Взаимоотношения родителей и детей в семье

Гендерные отношения родителей и детей складываются, казалось бы, в условиях конвергенции полов: муж и жена заводят детей и должны совместно их воспитывать. Следствием конвергенции должны быть гармоничные отношения как между мужем и женой, так и между родителями и детьми (обоего пола). Но и здесь существует скрытая половая сегрегация, проявляющаяся в различном выполнении родительских ролей.

По данным Э. Маккоби и цитируемых ею авторов, гендерные роли матери и отца по отношению к детям существенно различаются в следующих аспектах:
1) разделение видов ответственности за детей;
2) стили поведения матери и отца;
3) демонстрация в поведении гендерно-типичных черт своего пола;
4) различие стиля поведения по отношению к сыну и дочери;
5) желание усиливать половую сегрегацию или конвергенцию по отношению к детям.

Все эти особенности влияют на взаимоотношения, которые складываются у матери и отца с детьми. Они также влияют на супружеские отношения. Рассмотрим эти особенности более подробно.

Гендерные стереотипы влияют на следующее:
1. На то, чему родители приписывают школьные успехи своих детей (способностям или старательности).
2. На эмоциональные реакции родителей на успехи детей в разных областях знаний.
3. На то значение, которое родители придают приобретению своими детьми различных навыков и знаний.
4. На те советы, которые дают родители по поводу приобретения детьми различных навыков и знаний.
5. На те виды деятельности, в которые родители вовлекают своих детей, и на те игрушки, которые они им покупают.

При этом ожидалось, что перечисленные выше пять факторов окажут влияние:
1. На уверенность детей в своих способностях.
2. На заинтересованность детей в приобретении различных навыков.
3. На эмоциональные реакции (чувства) детей при принятии участия в различных видах активности.
4. На суммарное количество времени и сил, которые дети будут посвящать освоению и демонстрации различных навыков. Наконец, впоследствии «эти различия в самовосприятии и усвоенных навыках влияют на тот род работы, которую ищут и для которой имеют необходимую квалификацию мужчины и женщины». Эта занимательная модель постоянно подвергается все новым эмпирическим проверкам на правильность.

В большинстве культур муж и жена разделяют функции в семье. Т. Парсонс и Р. Бейлз назвали их роли инструментальной и экспрессивной соответственно (муж — добытчик, жена создает хорошую психологическую атмосферу в семье). Когда появляются дети, супруги продолжают такое разделение. Муж заботится о финансовой стороне воспитания, он должен заработать деньги, чтобы дети могли быть накормлены, одеты, получили образование и т.п. Жена выполняет домашнюю работу и воспитывает детей.

Попытки изменить этот традиционный стереотип ни к чему не привели. По данным Рассела, некоторые мужчины при рождении детей оставались дома и занимались домашней работой, но долго это не продолжалось.

Исследования в 15 странах, которые провел Стоун, продемонстрировали следующее: хотя работающие матери проводят с детьми меньше времени, чем домохозяйки, это все же большее время, чем у работающих отцов. Матери часто остаются наедине с ребенком, в то время как отцы занимаются с ребенком в основном в присутствии матери. Также обнаружилось, что когда оба родителя находятся дома с ребенком, основное психологическое внимание ему уделяет мать: она стимулирует его активность, выражает свое эмоциональное отношение, при необходимости утешает, в то время как отец читает или смотрит телевизор. Когда дети вырастают и идут в школу, большая часть ответственности за их повседневную жизнь все равно остается на плечах матери. Существуют и другие семьи, где один супруг идет на работу, а другой остается с ребенком, и работа позволяет им делать это по очереди.

Замечена и еще одна тенденция — «бегство отцов из семьи». Эта тенденция усиливается тем обстоятельством, что даже отец, занимающийся ребенком и проводящий с ним много времени, не освобождается от основной своей ответственности — обеспечивать семью материально, поэтому, несмотря на благие намерения, объективные требования жизни (поддержанные субъективными переживаниями по поводу своего отцовства и материнства) приводят к тому, что мужчины и женщины в разной степени вовлечены в воспитание детей.

