Молитва умно-сердечная деятельная

Умно-сердечною деятельною сия молитва потому именуется, что с умом молится и сердце, то есть весь внутренний человек, а деятельною потому называется, что человека свободная воля в произволениях и делах еще остается действующею, еще человек не пришел во всецелое воли Божией исполнение, а волю Божию исполняет частично, а вторая часть исполнения принадлежит ему лично - он являет свою деятельность.

Подобно, как при навыкновении молитве словесной, прислушивается и соглашается с молитвенным деланием ум, и сам постепенно начинает от него рождаемое мысленное слово погружать в молитву, и стяжевает в молитве навык, так и делаемой молитве умной, укоренившейся в уме и пришедшей в умный мысленный навык, согревается сердце; то есть уму, всегда делающему умную молитву и всю свою жизнь к молитвенному деланию направившему, начинают и внутренние чувства останавливаться на молитве, и в молитву погружаться, соучаствуя с умом и меньше отвлекая ум от делания молитвы, пленяясь именем Божиим.

Сатана с диаволы и страстями, обитая в страстном сердце - ветхом, еще своевольном человеке, утверждается на самомнительной, горделивой самости человека, устроив на самом основании себе храмину великую из страстей в страстном сердце. Уму, делающему молитву умную, сие утверждение, доселе несокрушимое, обдержащее собою все народы всех времен человеческой эры, делается песчановидным, а самая храмина разрушается, делается бессильною.

Сатана, видящий разрушение своего дома - страстей, равнодушен не бывает; он с каждым мгновением времени измышляет новые и новые способы борьбы с подвизающимся, попускаемый благодатию к назиданию человека искушениями. Сатана видит обессиливание страстей, уже и сам начинает своим отвратительно-омерзительным в мечтаниях видом устрашать, желая делателя молитвы отторгнуть от молитвы вполне, или хотя бы на время, или даже на минуту, а когда увидит и сердце участвующим в делании молитвы, и зная о кратковременности своего в таковом сердце пребывании, - злобствует и скрежещет зубами, подобно царю, вынуждено оставляющему свой трон и державу правления.

Сатана хорошо знает о возможности молиться и сердцем, то есть умом и душою в целом, и он зело боится, дабы и сердце не вошло с умом в делание молитвы уже умно-сердечной, так как ему бороться через страсти тогда пребедственно; все порождения, бывающие от страстей из сердца, ум обнаруживает с большей силой и властию, и, соучаствуя сердцу, благодатию поражает их, ибо человек тогда приблизился к большему поражению всего греховного.

Диаволы умом бывают обнаруживаемы наимножайше: ум добирается до выяснения оснований греха и страстей, так выразиться - до корней зла, а сии обнаруживания корней зла диаволу являются не иным чем, как раны в его мерзкую голову.

Закон же на и во узрение в сердце и исходящего из сердца греха - страстей, или корней страстей, таков: умом обнаруженное в сердце и исходящее из сердца бывает исторгаемо и уничтожаемо, а когда в сердце зла не будет, сатана с диаволы и страстями в сердце оставаться не может.

Сатана и страсти в сердце бывают, владея умом, попирая ум и душу с ее благодатными чувствами добра, каковая является обителью Богу.

Доколе в сердце страсти, дотоле Бог в сердце, Своем Ему жилище, обитать не может; а как только ум, возненавидев всю злобу, и с участием сердца, восстанет против злобы, обнаруживает ее, благодатию вспомоществуем, тогда диаволы знают, что им обитать в таком сердце остается недолго, и они господство свое над человеком утрачивают; они всяко ухищряются бороться, искушая человека. Но всегда и всегда делаемой умно-сердечной молитвой приемлют раны во главу, уже уязвляемые смертельно, хотя и еще не окончили в сердце своего действия.

Здесь диавол злобствует и еще больше, и брань восставляет еще большую и лютейшую бывшей, но вместо успеха, уже много окрепшим умом, вспомоществуемым Богом, он лишь больше пред умом обнажает и творит явными коренья страстей, так как ум, больше и внимательнее молясь, больше принуждая себя к борьбе, споспешествуя благодатию, входит уже в тончайшие хитрости диавола, чем и обнажает и коренья страстей. Когда знает коренья страстей - видит их, немедленно емлется исторгать их.

Сердце, прилежа с умом молитве, уму покорствует вспомогательно, то есть оживающие добрые чувства души - добродетели помогают за одно с молитвою обнаруживать уму коренья зла, - страстей здание рушится; сатана, диаволы - в смятении; всегдашнее его оружие - страсти переходят во оружие ума же, то есть, борясь с одною из них, ум, подобно как чрез некоторое посредство, обнаруживает в борющейся страсти хитрость их всех.

