Восток и Запад в русской культуре. Понятие о бинарности строения русской культуры.

Социально-поли­тическая система, формировавшаяся в Великорусском государстве, несла на себе черты сильнейшего восточного влияния, особенно с середины XIV века, когда Орда приняла ислам.

Русь оставалась христианской, и драматические события истории вос­точно-христианской церкви оказали решающее влияние на форми­рование той системы ценностей и картины мира, которые были ха­рактерны для средневековой России. С падением Константинополя в 1454 году Русская православная церковь постепенно обретает са­мостоятельность и одновременно отдаляется от западного христи­анского мира. Русь осознает себя единственной защитницей хрис­тианства. Она принимает миссию спасения, возрождения и распро­странения по миру православия. Таким образом, Московская Русь осознает себя «Святой Русью», а Москва — «третьим Римом».

Культурный изоляционизм Москвы был направлен против Запада, в его основе — антагонизм между православием и католицизмом.

Если на Западе общество освобождается от влияния церкви, то в Москве наоборот, это влияние возрастает, оказывая большое воздействие на жизнь государства и повседневную жизнь людей. Общественным идеалом стало религиозное подвижничество во имя Христа, общества.

С 1547 года, с венчания Ивана IV на царство, Русь стала назы­ваться Россией. Официальное название страны — Российское госу­дарство, Россия. В 1480 году была ликвидирована зависимость Моск­вы от Золотой Орды. Но влияние культуры восточного типа на русские земли не ослабело. Иван IV не принял европейский тип светского госу­дарства. Его идеал — неограниченная монархия, где власть санкцио­нирована церковью. Этой цели служила опричнина. Она была самым своеобразным в культурно-психологическом отношении событием истории Московской Руси. Опричнина — это уникальный в мировой практике, нетипичный для России «политический карнавал». Почти полтора века спустя, такого же типа «карнавал» (но с иными целями) затеет другой царь — молодой Петр I. Главная психологически-пове­денческая особенность подобных «карнавалов» видится в том, что оп­ричники, петровские «потешные»(а позже и пугачевские «генералы») вели себя как завоеватели в собственной стране, это была психология самозванцев, разыгрывающих карту своей формальной законности по отношению к существующим нормам и одновременно утверждаю­щих новую узаконенность своей власти, основанную на праве силы.

Политический «карнавал» и самозванство вылились в весь­ма специфичный для России инструмент узаконивания массового насилия. В результате опричнины проблема власти и государства решилась в пользу власти, ликвидировав экономически независи­мую власть собственника, который мог быть основой формирующе­гося в России гражданского общества. В Европе в XVI веке общест­во высказалось за ликвидацию церковной собственности. Забота церкви о душе, экономические дела — заботы светские. В России в XV веке дискуссии о церковной собственности вышли на более вы­сокий круг вопросов — о путях ее развития. Был подтвержден прин­цип единения церкви и государства.

К XVI веку сформировались особые, специфические чер­ты русского национального самосознания: 1) Соединение харак­терной для Востока духовности, сосредоточенной на высшем смысле сущего, выраженного в православии, со стремлением к свободе, демократии, характерной для Запада. 2) Коллективизм и слабо выраженное личностное сознание. 3) Приверженность к цен­ностям православия с его своеобразным миропониманием. 4) При­оритет государственных начал, интересов державы. Держава, об­ретенная в ходе борьбы за независимость, считалась главным на­циональным достоянием, и ее интересы воспринимались как интересы лично каждого.