Глава 24. В этот понедельник во время просмотра видеозаписи было выпито намного меньше пива, чем обычно

В этот понедельник во время просмотра видеозаписи было выпито намного меньше пива, чем обычно. Меньше было шпилек, приколов и смеха. Но настроение оставалось приподнятым — «Пантеры» гордились недавней победой на поле противника. Но вечер отличался от других вечеров у экрана. Сэм показал фрагменты матча с Больцано, а затем включил подборку фрагментов из игр Бергамо, которую они целый день составляли с Риком.

Все согласились с очевидным: у Бергамо хороший тренер, достойное финансовое обеспечение и талантливые игроки, которые в кое-каких, но отнюдь не во всех отношениях превосходят уровень остальных футболистов лиги. Из американцев в команде числились: довольно неповоротливый квотербек из Сан-Диего, склонный к жесткой силовой игре могучий защитник, который с самого начала матча постарается вывести из строя Фабрицио, и угловой прикрывающий игрок, способный разрушить выносную комбинацию, но, по слухам, растянувший себе подколенное сухожилие. Бергамо была единственной итальянской командой, где два американца играли в защите. Но их ключевым игроком считался не американец, а средний лайнбекер, итальянец Маски. Эффектный и работающий на публику, он носил длинные волосы и белую обувь, перенял в НФЛ манеру поведения «я-самый-главный» и вообразил себя профессионалом. Быстрый и сильный, он обладал интуицией, любил бить — лучше последним — и, как правило, оказывался в самом низу свалки. При весе двести двадцать фунтов он был достаточно могуч, чтобы устроить в Италии погром. И мог бы с успехом выступать в США за большинство первых дивизионов школьной лиги. Ему был присвоен номер пятьдесят шесть, и, подражая своему кумиру Лоренсу Тейлору, он требовал, чтобы его называли Л. Т.

Команда Бергамо обладала сильной защитой, но не впечатляла техникой владения мячом. В матчах против Болоньи и Больцано — грозы лиги — команда не могла собраться до четвертой четверти, и ей грозило реальное поражение. Рик не сомневался, что «Пантеры» — коллектив более высокого класса. Но «Львы» Бергамо столько раз побеждали Парму, что Сэм перестал верить в себя — это было заметно, когда они оставались наедине с Риком. Завоевав восемь раз подряд Суперкубок, «Львы» приобрели славу непобедимых, что было равносильно десяти очкам в каждой игре.

Сэм прокрутил пленку с начала и прошелся по слабостям защиты «Львов». Их замыкающий нападение отличается проворством, быстро оказывается на линии схватки, но не склонен пригибать голову и бросать. «Львы» редко пасуют, только в случае необходимости, обычно во время третьей попытки, главным образом потому, что у них нет надежного принимающего. Линия защиты солидна и основательна, но слишком медлительна и не способна уйти от блока.

Когда Сэм закончил, к команде обратился Франко — с красноречием адвоката произнес воодушевляющие слова и попросил товарищей отдать на предстоящей неделе все силы для решающей победы. А в заключение предложил тренироваться каждый вечер вплоть до субботы. Его единодушно поддержали. Затем его место занял Нино, не пожелавший остаться в стороне. Чтобы подчеркнуть серьезность момента, он обязался не курить до игры — до той минуты, когда они разнесут Бергамо. Его слова встретили теплым одобрением — он явно не в первый раз давал такие обещания, и товарищи знали, какой устрашающей силой становился Нино на поле, если перед этим на неделю лишал себя никотина. Затем он объявил, что в субботу вечером в кафе «Монтана» команду ждет ужин и Карло уже ломает голову над меню.

В ожидании предстоящей игры все испытывали нервное напряжение. И Рик вспомнил школьные годы — центральный матч в Давенпорте — самый главный в сезоне для его школы. С понедельника школа строила планы на всю неделю, и в городе тоже ни о чем другом не говорили. К пятнице игроки приходили в такое возбуждение, что многих тошнило за несколько часов до начала матча.

Рик сомневался, что «Пантеры» способны дойти до такого состояния, но как знать — всякое возможно.

Футболисты выходили из раздевалки с торжественной решимостью. Это была их неделя. Их год.

Ливви приехала к вечеру в четверг — в блеске очарования и с удивительным количеством багажа. Рик находился на поле с Фабрицио и Клаудио — они упорно корректировали направления атак и репетировали сигналы голосом. Когда во время перерыва он проверил свой мобильный телефон, Ливви была уже в поезде.