Всякая победа ума над сатаною, действуемой благодатию в молитве, много и множае [27] обнаруживает уже не другое зло, а самые корни страстей, двигаясь к основному стволу и корню, - и обнаруживается яснейше пребывание сатаны в сердце со всех сторон умом, уже стоящим на пороге чистоты - просвещения, всецелого исполнения воли Божией.

Время делания молитвы, когда благодать дарует уму великое очищение, соответственное усматривать и коренья страстей, и их источный, основной корень, и самого скрывающегося в сердце сатану и диаволы, есть время из всего делания покаяния при деятельности человека самое скорбное, полное тяготы и страданий - уныние действует величаво, нападающи на душу, тягость страданий и скорбей бывает равна малому адскому мучению, так как зде сбываются слова: до неба возводяй, и до ада низвергаяй [28].

Сам сатана, изгоняемый в изгнании страстей из сердца, будучи недоволен, начинает действовать яростнее первого, - в образах, мечтаниями, - чувственно подходя и действуя стороною правою и левою.

В это время делатель умно-сердечной, еще деятельной, молитвы подвергается искушениям сатаны в разнородных зверовидных, и всевозможных змеевидных, и своеобразно страшных страшилищах; и единично, и во множественном, и во всяких образах, в малых и великих, претворившись в них, представляя их, желая делателя молитвы отвлечь от молитвы, и сотворить его - молящегося - имуще боязнь. Молящийся же, прилежа внимательной умно-сердечной молитве, благодатию в молитве все и всякое искушение сокрушает, устрояет их все ни во что, приняв великий опыт брани и распознавания хитростей сатаны и диаволов его.

Сатана, видя неуспех в таковом своем искушении страхованиями, то есть искушать в образах со стороны левой, емлется бороться со стороны правой, что подвизающемуся распознавать труднее, - здесь некоторые, самонадеявшись и оставив молитву со вниманием, терпели крушения или получали большие глубокие раны; а всегда и безбедно миновали все те и те, которые не принимали ничего другого, а в молитве и молитвою находили все свои успехи, и благо, и достоинство, и молитвою всегда беседовали и беседуют Господеви Христу, а не иначе.

Предстоять Господу верою, здесь сущему, а не чувственным зрением видимому Богу, или святое, или благодатное, или Матерь Божию видеть, или ангела, или кого из святых, - все явления небесные бывают не иначе, как только чистым сердцем, а грешному человеку святое нe является, так как он недостоин - грешен.

Сатана может принимать образ Христов, как изображен Христос на иконах; или икону показать живу быти [29], и шествующую к молящемуся, и как будто готовящуюся благословлять его; или святые какие-либо, или голоса, или пение якобы ангельское, или иная и иная подобная со стороны правой, что человеку, преданному чувственности, распознавать не всегда удобно.

Сатана делает это для того, дабы молящийся, увлеченный мечтаниями, совершил поклонение диаволу, представшему в одном из образов, что некоторые и исполнили, и от сего умом вреждены быша [30] и в подобии малых детей обретошася [31].

Но тот, кто знает, что ему дорого получить прощение грехов, и, зная лишь молитве внимать, а другое и всякое от себя отгонять прочь, и считая себя недостойна, ибо грешен, благодать он имеет в действуемой молитве, - таковой лишь внимательною молитвою предстоит Христу, безвидно и невоображенно зде пред ним сущему, а не зрением видимому, и таковые искушения проходят без единой беды, ни в коем случае и никогда не доверяясь своим чувствам. Чувства: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание есть не что иное, как проводники мечтаний, а не истинные.

В случае увидишь Христа или кого другого из небожителей, к тебе обращающегося, никогда, доколе ты грешен, не принимай, не увлекайся и, как внимал молитве, так молитву читай и ей внимай, и искушение пройдет; то же и об иконах - увидишь свет от иконы, или икона движется к тебе, увеличивается и как будто оживает, не доверяй, а знай лишь молитву читать и молитве внимать; ты - грешник, а явления неба бывают в подвижничестве только исключительно чистым и приявшим всыновление Богу благодатию, и таковые искушения будут проходить не во вред, а с великой пользой тебе, дабы ты мог, по примеру Христа, победить всякое искушение помощью Бога и принять власть и силу над диаволы всепобедоносно.

Знай, брат или сестра, одно: молитву читай и молитве внимай, а все и всякое другое не принимай, но вот и победа благодатию будет во весь период покаяния обеспечена, и волю Божию познаешь и исполнишь всецело и спасешься.

