесса становления человечества является вопрос об общностях людей и, их формах. А. В. Дроздов именно по этим общностям различает частные структуры общества.

Поиски и исследования более общих структур, весьма противоречивых по своей исторически-классовой природе (национальных, религиозных, интернациональных), связаны с междисциплинарными исследованиями социологии и истории*, истории и социальной психологии.

* Федосеев П. Я., Францов П. Г. Социология и история // Социология в СССР: Сб. – Т. 1. – М.: Мысль, 1966.

Особенно интересна для нас попытка Б. Ф. Поршнева исследовать историю становления наиболее общей формы общности людей – человечества. «...В самой сильной степени идея человечества, – пишет Б. Ф. Поршнев, – присутствует в бытии науки – всякого доказательства, всякого акта логики... Нет науки без признания единой природы разума у всех народов и индивидов, сколь угодно разнящихся по всем другим культурно-историческим признакам... Можно сказать, что не только существование человечества как целого служит отдаленной предпосылкой возможности существования науки, но и что существование науки требует от человеческого ума понятия человечества»*. Однако человечество как «сверх мы» трудно обозримо и представимо, поскольку вся история человечества известна нам «как сумма историй – стран, народов, цивилизаций. Слово «история» только произносится в единственном числе, но мыслится во множественном. «Всемирные истории», опубликованные и за рубежом, и в нашей стране, каждый раз представляют собой не историю, а множество историй, которые, как нити, то переплетаются между собой, то тянутся параллельно одна другой»**.

* Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. – М.: Наука, 1966. – С. 202.

** Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. – М: Наука, 1966. – С. 204.

В разные эпохи изменялись проявления всемирной связи человечества, но прямые мировые связи возникли лишь с капитализмом, с появлением мирового рынка, мировых средств транспорта, информации, связи. Вместе с тем рождаются и всемирные антагонизмы.

Завершая свой исторический обзор возникновения всемирно-исторических связей между людьми как становления человечества, Б. Ф. Поршнев замечает, что «человечество как целое первоначально выступает в виде мелкоячеистой сетки, нити которой, т. е. границы и контакты, несут преимущественно отрицательный заряд (что не исключает, конечно, и некоторых форм диффузии и смешения). Позже все более видную роль начинают играть открытые взаимодействия в масштабах большего или меньшего региона, но в конечном счете образующие оставшуюся неуловимой для современников ценную всеобщую взаимосвязь... В новое и новейшее время связи в мировом масштабе несут положительный заряд, прорывают всяческую обособленность, изолированность, застойность, делают историю не только наглядно всемирной, но и поднимают всемирные противоречия до уровня всемирных антагонизмов»*.

* Там же. - С. 204-205.

Возникновение и развитие мировой социалистической системы и строительство коммунизма в нашей стране имеют решающее значение для развития высшей формы общности людей. Б. Ф. Поршнев отмечает в этой связи, что «стремительность исторической динамики предъявит коренные требования к психике: во-первых, к сплоченности масс человечества в решении задач, во-вторых, к подвижности в переходах от одних условий к другим»*.

* Там же. - С. 209.

Проблема высшей общности людей и прямых всемирных связей в современных условиях представляется весьма важной для всех наук о человечестве. С разработкой этой проблемы связано дальнейшее развитие не только социологии и социального прогнозирования (теории научного коммунизма), политических и экономических наук, социальной психологии и т. д., но и таких наук, которые традиционно не включаются в какую-либо связь с науками об обществе и человеке.

Б. Ф. Поршнев упомянул о развитии мирового транспорта, связи и информации как характерных чертах и средствах прямых всемирных связей, непосредственного контакта между людьми в структуре человечества как целого. Развитие этих технических средств прямо определяется социальным прогрессом всемирных связей и имеет своим содержанием осуществление этих связей на новом уровне развития. Однако науки о технических средствах социального развития обычно не включаются в систему наук о человечестве, как, впрочем, и некоторые другие прикладные науки.

