Глава II. Поиск решения

«Дело не в успешности операции, вопрос в другом:

вот введём мы войска, а дальше что делать?»

А.Н. Косыгин. Май 1968 г.

Переговоры лидеров КПСС и КПЧ в начале года не отмечались никаким давлением со стороны Москвы. Даже наоборот, генсек ЦК Леонид Брежнев в ходе визита в Прагу в феврале 1968 года по случаю юбилея победы социализма в стране произнес известную фразу: «Это ваше дело», - имея в виду внутреннюю политику партии. Дальнейшие события «пражской весны» заставили советское руководство в корне изменить свое отношение.

К марту, после снятия Новотного и уже очевидного разгула прессы, Политбюро по-настоящему занялось чехословацкой проблемой. В постановлении политбюро ЦК КПСС «Об информации по Чехословакии» дана резкая оценка ситуации, из текста постановления: «Следует отметить, что безответственные выступления в прессе, по радио и телевидению под лозунгом «полной свободы» выражения мнений, дезориентирующие массы, сбивающие их с правильного пути, не получают отпора со стороны КПЧ; руководство партии обещает навести порядок, однако дальше слов дело пока не идет».[38] Эта ситуация будет характерна для переговоров между Москвой и Прагой вплоть до ввода советских войск – Дубчек говорит что все под контролем, что данные преувеличены, что нужно время и т.д. Фактически же, не только не происходит ничего из обещанного, ситуация только усугубляется. На встрече коммунистических партий в Дрездене СССР ставит вопрос об укреплении структуры Варшавского договора, в частности проект о главнокомандовании. Подключаются и экономические рычаги. Из протокола устного сообщения Александра Дубчека об итогах этой встречи: «Товарищ Косыгин упомянул, что у них обнаружены большие запасы нефти (около 11 миллиардов тонн). Почему он это затронул? Он хотел показать, что в рамках СЭВ имеются далеко не исчерпанные возможности сотрудничества. Он проинформировал об экономическом состоянии США. У многих товарищей это вызвало изумление. На чем это основывается? Они ищут путь, чтобы защитить доллар. Они недалеки от потрясения»[39].

Однако ЧССР продолжает «тихо и незаметно» дрейфовать в сторону Запада, чьи экономические рычаги для реформаторов были куда эффективней. После опубликования «Программы действий КПЧ» и массовых отставок, лидеры компартий пяти стран[40] без делегатов КПЧ собираются 8 мая в Москве специально для обсуждения ситуации в Чехословакии. В документах эта встреча проводится как «беседа» и значится под грифом «совершенно секретно». В ходе этой беседы лидеры партий сошлись во мнении что обстановка чрезвычайно опасная, итогом встречи было объявлено проведение на территории Чехословакии военных учений стран Варшавского договора. Начиная с мая военные учения, как командно-штабные, так и войсковые, имевшие ярко выраженную направленность демонстрации военной силы, непрерывно продолжались почти четыре месяца – вплоть до августа 1968 г[41]. Наиболее крупные учения «Шумава» проходили на территории ЧССР. Кроме политического и психологического давления на руководство ЧССР эти учения позволяли скрыть признаки возможного вступления войск в Чехословакию, решались вопросы материально-технического и тылового обеспечения создаваемой группировки войск. Лидеры КПЧ понимали, к чему проводятся эти учения, но сделать уже ничего не могли. Пресса развернула настоящую истерию по поводу иностранных войск на территории Чехословакии, именно эти учения стали поводом для требований пересмотра структуры Варшавского договора, вплоть до выхода ЧССР из этой организации.