Господь молящемуся умно-сердечной молитвой Свою милость проявляет в действии самой молитвы, двигая молитву в предняя, и в очищении ума от помрачений страстно-мрачных, и сердце сокрушает, очищая от страстей и грехов; а в образах ни Своего лица, ни лица Матери Божией, ни лица кого другого из небожителей до полной чистоты, до духовной, истинной, самодвижной, чистой и непарительной молитвы не являет; невозможно человеку грешнику сушу, оставаться в живых, если он увидит лицо Божие или кого из небожителей явно, разве когда устрояет дело общечеловеческое, а оно не закон, ты же спасаешься лишь один, тебе подобная быть не могут.

Так борясь и страдая много от разлуки души с Господом, унывая днем и ночью, брани же никак не оставляя, человек делает молитву, именуемую деятельной, умно-сердечной деятельной; то есть человек хотя бы и творит брань с сатаною и диаволы его, и со страстями, предаваясь в волю Божию, но это предание свое Богу он делает частично, оно не вошло еще в сердце, еще не почувствовано и еще не соделалось одним из сердечных чувств, и это потому, что страсти еще не все изгнаны из сердца, еще один корень остается в сердце, который является утверждением сатаны - самость горделивая.

Человек страдает, борется и всегда молится, внимая молитве; искушений без конца, ум на искушения предъявляет гнев, естественный на зло; и злобствует ум, и приходит в негодование на страсти со всяким желанием не грешить, а посему: ум очень тщательно везде и всюду разыскивает страстное и молитвою умерщвляет его, а благодаря непрестающей внимательности, ум обнаруживает и корень корней зла - гордость, ибо благодать неотходно помогает уму, а сама бывает не зрима умом.

Как только помощью Божией ум уяснит гордость корнем зла, немедля борется с нею, обнаруживает ее со всех сторон, и благодатию вспомоществующей исторгает ее из сердца, усекнув ей голову смертельно; и благодатию избавив, смертью в себе гордости, свое сердце от всех страстей и от последней страсти, корня корней, - гордости.

Уничтожив в постепенной и великой борьбе место жительства сатанино в сердце, - сатана благодатию вон изгоняется из сердца, да ему и самому в сердце обитать невозможно, так как его обитель - страсти с ее основанием, самомнительной гордостью, в человеке отселе не существует; ему обитать и скрываться нет где, он отовсюду зрим и освещен, не терпя света, ибо диавол есть тьма, злобствуя, измышляя сотворить брань последнюю мечтательно единоборную с молящимся.

Диавол - сатана, сам обнаженный и зримый отовсюду, предстает молящемуся во аде сущу, и ад с ним, в виде страшном своем, и великом, и ужасном, с Иудою-предателем на коленях его.

Молящийся и на сей раз молится, внимая молитве; он видит сатану, пришедшего в пламени ада на единоборство с ним, и не отвлекает ума от молитвы; и сатана видит, что подвизающийся не страшится его, а борется с ним молитвою, а в молитве сладчайшим именем Господа Христа, приходит в испуг, дрожание, колебание, и истаивает, удаляется, исчезает, покинув бороться с молящимся, так как и его личная борьба - единоборство - оказалась ничтожною пред именем Божиим в устах подвижника.

Тако бывает - ум просвещен, сердце, душа очищены от страстей, греха и диавола, начавшей действовать во всем всецело, волей Божией.

Господь последнее искушение - единоборство сатаны с молящимся - попустил и попускает, дабы сатана был подвизающимся постыжен до конца, а подвизающийся оказался бы искусным в последнем искушении от сатаны - отца диаволов, искусным во всех искушениях, бывающих молящемуся в период деятельности человека.

Доселе благодать и молитва действовали отвне, желая проникнуть в сердце, введя в оное ум, а сатана боролся из сердца, последнему было удобнее; а отселе благодать, изгнав диавола и страсти из сердца, сама входит в оное с молитвой и с именем Божиим, и Бог входит обитать в сердце, ибо сердце есть обитель Божия.

Отселе молитва переходит из слов в чувство сердечное, и молится отселе человек Богу сердцем, движимым Духом Святым, умом же предстоя в сердце Богу, - так, а не иначе, сотворив вход в сердце свое.

Сатана, изгнанный вовне и исполнивший последнюю свою борьбу в единоборстве в деятельность человека, сам уже не нападает на человека, а действует уже через других человеков, разжигая в них зависть и ненависть, а человеки отселе гнать начинают истинного последователя Христова, делая ему всякие пакости.

