Исследования без ограничений

Губернатор Аляски в 1969 г. обратился к Стэнфордскому исследовательскому институту с просьбой оказать помощь в решении несколько необычной проблемы. Штат разбогател в результате сдачи в аренду нефтяным компаниям участков, расположенных в богатом нефтью районе северного склона Аляски. Наличные платежи компаний составили 900 млн. долл., и к середине 70-х годов ежегодные поступления в виде арендной платы должны были составлять около 50 млн. долл. Проблема, которой хотя и можно было позавидовать, состояла в том, что власти штата не имели ясного представления о том, каким образом лучше всего распорядиться свалившимся на него богатством.

После подписания контракта с администрацией штата 3 аналитика института прибыли на Аляску и побеседовали с секретарем штата, представителями Планового управления штата и другими официальными лицами, занимающими влиятельные должности. Было принято совместное решение изучить нужды штата и наметить перспективный план его развития. Губернатору требовалось качественное, проведенное в сжатые сроки исследование, с тем чтобы он и его администрация могли включить соответствующие рекомендации в законодательную программу, которая должна была быть предложена для осуществления на следующий год. Для проведения исследования был установлен срок 15 недель.

Дело было поручено специалисту Стэнфордского института по проблемам управления штатами Фрэнсису Грихэну. Он занял большую площадь в основном здании СИИ, поставил там дополнительные телефоны, собрал самую большую за пределами Аляски библиотеку из книг, посвященных этому штату, и создал группу из 36 человек. Грихэн рассказывает: «СИИ располагает самой боль-шой в западном мире группой экономистов, и в первую очередь мы начали выбирать специалистов из этой группы». В составе группы, естественно, было много экономистов, однако в ней были достаточно хорошо представлены специалисты в таких областях, как развитие туризма, здравоохранение, рыболовство и воздушные перевозки. Членам группы было поручено разработать 24 основные темы, считавшиеся необходимыми для планирования будущего этого штата. В течение 15 недель многие специалисты побывали на Аляске. Там они разговаривали с инспекторами по охране живой природы, официальными лицами штата, представителями различных групп населения, банкирами и почти со всеми теми, с кем они хотели говорить или кто хотел говорить с ними. У себя в институте они изучали такие аспекты, как законодательство Аляски, ее историю, финансы, а также промышленную статистику. На заключительном этапе работы каждая тема была изложена в виде докладной записки объемом от 2S до 100 страниц. Затем докладные записки были представлены губернатору штата, который сделал свои замечания. На основании этих замечаний и своих докладов руководители группы приступили к разработке конкретных предложений.

В конце концов появился документ объемом 88 страниц под названием «Основные направления планирования для развития штата Аляска». Документ был посвящен пяти основным проблемам (промышленное развитие, транспорт, общественное развитие, развитие личности и бюджет) и содержал десятки специфических рекомендаций, включая расширение сети университетов, восстановление запасов хищнически истреблявшихся лососевых рыб, улучшение образования эскимосского и индейского населения, открытие новых воздушных линий, программу борьбы с алкоголизмом, подготовку фельдшеров для отдаленных деревень, развитие туризма, новый упор на сельское хозяйство, фторирование водопроводной воды, разработку новой налоговой политики, а также определение новых функций правительства штата в области планирования. В заключительном документе обращалось особое внимание на сохранение природных условий штата и на улучшение положения и расширение возможностей для граждан эскимосского и индейского происхождения.

Итог, по Грихэну, был таков: «Губернатор использовал наше исследование в качестве базы для своей законодательной программы на 1970 г. Он предложил, чтобы почти все наши рекомендации были претворены в жизнь, и законодательный орган штата согласился с большей частью предложенных им программ». Исследование обошлось штату в 180 тыс. долл.

Исследование, проведенное по поручению властей штата Аляска, являет собой хороший пример того, на что способна такая крупная «фабрика мысли», как СИИ. Четко сформулированной проблеме было дано быстрое решение. Институт справился с задачей благодаря группе талантливых людей, которые целиком отдались своей работе. Конечно, пройдут годы, прежде чем можно будет говорить об эффективности исследования. Тем не менее мало кто сомневается в важности этой работы: и многие из идей, выдвинутых экономистами СИИ осенью 1969 г., нашли свое отражение в законодательных программах, Определяющих будущее штата.