Отношения между «братскими республиками» продолжали ухудшаться. Решение о возможном вводе войск было принято 15 июля на совещании в Варшаве руководителей пяти стран членов ОВД, на которое приглашенные члены Президиума ЦК КПЧ так и не приехали. Справедливости ради стоит отметить, что Леонид Брежнев был последним, кто разделял силовое решение этого конфликта: «Леонид Ильич не намерен был вводить войска, – говорил в декабре 1968 года министр обороны СССР маршал А. Гречко. По многим причинам. Тут и венгерские события. И риск развязывания большой войны... Но нельзя нам было терять Чехословакию! А к вводу войск его подталкивали не только события внутри ЧССР, его торопили каждодневно и Ульбрихт, и Гомулка, и Живков. Да и Кадар. И наши «ястребы» в политбюро – Шелест, Подгорный, Мазуров, Шелепин. Все они требовали ввода войск в ЧССР. Леонид Ильич сопротивлялся... до последнего!».[42] На это указывает тот факт, что Брежнев хватался за любую возможность решить вопрос мирно. С 28 по 30 июля по инициативе Москвы состоялась беспрецедентная по форме проведения встреча между Политбюро ЦК КПСС и Президиумом ЦК КПЧ. Стороны встретились на границе своих государств в местечке Чиерна-над-Тиссой, весь состав Политбюро впервые в истории на поезде едет к границе для встречи с «братской республикой». Разговоры проходят в вагонах спецпоезда, решения принимаются устно, без каких-либо письменных договоренностей. Эти договоренности, по сути, были последним предупреждением уставших от разговоров членов Политбюро. Предмет договоренностей был в следующем, по пунктам:

1. Выпустить Обращение от имени ЦК КПЧ к рабочему классу, подчеркнуть, что сейчас действия антисоциалистических сил приобретают все больший размах и опасность.

2. Взять под партийный контроль СМИ. Прежде всего укрепить редакцию газеты «Руде право», вернув ей значение боевой партийной газеты.

3. Руководство «Национального фронта» должно выступить против заявления «2000 слов» решительно и определенно.

4. Принять меры для предотвращения усиления некоммунистических партий и появления новых партий и организаций.

5. Снять с постов антикоммунистических деятелей (в частности министра внутренних дел Йозефа Павела)

Для подтверждения выполнения этих тезисов Брежнев на протяжении августа дважды звонил Дубчеку, чтобы в очередной раз убедиться – Дубчек ничего не решает. В телефонном разговоре утомленный давлением со всех сторон лидер КПЧ на вопрос о возможных последствиях ответил: «Товарищ Брежнев, принимайте все меры, которые ваше Политбюро ЦК считает правильными», в этом же разговоре Дубчек поставил в известность Брежнева, что на следующем XIV съезде партии будет избран новый первый секретарь ЦК КПЧ.[43] Дубчек, при всех его симпатиях к реформам, считался «своим» человеком для Политбюро, лично обязанным СССР. Одним из немногих оставшихся в Президиуме из «здоровых сил». Надо полагать, что у генсека не было иллюзий по поводу того из каких политических сил, при нынешнем положении, будет избран первый секретарь. Следующий съезд партии должен был пройти в начале сентября, времени оставалось мало.

В целом попытки Советского Союза путем переговоров переломить ситуацию потерпели полный крах. Ни обещания более тесного экономического сотрудничества в рамках СЭВ, ни проведение недвусмысленных военных учений на территории ЧССР, ни совместные встречи и консультации стран Варшавского договора (такие как встреча в Братиславе в начале августа), ни совместные коммюнике, ни личные переговоры, ни даже указания на подъем социал-демократического движения в ФРГ, словом – ничего не смогло помешать реформаторам идти по своему пути развития. Эйфория «пражской весны» не могла закончиться так просто, по указанию Москвы. Как видно, другого метода удержать Чехословакию в орбите влияния Варшавского договора просто не оставалось.

Окончательное решение о вводе войск в ЧССР было принято на расширенном заседании Политбюро ЦК КПСС 16 августа 1968 г. и одобрено на совещании руководителей стран Организации Варшавского договора в Москве 18 августа. Но даже превосходство в силе не значило полную победу, формировать новое правительство было просто не из кого, «здоровых сил» в Президиуме ЦК было явное меньшинство. Письмо с просьбой о «братской помощи» от ЦК КПЧ к ЦК КПСС (которое обосновывало причину силовых действий) было передано без какой-либо огласки, некоторые исследователи вообще сомневаются в наличии этого письма. Так или иначе, 21 августа 1968 года войска СССР, Польши, ГДР, Венгрии и Болгарии с четырех направлений в двадцати пунктах от Цвикова до Немецка[44] в режиме полного радиомолчания пересекли чехословацкую границу. Переговоры закончились, закончились и реформы, пришло время для операции «Дунай». В ходе которой, ЦК КПЧ отказался от проведения реформ и меньше через год был обновлен на лояльный Советскому Союзу.

В 1969 новый ЦК возглавил Густав Гусак, который руководил страной вплоть до конца «перестройки».