Обычно в эту систему включаются лишь конкретные экономики или социологии (промышленности, сельского хозяйства, транспорта и т. д.), изучающие конкретные формы общественных отношений в процессе производства (производственных отношений). Что касается наук, изучающих средства производства, предмет и технику производственной деятельности людей, равно как и самого человека в качестве основной производительной силы общества, то их связывают лишь с естествознанием. Так, например, в рассмотренной нами классификации Б. М. Кедрова технические науки (в узком смысле слова) являются приложением математики, механики, физики и химии. Но такое определение все же недостаточно, так как технические и сельскохозяйственные науки являются не в меньшей степени обобщением социального опыта человеческой практики и развития производительных сил общества. Что касается медицины, то ее своеобразное положение в ряду естественных и общественных наук признается многими. Вместе с педагогическими науками, антропологией и психологией медицинские науки составляют важную область изучения человека как производительной силы общества. В социологии эта проблема занимает все более важное место, что убедительно показано В. Я. Ельмеевым*.

* Ельмеев В. Я. Коммунизм и развитие человека как производительной силы общества. – М.: Мысль, 1964.

Надо полагать, что в систему наук о человечестве входят науки, изучающие не только общественные отношения между людьми, но и самих людей как производителей материальных и духовных ценностей. Поэтому важнейшее место в этой системе должна занять психология человека (общая, историческая и социальная), современные концепции которой сосредоточены в области теории сознания, исторического развития психики человека и ее прогресса*.

* Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. – 2-е изд. – М.: Мысль, 1965.

Далее логично полагать, что науками о человечестве должны изучаться не только человек как производительная сила, но и вся совокупность производительных сил общества, составляющая вместе с производственными отношениями материальную основу общественного развития человечества. Согласно нашему представлению, технические и сельскохозяйственные науки имеют прикладное значение по отношению к наукам физико-математическим и теоретическое – по отношению к наукам о человечестве.

В систему наук о человечестве должны входить науки о производительных силах общества (включая физическую и экономическую географию), прикладные науки*, науки о расселении и составе человечества** (историческая и политическая география, антропология, этнография, демография), науки о производственных и других общественных отношениях, о культуре, искусстве и самой науке как системе познания и производительных сил общества, науки о различных формах общности и основных этапах исторического развития, о современности и будущем человечества.

* Историю техники нужно рассматривать как историю приложений физики и как историю совокупного производственного опыта человечества, обусловленную развитием общественно-экономических отношений (Кудрявцев П. С., Конфедератов И. Я. История физики и техники. – Учпедгиз, 1960). Аналогична связь истории земледелия с приложением биологических знаний и общественно-экономическим развитием (Марилаун, Кернер фон. Растения и человек. – СПб., 1902).

** Среди этих наук для перспективного планирования особое значение имеет демография (Пресса Р. Народонаселение и его изучение. – М.: Статистика, 1966; Проблемы демографической статистики: Сб. - М.: Наука, 1966; Валентей Д. И. Реакционные теории народонаселения. – Соцэкгиз, 1963).

Иначе говоря, система наук о человечестве не исчерпывается кругом специальных общественных наук. Вопрос о предмете социологии и ее отношении к другим наукам, с которого мы начали, является более частным вопросом рассматриваемой проблемы о системе наук о человечестве, включающей науки разных классов и категорий, в том числе прикладные и естественные (например, физическую географию). Теоретическое и методологическое объединение всех этих наук становится возможным в наше время на основе исторического материализма. Мы можем построить лишь некоторую гипотетическую модель той системы наук о человечестве, становление которой является одним из важнейших показателей прогресса современного человекознания в целом.

Как и в системе наук о Homo sapiens, рассмотренной выше, в системе наук о человечестве имеются стержневые проблемы, вокруг которых концентрируются междисциплинарные связи. Общая организация этих проблем, круг которых исключительно обширен, определяется историческим характером общественной жизни человечества. Мы можем в нашей модели (рис. 3) эту организацию расположить прежде всего по вертикали, соблюдая преемственность и зависимость исторических эпох начиная с социогенеза. По горизонтали эта организация представлена сочетанием проблем, общих для всех исторических времен и специфически разрешаемых современностью. Наконец, вершину модели составляют проблемы будущего человечества, его социального, технического, культурного, нравственного и физического прогресса. Эти проблемы составляют предмет социального прогнозирования, или так называемой футурологии, которой уделяется все большее внимание.