Возвратимся: человек, усмотрев в сердце господствующий корень зла - гордость, восстает на нее именем Господа, исторгает ее, умерщвляет ее и изметает вон, то есть очистил сердце от страстей и сатаны.

Прежде всего, таковой делателем воли своей быть не может, так как сердце очищается Господом за исполнение воли Его и за непрестанное о Нем - Боге - памятование молитвою, а по мере исполнения воли Божией и молитвы очищается сердце.

Сердце очищено, следовательно, человек научился исполнять волю Божию, вполне - всецело волю Божию познал, что исполнение воли Божией есть не словесное, а по подобию молитвы в сердце уже сердечное чувство - добродетель - дар от Бога великий и незаменимый, действуемая сердцем - Духом Святым.

Среди добродетелей уже истинно-духовных проявляет себя особенно истинное смирение, смиренномудрием именуемое, в сути истинное самопознание, - познание, рожденное неудачами и бессилиями как в перенесении скорбей, так и в борьбе со злом, - человек познал истинно ничтожество своего «я».

Доселе всякий образ смирения есть лишь образность, а не смирение - смиреннообразие - и оно, бываемое, кроме самопознания, судя о его цене и полезности, является ничем.

В период делания молитвы умно-сердечной деятельной ум внимать молитве должен там же, где и во время делания молитвы умной, то есть там, где орган слова, в гортани, где глотается пища, как и опытом познано, и о сем говорит Паисий Величковский; а что касается дальнейших стояний ума вниманием, то как выше пояснялось, следует предварительно очистить сердце по указанному порядку; а когда сердце очистится от страстей, - молитва, благодатию ведомая, сама вводит ум в сердце, а с собою вводит и все добродетели, именуемые истинными. Хотя бы еще в их начале, а не иначе.

Делатель молитвы умную от умно-сердечной деятельной может распознавать лишь по искушениям, а иначе не разобраться.

Умно-сердечная молитва бывает при неотходности внимания с молитвой, здесь же молитва нуждается не столько в множественности произношения ее, сколько в качестве, внимательности ей, дабы было удобнее обнаруживать диавольские полчища и их хитрости.

Ты же, делатель сей священной молитвы Иисусовой, возьми всяко во внимание, стоять вниманием не иначе, а стой где указано выше, а в случае умом будешь вращаться в другом месте твоего существа, внимая молитве, скорбь великую себе сотворишь, и бесполезность большую устроишь себе.

Стояние ума, здесь указанное, устрояет самый кратчайший путь восхода ума в сердце для совместного, самодвижного ума с душою принесения славословия в непрестанном молитвословии всем сердцем, и сотворит Господеви кланяться духом и истиною [32].

О месте стояния вниманием сказанное у святых отцов сходится к сему, лишь они все больше говорили прикровенно и кратко, так как во время их жительства делателей сего священного делания было много, нужда не ощущалась.

Всяко избегни стоять вниманием в голове, во внутренности чрева, почках, что зело бедственно, и вообще вниманием стой, как указано. Сказанное святыми отцами о сердце и о входе в сердце, - то Господь Сам укажет путь, и оно бывает не раньше очищения сердца от страстей, так как имя Господа неразлучно с Самим Господом и с Самим Господом входит в сердце.

Так молитва и ум, внимающий молитве, в сердце вводятся Самим Господом, а не самим человеком изобретательностью; когда человек до чистоты дерзает войти в сердце, зело не успевает, ибо путь в сердце не иначе, разве сказанного.

И бывает Господь уму в сердце Господом, беседуя ему, и возводя его даже и до узрения души своей в сердце своем, возведя оба сии в радость сию великую, облобызавающимся им духовно, и собеседующим им с Господом единым словом их, и Господу беседующему им непрестанно.

Ум и душа действуются Духом Святым. Таковой начал истинно благословствовать и непрестанно богословить Бога Великого, разумея таинства и премудрость неба истинно.

Отселе всякий возведенный на сию степень молитвы умно-сердечной самодвижной наставляющим кого-либо может не иметь, ибо Господь в сердце его, и хотя, и действуя, есть, человек же является исполнителем святой воли Его; отселе, то есть познанием себя истинным, по восприятии ведения истины и по восшествии ума в сердце, человек при всем своем желании большом, и любя ближних, говорить о переменах в нем случившихся, и о яже есть от сутей истины, и еже праворазумеваемое в писаниях, зело-зело должен молчать, всяко храня в молчании бываемое в сердце его; но в случае имеет опытного старца или усмотрит кого опытного сего делания, с ним не лишним бывает беседовать с достойным ему предпочтением, и послушать их, духовных, всегда нелишне - хорошо - их слово полно мудрости духовной истинной, а познания их есть познания христианских философов. Они - богословы Божии, истинные, свет миру.

