Угасание.

В последней декаде мая 1998 года Йошики возвратился в Лос-Анжелес, однако сразу возобновить приостановленную работу над записью не смог.

После похорон он все еще находился словно в оцепенении, и яркое солнце Лос-Анджелеса не могло вернуть его к жизни.

Еще с юности страдая бессоницей, Йошики в последние годы спал в среднем четыре часа в сутки, а теперь не мог уснуть всю ночь напролет. Сильно похудев и утратив грацию движений, он часто вообще забывал поесть.

Стафф и секретарь, серьзно беспокоясь о его здоровье, старались приготовить еду и поставить ее на видное место, но он лишь кивал в ответ и оставлял все нетронутым, только пил минеральную воду.

Работавшие вместе с ним американские сотрудники были поражены, видя что Йошики не проводит обычных совещаний и не приступает к работе. Они лишь перешептывались, недоумевая, когда же вновь вернется его обаятельная улыбка и обычное решительное выражение лица.

Собрав все силы во время похорон, Йошики, хотя и плакал, но держался твердо. Теперь же, после возвращения в Лос-Анжелес, как будто исчезла какая-то оболочка, и жизненная сила совсем покинула его.

В начале июня в Японии вышел диск Китано Сёко «Begin», запись которого закончилась весной, но работа над другими проектами не возобновлялась.

Чтобы хоть как-то пробудить интерес к жизни, в один из дней Йошики сел за рояль. Он рассеяно пробегал глазами по нотам.

Нужно что-то сделать в память о Хиде. Нужно написать музыку.

Может быть, время, проведенное за этим роялем, стоящим в гостиной на большом белом ковре, принесет спокойствие душе? Может быть, сочиняя музыку в память о друге, он сможет привести в порядок мысли и чувства? Так он думал, но глубоко ошибался. Словно откликаясь на звуки рояля, полились слезы, которые невозможно было остановить.

Соединив родившиеся фрагменты мелодии, все так же в слезах, Йошики начал записывать ноты. Как ни пытался, он не смог сдержать переполнявшие его чувства и мысли о Хиде. Стремясь облечь их в слова, он начал писать на полях нотной бумаги текст песни.

Эмоции хлынули потоком, затопив все вокруг. Воспоминания о счастливых временах, согревавшие его сердце, словно погасли, и перед глазами разверзалась бездна, отделяющая жизнь и смерть. Каждый раз, заглядывая в эту темную бездну, он чувствовал боль во всем теле, словно пронзенный множеством игл. В эпоху Древнего Рима был святой мученик Себастьян. Так и Йошики, терпя боль, подобно мученику Себастьяну, пронзенному стрелами лука, продолжал сочинять музыку.

Через неделю песня была готова.

Сидя за роялем, испытавая чувство моральной усталости, Йошики рассеянно пробегал взглядом ноты новой песни, получившей название Without You. Он выразил чувства к Хиде в музыке, придал им форму, и теперь надо было подумать, как продвинуться вперед еще немного. И вдруг у него в голове зазвучала аранжировка песни. Йошики быстро вскочил со стула. А через неделю он уже собрал в студии музыкантов и инженеров и приступил к записи демо-версии.

Так как текст песни был написан на японском языке, то исполнение он решил поручить вокалисту одной из японских групп, который приехал в Лос-Анджелес навестить Йошики.

Однако через несколько минут после начала записи выражение лица Йошики резко изменилось. Он начал играть на рояле, но клавиши вдруг стали мокрыми, словно на них пролили воду. Из-за непрерывно текущих слез игру приходилось прерывать несколько раз.

Но была и еще одна причина, по которой Йошики чувствовал себя полностью выбитым из колеи.

Единственный, кто должен был петь эту песню, написанную для Хиде, был Тоши. Потому что это была песня Х.

И Йошики это чувствовал, непроизвольно разыскивая глазами в полумраке студии покинувшего группу Тоши и навсегда ушедшего Хиде. Сознавая, что это абсурд, Йошики снова убеждался, что записей Х теперь не будет никогда, и эта мысль причиняла его сердцу сильнейшую боль. В студии его снова стали преследовать призраки, которые он хотел бы оставить глубоко в сердце.

Тоши ушел, группа Х распущена. А теперь, после смерти Хиде, возврата нет.

Он словно продолжал подниматься вверх по лестнице, ведущей в никуда, душа его была как в ловушке. Все, что он мог, - лишь плакать.

Собравшиеся в студии сотрудники не могли прийти в себя от растерянности и замешательства. Куда пропали те достоинство и лидерские качества, которые он всегда демонстрировал во время записи? Всегда величественные, словно у дирижера оркестра, жесты и движения исчезли, и сгорбившаяся фигура Йошики выглядела до боли усталой.

Из-за ненормальной атмосферы запись постоянно прерывалась.

Когда работа была завершена, Йошики в одиночестве слушал новую балладу.

Это был стон мужчины, потерявшего друга, который мог лишь плакать.

Aruki tsukareta, yoru ni tatazumu.

Nagareru namida wo, kioku ni kasanete.

Deaino kazudake, wakare wa arukedo

Kagiri nai toki ga, tsuzuku to shinji teta.