Это исследование, гонорар за которое составил тридцатитысячную часть доходов СИИ за 1969 г., свидетельствует об ответственности, которая обычно возлагается на СИИ. Так же как в случае с «АДЛ», «продукция» института охватывает диапазон от крупных программ, имеющих международное значение, до небольших, но производящих впечатление проблем. Институт помог, например, отыскать место для Диснейленда, разработал систему букв и цифр, предназначенных для чтения вводными устройствами ЭВМ, которые можно увидеть на обыкновенных чеках, а также аппаратуру, необходимую для их чтения, помог правительству Индии создать сеть мелких промышленных предприятий, изобрел систему наведения, устанавливаемую сейчас на военных самолетах и вертолетах, помог Пуэрто-Рико развить туризм, а также изобрел «бесконтактную печать» — электростатический процесс, позволяющий печатать на неровных и с необычным профилем поверхностях. Среди приблизительно 800 проектов, находившихся в работе в 1970 г., можно назвать следующие: исследование воздействия звукового хлопка сверхзвукового пассажирского самолета, работа по созданию оригинального искусственного сердца, исследование в области раковых заболеваний и проказы, а также разработка нового лазерного устройства для обнаружения и фотографирования невидимых источников загрязнения воздуха.

Идея создания института при Стэнфордском университете впервые была выдвинута в 1939 г.. однако война помешала ее осуществлению. В 1945 г. она опять приобретает популярность, и в 1946 г. Стэнфордский исследовательский институт был создан в качестве филиала Стэнфордского университета. Открылся он в весьма подходящее время. В 1946 г. центром научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ было Восточное побережье. Хотя это может показаться странным сейчас, когда Калифорния буквально усеяна исследовательскими институтами, в 1946 г. 11 западных штатов имели меньше учреждений, занятых в области промышленных исследований, чем один штат Коннектикут. Ощущалась потребность в крупном исследовательском центре, который бы мог способствовать экономическому развитию Западного побережья. Кроме доходов, получаемых от университета, институт получал на первых порах финансовую поддержку, как наличными, так и через контракты от промышленности Тихоокеанского побережья. Влияние СИИ в районе Тихоокеанского побережья лучше всего можно проиллюстрировать на примере события, которое в институтских кругах известно под названием «завтрак в 1 миллион долларов». В 1950 г. у СИИ не было недостатка в заказах, но, хотя он получал устойчивый доход, институт нуждался в деньгах для расширения своей базы. Для привлечения необходимых средств СИИ устроил завтрак в сан-францисском отеле «Фэрмонт» для ведущих промышленников Западного побережья. На завтраке с речью выступил председатель правления «Радио корпорейшн оф Америка» Дэвид Сарнофф, который призвал присутствующих сделать все от них зависящее для СИИ. В результате многие компании внесли не облагаемые налогом 15 тыс. долл., для того чтобы стать «помощниками СИИ», — какое-то подобие клуба, задачей которого является содействие расширению СИИ. Немногим более года спустя со времени этого завтрака в бюджет института от новых партнеров поступило свыше 1 млн. долл.

Со времени своего основания институт получил от своих клиентов свыше 500 млн. долл. за проведенную в их интересах исследовательскую работу. На сегодняшний день его ежегодный доход составляет 60 млн. долл., а штат его сотрудников насчитывает около 3 тыс. человек. Штаб-квартира института занимает большую часть земельного участка в 8 акров, расположенного в Менло-Парке. На переднем плане расположены современные здания штаб-квартиры и международного отдела СИИ. В глубине же территории здания больше напоминают серые казармы армейского гарнизона. Действительно, некоторые строения были частью растянувшегося одноэтажного комплекса военного госпиталя, куда во время второй мировой войны поступали раненые с тихоокеанского театра военных действий. За пределами основной территории расположены лаборатории и служебные помещения, разбросанные по прилегающему району. Институт имеет несколько участков в отдаленных районах Северной Калифорнии, где проводятся исследования в области взрывчатых веществ и вооружений, а также участок на побережье Сан-Францисского залива, где находятся большая коллекция морских млекопитающих и основная лаборатория для исследований проблем окружающей среды, открытая в 1970 г. близ Калифорнийского университета в Ирвине. Институт имеет свои отделения в крупных городах США, а также в Цюрихе, Токио, Стокгольме, Сиднее и, до недавнего времени, в Бангконе.