Делателю молитвы, доколе он не пришел еще в чистоту, и почувствует в теле или в груди теплоту, каковая бывает чувствуема - тварная, ей вниманий уделять не надо; или жжения, или некие взыграния во внутренности, или под кожей, - все это нужно отвергать, не придавая никакого значения; оно, по преимуществу, бывает естественно-нервное, следовательно, безвинное, но в случае таковое принимать за благодатное, - бывает прельщение.

Может быть, почувствуется сладость в гортани, или что от таковых, или почувствуется некое благоухание, то есть от одного из пяти вышеперечисленных чувств - чувственное, - всякому и всему таковому внимания не уделяй - гони прочь. Знай лишь - прилежи молитве и вниманию молитве, в коей все нужное, как описано, содержится, и она приводит во яже: ухо не слыша, око не виде, яже уготова Бог любящим Его [33].

Когда очистится сердце Господом, тогда Господь входит в него и бывает в сердце, и живя, и действуя; а известно, что в Господе и благодати, и дары, и все и вся преизобилуют вполне; и Господь, дав Себя человеку, дарует человеку и все то, что принадлежит Ему, - Богу.

Бог в сердце устрояет стяжание добродетелей, усиливая их, - и се велико и дивно спасающемуся, а не иное что, чем бы было можно пленяться.

До чистоты если и бывают воздействия благодати, то исключительно возбуждающей от греховной спячки, затем - наказательной и отступательно-обучительной, - то есть благодати, которые имеют руководствовать ум человека в спасительном и ко спасению, усовершая его в делании молитвы, во внимании, смирении, в преданности в волю Божию, в искусах борьбы и на стяжание добродетели, в познании своего ничтожества и греховности, а не иначе.

Все, считающие себя достойными даров и благодатей, и ожидающие даров и наград, видений и чудотворений, оказались в сетях врага; а все, шествующие в сознании своих грехов, своего ничтожества и слабости, своего недостоинства искренне, а Бога имеющие лишь, щадящего их недостойных по любви к ним, кающимся, - таковые проходят безбедно до пристани. Божия хотения и волю Божию научившись исполнять, познают, живя ею, как собственною - своей всецело.

Итак: все бываемое с тобою, доброе или худое, искушение или кажущееся благодатным, ты принимать не должен. Все твои надежды ты возложил на Господа, в молитве Своею благодатию действующего, так и прилежи лишь исключительно молитве, так как твои все благодати, и дарования, и чудотворения сокрыты в молитве.

Прилежа вниманием молитве, ты шествуешь с Господом; а оставив молитву и прилепившись к чему-либо другому, хотя бы оно тебе кажется благодатным, ты оставляешь Господа, и, по мере твоего сердцем прилепления ко всякому другому, ты удаляешься от Господа; твое все - в Господе, и всякая минута, проведенная вне памятования Господа, тебе является потерей.

Уста в период делания молитвы умно-сердечной деятельной нужно иметь молчащими строже, нежели имел в делании молитвы умной; в пище нужно иметь воздержание - лишь бы сохранялась жизнь; сон, аще не потребует молитва, имей 6-7 часов, а при изнеможении и 8 часов; никого не оскорбляй, всех прощай; смерть и ада муки, когда можно, вспоминать надлежит нужду в сие время иметь; а в необходимом в жизни - без попечения, то есть не заботиться, нужным иметь заботящегося о тебе, ты же благодари Господа за все и имей во всем полное воздержание.

С унынием сражайся молитвой и рукоделием.

Проходить сии три чина молитвы - словесную, умную и умно-сердечную деятельную удобнее в чине нижнем - послушником, хотя бы можно при молитве умной постригать в мантию, а при умно-сердечной и в схиму, но как сказал - мирнее в послушническом сословии.

Исповедоваться и причащаться можно чаще и реже, смотря по возможности, не скорби - раз в год, или реже, или очень реже, лишь не оставляй внимательную молитву, и Господь произволение твое примет как самую суть причастия.

Матерь Божия не причащалась ни одного раза, тогда не было установлено Таинство Причащения, но, делая умное делание, Она, как видишь, достигла нужной, полной чистоты и соделалась дщерью Богу и Матерью Сына Божия, Сыну Девы.

Ценность причастия зависит не от частоты или редкости, а от благоговейнства к святыне и от сознания своего недостоинства.

Уходившие в пустыни не видали лица человеческого, конечно, за исключением редких, не причащались, но они были великими в очах Божиих, ихже не бе достоин весь мир [34].