Kizutsuke atta kotoba sae, ima wa dakishime

Furikaeru dake

I feel alone...

How should I love you?

How could I feel you?

Without you...

Kazoe kire nai, omoide ga jikan wo ume tsukusu

Anata wo aishite, anata ni kizu tsui te

Ai toiu kotoba no, fukasa ni kizuita

I still remember, kotae nai ashita ni

Yume wo motometa ita, hibi wo

Kagiri naku hiro garu sora ni, mou ichio

Umareta imi, ima wo ikiru wo, toi kakete

How should I love you?

How could I feel you?

Without you...

Owari no nai, ai no uta wo, ima anata ni

Бесконечно слушая демозапись, Йошики уперся взглядом в кончики пальцев. Песня, написанная в память о Хиде, в действительности родилась как подтверждение его собственного отчаяния.

Сидя ли дома в зале на софе, ощущая легкие дуновения ветра, качающего листья высокой пальмы, находясь ли в своей совершенной студии, где собрана новейшая аппаратура, он чувствовал лишь боль и одиночество, словно был погребен глубоко под землей. Мысли о том, что всю оставшуюся жизнь придется провести одному, навечно разлученному с Хиде, лишь непрестанно упрекая себя, приводила его в ужас.

Невозможно. Не могу. Не могу больше идти один.

Беззвучные слова срывались с языка.

Это не Хиде, это я должен был умереть.

Память Йошики неожиданно четко воскресила казавшееся погребенным прошлое.

Ему всего десять лет.

Когда он вернулся из школы, то в гостиной увидел лежавшего на футоне отца. Но почему его лицо было закрыто белой тканью? У изголовья сидели плачущая мать и маленький брат. С исказившимся лицом Йошики молча смотрел на эту картину. Кто-то из находящихся здесь родственников, не желая волновать его, произнес:

-Отец болен и сейчас спит.

Но Йошики все понял. Отец вовсе не спит, он умер.

-Зачем вы врете? Почему отец умер?

Йошики закричал и, бросившись к неподвижному отцу, безудержно зарыдал. И хотя родственники потом забрали Йошики к себе домой, остановить рыдания, переходящие в судороги, они не смогли.

После похорон отца он хотя и вернулся к обычной жизни, но не мог громко разговаривать, свободно двигаться, словно тяжелая черная лава поглотила его.

Не стало любимого отца. Отца, который больше всех любил его. Никогда не будет другого такого взрослого человека, который бы так сильно любил его.

Отцу было всего 34 года. В сердце Йошики кипели любовь и гнев на отца, оставившего его одного. Он почувствовал, что смерть всегда стоит рядом с жизнью.

Когда-нибудь я все равно умру.

В сердце мальчика зародилась холодная решимость.

Заменяя фигуру отца своей, он представлял себя мертвым. Чтобы как-то уйти от печальной действительности, он начал тосковать о мире смерти.

Став взрослым, он снова вернулся к жизни, и это произошло только благодаря музыке и друзьям, которых он встретил на своем пути. И хотя стремление к смерти не исчезло совсем, но увлечение рок-музыкой стало лучшим способом зажечься жизнью.

Играя на ударных или на пианино, он забывал обо всем. Просто мчаться вперед.

Но близкий друг, с которым можно было, держась за руки, бежать вперед, внезапно ушел из жизни в возрасте 33 лет.

Был ли это действительно несчастный случай? Почему он ушел один!

Хиде всегда жил страстно, словно не желая зря растрачивать время, не жалея себя. Он всегда воодушевлял меня. Почему же в конце он ушел, не сказав ни единого слова?

И в студии Йошики не мог спрятаться от одиночества. Сильное, вплоть до головокружения, горе поглотило его.

А если бы я не позвал Хиде в Х, то его судьба сложилась бы совсем по-другому. В этом нет сомнений. Если бы он не встретил меня, то сейчас был бы жив.

Лучше бы я умер вместо него.

Йошики упрекал себя самого в смерти Хиде, и ранящие душу воспоминания детства ожили с новой силой. И он не мог противиться возникшему желанию уйти со сцены и оставить музыку, благодаря которой он познакомился с Хиде.

19 июня 1998 года тяжелые тучи затянули небо на полуострове Миура.

Йошики вернулся на родину, чтобы присутствовать на 49 дне и вместе с семьей друга, а также с Патой, Хисом и Тоши отправился на кладбище Миура. Оно было расположено на холме, с которого открывался вид на красивейшее морское побережье. В 11 часов утра на кладбище началась церемония. Через тридцать минут процессия направилась к могилам семьи Мацумото. Впереди шли родители, следом Йошики и другие участники группы. Казалось, дождю не будет конца. Одежда промокла насквозь, но никто не обращал на это внимания.

Перед могильной плитой снова началось чтение молитв, и все неподвижно стояли под зонтами.

Йошики стоял перед могилой и, глядя на портрет Хиде, тихо сказал: «Я написал новую песню». Это был такой же портрет, как в храме Хонгандзи, только уменьшенный, и красные волосы гитариста ярко сияли среди серой пелены дождя. Глядя на его ясное лицо, Йошики тихо заговорил:

-Прости, Хиде. Ты, наверное, будешь сердиться, но я не могу один.