Рис. 3. Схема классификации основных проблем и наук о человечестве

Само собой разумеется, что предлагаемая модель проблем и междисциплинарных связей наук о человечестве является первым приближением.

Из всех разделов современного человекознания, даже всей науки в целом, наименее разработанным и наиболее трудным является именно этот вопрос, материалом к решению которого может послужить предлагаемая схема.

4. Научное исследование связей «природа–человек» и «человечество–природа»

Ранее мы рассматривали положение проблемы «природа–человек» в системе биологических наук, оценивая эту связь только филогенетически. Современная наука достигла фундаментальных успехов в познании законов биологической эволюции и филогенетических корней антропогенеза. Человек как продукт биологической эволюции и ее высшая ступень всесторонне изучен естествознанием. Однако этот вид связи «природа–человек» еще не исчерпывает всего комплекса связей человека с природой, микрочастицей которой он является. Поэтому естествознание имеет дело с человеком не только в биологии, но и в иных, более общих науках о природе, в том числе в геологии и геохимии, геофизике и многих других отделах физики, не считая биофизики и молекулярной биологии. Эти более общие связи человека с природой стали предметом научного исследования сравнительно недавно, и среди ученых, заслугой которых является постановка таких проблем, особо выделяются крупнейший геохимик современности В. И. Вернадский и один из крупнейших современных геологов и палеонтологов П. Тейяр де Шарден.

В. И. Вернадский имел основание писать еще в сороковых годах, что «до сих пор историки, вообще ученые гуманитарных наук, а в известной мере и биологии, сознательно не считаются с законами природы биосферы – той земной оболочки, где может только существовать жизнь. Стихийно человек от нее неотделим. И эта неразрывность только теперь начинает перед нами точно выясняться: человек и человечество неразрывно связаны с биосферой... с определенной частью планеты, на которой они живут. Они геологически закономерно связаны с ее материально-энергетической структурой... Согласно новейшим представлениям, – продолжает В. И. Вернадский, -биосфера – "...планетное явление космического характера"»*.

* Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружение. – М.: Наука, 1965. – С. 324.

В своем биогеохимическом учении Вернадский выделил две противоположные биогеохимические функции, находящиеся в известной корреляции, которые тесно связаны с историей свободного кислорода – молекулы О₂ – в биосфере. Эти функции – окислительная и восстановительная – имеют место в организмах, а под их влиянием – в биогенных породах, созданных живым веществом. Биохимические функции в пределах живого вещества связаны с питанием, дыханием и размножением организмов. Другие биохимические функции связаны с разрушением тела отмерших организмов, переходом живого вещества в косную материю. Все эти реакции детерминированы окружающей средой.

В. И. Вернадский пишет в этой связи следующее: «Эти явления могут быть представлены в атомной форме как закономерная биогенная миграция определенных химических веществ (атомов) из внешней среды в живое вещество и из живого вещества в окружающую среду. Организм выбирает из нее нужные ему элементы в виде соединений и атомы в виде изотопов»*. Эта биогенная миграция меняется на протяжении всего эволюционного процесса и, по словам В. И. Вернадского, «отражается в окружающей среде только в газообразных минералах: кислороде, азоте, воде, углекислоте, метане, сероводороде и т. д. Они создают тропосферу и выявляются в газовых функциях»**. По сформулированному В. И. Вернадским биохимическому принципу «биогенная миграция атомов химических элементов в биосфере всегда стремится к максимальному своему проявлению. Все живое вещество планеты, взятое в целом, таким образом, является источником действенной свободной энергии, может производить работу»***.

* Там же. - С. 265.