И часто причащающимся: причастился - помни любовь Божию к тебе и храни причастие с достоинством, не бывай подобным Иуде-предателю, в которого с причастием вошел сатана, и он причастился на погибель себе нескончаемую.

Но в случае можно, и исключительно у православного священника, что в наши дни встретить не легко, то можно причащаться во все посты, хотя по разу.

Часто причащаться не советую, так как человек утрачивает благоговейнство к Святейшим Телу и Крови Христовым.

Нападения блудной страсти да не ужасают тебя, аще и в немощном теле обретаешься, - сия страсть является не естеством, но присоединяется к естеству, и даже не разумеющими именуется «естеством», а поэтому борение ею не удивительно даже до смерти; аще же извергается чрез члены твои, спящему тебе, скверная мокрота, порассуди, - имел ли ты перед сном согласие к сему, услаждаешься осквернением сим или скорбишь о случившемся. И если найдешь себя виновным в согласии со страстью, и услаждаешься сладострастием скверного, - всяко себя от всего сего удали; а если увидишь себя ненавидяща ее - не печалуй, - Господь это оскорбление тебе от диавола или от естества вменит тебе вместо подвига; ты же, осквернившись во сне, восстав, прочти «Правило от осквернения». Оно помещается в правильниках некоторых и в молитвословах, и положи, зависимо от сил, несколько поклонов, осудив себя, страстна суща всяко, даже и во сне увлекающегося страстью.

Когда же сия печаль случится тебе или часто случается помимо твоего в ней участия, то есть ты, засыпая, был с молитвой, а не в страстном упражнялся умом твоим, тогда, встав, прочитай «Правило от осквернения» и не печалуй; оно случилось и случается от зависти диавольской, возбуждающей страсть, и в течение дня не вспоминай о нем, дабы не осквернять ум, а внимай молитве как обычно.

В случае не имеешь «Правило от осквернения», то прочти сотню-две-три Иисусовых молитв и положи поклончиков несколько, успокойся и продолжай молитвы делание, внимай ей.

О сказанном о снах имей такое знание и делай.

Вообще против всех страстей умом скрывайся во внимательную молитву, и борись, и борись.

Книги читай относящиеся к твоему деланию, а самое лучшее: «Добротолюбие», Иоанна Лествичника, «Невидимуя брань», Исаака Сирина, Паисия Величковского или других святых отцов - трезвенников, а особенно том пятый «Добротолюбия»; но не пренебрегай и указаниями в этом маленьком труде, - он есть суть опыта с подтверждением святых отцов современных, и тебе может, при неимении книг, служить достаточным вполне руководством в делании молитвы Иисусовой умной и духовной.

Другие книги и вообще литературу на время отложи и не читай, дабы ты умом мог вращаться лишь в молитве и относящемся к ней.

Жизнь твою установи так, чтобы ты в молитве упражнялся согласно вышеуказанному.

Все сказанное доселе о молитве сказано о молитве, бываемой в пределах деятельности человека, то есть до всецелого исполнения воли Божией. Имена ее: словесная, умная, умно-сердечная деятельная, а в целом - умное делание - христианское мышление.

Во время делания сих от человека требуется: всегдашнее принуждение на стяжание навыка, всегдашнее внимание молитве; удобнее время проводить в уединении, уста сохранять в молчании; при необходимости с другими полезно рассуждать о смерти, аде, мучениях грешников, о черве неумирающем, скрежете зубном и о других страданиях, имеющих постигнуть нераскаянных грешников; а в минуты больших печалей можно вспоминать о рае и о блаженствах праведных, ради каковых ты терпишь скорби на земле сей, исполненной печалей.

Укоризны и всякое поношение переноси терпеливо - Царствия ради Божия и вечно нескончаемой жизни.

Все переноси терпеливо: голод, холод, наготу, ожидания, искушения, болезни, укоризну, всякую печаль и всякую тяготу.

В пище всегда нужно иметь воздержание, а иначе зельная мокрота будет томить. Воздержание имей такое - бывай всегда алчущим и жаждущим правды ради, поступая так, ты, когда выходишь из-за стола, чувствуй, - еще не досыта накушался и не досыта напился, а мог бы еще несколько кушать и пить; и тогда ты будешь совершать непрестанную алчбу и жажду, т. к. выходя всякий раз из-за стола несколько несытым и до следующего застолья будешь не сыт, а оно так же проводится с недосытостью, так и всегда.

Ко всякому делу нужно приступать добросовестно и держаться середины, то есть вперед не заскакивать и сзади не отставать.

