Глава 18. Как говорится, смелость города берет

Как говорится, смелость города берет! Пожалуй, стоит взять на вооружение народную мудрость. Благодаря моим стараниям звукозаписывающая компания, с которой «Фит» заключила договор, разрешила группе выступить в сюжете! С утра я получила письмо с извинениями от директора «Сэффрон рекорде».

– Они споют в «Солнечном доме», а мы снимем отличный репортаж!

Оставался всего лишь час на подготовку, подбор команды и дорогу. К сожалению, в тот час без дела шатались только два приятеля-оператора, которых у нас прозвали Вонючка и Болтун. Пришлось запрягать их и незамедлительно отправляться в путь.

Мы все влезли в старенькую «вольво». Вонючка сел слева от меня, и мне стало плохо от запаха пота. В то же время я имела возможность наслаждаться скучными рассуждениями о положении дел в Британии и в личной жизни разговорчивого соседа справа. Чтобы не сойти с ума, я решила предаться серьезным размышлениям о перспективах профессионального роста".

Наконец машина подъехала к воротам «Солнечного дома». Бен ждал телевизионную группу у входа. Я заметила, что в хосписе, куда люди приезжают умирать, царила атмосфера гораздо более доброжелательная и теплая, чем в «Добром утре».

Центр для больных детей занимал современное здание. В холле располагались регистратура и приемная, повсюду на стенах висели фотографии улыбающихся детей. Вокруг низенького кофейного столика стояли стулья. Что говорить, внутри было очень уютно, но, уверена, ни одна мать ни за что на свете не привела бы сюда ребенка добровольно.

– Как добрались? – поприветствовал гостей хозяин.

– Спасибо, нормально.

Бен посмотрел на часы. Времени пускаться в пространные разговоры не было.

– «Фит» подъедут через полчаса, а вам, наверное, нужно подготовить аппаратуру. Идите за мной.

Он провел телевизионщиков в большую гостиную, где стоял телевизор, несколько диванов и пуфиков. У окна висела огромная полка с плюшевыми зверушками и играми типа «Монополии» и «Кумира».

– Концерт состоится в гостиной. В обычные дни семьи приходят сюда, чтобы пообщаться. Для тех, кто желает одиночества, у нас оборудованы отдельные спальни, – рассказывал новый приятель.

Вонючка и Болтун принялись устанавливать камеры и свет, а я отправилась дальше за Беном, который проводил мини-экскурсию по центру.

– Сейчас в хосписе постоянно живут три семьи. А вот блок, в который после обеда въедет новый пациент с родителями. В конце коридора – столовая. Давай зайдем туда и выпьем кофе!

– С удовольствием!

Наверное, через «Солнечный дом» прошло немало ребятишек. Повсюду висели фотографии детей, даже в столовой на магнитной доске сотрудники прикрепили снимки тех, кого уже нет в живых.

Бен протянул спутнице чашку с горячим напитком и два пакетика сахара, затем показал рукой на фото мальчугана, похожего на ангелочка. Ребенку едва исполнилось семь лет, он широко улыбался и стоял в луже.

– Это Билли. Классный был паренек!

– Был?

– Да, он умер полгода назад, – сухо сказал Бен. – Ему требовалась пересадка костного мозга. Анализы сдавала его семья, а также все работники, центра, но врачи так и не смогли найти подходящего донора. Такое, к сожалению, часто случается.

– Малыш умер здесь?

– Да, прямо в центре. Мы организованы как хоспис, где любая семья сможет провести с ребенком его последние дни. Мои коллеги стараются создать домашнюю атмосферу и оказывать необходимую медицинскую и психологическую помощь больным и их родственникам, поэтому в штате не только доктора, но еще и нянечки, повара, уборщицы, даже кормилицы для грудничков.

– А чем занимаешься ты?

– Я отвечаю за организацию и работаю психологом.

– Служба отнимает много времени и сил, не так ли?

– Да, и моя задача как раз состоит в том, чтобы помочь окружающим справиться с ситуацией. Если раскиснет самый здоровый в центре, что же делать больным? Кроме того, человек узнает, на что способен, только при столкновении с трудностями.

Мне внезапно захотелось рассказать ему о трагедии нашей семьи.

«Бен кажется надежным человеком. С Ливви он не знаком, поэтому я могу поделиться горем с новым приятелем», – подумала я и сказала:

– Чувство страха мне знакомо: у сестры обнаружили рак молочной железы.