** Там же.

*** Там же. - С. 267.

Исключительно велика роль в развитии биосферы биогеохимических функций, связанных с разрушением тела живых организмов и химическим превращением живого вещества после его смерти в неживую материю. В количественном отношении на протяжении всего геологического времени «живое вещество составляет ничтожную часть планеты... количество его исчисляется долями, не превышающими десятых долей процента биосферы по весу, порядка, близкого к 0, 25 %»*. Но «если количество живого вещества теряется перед косной и биокосной массами биосферы, то биогенные породы (т. е. созданные живым веществом) составляют огромную часть ее массы и идут далеко за ее пределами»**.

* Там же. - С. 325.

** Там же.

Вся совокупность биогеохимических функций и процессов, образующих биосферу, есть свидетельство, по выражению П. Тейяра де Шардена, «экспансии жизни». Он подчеркнул прежде всего, что «в основе всего процесса образования вокруг Земли оболочки биосферы лежит типично жизненный механизм самовоспроизведения»*. В процессе эволюции живое существо становится «неодолимым очагом разнообразия», направленного прибавления, бесконечного разветвления живой массы, изменяющей биосферу и условия жизни любых будущих организмов в любой среде обитания. Все это было подготовлено историей Земли в целом и ее эволюцией в космических масштабах и, в свою очередь, повлияло на ее дальнейшее развитие: «Появление и развитие жизни и мысли не только случайно, но и структурно связано с контурами и судьбами земной массы»**.

* Шарден, П. Тейяр де. Феномен человека. – М.: Прогресс, 1965. – С. 105.

** Там же. - С. 268.

В настоящее время благодаря успехам многих наук (физики в целом и геофизики в особенности, геохимии, геологии и палеонтологии, физической географии и экологии, физиологии растений и т. д.) изучены некоторые общие законы развития биогеносферы Земли. Эти законы И. М. Забелин кратко характеризует в четырех положениях: 1) непрерывное усложнение биогеносферы за счет возникновения новых компонентов и их производных продуктов; 2) возрастание автономности биогеносферы и ее относительной обособленности от космоса и других частей самой Земли; 3) постепенное становление биогеносферы как целостного природного образования благодаря активизации многообразных взаимосвязей между всеми ее компонентами; 4) возрастание роли солнечной радиации в жизни биогеносферы благодаря развитию растительного мира и улучшению общих условий аккумулирования солнечной энергии*.

* Забелин И. М. Физическая география и наука будущего. – Географгиз, 1963. – С. 30.

Все эти характеристики биогеносферы, необходимые для понимания всеобщей связи человека как организма с окружающим миром, выходят далеко за пределы так называемой географической среды, которую имеют в виду историки и социологи. Человек как компонент и продукт совокупного воздействия биогеносферы – проблема естествознания, разрешаемая как в связи с системой человекознания, так и безотносительно к ней в логике самого естествознания. При такой постановке проблемы «природа – человек» на границе с общим естествознанием находятся лишь экология человека и гигиена в широком смысле слова.

Итак, первой проблемой естествознания в изучении связей «природа–человек» является проблема биогеносферы и человека как компонента в ее динамической структуре. С этой проблемой связана другая, относящаяся к воздействию природы, в том числе и абиогенных факторов, на жизнедеятельность человека. Вместе с тем изучение этих факторов, не всегда включаемых в географическую среду, имеет важное значение для совершенствования искусственной среды обитания, в том числе создания систем микроклимата и технической защиты от возможных вредных влияний физико-химических факторов.

Немаловажное значение имеет исследование абиогенных факторов для установления потребностей человеческого организма в определенных веществах (видах энергии) и биогенной миграции атомов. Среди этих факторов следует прежде всего выделить свет и цвет, общебиологическое и психофизиологическое воздействие которых на человека изучается комплексом наук, начиная с оптики^* и биофизики**, кончая гигиеной и технической эстетикой. Все большее внимание уделяется изучению воздействия на человеческий организм ультрафиолетовых и инфракрасных лучей, а также других видов излучения, особенно радиоактивного, составляющего предмет радиобиологии***. Изучается действие на человеческий организм звуковых колебаний, ультра- и инфразвуков, вибраций различной интенсивности и частотной структуры. Особенное внимание в связи с освоением Крайнего Севера и районов вечной мерзлоты, Арктики и Антарктиды уделяется воздействию низких и сверхнизких температур на организм, биофизиологических факторов, создаваемых техникой обеспечения микроклимата. Эти проблемы приобрели специальное значение для медицины при решении вопросов, связанных с процедурами лечения и адаптации человека****.