В свободное время книги читать нужно душеполезные, и читать надо тогда, когда ум устанет от внимательного напряжения молитве. Всяко нужно убегать тех мест, где ты не получаешь полезного твоему спасению.

Живущему с отцом духовным или в монастыре - всяко отсекать волю свою, а исполнять святое послушание, каковое выше поста и молитвы.

Подвиги, в которые, согласно молитве, не призвал тебя Господь, не начинать, а нужному, согласно здесь описанного, бываемого на всякой степени молитвы, всяко прилежать, и самой молитве всяко прилежать.

Начав делать молитву Иисусову, человек сим деланием отдается водительству Божию, и Господь Сам таковых водствует, а иначе шествующие деланию покаяния идут и хотят устроить сие собою, а не Господом, что невозможно и даже бесплодно вполне.

В неуспехах нужно не отчаиваться, а в волю Божию предаваться и тем в неуспехах пожать плод успеваемости.

Воображению нужно дать гробы, в гробе - себя полагаемого, и червями воскипаемому телу твоему, за которым нередко убивается много времени.

Ближним прощать все их оскорбления и осуждения. Осуждать лишь себя, а не других, других дела может судить лишь тот, кто предварительно осудил право дела свои, то есть тот, кто получил право с достоинством судить их.

В молитве не мудрствовать, а читать просто и со вниманием, и с верою дитяти, что Бог близ, слышит слова молитвы твоей.

В неуспехах не малодушествовать.

Не допускать мыслей, что я достигну того-то и того-то, тогда-то и тогда-то, - сие дело находится в руках Божиих. Он подает лишь тогда, когда мы исполнением воли Божией бываем достойны того или другого успеха, и имеем способность к восприятию Божьего, а иначе вино новое из ветхих мехов может разлиться.

Бог подает не раньше соответственного молитвенного устроения, а от нас требуется осудить себя всегда; твое дело - всегда себя нудить и всяко отдаваться в волю о нас промышляющую Божию, в терпеливом ожидании, а отнюдь не оставлять молитву!

Пять внешних чувств не распускать, то есть зрение, слух, вкус, осязание и обоняние, всяко их стесняя, дабы они, будучи проводниками зла в сердце и уводители ума от молитвы на внешнее, не господствовали властно, увлекая тебя чрез ими воспринимаемое.

Из сердца бываемые помыслы нужно отгонять, разбивая их о камень имени Божия в молитве, всегда читая ее со вниманием, трезвясь и бодрствуя над чувствами.

Делание молитвы проходи так, чтобы все в твоей келлии не могло развлекать тебя, а споспешествовало собранию ума. Всего, бываемого и случающегося, описать невозможно, да и не все находятся в одинаковых условиях жизни, но всем необходимо всегда бывать с молитвой.

Падаешь, то есть забудешь молитву, развлечешься помыслами, - вставай, вспомянув о молитве, внимай и читай молитву, и всякий раз, когда забудешь и вспомнишь, снова читай и слушай, чтобы молитва читалась умом.

Всего встречающегося, как сказал, описать невозможно, достаточное же для руководствования в сих степенях молитвы описано пространно, и всяко и отовсюду про­сто, в других местах так не описывается, что бывало величайшей скорбью моего неможения в сем делании молитвы.

У святых отцов об умно-сердечной писано имеется, но они, раскрывая нужное, немедля и сокрывали своими описаниями, лишь наводя мысль на предстоящие вопросы, а делатели обращались с ними к опытным, каковых было в достатке, а опытные разъясняли им, помогали разбираться в недоумениях.

Здесь писано в последовании им, лишь сокрытий не имеется, а говорено к возможности усвоения молящимся, так как знающие сие делание умное, спасающее человека в узрении своей греховности, и немощи, и сокрушения, и очищения сердечного, зело оскудели; а посему нужда, раскрыв, не скрывать, а всяко раскрыв, дать нужный ответ на разрешение недоумений ума, дабы ум с душою, горько скорбя и унывая, не отчаялись.

В сем делании молитвы человек в мыслях и вообще в нраве много встречается с разнородностями, смущается от различных искушений, и бывает малоспособен сказанное кратко и сокровенно уразумевать.

Святые имели умы совершенные, в том, что может сомневать наши умы, никаких особенностей не усматривали, а посему подробностей не писали, и получалось - одно раскрыто, а другое сомневало, а подробности было кому пояснить, делатели имелись.