Среди других «фабрик мысли» он пользуется репутацией весьма конкурентоспособного учреждения, почти не контролирующего работу своих сотрудников и способного выполнить как качественное, так и не очень качественное исследование. Институт, по-видимому, заслужил такую репутацию, поскольку его руководство не стесняется своей политики невмешательства в исследовательские проекты и своей заинтересованности в прибылях. Один из высших руководителей СИИ так сказал по этому поводу: «Администрация, конечно, должна утверждать каждый проект в отдельности, однако крайне редко какой-либо проект отвергается». Поскольку институт не публикует ежегодных финансовых отчетов, имеющиеся данные не позволяют составить представление о его прибылях. Однако сотрудники заявляют с гордостью, что лишь в течение одного года за всю 25-летнюю историю СИИ как некоммерческого учреждения он не имел прибыли. Его президент Чарльз А. Андерсон говорит: «Мы так же конкурентоспособны, как и любое другое коммерческое предприятие, и так же чувствительны к нуждам рынка. Если мы не получаем прибылей, это значит — администрация не выполняет своей работы». Зачастую здесь можно услышать такое замечание, что администрация института не должна опеределять очередность задач, скорее всего, СИИ должен принимать к сведению ту их очередность, которая существует в целом по стране. По иронии судьбы это бесприбыльное учреждение, организованное с целью «оказания помощи в проведении научных исследований в Стэнфордском университете и их дополнении», проявило больше заинтересованности в деньгах, чем в определении собственных моральных ценностей или установлении очередности задач. По словам некоторых официальных лиц, СИИ занимается бизнесом, а не участвует в борьбе за идеалы.

Воплощением коммерческого отношения СИИ к внешнему миру является Уэлдон Гибсон, вице-президент СИИ и президент «СИИ интернэшнл». Гибсон пришел в институт сразу же после его основания в 1946 г. и сейчас является одним из его самых высокопоставленных руководителей. Сильный оратор, который почти всегда говорит в декларативном тоне, Гибсон считает, что ни одна другая организация не располагает такими же способностями, как СИИ, для проведения исследований в области экономического развития и называет конкурентов интитута «крестоносцами», которые, прежде чем взяться за какую-нибудь работу, оценивают ее с политической и моральной точек зрения.

Гибсон говорит, что СИИ ставит мало ограничений при выборе тематики работы. «Мы не крестоносцы и предпочитаем не навязывать своего мнения другим. Главное, в чем мы заинтересованы, — это наличие рациональных проблем, над которыми мы могли бы работать». В качестве иллюстрации этой точки зрения он ссылается на тот факт, что СИИ работает как на арабов, так и на израильтян. Кроме того, институт работал для Южной Африки. «Сейчас студенты в Стэнфорде обвиняют меня в экономическом империализме. В этом отношении я стою на твердых позициях: да, я экономический империалист и я стараюсь быть хорошим экономическим империалистом. Мы здесь не для того, чтобы разглагольствовать на темы морали. Сейчас в Швеции социалистическое правительство, и мы проводим там большую работу, не выдвигая никаких моральных обвинений против них, так же как и против Южной Африки». Гибсону, видимо, нравится хвастать моральной неразборчивостью СИИ. Его высказывания приводятся в книге Джеймса Риджуэя «Закрытая корпорация», а именно: «Создали бы мы более разрушительное атомное оружие? Да, если бы была в нем потребность и контракт на его разработку. Мы не борцы за идеи». Риджуэй также приписывает Гибсопу комментарий, согласно которому СИИ не стал бы проводить исследований, касающихся азартных игр или проституции, так как это могло бы нанести вред общественной репутации СИИ. (Нелишне вспомнить, что, как указывала газета «Сатердей ревю» в 1967 г., СИИ работал по контракту клуба «Харрах» в Рино, определяя наиболее оптимальные маршруты для автобусов, привозящих игроков в клуб.)