* Классическим произведением в этой области является кн. физика Вавилова С. И. «Глаз и солнце» (М.: Изд. АН СССР, 1938). См. также кн. голл. астронома Миннарта «Свет и цвет в природе» (М.: Физматгиз, 1958).

** Байер В. Биофизика. – М.: ИЛ, 1962; Современные проблемы биофизики. – Т. 2. – М.: ИЛ, 1961.

*** См., например: Гродзенский Д. Э. Радиобиология. – М.: Госатомиздат, 1963.

**** См., например: Майстрах Е. В. Гипотермия и анабиоз. – М.: Наука, 1964.

В последнее время возникла новая дисциплина – биоклиматология*, или биометеорология**, в состав которой входит и биоклиматологическая классификация, включающая типологию условий для человеческого обитания***. Адаптация человека к низким и высоким температурам, к резкой смене климатических условий, к перестройке суточных циклов биологических ритмов, влияние солнечной активности и других космических факторов – все это новые проблемы естествознания и медицины, охватывающие важную сторону связей «природа–человек».

* Ассман Д. Чувствительность человека к погоде. – М.: Гидрометеоиздат, 1965.

** Биометеорология // Тр. II Междунар. биоклиматологического конгр. в Лондоне. – М.: Гидрометеоиздат, 1965.

*** Бюттнер К. Стороны биоклиматологической классификации, относящиеся к людям // Там же. – С. 91; Харрисон Дж. и др. Биология человека. – М.: Мир, 1968.

Наиболее важной областью естествознания, граничащей с историей, социологией и системой человекознания, является проблема ноосферы, составляющей одну из главных сторон связей «человечество–природа».

В. И. Вернадский считал очень важными для истории геологии открытия двух младших современников Ч. Дарвина, североамериканских ученых Д. Д. Дана (геолога, минеролога и биолога) и де Ле-Конта (геолога), установивших, что эволюция живого вещества шла в определенном направлении.

Д. Д. Дана указал, писал В. И. Вернадский, «что в ходе геологического времени, говоря современным языком, то есть на протяжении двух миллиардов лет по крайней мере, а наверное много больше, наблюдается (скачками) усовершенствование – рост – центральной нервной системы (мозга), начиная от ракообразных, на которых эмпирически и установил свой принцип Дана, и от моллюсков (головоногих) и кончая человеком. Это явление и названо им цефализацией*. Де Ле-Конт обозначил это явление «психозойской эрой».

* Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружение. – С. 326.

Однако эти ученые специально еще не выделили роль человечества в эволюции биосферы и преобразовании земной массы. Это было сделано, как подчеркивал В. И. Вернадский, А. П. Павловым, который выделил геологическую роль человека и понятие антропогенной эры* и В. И. Вернадским в его лекциях в Сорбонне (1922-1923 гг.). В. И. Вернадский позже писал, что «человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом ставится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого. Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть " ноосфера"»**.

* Там же.

** Там же. – С. 328. – Понятие «ноосфера» введено Ле-Руа совместно с П. Тейяром де Шарденом в 1927 г. Они основывались, как отмечал В. И. Вернадский, на биогеохимической теории биосферы, изложенной Вернадским в 1922/23 г. в Сорбонне. К понятию антропогенной эры в геологии, предложенному А. П. Павловым, приходят современные зарубежные геологи. На необходимость создания новой науки – антропогеологии – указывает современный австрийский геолог Хейслер (см. в кн.: Забелин И. М. Физическая география и наука будущего. – С. 53).