Время деятельного делания молитвы, время принуждения себя к молитве определить годами или десятками годов невозможно, - оно зависит от усердия человека, от проведения до молитвы образа жизни, от огрубения сердца в страстях и самолюбии, и от других причин: как скорость или медлительность порывания сетей с миром, превращения в человека буя, удаляющегося от общества, как скоро оставить положение, имение, деньги; закон же всем один - придерживаться указанного, делать и делать молитву и ни в коем случае не оставлять ее.

Деланием молитвенным никогда не хвались, и о нем, кроме старца, никому не говори, ибо оно делается в тайнике сердца, оно тебе - не как достойное похвалы или хвалиться, нет, но оно нужно, дабы избавиться благодатию от страстей, и греха, и диавола.

Ты, грешник, в молитве имеешь нужду не на самовозношение, не на разглагольствование о ней, не на похвалу свою, а на благодатию восприятие сердечной чистоты.

Правила большого себе не назначай, а правилом имей «непрестанное правило», то есть «непрестанно молиться»; а обычное правило так: в начале словесной молитвы вечером читай молитвы вечерние, а утром – утренние, читай акафисты, каноны, кафизмы, псалмы и еще, что можешь - можно по главе Евангелия и посланий апостольских, - и прилагай по пятьсот молитв Иисусовых и вечером, и утром; а когда имеются неотложные дела: испросив прощения у Бога, осудив себя, вздохнув из глубины, делай, не смущаясь, неотложность твою, заменяя твое обычное правило, находясь в трудах, молитвой Иисусовой; да и читаемое тобою правило по книге, по мере навыка молитвы Иисусовой, можно уменьшать, а число молитв Иисусовых увеличивать, так как молитва Иисусова, приобретаема навыку, удобно увлекает ум к себе, и ум неохотно оставляет ее.

Время между вечерним и утренним правилом проводи с молитвой Иисусовой.

Кто ты будешь, - обещаний никаких не давай добровольно, так как неисполнение обещаний бывает причиной смущений, а исполнив обещание, не избежишь мысли самопохваляющей или даже горделивой. Хорошо так: не обещаться, а все желаемое исполнить, исполни помощью Бога.

Правил с расположением «обязательно выполню» не набирай: в жизни всякого человека имеются разнородные встречи, которые исполнение правил не всегда делают возможным, а от сего человек утрачивает цену и раньше исполненному правилу; в этом вопросе следует удобно последовать так: длительность твоего правила избери - час, полтора, два, три и больше, зависимо от возможности, и делай, за исключением действительной невозможности, не отступая, и это - без особых обещаний.

В недоумениях не унывай чрезмерно, молись, и Господь укажет разрешение или чрез голос совести, или в написаниях Богодухновенных святых отцов, или в Божественном Писании; делай же все так, чтобы оно было не против воли Божией, явленной в законе Божием.

Закон Божий нам даден в руководителя исполнения воли Божией.

Что касается указанного у святых отцов - трезвенников, писавших о молитве Иисусовой и об отыскании умом сердца, о сидении на пядельном стульце, о преклонении головы, о напряжении мышц, сопутствующих вниманию, молитве, - делай, как об этом указано выше; они это писали, направляя на отыскание сердца, где стоять вниманием, творя молитву, дабы молитва удобнее посекала всю злобу, из сердца чрез помыслы являемую и желающую проникнуть в сердце отвне; в сем написании об этом указано просто и кратко, и неоднократно, - делай и не ошибешься, и приемы будут не необходимы, а для тебя доступнее; а об указанном о сердце ты не беспокойся, лишь делай молитву, борясь со страстями, а, очистясь сердцу, Господь Сам входит в него, вводя с Собою и ум, и молитву, ибо сердце есть обитель Божия, и путь в нее знает лишь один Бог. Он им входит Сам и с Собою вводит достойный ум, дабы обитать с Богом в сердце.

Доколе сердце кипит страстями, или хотя бы еще какой один грех держится в нем, дотоле в нем Господу быть невозможно. Где Господь, там нет греха, а без Господа и уму, и молитве в сердце быть бесполезно.

Господь вовне и молитва с умом вовне. Господь, очистив сердце Себе в обитель, в него входит; за Господом неотступно следует в сердце и молитва, и ум, ибо в молитве имя Божие - Господне и Господь там, и имя Ему Свое - Его соединено с Ним; где нет Господа, там нет и имени Его Святого, - так следует разуметь и о сердце, и о пути в сердце.

Будь, делатель молитвы, в простоте, а не в ухищрениях нахальности. Господь слышит молитву, и ты читай, веруя сему. С помыслами не соглашайся, греховного всего избегай, себя считай всех грешнейшим, и худороднейшим, и не достойна всяко Бога; плачь, скорби, молитве внимай и молись.