Найти примеры, показывающие, что психология многих «фабрик мысли» — это психология наемников, совсем нетрудно. Однако немногие проявляют ее так охотно и открыто, как это делают руководители СИИ. Хотя они упорно утверждают, что у СИИ нет никакой идеологии, на самом деле это не так. Она заключается в набивании кошелька и расширении СИИ путем выполнения заказов для кого угодно и в какой угодно области. В СИИ говорят, что все исследования хороши, кроме тех, которые могут повредить его рекламе.

Хотя в работе СИИ и «Артур Д. Литтл» много схожего, деятельность СИИ имеет и существенные отличия. В то время как «Артур Д. Литтл» пытается устанавливать, свою собственную очередность задач и балансировать свои программы, СИИ отдает предпочтение тому «клиенту, который больше заплатит. Кроме того, институт в незначительной степени контролирует качество работ и не очень заботится о своей репутации, в результате чего имя института регулярно упоминается как в связи с хо-рошо выполненной работой, так и в связи с его небрежностью и отсутствием этических принципов. Несколько лет тому назад, например, Центральное финансово-контрольное управление обвинило СИИ в том, что оп пытался обманным путем получить с правительства 250 тыс. долл. в качестве компенсации за амортизацию зданий, полученных им от Стэнфорда. А в 1969 г. сенатор Проксмайр указывал, что доклад, подготовленный по заказу одной нефтяной компании, выступавшей за введение ограничительных импортных квот на нефть, содержит несостоятельные исходные положения, предвзятые выводы и по крайней мере одну грубую математическую ошибку: данные изменены примерно на 44% в пользу позиции, которую отстаивал СИИ. Проксмайр, сказал по этому поводу: «Совершенно очевидно, что звон золота убаюкал СИИ и заставил его забыть об основных принципах академической честности и объективности научных исследований». Таким же образом СИИ регулярно выполняет исследования, стоящие сотни тысяч долларов, по контрактам Федеральной комиссии связи, которые, по мнению органов печати этой отрасли промышленности, являются лишь констатацией очевидных фактов и содержат мало нового. В 1968 г. Раймонд Спенс, являвшийся заместителем главного инженера ФКС, в своем интервью заявил, что исследование СИИ в области политики распределения радиочастот есть «...нечто такое, что вы и я могли бы сделать в течение нескольких выходных, работая в хорошей библиотеке». СИИ неплохо заработал, делая в лучшем случае посредственную работу по заказам ФКС, которая тем не менее продолжает обращаться за помощью к этому институту.

Многих представителей общественности беспокоит тот факт, что, хотя СИИ был создан как региональное учреждение прежде всего для обслуживания социальных и технических потребностей Западного побережья, он оказался гораздо более зависимым от федерального правительства, чем от местных властей и промышленных предприятий. За последние годы Вашингтон был источником 75% общих доходов СИИ, и, хотя институт никогда не числился в списке исследовательских центров, работающих по федеральным контрактам, на самом деле он является одной из самых крупных «фабрик мысли», занимающихся военными разработками. В 1969 г., например, доход СИИ от военных заказов составил 24, 8 млн. долл., что приблизительно равнялось половине его доходов и превышало суммарный доход, полученный от военных исследований корпорацией «РЭНД» и Гудзоновским институтом в том же году. Институт специализируется во многих областях военных исследований, однако главенствующими из них являются как раз те, которые более всего вызывают протесты американцев, выступающих против войны и осуждающих последние направления в разработке военной техники: химическая и биологическая война, система борьбы с баллистическими ракетами, новые взрывчатые вещества, противопартизанская борьба, а также секретное участие гражданского персонала в противопартизанских операциях за границей. В 1969 г., например, только за исследования и операции в Таиланде СИИ предъявил счет правительству на сумму 2, 9 млн. долл. Бангкокский филиал СИИ провел работу, начиная от исследований в области культуры народа таи и кончая деятельностью, явно выходящей за рамки любого определения академических исследований, например испытание электронных средств для обнаружения засад и разведки. Стэнли Карноу в своем репортаже из Бангкока, напечатанном в «Вашингтон пост», писал о том, насколько деятельность одного из сотрудников СИИ была далека от исследований. По сообщению Карноу, этот сотрудник, работавший над системами обнаружения партизанских подразделений по контракту стоимостью 280 тыс. долл., связался с находящимся в изгнании лаосским генералом Фуми Носаваном и помогал ему в осуществлении его планов захвата власти в Лаосе. Хотя США в конце концов осудили этого внештатного советника по организации переворотов, эта история служит иллюстрацией свободы действий, которой пользуются «исследователи» в зонах военных действий. В общем и целом участие СИИ в делах Юго-Восточной Азии было активным, хорошо оплачиваемым и явно пользовалось полной поддержкой Пентагона.