Пока они ехали с вокзала, Рик узнал, что: 1) Ливви сдала экзамены; 2) безумно устала от своих подружек по комнате; 3) серьезно подумывает не возвращаться во Флоренцию на десять последних дней своего зарубежного семестра; 4) недовольна своими родными; 5) ни с кем из них не разговаривает, даже с сестрой, с которой враждовала с детского сада, и теперь считает, что та сыграла немаловажную роль в разводе родителей; 6) ей требуется место, чтобы остановиться на несколько дней, поэтому так много багажа; 7) она беспокоится по поводу своей визы, поскольку хочет остаться в Италии на неопределенный срок, и 8) готова в постель. Она не ныла, не жаловалась и не искала сочувствия — разбиралась со своей кучей проблем с холодной решимостью, и это понравилось Рику. Когда ей потребовалась поддержка, явилась к нему.

Он втащил на третий этаж удивительно тяжелые чемоданы и испытал от этого радость. Квартира казалась ему слишком тихой, почти безжизненной, и большую часть времени он проводил, прогуливаясь по улицам Пармы, распивая кофе или пиво в уличных кафе, заглядывая в винные лавки и на мясные рынки и даже не гнушался походами по древним церквям — все, что угодно, только бы не испытывать отупляющую скуку своего пустого жилья. Он постоянно чувствовал одиночество. Слай и Трей бросили его и редко отвечали на электронную почту. Не видели в этом смысла. Сэм был целыми днями занят, к тому же, имея жену, вел совершенно иную жизнь. Франко, его любимый товарищ по команде, порой радовал обедами, но в остальное время не мог оторваться от дел. Все «пантеры» работали — такова была необходимость. Не позволяли себе валяться до полудня в постели, затем пару часов проводить в спортзале и, убивая время, гулять по Парме и ничего не зарабатывать.

Тем не менее Рик не был готов постоянно с кем-то жить. Это вызвало бы всяческие осложнения и потребовало принятия таких обязательств, о которых он даже не хотел задумываться. Ему не приходилось сосуществовать под одной крышей с женщиной — и вообще с кем бы то ни было со времен Торонто, и он не стремился к постоянному обществу.

Пока Ливви распаковывала чемоданы, Рик в первый раз задался вопросом: на какое время она планирует у него остаться?

Они отложили занятие любовью до окончания тренировки. Тренировка предстояла налегке — без экипировки, однако он хотел, чтобы руки и ноги работали в полную силу.

Ливви сидела на трибуне и читала книгу, а футболисты разминались и выполняли задания тренера. Кроме нее, на стадионе присутствовали другие женщины — жены и подружки игроков. И даже дети прыгали и бегали между скамьями.

В половине одиннадцатого вечера появился служащий стадиона, в чьи функции входило гасить свет, и сделал знак Сэму.

Их ждали замки. Эту новость Рик услышал около восьми утра, но умудрился повернуться на другой бок и снова уснуть. А Ливви натянула джинсы и пошла за кофе. Через полчаса она вернулась с двумя кружками проданного на вынос напитка и повторила, что их ждут замки. А начать она хочет с того, что находится в городке Фонтанеллато.

— Слишком рано, — заявил Рик, сел в кровати и глотнул кофе, пытаясь прийти в себя в столь непривычный для бодрствования час.

— Ты был в Фонтанеллато? — Ливви сняла джинсы, взяла путеводитель со своими пометками и заняла прежнее место в постели.

— Даже не слышал о таком.

— Ты хоть выезжал из Пармы после того, как здесь поселился?

— Естественно. У нас была игра в Милане, в Риме и в Больцано.

— Я не об этом, Рикки. Тебе не приходило в голову сесть в свой маленький медно-желтый «фиат» и отправиться осматривать достопримечательности?

— Нет, а что?

— Неужели тебя нисколько не интересует твой новый дом?

— Я научился не привязываться к новым домам. Все они временные.

— Твое дело. А я, понимаешь, не собираюсь торчать в квартире целый день, каждый час заниматься сексом и думать только об обеде и ужине.

— Почему бы и нет?

— В общем, мне надо ехать. Либо ты садишься за руль, либо я воспользуюсь автобусом. Мы еще не закончили с Пармой.

Через полчаса они двинулись в путь и повернули на северо-запад в Фонтанеллато, где находился замок пятнадцатого века, так безудержно влекущий Ливви. День выдался теплым и солнечным. Они опустили стекла. На Ливви была короткая джинсовая юбка и хлопчатобумажная блузка. Врывающийся в окна ветер играл ее одеждой и волновал Рика. Он положил ей ладонь на колено. Ливви оттолкнула его руку, не отрываясь от путеводителя.

— Здесь производят в год 120 тысяч тонн сыра «Пармезан». — Она проводила глазами мелькнувшие строения. — Именно в этом месте, на этих фермах.

— Разве это много? Здесь принято класть его в кофе.

— Пятьсот сыроварен расположены в строго определенных зонах вокруг Пармы. Их деятельность регулируется законом.

— Из этого сыра делают мороженое.

