Моё настроение меняется резко.

Так было всегда. Когда я пил, я мог быть в хорошем настроении — любил всех, и все было замечатеьно -потом кто-то скажет мне что-то не так, не зная того, что мои охранники ничего не смогут сделать, чтобы остановить меня от реакции и хотя бы удара по морде, плевка или нескольких пинков до того, как они доберутся до меня. Меня могла вывести из себя любая херня, например, если кто-то упорно на меня смотрел. И я не мог остановиться, пока не считал, что сделал что-то, что бы сделало этого человека ответственным, заставило его запомнить этот урок. Позже я был полон извинений, постоянно повторяя «Извините». Я чувствовал себя идиотом за такое поведение. Задаваясь вопросом «Почему я не могу контролировать это?»
Все вы видели то, что произошло на MTV Video Music Awards с Триумфом {Triumph}, не так ли? Вот вам замечательный пример. В смысле, вот он я, сидящий в своем кресле, и там объявляют, чтобы я поднялся за наградой, которую вручает Кристина Агилера {Christina Aguilera). Я говорил кое-что о ней в прошлом, Моби {Moby} говорил кое-что обо мне, а я говорил кое-что о нем в ответ. И вот я сижу рядом с Пруфом, а они приводят Моби и садят его прямо сзади нас через два ряда. И я говорю: «Так, что происходит? Что они пытаются сделать?» У меня за спиной Моби, а на сцене Кристина, а потом еще и эта кукольная собака лезет мне в лицо. Я был постоянно занят в турах и другими своими делами, поэтому у меня не было времени смотреть телевизор, и я понятия не имел, что это вообще за собака такая. Все что я видел, были Моби, Кристина и тот чувак, сующий мне в лицо свою руку, пытающийся быть смешным. Я даже не видел той куклы, понимаете? Моей естественной реакцией было: «Отвали от моего лица. Убери свою сраную руку от моего лица». Тогда я раз, и сорвался… с половиной. Я должен был сохранять самообладание, но вместо этого я сунул свои пальцы практически к самому носу Моби. Прямо ему в лицо, типа, «Иди в жопу».
Когда мне сказали, что я выиграл награду, я вышел и обнял Кристину, потому что у нас не было с ней серьезного бифа. Я диссил ее, чтобы отделить себя, потому что я не хотел, чтобы меня относили к поп-артистам. Когда я ее обнял, я подумал, что был настолько разумным, насколько мог. Но когда я попал за закрытые двери в зеленой комнате, я впал в чертову истерику. Там был холодильник с напитками, и я спросил, не хочет ли кто-нибудь воды или чего-нибудь такого. Никто не хотел. Я взял холодильник и бросил им в стену, фактически засрав всю комнату.
Все дело в том, что в мире хип-хопа, когда говоришь о ком-то, ты не хочешь его видеть, потому что не знаешь, что произойдет. Насчет Моби, не то, чтобы я в буквальном смысле хотел физически наложить на него руки, просто всю мою жизнь меня тренировали реагировать определенным способом в таких ситуациях. Моим инстинктом было: кто-то говорит о тебе, ты увидел его, ты лезешь в драку. Но Моби? Действительно? Я собирался драться с Моби? Я собирался драться с куклой? Не знаю, поймет ли кто-нибудь это теперь. Просто было много разных вещей в одно время -Моби, Кристина, кукла… Я думал: «Что ж, кто-то действительно издевается надо мной».
Оценивая произошедшее: мне нужно было раз-рулить все по-другому, и я искренне верю, что если бы я снова оказался в той ситуации, зная всю фишку кукольной собаки, я бы действовал по-другому. На что я разозлился — на самую смехотворную вещь во всем, мать его, мире. На куклу.

Когда такая херня случается, это заставляет меня задуматься: «Может стоит вернуться к занятиям по управлению гневом. Потому что очевидно, что я не научился этому». Даже сейчас, часть меня считает: «Emi-nem, когда ты пьешь, ты становишься вспыльчивым». Другая часть меня думает: «Нет, когда кто-нибудь достает меня, я становлюсь вспыльчивым». А когда я пьян и кто-то достает меня, это еще хуже. Это причина, по которой я никогда не выхожу таким в общество. Эта проблема не есть что-то, чем я горжусь. В смысле, что сейчас я на много лучше, чем был раньше.

Да. Но, все равно, она есть. Мне 35 лет. Я уже папа. Когда тебе исполняется 30, предполагается, что ты должен быть хотя бы наполовину взрослым человеком, понимаете о чем я? Правда в том, что многие вещи толкают меня на крайность. Даже теперь. Это может быть что-то простое, как миллион заданных мне тупых вопросов или рэпер не моего уровня, пытающийся начать биф со мной. Так много вещей. Бог знает, через 10 лет пути я не хочу, чтобы мои дочери слышали все это где-то и думали: «Он считает, что прикольно так себя вести». Потому что я так не считаю.