В течение ряда лет можно было сталкиваться с выражением недовольства со стороны студентов Стэпфордско-го университета в связи с военными исследованиями института, однако серьезные демонстрации начались в апреле 1969 г. Одна из лабораторий была занята студентами в течение 9 дней, появились линии пикетов, регулярно выходили памфлеты и плакаты, посвященные подробностям военных исследований института. Борьба шла вокруг пяти требований, выдвинутых группой студентов и преподавателей и отвергнутых попечительским советом университета. Требования заключались в следующем: 1) покончить с исследованиями в области химической и биологической войны; 2) усилить контроль над СИИ со стороны университета и разработать критерии для определения приемлемости исследований с социальной точки зрения; 3) покончить с исследованиями в области противопартизанской борьбы; 4) покончить с засекреченными исследованиями; 5) покончить с исследованиями по обеспечению военных действий в Юго-Восточной Азии.

В начале 1970 г. попечители университета объявили о том, что они отказываются от права контроля и собственности на СИИ и уступают его директорам института по сходной цене — 25 млн. долл. Со своей стороны СИИ объявил о том, что он прекращает все исследования в области химической и биологической войны, что явилось в действительности не очень-то большой уступкой, поскольку правительство в то время постепенно сворачивало ассигнования на эти исследования. В результате событий 1969 г. студенты добились принятия лишь одного из своих требований, но, что более важно, университет покончил со своим вызвавшим столько споров попечительством и тем самым умыл руки, отказавшись от всяких попыток взять СИИ под свой контроль. Формальное аннулирование попечительства не ослабило профессиональные связи между институтом и университетом, поскольку многие профессора университета продолжают работать по совместительству в СИИ.

СИИ можно рассматривать как конгломерат, состоящий из множества более мелких «фабрик мысли» и учреждений, осуществляющих научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, нежели как единый крупный институт. Он состоит из таких сравнительно автономных образований, как «СИИ интернэшнл», значащийся в списке исследовательских центров, работающих по федеральным контрактам (см. главу XI), и являющийся коллективом людей с мировоззрением, радикально отличающимся от мировоззрения Гибсона и других руководителей института; научно-исследовательская лаборатория, с 1949 г. занимавшаяся проблемой использования низкосортных топленых жиров в мясоперерабатывающей промышленности; несколько давно образовавшихся групп, работающих в области артиллерийского вооружения; группа, разрабатывающая проблемы гражданской обороны, которая в течение почти 20 лет работала па Управление гражданской обороны; и, наконец, небольшая, аналогичная по функциям корпорации «РЭНД» исследовательская группа, работающая на армию. Группа, работавшая с группой тюленей, морских львов и других морских млекопитающих, в течение некоторого времени пыталась раскрыть секрет их способности к общению и восприятию под водой. Эта работа являлась частью программы исследований в области бионики, широко финансируемой ВМС, которая, как надеются, позволит найти новые пути в совершенствовании конструкций гидролокаторов. Еще одна группа работает над поиском новых областей применения лазерной техники, начиная с ее использования в качестве точного режущего инструмента в глазной хирургии и кончая применением ее для оценки ресурсов планктона в Мировом океане.

Наиболее интересной работой в рамках СИИ занимается информационно-конструкторская группа. Два проекта иллюстрируют степень сложности задач, которые решаются группой. Один из них состоит в разработке и создании робота. Другой проект связан с исследованиями возможностей человека, действующего с электронно-вычислительными машинами.