Лэмб и коллеги выделили 3 вида родительского вовлечения в воспитание детей:
1) взаимодействие — прямые контакты с ребенком, ежедневные действия по заботе о нем и управление его активностью;
2) присутствие — наблюдение за ребенком без контактов и взаимодействия с ним;
3) ответственность — родитель вселяет уверенность в ребенка, мобилизует его внутренние ресурсы, заботится о его здоровье. Оказалось, что соотношение вовлечения матерей и отцов по указанным видам следующее: по присутствию — 2: 1, по взаимодействию — 3: 1, а по ответственности — 10: 1.

Эти результаты демонстрируют значительно большее участие американских матерей в воспитании детей по сравнению с отцами. В нашей культуре также принято возлагать ответственность за воспитание детей на мать, причем даже при условии, что она работает. В этом плане наши женщины-матери значительно более перегружены — не только по сравнению со своими мужьями, но и по сравнению со своими зарубежными коллегами, и психологически наше общество не готово сочувствовать трудностям матери, которая «сидит дома и ничего не делает». Нужны специальные исследования того, как такая ситуация сказывается на отношении матери к ребенку и на ее взаимоотношениях с супругом, а пока очевидно, что вовлечение матери во взаимодействие с ребенком значительно больше, чем у отца, и это обстоятельство нельзя считать позитивным фактором воспитания детей. Следующий фактор, влияющий на гендерные отношения, — стиль поведения родителей.
Стили поведения матери и отца
Различия между женщинами и мужчинами обнаруживаются:
1) в использовании инструментального или экспрессивного лидерского стиля;
2) в степени грубого физического взаимодействия;
3) в различной сенситивности к проявлениям эмоций у детей;
4) в проявлении либо взаимности, либо властной ассертивности при предъявлении требований;
5) в конфронтации и дисциплине;
6) в обучении и информировании детей.
Инструментальный и экспрессивный стили. Здесь необходимо снова вспомнить о теории половых поведенческих стилей Т. Парсонса и Р. Бейлза — для мужчин характерен инструментальный, а для женщин экспрессивный стиль. Но выше уже было показано, что мужчины и женщины (в частности, руководители) не всегда ведут себя в соответствии с традиционным распределением гендерных ролей, что полностью подтвердилось и в Случае с поведением родителей. По данным Коллинза, отцы в своих взаимоотношениях с детьми демонстрируют только экспрессивный стиль (играя с ребенком, эмоционально его поддерживая), причем в такой же степени, как и матери, а матери — в равной степени оба стиля.

Аналогичные данные (женщины-руководители успешно используют оба стиля) были получены и при сравнении лидеров разного пола. И в случае с матерью, и в случае с менеджером такое использование различных стилей является свидетельством большей эффективности женщины при выполнении соответствующей роли. Мужчины же, выполняя роль отца, по существу уклоняются от эффективного взаимодействия с сыном или дочерью. Такое распределение стилей также нельзя считать позитивным фактором воспитания детей. Было бы более полезно, чтобы и женщина и мужчина проявляли в роли родителя сильные стороны своего пола: папа бы учил ребенка конкретным навыкам и решению проблем, а мама поддерживала эмоционально и учила искусству взаимоотношений с людьми. Пока же обе роли выполняет одна мама.

Степень грубого физического взаимодействия. Кроме меньшего взаимодействия с ребенком отец демонстрирует в этом взаимодействии грубый физический стиль, т.е. проявляет в своем поведении прямой физический контакт и физическую активность. Например, он подбрасывает младенца вверх, а позже учит ребенка ездить на велосипеде, бегает и прыгает с ним. По Йогмену, в такие игры играли и такой вид активности использовали 70% отцов и только 4% матерей.