По определению В. И. Вернадского, «ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой»*. Весьма выразительно охарактеризовал это явление П. Тейяр де Шарден: «Признав и выделив в истории эволюции новую эру ноогенеза, мы соответственно вынуждены в величественном соединении земных оболочек выделить пропорциональную данному процессу опору, то есть еще одну пленку... столь же обширная, но... значительно более цельная, чем все предшествующие покровы, она действительно новый покров, «мыслящий пласт», который, зародившись в конце третичного периода, разворачивается с тех пор над миром растений и животных вне биосферы и над ней»**.

* Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружение. – С. 329.

** Шарден, П. Тейяр де. Феномен человека. – С. 181.

Исходя из теории ноосферы, П. Тейяр де Шарден обращает внимание на диспропорцию, искажающую всю классификацию живого мира (и косвенно все строение физического мира), при которой человек фигурирует как отдельный вид Homo sapiens. Для того чтобы предоставить человеку его настоящее место в природе, недостаточно в рамках систематики открыть дополнительный раздел, даже еще один отряд, еще одну ветвь. «Несмотря на незначительность анатомического скачка, с гоминизацией начинается новая эра. Земля " меняет кожу". Более того, она обретает душу»*. Вот почему, связывая воедино ноосферу и историческое существование человечества, П. Тейяр де Шарден приходит к выводу, что «человек не статический центр мира», как он долго полагал, а «ось и вершина эволюции, что много прекраснее»**.

* Шарден, П. Тейяр де. Феномен человека. – С. 181-182.

** Шарден, П. Тейяр де. Феномен человека. – С. 38.

Однако ноосферу как геологическое явление нельзя объяснить лишь процессом эволюции и резким увеличением ее цефализации на высших этапах филогенеза. Сам П. Тейяр де Шарден принужден был учитывать не только прогресс мысли, но и мощь практического воздействия мыслящего человечества на окружающую природу. Однако он рассматривал это воздействие лишь как приложение мысли и, естественно, был весьма далек от материалистического понимания мышления и самой человеческой практики, преобразующей природу.

Лишь диалектический и исторический материализм создали основу для подлинно научного понимания воздействия человечества в ходе его исторического развития на природу окружающего мира. Современная наука и практика гигантских преобразований природы показали справедливость марксистско-ленинского понимания связей между человечеством и природой*. На этой основе значительно перестроилась современная физическая география, которая все больше учитывает воздействие хозяйственной жизни, техники и культуры на природные процессы, на жизнь биогеносферы и стремится предвидеть последствия их вмешательства в развитие природы.

* См., например: Худушин Ф. С. Человек и природа. – М.: Политиздат, 1966.

По поводу этой новой задачи физической географии И. М. Забелин замечает, что она имеет исключительное значение и может быть успешно решена с помощью математики и кибернетики. Вместе с тем он считает необходимым создание новой пограничной дисциплины, объединяющей физическую географию и социально-экономические науки, – натурсоциологии. «Прогноз общественных последствий предполагает, – пишет автор, – не только предупреждение отрицательных последствий, но и учет, планирование последствий положительных. При планировании на высоко научной основе всего процесса взаимодействия природы и человека в будущем несомненно удастся так наладить взаимосвязи в системе «природа–автоматический процесс», что природа будет получать от человека и соответственно возвращать ему почти исключительно положительные импульсы, способствующие общественному прогрессу. Таким образом, прогноз общественных последствий и есть по сути дела управление взаимодействием человека с природой, что и даст право именно так определять натурсоциологию»*.

* Забелин И. М. Физическая география и наука будущего. – С. 58.

Эта мысль И. М. Забелина представляется нам весьма плодотворной. На границах между естествознанием и общественно-историческими науками такая дисциплина действительно возникает в наше время в процессе изучения и регулирования связей «человечество–природа». В этих связях И. М. Забелин обнаруживает важный психологический аспект, объединяющий, казалось бы, столь далекие друг от друга дисциплины, как физическая география и историческая психология. По существу говоря, в плане натурсоциологии, а не только социологии и политической экономии строятся легко идущие научные прогнозы и теоретические основы перспективного планирования гигантских преобразований природы в будущем.