Оба этих проекта финансируются главным образом управлением перспективного планирования научно-исследовательских работ — специальным органом министерства обороны, заключающим контракты на проведение различных исследований, который был создан в 1958 г. Как явствует из его официального названия, управление специализируется на «перспективных» исследованиях, которые не входят в исследовательские программы отдельных видов вооруженных сил. По выражению руководителя научно-исследовательских служб Пентагона Джона Фостера, главная задача управления состоит в том, чтобы исключить возможность столкновения США с «техническими сюрпризами». Исследования, в которых управление стремится заинтересовать и за которые оно потом платит, включает разработку таких проблем, как использование в качестве оружия окружающей среды (могут ли небольшие взрывы вызвать извержения вулканов или каким образом повлиять на погоду так, чтобы вызвать засуху), создание небольших летательных аппаратов и ранцевых ракетных двигателей для оснащения пехотных подразделений, изучение психологии потенциального противника и возможностей использования экзотических металлов и материалов в новых видах вооружении. Управление также располагает фондами для выполнения срочных заказов и исследовательских проектов министерства обороны, как, например, создание нового речного патрульного судна для таиландских ВМС или наводящейся по лазерному лучу бомбы. Надо полагать, что управление является крупным заказчиком для некоммерческих исследовательских институтов.

В тот день, когда «Шейки» был показан автору этой книги, он сидел посреди большой комнаты в окружении работавших над ним сотрудников. Представитель отдела по связям с общественностью небрежно подбросил в руке вилку силового кабеля: «Очень плохо, что он сегодня не в рабочем состоянии. Гораздо интереснее наблюдать его в действии». «Он» и «его» звучали в его предложениях, естественно и вполне серьезно. Однако факт использования местоимения мужского рода в отношении этого конгломерата электронных приборов по имени «Шейки» впечатляет не настолько, как то, что «он» или «оно» может делать.

Он смонтирован на четырех колесах и чем-то напоминает человека или скульптуру, выполненную из выброшенного промышленного оборудования, которая может быть названа «Человек века кибернетики». Там, где должны быть голова и глаза, у него телевизионная камера и несколько дальномерных приборов. Кабели, обмотанные вокруг его шеи, образуют нечто вроде толстого шарфа, а наверху робота прикреплен щит, странно напоминающий берет. Торчащие из его тощего электронного тела провода помогают ему воспринимать окружающую обстановку.

Идея создания «Шейки» родилась в СИИ в 1963 г., и с тех пор сотрудники института все еще строят и совершенствуют его. К 1970 г. он был достаточно зрелым, для того чтобы реагировать на различные команды и находить способы их выполнения. Например, сидящий за пультом управления в соседней комнате техник может отпечатать такую команду: «Найти куб и столкнуть его с платформы». «Шейки» сразу же начинает обследование комнаты в поисках куба. Найдя куб, «Шейки» может определить, что он находится слишком высоко и до него не достать. Затем он начинает двигаться по комнате до тех пор, пока не найдет небольшой трап, который он подтолкнет к платформе. Потом робот отходит назад, набирает скорость, вбегает по трапу на платформу и сбивает куб. После выполнения этой задачи «Шейки» готов приняться за другую работу, например он может передвинуть три предмета в определенную точку на полу.

Главной заботой 25 исследователей, которые продолжают работать с «Шейки», является его мозг, замечательный универсальный компьютер. Работая в области, которую они называют «искусственное мышление», исследователи стараются показать, что такой компьютер способен не только вычислять, но и мыслить. Компьютеру были заданы основные критерии, для того чтобы он мог делать выводы и принимать решения. Эта способность в сочетании со способностью видеть, т. е. обнаруживать геометрические формы с помощью телекамеры, которые затем преобразуются в его компьютере в простые геометрические суждения, позволяют «Шейки» выполнять определенные действия. В настоящее время группа, работающая с «Шейки», помогает решить проблему, которая требует решения другой проблемы: заставить робота мыслить по аналогии. «Шейки», который уже знал, как толкать трап и куб, должен был соединить эти способности вместе и научиться подталкивать трап именно к тому месту, где он мог достать куб и столкнуть его.