Я впервые заговорила о несчастье с посторонним, и, к великой радости, Бен отреагировал без притворного чувства сострадания, которое только разбередило бы рану.

– Рядом с сестренкой мы все добры и веселы, но наедине с собой приходится трудно. Никуда не деться от панического ужаса.

– Так всегда бывает, – улыбнулся собеседник, – хладнокровным в такой ситуации останется только бездушный монстр.

– Не могу представить, что будет с детьми, если их матери однажды не станет. И что будет со мной?..

Слезы полились в три ручья. Бен протянул бумажный платочек.

– На какой стадии болезнь?

– Врачи не спешат делать выводы, требуют результаты магнитно-резонансной томографии, чтобы узнать, насколько серьезно положение вещей. А затем, возможно, придется делать операцию.

– Я, конечно, не специалист, но, по-моему, твою сестру еще можно спасти. Не теряй надежды.

Его слова вселяли оптимизм. До съемок оставалось меньше получаса, а горе-журналистка еще не подготовилась к репортажу.

– Можно я задам пару вопросов для материала?

– Конечно.

– Дети знают о предназначении хосписа? Бен кивнул:

– Да. Удивительно, но малыши гораздо спокойнее относятся к своей смерти, чем взрослые.

– Как это?

– Они широко открытыми глазами смотрят на мир и не думают о загробной жизни. С родителями гораздо сложнее: их мечты о счастливой доле любимого сына или дочки разбиваются вдребезги.

– Вы говорите ребятам о скорой смерти? И как реагируют пациенты?

Бен вздохнул:

– По-разному. Тут многое зависит от родных. Если взрослые сдерживают эмоции в присутствии ребенка, ему гораздо легче справиться с ситуацией. Но если люди впадут в истерику, то малышу придется трудно.

– Расскажи о Билли. – Я указала на фотографию мальчика, о котором мы недавно беседовали.

Хорошо. Его родители разрешили говорить о сыне с прессой. Знаешь, некоторые замыкаются после смерти близкого человека, другие, наоборот, становятся более открытыми. Итак, наш Билли… Он родился в Озерном крае, в местечке под названием Кендал. Онкологи обнаружили у ребенка болезнь, но вылечить недуг, к сожалению, не смогли. Мальчику становилось все хуже и хуже, докторам и близким людям стало очевидно, что несчастного не спасти. Тогда родители привезли его к нам. – Бен помолчал и продолжил рассказ: – Несмотря на испытания, ребенок рос очень жизнерадостным. Его любили все сотрудники центра.

– Позволь спросить – не для репортажа, а для себя. Как умирают люди?

– Каждый по-своему. Счастливчики просто засыпают, другие мучаются в агонии. Но Билли умер иначе. Он посмотрел смерти в глаза и узнал, когда скончается. Если есть время, могу рассказать дальше.

Я жестом попросила продолжить.

– Малыш обожал футбол и был фанатом «Манчестер юнайтед», всю спальню увешал плакатами игроков. Родители приобрели для мальчугана пододеяльник с символикой футбольного клуба. Отец иногда брал сына на матчи. А когда ребенок заболел, походы на стадион прекратились. Сотрудники хосписа договорились с Райаном Гиггсом, одним из игроков команды, чтобы тот приехал сюда и навестил больного. Не забуду лица Билли, когда его кумир открыл дверь в палату. Поговорив с Райаном, малыш попросил родных включить телевизор. В эфире шла передача «Байкер-гроув» ^[27]. Когда программа подошла к концу, мальчишка лег на подушку и сказал: «Теперь можно умереть спокойно». Через пару минут он заснул, на этот раз навсегда…

Я не скрывала слез, думая о Ливви, о племянниках, о Билли, с которым так жестоко и несправедливо обошлась жизнь. Увы, в этом мире хорошие всегда умирают молодыми, а негодяи доживают до старости.

– Прости. Не хотел тебя расстраивать, – пробормотал Бен.

– Пожалуйста, не извиняйся. Знаешь, эта история заставила понять, как мне повезло, что я здорова и что Ливви, возможно, удастся спасти.

– Так держать, надо верить в лучшее! – улыбнулся он и посмотрел на часы. – «Фит» появятся с минуты на минуту. Пока они не приехали, пойдем, познакомлю тебя с Анной. Она очень рада, что получила приглашение участвовать в передаче.

– Очень заметно, что я плакала? Бен покачал головой:

– Нет, даже глаза не красные. Идем!