Мамы же обычно играют в дистантные игры: они улыбаются младенцу, разглядывают его, гулят, разговаривают и поют, показывают ему игрушки. Когда дети становятся старше, мать использует игрушки для того, чтобы вовлечь ребенка во взаимодействие — поиграть с ним в какую-то игру. Отец же стимулирует ребенка к физической активности: бегать, прыгать, падать и т. п. Хотя оба родителя побуждают ребенка к активным и возбуждающим играм, стиль отца — более «возбуждающий».

При этом нацеленность отцов на физический контакт и физическую активность — позитивный фактор, и если отцы будут уделять больше внимания детям, то можно надеяться на гармоничное сочетание стилей отца и матери. Кроме того, для гармонии супружеских и родительских отношений оба родителя могут играть с детьми в одни и те же игры: физические, интеллектуальные, эмоциональные.
Сенситивность к проявлениям эмоций у детей. Отцы менее часто, чем матери, контактируют с младенцем: прикасаются к телу, смотрят в глаза, улыбаются и используют вокализацию. По-видимому, и младенцы (такие данные есть, но их немного) проявляют большую голосовую активность по отношению к матери, чем к отцу. Таким образом, матери более внимательны к проявлениям эмоций у детей, чем отцы, и, по-видимому, более склонны к такой активности. В результате ребенок привыкает жаловаться на свои эмоциональные проблемы именно маме.

Возможно, отцы считают такой стиль подчеркнуто «фемининным» и избегают его. Однако это не означает, что они не способны понять ребенка, посочувствовать ему. Возможно, здесь необходима специальная работа по разъяснению отцам важности, в том числе и эмоционального контакта с ребенком.
Конфронтация и контроль дисциплины. Отцы гораздо чаще матерей прибегают к директивным формам во взаимодействии с детьми: они повышают голос, кричат, дают указания в повелительной форме, т.е. вступают с детьми в конфронтацию, не потакая им, и дети воспринимают отца как более авторитетного члена семьи.

В эксперименте Андерсена дети 4-7 лет, играя в кукольный театр, изображали отца говорящим повелительно, громким голосом, а мать — говорящей деликатно, намеками. Это свидетельствует о том, что дети различают стили матери и отца. Более того, по-видимому, привыкнув к тому, что повелительный тон и повышение голоса до крика — это характеристика отца, дети именно с ним связывают все, что имеет отношения к дисциплине, а мягкий тон матери ассоциируется с нетребовательностью и отсутствием дисциплины. Конечно, это упрощение. Наверное, можно себе представить мать, которая добивается дисциплины и; выполнения ее требований без крика и приказов. Однако здесь может играть роль еще один фактор. Женщина может намеренно (сознательно или неосознанно) демонстрировать свою беспомощность в наведении дисциплины, чтобы привлечь отца к воспитанию детей. Она говорит мужу: «Дети слушаются только тебя» или «Приструни их, они совсем распустились», детям же грозит: «Вот придет отец, он вам задаст». Так создается стереотип, что «папа поругает, а мама пожалеет». Мне кажется, что такая демонстрация различных стилей не слишком благоприятна для воспитания ребенка. Строгой может быть и мама, а папа — добрым и понимающим. И некоторые мужчины справедливо возмущаются, что жены отводят им роль полицейского или надсмотрщика. Других же мужчин такая роль может и устраивать — наказал сына или дочь — и вот уже принял участие в воспитании. По видимому, родителей разного пола следует обучать расширению репертуара своих стилей.
Обучение и информирование. Отцы чаще матерей демонстрируют интеллектуальное общение с детьми. Они обучают их, объясняют непонятное, дают информацию, более активно, чем матери, развивают у детей мотивацию к успеху и интеллектуальные интересы.

Возможно, женщины часто не владеют той информацией, которая есть у мужчин, и не могут ответить на многие вопросы ребенка. Мне кажется, что этот фактор тоже может быть важным для восприятия отца как более авторитетного члена семьи. С другой стороны, женщины должны расширять кругозор, чтобы быть интересными своим детям и уметь ответить на их вопросы. Мне кажется, что, несмотря на имеющиеся знания и интеллект, мужчина может также уклоняться от ответа на вопросы ребенка, говоря, к примеру: «Отстань, я устал». Поэтому отцам необходимо разъяснять их позитивную роль в воспитании детей.