Разработка, которая была начата в 1963 г., идет весьма быстрыми темпами. Робот понимает свыше 100 устных команд, которые он переводит в формулы. Он может отыскать дорогу в пределах лаборатории, даже если его коллеги во плоти и крови ставят на его пути препятствия. Ему также регулярно предоставляется полная свобода действий с единственной целью — лучше «познать» свое окружение. Его создатели считают, что в не столь отдаленном будущем робот будет способен узнавать людей, которые работают с ним. Вполне вероятно, что, когда ему исполнится 10 или 15 лет, он будет более способен к выполнению определенных видов умственной работы, чем человеческие существа, рожденные в 1963 г. К тому же робот наверняка будет обладать лучшей памятью.

28 человек работают в расположенном неподалеку Центре исследований по расширению человеческих возможностей СИИ. Центр занимает одну большую комнату и несколько маленьких. Сотрудники, работающие в центре, называют себя «подключенной общиной». Они представляют из себя очень спокойный коллектив, члены которого сидят перед пультами управления ЭВМ и смотрят на телеэкраны. По своему внешнему виду они резко отличаются от остальных респектабельных сотрудников института. Усы, длинные волосы, рубашки из грубой хлопчатобумажной ткани — все это делает их похожими на хиппи.

Джеймс Нортон, который выглядит, пожалуй, несколько приличнее остальных сотрудников центра, объяснил, что главной целью исследований является максимальное сближение людей с ЭВМ, изучение ЭВМ и их использование в качестве дополнения к человеческому мозгу. Центр работает над тем, чтобы сделать как можно более естественным взаимодействие человека с ЭВМ. В качестве примера Нортон показывает на весьма обычно выглядящий стул, сконструированный по заказу центра Германом Миллером и позволяющий оператору чувствовать себя у пульта управления компьютером весьма удобно и непринужденно.

Наиболее интересной стороной деятельности центра является то, что накопленные им знания, отчеты, доклады, информация о контрактах, индивидуальные исследовательские проекты, осуществляемые его сотрудниками, административная информация и т. д. — все это хранится в электронной памяти машины.

Одним из результатов исследований, проводимых центром, является небольшой прибор, названный за его внешний вид «мышью». «Мышь» находится в руке сотрудника, сидящего перед видеоэкраном, и перемещается им по плоской поверхности, находящейся перед пультом управления, для обозначения нужной информации на экране. Если, например, «мышь» перемещается вперед, то выброс сигнала перемещается вверх по экрану. Помещая выброс сигнала па кодовую группу экрана, оператор как бы говорит компьютеру, что он хочет получить сведения из архива именно в этой точке, и после нажатия кнопки на теле «мыши» содержание архива появляется на экране. Затем «мышь» двигается к желаемой части архива, кнопка нажимается снова, и нужная информация появляется на экране. Нортону, который пользуется «мышью» с удивительным проворством, требуются какие-то секунды, чтобы отыскать необходимую ему информацию.

Во время моего визита центр работал, по выражению Нортона, над «супердокументом», в котором должны были найти свое отражение опыт, находки и деятельность центра в этот период времени. Не было слышно стука пишущих машинок, и не было видно кип бумаги. Доклад был «там внутри». При этом Нортон указал на пульт управления и, чтобы доказать это, отыскал и заставил машину выдать план доклада на экране. Затем при помощи «мыши» он отыскал нужную главу и один из ее элементов, который за неимением лучшего термина мог бы быть назван «страницей». Затем Нортон показал класс редакторской работы, манипулируя «мышью» и пультом управления так же, как если бы это был синий карандаш. Он переставил абзацы, поставил запятые, добавил и убрал некоторые фразы.

Центр СИИ работает не изолированно. Постепенно он включается в сеть других подобных коллективов, работающих над другими аспектами проблемы расширения человеческих возможностей. Все они, вместе взятые, объединенные под общим названием «Сеть АРПА», в общенациональном масштабе предпринимают важную попытку определить крайние пределы способности людей по расширению диапазона своей умственной деятельности при помощи ЭВМ.