Перед могилой, соединив ладони, вслед за Йошики стояли Пата и Хис. Тоши, закусив губы, молчал. В этот день он избегал встречаться глазами с Йошики.

Еще перед началом церемонии в окрестности кладбища стали собираться фанаты. После часу дня началось возложение цветов на могилу Хиде. Прикрывая лицо платками и выкликая его имя, около ста человек заполнили кладбище.

Этим же вечером состоялись поминки, организованные родителями покойного. Здесь собрались участники Х, музыканты, работавшие в сольном проекте Хиде, друзья, знавшие его с индисовских времен, молодые артисты. И конечно, одной из главных тем разговора стало проведение мемориального концерта.

-Нужно обязательно устроить концерт на первую годовщину!

Слушая знакомые голоса, Йошики безвольно отвечал:

-Да, надо бы.

Йошики постоянно получал предложения о проведении такого концерта в память о Хиде от известных артистов и старых друзей, а также от молодых музыкантов, которые восхищались Хиде и Х.

Концерт в память о Хиде.

Конечно, это дело непростое. Собрать артистов, найти место, распространить информацию — необходима большая подготовка для проведения такого мероприятия. А еще необходимо найти денежные средства, составить бюджет и правильно распорядиться прибылью. Одним словом, нужны согласованные усилия многих людей.

Предстояла колоссальная работа, на которую требовалось много времени, и Йошики понимал, что нужно провести этот концерт на высоком уровне, чтобы не запятнать имя Хиде.

В конце вечера Йошики сказал друзьям:

-Вернемся в Токио, выпьем еще раз.

В тот день, когда Хиде уснул вечным сном, сердце Йошики словно заледенело, утратив весь огонь. Но он не хотел просто так отдаляться от объятых горем друзей. На обратной дороге за машиной Йошики следовало еще несколько десятков машин.

Вернувшись в Токио и расположившись в удобном месте, все старались оживленными разговорами хоть немного развеять тоску.

Будучи и сам музыкантом, Йошики понимал, что именно мемориальный концерт будет самым лучшим выражением любви всех артистов к Хиде и рок-музыке, которое смогло бы помочь им хотя бы немного воспрянуть духом.

После 49 дня Йошики еще на некоторое время остался в Японии, встречаясь в друзьями и коллегами по работе. Он начал предварительные обсуждения по поводу мемориального концерта.

Вернувшись в Токио, он оказался далек от жизни в Лос-Анджелесе, которая была заполнена лишь музыкой. Он был занят различными делами, и казалось, что его сердце немного успокоилось. Однако это было странно. Обычно, устав вести переговоры и совещания в Токио, Йошики старался сбежать в Лос-Анжелес и запереться в студии.

Однако после того, как песня посвященная Хиде, была записана, Йошики, казалось, полностью утратил энергию, считая, что «страсть времен Х второй раз не вернуть, и теперь я не должен выступать на сцене».

Нужно было время, чтобы его тело и душа могли исцелиться от смертельной раны, которую нанесла утрата Хиде.

Тем временем, к большому прискорбию, вокруг смерти Хиде стали распространяться различные слухи. Йошики думал, что виной тому стало глубокое общее горе. Может быть, желая хоть как-то избавиться от тоски, люди бросали язвительные слова. Преодолев чувство возмущения, он лишь молча смотрел, как с утратой Хиде рвутся и человеческие отношения. И он снова начинал упрекать лишь себя. Этот хаос возник лишь по его вине. Страстно сметая все барьеры на своем пути, словно вихрем желая всколыхнуть мир японской рок-музыки, в своем высокомерии не нарушил ли он своей энергией что-то важное?

Йошики потерял доверие к людям и их обещаниям. Он больше не знал места, где мог бы исцелить свое сердце.

В последнее время бессоница ухудшилась, и каждый вечер начинались спазмы дыхания, похожие на приступы астмы, как это было в день смерти отца.

Что же делать, куда теперь идти? Или просто существовать, ожидая того часа, когда можно будет, наконец, обрести вечный покой?

Такие мысли теснились в его голове, и взгляд его скользил к далекой линии горизонта.

Создавая Х, сочиняя музыку, играя на пианино и ударных, он делал свой выбор. Но вот пути закрылись, и если оглянуться по сторонам, вокруг увидишь лишь пустыню одиночества. И теперь он боялся не только за себя, он боялся увлечь сюда кого-либо еще, изменить не только свою судьбу, но и чью-либо еще.

Отныне прежнюю жизнь продолжать нельзя.

Устав обвинять себя, Йошики решил покинуть сцену и как лидер Х, и как артист.

«Угасание».

Он чувствовал непреодолимое желание уйти не только со сцены, но и из жизни вообще.

Слезы переполняли его.

«Почему? Почему все так получилось?» - беззвучно повторял он, понимая, что никто не сможет дать ему ответ.

«Это я виноват. Это все только моя вина».

Не в силах вынести тяжелой действительности, Йошики возвращался в прошлое, вспоминая события давних дней.