Использование наук в целях общественного прогресса осуществляется путем открытия новых источников энергии (осуществления термоядерной управляемой реакции, превращения солнечной энергии в электрическую с КПД, несколько превышающим тот, который имеет место в растениях, использования подземного тепла магмы г. д.), создания колоссального количества материалов для промышленности (особенно синтетических продуктов органического синтеза, так называемых полимеров), автоматизации производственных процессов спомощью кибернетики и радиоэлектроники, грандиозного увеличения продовольственных ресурсов (повышения урожайности эффективности животноводства), использования мирового океана для изыскания живых продовольственных ресурсов и т. д.* На основе расчета потенциального роста потребностей человечества в продовольственных ресурсах, демографических прогнозов и предвидимого будущего самого естествознания создаются важные концепции, направленные на активизацию и регулирование связей «человечество–природа»**, конечном счете все гигантское совокупное приложение естествознания к этим связям в процессе социально-экономического развития и технического прогресса составляют реальное содержание великой проблемы ноосферы.

* См., например: Семенов Н. Н. Наука и общественный прогресс // Какое будущее ожидает человечество: Сб. – Прага: Мир и социализм, 1964. – С. 316-333.

** Лов, П. А. Шомбер де. Рост потребностей и эволюция человечества // Там же. – С. 292; Томсон Д. Предвидимое будущее. – М.: ИЛ, 1963; Наука о науке: Сб. / Пер. с англ. – М.: Прогресс, 1966.

В последнее десятилетие возникла как позитивная область естествознания, техники и общественных наук новая форма связи «человечество–природа» – освоение космоса. С осуществлением программ запуска искусственных спутников Земли и комических кораблей с людьми, с началом новой, космической эры жизни человечества, открытой советской наукой, техникой и героической плеядой космонавтов, связана крупнейшая веха развития современной науки. Ноосфера и освоение космоса – две наиболее активные формы отношения человечества к природе. Как и изучение ноосферы, теоретическое и практическое освоение космоса с самого начала носит комплексный характер, объединяющий многие группы наук, начиная с астрономии, кончая социальной психологией (научными основами комплектования экипажа космических кораблей) и теорией международного права. Исследование мирового пространства и инженерное решение проблем космических полетов сочетаются всесторонним изучением новых проблем биологии и медицины, возникших при подготовке человека к этим полетам, и исследованием их влияния на человека*.

* См., например: Исследование мирового пространства. – М.: Физматгиз, 1959; Штернфельд А. От искусственных спутников к межпланетным полетам. – М.: Физматгиз, 1959; см. также сборники: Станции в космосе. – М.: Изд. АН СССР, 1960; Первые космические полеты человека. Медико-биологические исследования. – М.: Изд. АН СССР, 1962; Проблемы космической биологии. – М.: Изд. АН СССР, 1962; Вопросы космической медицины. – М.: Медгиз, 1962; Человек в условиях высотного и космического полета. – М.: ИЛ, 1960; Невесомость// Физические явления и биологические эффекты. – М.: Мир, 1964; Психологические проблемы человека в космосе // XVIII Междунар. психол. конгр. – Вып. 28. – М., 1966; Медико-биологические исследования в невесомости. – М.: Медицина, 1968.

Огромная научная литература по различным аспектам и проблемам освоения космоса отражает не только стремительные темпы развития отдельных наук в исследовании мирового пространства и человека в космических полетах, но и высокую полезность междисциплинарных связей для научно-технического прогресса. Опыт научного развития за последние десятилетия вместе с тем показал, что становление системы человекознания сопровождается созданием новых фундаментальных областей общего естествознания, граничащих с человекознанием и историей. Эти области междисциплинарных связей сосредоточены вокруг четырех проблем, кратко рассмотренных нами в настоящем разделе. Схематически проблемы отношений «природа–человек» и «человечество–природа» можно изобразить так, как показано на рис. 4.

Рис. 4. Междисциплинарные связи в изучении проблем «природа–человек» и «человечество–природа»