Следующий фактор, который оказывает мощное влияние на гендерные отношения в семье, — это соответствие поведения мужчин и женщин гендерным стереотипам (типичное или нетипичное поведение).
Различия в отношении к сыновьям и дочерям
Отцы по-разному ведут себя с сыновьями и дочерьми. Сына отец больше контролирует, более строг к нему, делает больше замечаний, больше обращает внимания на дисциплину. Его контакты с ним более грубые и «физические» (активные подвижные игры, например шуточная борьба). Отцы демонстрируют резко отрицательную реакцию на проявления фемининности у сыновей (в этом выражается гомофобия мужчин — боязнь гомосексуальности), в то же время, начиная с младенчества, они больше интересуются сыновьями и больше занимаются и играют с ними, когда те становятся старше. Совместных занятий с сыновьями больше, чем с дочерьми. Позднее отцы охотнее разговаривают с ними, чем с дочерьми, степень психологической близости с сыном возрастает по мере его взросления.

С дочерью, напротив, стиль обращения более нежный и рыцарский: не прямые требования, а в виде предложений (например, «может быть, ты сделаешь то-то...»). В общественных местах отец проявляет больше заботы и беспокойства о маленькой дочери (1-2 года), чем о сыне. Позднее взаимоотношения с дочерью напоминают, по терминологии Гуденафа, «легкий флирта отец говорит девочке комплименты по поводу ее красивой одежды, длинных волос и т, п., т. е. ведет себя с ней как с маленькой женщиной. Когда девочка становится старше, отец резко уменьшает степень психологической, близости с ней.

Матери, в отличие от отцов, примерно одинаково ведут себя с сыновьями и дочерьми. По-видимому, роль матери проявляется в заботе о ребенке — слабом и беззащитном. Она обращается с ним, как играет в куклы — его надо качать и баюкать, кормить и утешать. Почему это сохраняется и по мере взросления сына, непонятно. Она могла бы позволить сыну проявлять заботу о ней, что было бы более гендерно-типичным. Так и делают некоторые женщины. Но исследования демонстрируют преобладание первой тенденции.

Роль отца выглядит более естественной — менять свой стиль по мере взросления дочери или сына. Здесь сильно заметен сексуальный компонент: но если по отношению к маленькой девочке этот компонент выглядит просто милой особенностью, то по отношению к дочери-красавице приобретает другой оттенок. Однако это предположение нуждается в экспериментальной проверке. Но, учитывая разницу в сексуальных установках мужчин и женщин, можно заметить эту разницу и в родительском поведении.

Наконец, еще один важный фактор, влияющий на гендерные отношения, — это явное (или скрытое) стремление усилить одну из тенденций — сегрегацию или конвергенцию и, как следствие, конфронтацию полов или их гармонию.

Гендерные отношения супругов в процессе выполнения ими родительских ролей зависят от того, какой стратегии они придерживаются. Если их цель — улучшать свои отношения и воспитать хороших детей, то в отношении к ним они выступают «единым фронтом». Они не подрывают авторитет мамы или папы в глазах ребенка, поддерживают требования и действия другого супруга. И напротив, супруги могут вести войну друг с другом, вовлекая в нее и детей.