— Кроме «Пармезана», ежегодно производят десять миллионов пармских окороков. Трудно поверить.

— Вовсе нет, если живешь здесь. Их подают на стол прежде, чем человек успевает опуститься на стул. Знаешь, почему мы говорим о еде? Потому что ты так спешила, что мы не успели позавтракать.

Ливви отложила путеводитель и объявила:

— Я проголодалась.

— Как насчет сыра с ветчиной?

Они ехали по узкой пустой дороге и, вскоре оказавшись в деревеньке Боганцола, нашли кафетерий, где подавали кофе с круассанами. Ливви не терпелось попрактиковаться в итальянском, но хотя Рику показалось, что она вполне владеет языком, синьора за стойкой понимала ее с большим трудом.

— Диалект, — объяснила девушка, когда они шли к машине.

Рокка (что по-итальянски значит крепость) Фонтанеллато была воздвигнута примерно пятьсот лет назад и выглядела совершенно неприступной. Ее окружал ров; четыре массивные башни имели широкие бойницы для обзора окрестностей и отражения врага. Однако внутри находился прекрасный дворец с художественной росписью стен и изысканным украшением комнат. Через пятнадцать минут Рик решил, что нагляделся вдоволь, но его подружка только приступила к осмотру. Когда он наконец заполучил ее в машину, она указала направление на север, в город Сораньа. Тот был расположен на плодородной равнине на левом берегу реки Стироне и, по словам личного историка Рика, хоть и не владевшего всеми деталями, но уяснившего общую канву здешней жизни, стоял на месте многих древних сражений. Пока Ливви тараторила, Рик обратился мыслями к «Львам» Бергамо. Его особенно тревожил синьор Маски, невероятно подвижный центральный лайнбекер, которого он считал ключевой фигурой игры. Он вспомнил изобретенные величайшими тренерами варианты и схемы нейтрализации центрального лайнбекера. Они редко имели успех.

Замок Сораньи (где до сих пор проживал настоящий герцог!) был построен не так давно — в семнадцатом веке. После недолгого осмотра они пообедали в маленькой закусочной и отправились в город Сан-Секондо, славящийся своими спалла, то есть вареными окороками. Здешний замок был построен в пятнадцатом веке, представлял собой настоящую крепость и сыграл важную роль во многих сражениях.

— Почему итальянцы так много воевали? — заинтересовался Рик.

Ливви что-то коротко ответила, но ее не интересовали войны. Ее привлекали живопись, мебель, мраморные камины и тому подобное. Рик оставил подружку одну, а сам вздремнул под деревом.

Их экскурсия закончилась в Колорно, который называли маленьким Версалем долины По. Здешнюю крепость превратили в чудесное жилище и украсили садами и парками. При виде этих красот Ливви пришла в такой же восторг, как семь часов назад, когда они подъехали к первому замку, а Рик едва мог его вспомнить. Он мужественно плелся за девушкой, но наконец взбунтовался:

— Встретимся в баре, — и оставил ее любоваться фресками и витать в иных мирах во впечатляющем своими размерами коридоре.

В субботу Рик отказался участвовать в экскурсии, и они повздорили. Это была их первая размолвка, и им даже стало интересно. В итоге ни один не сохранил на другого обиду — многообещающий знак.

Ливви планировала поехать на юг, пересечь винодельческий край и попасть в Лангирано, где ее заинтересовали всего-то навсего два чем-то знаменитых замка. А Рик рассчитывал на спокойный день — хотел отдохнуть и сосредоточиться на предстоящей игре с Бергамо, а не топтаться за ней и сбивать ноги. В конце концов они договорились остаться в городе и потратить время на парочку еще не осмотренных церквей.

Рик чувствовал себя бодрым и отдохнувшим — главным образом потому, что команда решила отказаться от пятничного ритуала «У Полипо» с пиццей и пивом. После необременительной разминки без экипировки, только в шортах, футболисты выслушали наставления тренера, еще одну речь для поднятия духа, которую на этот раз произнес Пьетро, и в десять часов разошлись. Тренировок было достаточно.

В субботу вечером они собрались в кафе «Монтана» на трехчасовую предигровую трапезу. Главной фигурой был Нино, а Карло заправлял на кухне. На ужине присутствовал синьор Брункардо. Он поблагодарил футболистов за волнующий сезон и попросил предпринять все усилия, чтобы он не закончился на следующий день. А для этого следовало победить Бергамо.

Женщины на ужине не присутствовали — в небольшом ресторане находились только футболисты. Можно было не стесняться, и они выслушали два фривольных стишка и напутствие — обильно сдобренную сквернословием оду, которую сочинил восторженный Нино и сам же исполнил в исключительно эмоциональной манере.

Около одиннадцати Сэм отправил всех по домам.