Мораль этой истории не в том, что это нормально -ходить грудь колесом, говоря: «Смотрите на меня. Я мистер Крутой Малый, мать его».
Но знаете, когда растешь так, как я рос — прыгая по округе, вступая в драку за каждую мелочь — это делает тебя злым. Просто делает. Я пытался оградиться от этого, но когда я вспоминаю о том, как много школ я сменил и все такое, это заставляет меня осознать: «Не удивительно, что я был так зол на все». Это был способ дня меня ссать в лицо людям, которые ссали на меня всю мою жизнь — ответптть каждому хушиану, цеплявшемуся ко мне, каждому человеку, кто издевался надо мной, когда я рос. Тот факт, что жизнь Хэйли сильно отличается от моей, есть достижение, которым я больше всего горжусь.
Я думаю, возраст взял свое. Хэйли и Элэйна подрастают, и я не принимаю близко к сердцу столько вещей, сколько раньше принимал. В смысле, у меня есть характер, но теперь больше контроля. Ставки высоки, и для меня семья стоит на первом месте. Маршалл Мэттерс не будет мил за решеткой, a Eminem за решеткой — гибель для бизнеса.

Оружие и насилие были вокруг меня всю жизнь — в жизни в семье, в жизни в обществе, везде. У меня всегда была тяга к ним. Я не говорю, что я был бандитом, имел дела с наркотиками или убивал людей. Просто так меня вырастили — ступай выше или на тебя наступят — так что я никогда не считал это проблемой, понимаете?
Когда мне было одинадцать, я жил в Миссури, мои дяди брали меня на стрельбище пострелять. Из АК-47. Они давали мне выпустить всю обойму. Когда мне было 7 лет, я держал в руках 45-ый Кольт своего дяди То да {Todd} — предположительно тот же кольт, из которого он убил парня на стоянке супермаркета. Я стрелял по банкам от пива в этом возрасте. Звучит безумно, но это правда. Любой, у кого есть пистолет,
скажет вам, что сначала он заставляет чувствовать себя сильным. Я был увлечен. Очевидно, теперь я таким себя не чувствую. Я потерял слишком много друзей, членов семьи, любимых из-за оружия. Я бы лучше использовал кулаки (Шутка).
Я не был в очень близких отношениях с дядей Тодом, но он все равно был моим дядей. У него были проблемы, но он не был плохим парнем. В некоторой степени он бы для меня больше как старший брат, которого я не знал очень хорошо. Конечно, он не был идеален, но он любил детей. Он был признан виновным в убийстве парня, который предположительно совращал детей, и получил свое. Когда он освободился пару лет назад, он убил себя — вышиб себе мозги на мой День рождения. Это повергло меня в смятение. Действительно, он был парнем, полным благих намерений, который просто не мог функционировать в обществе.
Депрессия, должно быть, облюбовала мою семью. Другой мой дядя, Ронни, совершил самоубийство, когда мне было 19 лет — это было одно из самых трудных времен в моей жизни. Мне позвонили в доме Ким, звонок не определился с первого раза. Я уронил телефон и упал на колени. Я не пошел на похороны -они были в Миссури — потому что я хотел помнить его таким, каким я его запомнил. Я не хотел видеть его в ящике. Наверно, я смог прийти на похороны Пруфа, потому что к этому времени уже стал взрослым мужчиной. И со всем должным уважением, у Ронни не было головы — а гроб был открыт. Я так и не понял этого. Человек снес себе голову из дробовика — какого черта оставлять гроб открытым?
Когда Ронни было 7 лет, он спалил дом моей бабушки. Когда ему было одинадцать, он посадил хомяка в микроволновку — тот взорвался. Он всегда вытворял безумную хрень. Его также часто бил один из мужей моей бабушки. Когда моя бабушка выходила замуж за того парня (теперь он бывший муж), я видел побои и даже как Ронни скинули вниз по лестнице. Я думаю, что из-за этих побоев его переклинило. У многих в моей семье не хватает болтов в голове из-за побоев. Если вернуться назад и взглянуть на насилие, через которое прошел я, не будет сюрпризом то, кем я стал. Тем, кем я не хочу быть в действительности.