Создающаяся в настоящее время сеть в конечном итоге будет включать в себя десятки исследовательских учреждений по всей стране, среди которых: корпорация «РЭНД», «Систем дивелопмент корпорейшн», Линкольновская лаборатория Массачусетского технологического института, Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, само управление, Гарвардский университет, а также лаборатории компании «Белл телефон». Когда сеть начнет действовать, она будет иметь в своем распоряжении 1500 исследователей и пультов управления, а также более 30 ЭВМ. Создаваемая се.ть имеет несколько уникальных сторон. Одной из них является то, что впервые ЭВМ различных размеров, марок, производства и сложности, использующие различные языки, смогут получать друг у друга информацию, поручать друг другу работу и вообще взаимодействовать. «ИБМ 360С», «Сигма 7С», «ПГ1Д ЮС», «Юнивак 1108С» и машины других типов будут работать вместе. Это позволит экспериментальным путем определить, насколько человек может расширить свои возможности, имея доступ к некоторым из наиболее совершенных ЭВМ и программам для. этих машин из числа имеющихся в стране. Сотрудник СИИ, например, сможет ознакомиться с работой своего коллеги в Гарварде и выяснить, нет ли у него формулы для решения определенной проблемы. Он также сможет при необходимости воспользоваться компьютером Иллинойсского университета, обладающим особыми качествами.

Стэнфордский центр призван сыграть ключевую роль в этой сети, а именно роль библиотекаря, ведущего каталог всей документации. Оборудование СИИ позволит исследователям отыскивать кодовые группы, относящиеся к соответствующим документам, просматривать источники и пополнять основной архив новейшей информацией.

Какими бы интригующими ни были эти два проекта, их нельзя рассматривать в качестве исследований, проводящихся лишь из любопытства. Хотя, конечно, они имеют невоенное применение, Пентагон финансирует их не па этой причине. Создание робота и «Сети АРПА», как ясно заявляет Управление перспективного планирования научно-исследовательских работ, финансируется для совершенствования техники «командования и управления», по сути дела непосредственного управления оружием и войсками. Причины финансирования робота менее очевидны. Согласно официальной версии, эти исследования позволят человеку лучше понять, па что способны должным образом снаряженные машины. Это утверждение общего характера можно легко распространить на частности. «Автоматизированное поле боя», о котором шла речь в предыдущей главе, возможно, станет реальностью до того, как потомки «Шейки» смогут точно отличать своего от чужого. Однако исходя из того, чему была обучена машина в течение нескольких лет, можно предположить, что машина следующего поколения могла бы стать крайне эффективным и легкоприспосабливающимся бойцом передового автоматизированного боевого подразделения.

Наконец, существует еще одна точка зрения в отношении этих проектов, согласно которой их надо рассматривать как весьма сложные игрушки для военных, в которые можно играть без уплаты налогов и за государственный счет. Будучи кибернетическими игрушками, они удивительно контрастируют с тем, что находится за пределами СИИ: с деградирующей сферой услуг, с растущей враждебностью и разлагающимися городами Соединенных Штатов.

Если брать в целом, то эти «мозговые супермаркеты» не поддаются обобщению, за исключением одного, весьма очевидного: практически они делают что угодно и для кого угодно. Каждый в отдельности из этих модных коллективов, занимающихся прикладными исследованиями, явно отличается от других тем, как он определяет области применения своих исследовательских способностей. Некоторые, подобно «Артур Д. Литтл», избрали свой собственный курс, в то время как другие, в том числе и СИИ, подобно гессенским наемникам, работают на тех, кто больше платит.

[11] Кодовое название работ по созданию Прим. ред.

[12] Совершенно очевидно, что, говоря о деятельности корпорации за пределами США, автор не вскрывает ее существа. Фактически помощь корпорации состоит в создании условий в соответствующей стране для деятельности американских фирм и других форм американской экономической экспансии. Что касается «индустриализации» владения США — Пуэрто-Рико, то не лишне упомянуть, что основой экономики страны по-прежнему является сельское хозяйство и горнорудная промышленность. Производственные предприятия, 80% которых принадлежит американскому капиталу, в основном занимаются переработкой сельскохозяйственного и других видов сырья. Не в последнюю очередь именно в результате «индустриализации» число безработных в Пуэрто-Рико составляло в 1971—1973 гг. 11—12% от всего трудоспособного населения, в то время как в США этот показатель составлял 4—5%. —Прим. ред.

IX. Городские «фабрики мысли»