Хип-хоп стал моей девушкой, тем, кому я мог доверять, лучшим другом.

Мой дядя Ронни впервые ввел меня в хип-хоп, когда мне было 11. У моей бабушки он был поздним ребенком, и, несмотря на то, что он был моим дядей, мы были почти одного возраста и вместе росли детьми в Миссури. Ронни сам записывал кассеты. Он жил в трейлерном парке, у него было два радио с кассетными деками. Одну он использовал как битбокс. Он нажимал воспроизведение — я отчетливо помню, как это было -потом нажимал запись на второй деке и читал под бит.

«That faggot walking down the street / He think that he have a funky beat / Huh-huh, look at him, combing his underwear / He thinks he’s bad, I think he’s sad / But the only reason I am glad /1 am the king of the funky beat /1 know what’s going down». Я сделал копию и взял кассету домой и постоянно слушан ее. Тогда я понял, что хочу сам делать это — читать. Я не касался хип-хопа до этого. Я слушал Майкла Джексона и New Edition, ну вы знаете, «Cool ItNow». Но даже в «Cool It Now» они читали рэп в конце. Я слышал рэп раньше самым первым был «Jam on It» от Newcleus, по радио. Как-то Ронни принес саундтрек к фильму «Breakin’», на нем была тема Ice-T «Reckless». После того, как я послушал кассеты Ронни, я начал собирать все: рэп постарей, типа Mantronix. Я выучил наизусть текст «Тhе Message». И все начало сливаться воедино.

В начале 6-ого класса 3 пацана, с которыми я ходил в школу, научили меня танцевать брейк. Они бросали на пол кусок картона в школьной библиотеке и приступали к делу. Мы жили в общежитии в Саванне, штат Миссури, и с друзьями выходили на игровую площадку со своими картонками — мы привлекали девчонок со всего комплекса. Это было круто! Некоторое время я не видел Ронни, потому что мы с мамой переехали обратно в Детройт. Когда мы на лето приехали в Миссури, Ронни ударился в хэви-метал. Это очень сильно доставало меня. Я знал слова песни LL Cool J «I’m Bad» от а до я. И я, стоя на дороге к дому Ронни, читал ее, выдавая шоу проезжающим машинам.
Никто не мог отличить меня от LL’a!

License to Ш от Beastie Boys сыграл для меня большую роль. Очевидно потому, что они были белыми парнями, читающими в преимущественно черном стиле музыки. И они были просто прикольными. Одно из лучших живых хип-хоп выступлений, которое я видел еще ребенком, был тур Run-DMC «Tougher than Leather». Beastie Boys открывали шоу и они вынесли огромный член на сцену. Хип-хоп был таким живым в то время. Выступление означало все. Если ты лажал, тебя освистывали, прогоняя со сцены. Потому что хип-хоп всегда остается реальным. Мне нравились Beastie Boys потому, что они были самими собой — они не выпендривались. Миллионы детей по всему миру были привязаны к тому, откуда они пришли. Когда Beastie Boys впервые выступили, они заработали себе уважение в андеграунде. Все строилось на этом. Они были собой — это помогло мне понять, как расслабиться и быть самим собой, давало мне чувство, что я могу просто подняться и раскачать майк, закачать миллионы. То, чего хочет начинающий рэпер. Я проводил много времени один — так хип-хоп стал моей девушкой, тем, кому я мог доверять, моим лучшим другом. В нем было столько эмоций: LL мог читать о девчонках, a Rakim, с его игрой слов, мог проникнуть действительно глубоко. Boogie Down Productions могли по-настоящему научить тебя чему-нибудь — что действительно невероятно, когда ты просто слушаешь музыку под настроение. У Masta Асе были удивительные навыки рассказывания историй -его мысли были настолько яркими.