Часть 8: Семьянин

БУДУЧИ ПАПОЙ,
Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ
СИЛЬНЫМ

с той стороны, которой я не знал, и я не хочу злоупотреблять этой силой. Она помогает мне перешагнуть все то плохое из моего детства. Как будто я переписываю свою историю.
У меня есть дочь, Хэйли {Hailie}, племянница, Элэйна {Alaina}, и малышка Уитни {Whitney}, которая биологически не моя. Все они называют меня Папой. Я всех их одинаково сильно люблю, и ко всем равное отношение. Из-за моего успеха, я смог обеспечить их тем, чем моя семья не смогла обеспечить меня. Вот для чего все это. Рэп — вот как я взял под контроль свою жизнь, а теперь и жизнь моих девочек. Я могу только представить, как те вещи, которые я даю им, помогли бы юному мне.
Я стараюсь объяснить моим девочкам, как нам повезло, что у нас есть такие обычные вещи, как машина, чтобы отвозить их в школу и забирать из нее, но я думаю, должно пройти какое-то время, прежде чем они поймут, где я вырос и что Папа сделал для них. Я видел обе стороны — пригород и центр. Было ли то белое, черное или смешанное общество, в котором я жил, но я всегда жил бедно. Всегда. Сыр, картофельная мука, сухое молоко по соцобеспечению — полный список. И в лучшем случае два комплекта одежды из Kmart в год.
Я хочу, чтобы у моих девочек было место, которому они принадлежат и в котором будут чувствовать себя защищенными. Вот почему я говорю, что мое величайшее достижение — то, что я отец, и вот почему я отошел от рэп-игры ненадолго. Нельзя показываться один раз в месяц и называться при этом Папой. Когда я был все время в разъездах, моими любимыми турами были летние, потому что я мог много куда брать с собой девочек. Я брал с собой и Ким — так все хорошо получалось. Порой, если мне нужно было уехать от них на какое-то время, я начинал сильно скучать по ним и возвращался. Если у меня был один день выходной, я летел на частном самолете домой, чтобы повидаться с ними на денек, и на следующий день летел назад, еле поспевая к расписанию тура.
Я не выезжал в туры с 2005 года, но все равно надрывал свою задницу. Я сказал одной из моих дочерей: «Папа так много работает, потому что я не хочу, чтобы вы жили так, как мне пришлось». Пытаешься объяснить такие вещи двенадцатилетней или пятнадцатилетней, а они отвечают: «Ну а почему ты решил, что мы будем так жить?» Не буду врать, обидно слышать такое. Но они не понимают. Потом поймут.
Я хочу, чтобы они ходили в колледж. Я пытаюсь привить им образовательные ценности. Но это может быть трудновато, когда ты не закончил среднюю школу и уровень твоего образования — 8-ой класс. Я заваливал экзамены в 9-ом классе 3 раза, и я еще пытаюсь спорить с ними о поступлении в колледж?! Я стараюсь объяснить, что Папа сделал плохой выбор, бросив школу. Мне просто повезло. Я, считай, выиграл в лоттереи. Я понимаю, что талант тоже играет свою роль, но ведь у многих есть талант. Если бы не Dre, давший мне шанс, если бы со мной не было таких людей, как Пруф, который подтолкнул меня, мы бы жили где-нибудь в трейлере.

Это единственная фотография моего отца, которая была у матери, когда я был ребенком. Она показала мне ее, когда мы жили на Dresden в Восточной стороне.

САМОЕ ХУДШЕЕ
В ТОМ, КАК Я РОС, БЫЛО ТО, ЧТО
У МЕНЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО
НАСТОЯЩЕГО ДОМА.

На этой фотографии мне пять или шесть месяцев. Предположительно снято где-то тогда, когда родители разошлись, а я был оставлен с тетей Эдной и дядей Чарльзом.

Я всегда мотался из школы в школу, и эти переезды пагубно повлияли на мой интерес к учебе. Я ходил в два разных детских садика в Миссури. Один был в трейлерном парке, где у каждой группы был свой трейлер. Никогда не забуду, как моя двоюродная бабушка Эдна {Edna} водила меня туда, когда мне было 5 лет, а ей — шестьдесят. Те, кто слушал мою музыку, знают историю из моего детства о том, как я рыдал. В «Evil Deeds» я рассказываю, как меня затаскивали от порога к порогу: «Отец, прости меня, ведь я не знаю, что делаю, просто у меня никогда не было возможности увидеть тебя». Очевидно, что это преувеличение. Текст — метафора того, что я чувствовал. Потом я говорю: «Пока меня не приютили наконец, мои двоюродные тетя и дядя, Эдна и Чарльз {Charles}». Эта часть чистая правда. Чарльз был дядей моего отца, он участвовал во Второй Мировой войне, а Эдна была его женой. Они были моим спасительным благоволением. С момента, когда мои родители развелись, я много раз у них оставался.
Их дом был раем безопасности для меня, местом, где я мог просто сидеть перед телеком и рисовать или делать что-нибудь там. Дядя Чарльз умер 15 лет назад, и Эдна живет одна. Ей сейчас 94 года. Она гордая, чувак, она ничего не принимает от меня, если дело касается денег, а я так сильно хочу ей помочь, понимаете? Если я посылаю ей деньги, она отсылает их обратно с открыткой, в которой говорится: «Брюси, получишь по заднице». Я регулярно с ней говорю. Ей ничего не нужно, кроме беседы. Это одна из причин, по которой я так сильно ее люблю. Ее любовь искренна.
Не буду врать: у меня всегда будут вопросы о моем папе. Но на это я решил, что у меня не будет ответов -так что идет оно на хер. Пошел он на хер. Я не хочу знать этого чувака. Каким нужно быть козлом, чтобы бросить ребенка. Общаться с другими членами семьи -как он общался с дядей — и даже не позвонить ребенку, который не сделал ему ничего плохого. Нет прощения родителю за то, что сделал он. Насрать, даже если они потерялись на Аляске или, блядь, где-нибудь в пустыне — я бы нашел своих девочек.