В исследованиях было установлено, что отцы в два раза чаще поддерживают мать, чем наоборот. Возможно, это связано с тем, что мать больше занимается ребенком и супруг считает, что она более компетентна и делает все правильно. А возможно, женщины больше стремятся воевать со своими мужьями, выражая в этой войне свою обиду на нежелание мужчин участвовать в воспитании детей и ведении домашнего хозяйства. Эмпирически были установлены проявления разных стратегий взаимодействия супругов при воспитании детей:
1) комбинирование усилий родителей (мать и отец вместе ведут одну линию, помогая и дополняя друг друга);
2) отец выступает в роли помощника матери (она — главный воспитатель, он поддерживает ее и помогает ей);
3) отец использует ребенка, чтобы показать свою власть и превосходство над женой (к примеру, открыто смеется, когда ребенок не слушает ее, или иронически отзывается о формулировке ее требований);
4) мать тайком разрушает влияние отца на ребенка (в отсутствие отца позволяет ему делать то, что запретил отец, или даже прямо говорит: «Подожди, папа уйдет, и я тебе включу компьютера);
5) мать — посредник между отцом и ребенком (у ребенка и отца нет времени на общение, или они не понимают друг друга, или ребенок боится поговорить с отцом, и мама помогает им наладить отношения; здесь важно помнить, что подлинно гармоничные отношения возникают все же при прямом общении, поэтому такая стратегия возможна лишь как временное средство); 6) родители имеют в виду разные цели при воздействии на ребенка (к примеру, мать, жалея плачущего сына, думает о сиюминутном его состоянии, а отец, будучи к нему строгим, заботится о его будущем — когда тот будет взрослым). Эти разные стратегии порождают различные типы гендерных отношений как между супругами, так и между родителями и детьми. Совершенно очевидно, что одни стратегии ведут к конфронтации полов, а другие — к их гармонии. Важно информировать родителей о том, какая из стратегий ведет к ухудшению или улучшению взаимоотношений, и учить их создавать хорошую атмосферу в семье.

Таким образом, реализуя свои родительские роли, женщины и мужчины либо усиливают конфронтацию полов, либо уменьшают ее. Девочки и мальчики, наблюдая за поведением родителей, усваивают гендерные роли матери и отца. И в своих будущих семьях они будут воспроизводить ситуацию, которую видели в своей родительской семье. Поэтому исключительно важна исследовательская и коррекционная работа с мужчинами и женщинами для благородной цели — создания гармоничных взаимоотношений в семье и в целом между представителями разных полов в обществе. Однако отношения полов могут принимать форму открытой вражды. Наверное, правомерно назвать их девиантными.
Исследование гендерных стереотипов поведенческих норм в семье
Основой социального сознания является традиционная культура, которая складывается в течение многих поколений и длительного исторического периода как система сожительства, в которой отражены основные, общие принципы отношения народа к внешнему миру. Социальное сознание обеспечивает внедрение и реализацию в каждодневной жизни традиционной системы сожительства, а также ее защиту, сохранение и процесс передачи новому поколению. Система сожительства на уровне социального сознания выявляется как в виде конкретных «законов» поведения внутри этого общества, так и в виде систем, обеспечивающих соблюдение и сохранение этих «законов».

Частью традиционной культуры как системы традиционного сожительства является сложившаяся в процессе всей жизнедеятельности народа подсистема гендерных взаимоотношений. Она основана на опыте разделения труда и обязанностей между женщинами и мужчинами. На уровне социального сознания она выявляется в гендерно-ролевой идеологии данного общества.

Стереотипы, и в частности гендерные стереотипы, являются одним из важнейших механизмов сохранения устойчивости традиционной системы сожительства, а в частности подсистемы традиционных гендерных взаимоотношений. Именно с помощью гендерных стереотипов обеспечивается соблюдение и сохранение тех основных «законов» традиционной гендерно-ролевой идеологии, которые в течение исторического опыта народа сформировались на основе выгодных и практических, с точки зрения безопасности и развития, функций женщин и мужчин.

Доказательством правомерности предположений служит исследование гендерных стереотипов, основанное на изучении и измерении поведенческих норм женщин и мужчин. Респонденты (всего 600 мужчин и женщин) должны были оценить представленные в анкете исследования положения для оценки по пятибалльной шкале приемлемости — неприемлемости (недопустимо, нежелательно, возможно, желательно, обязательно). Опросник включал в себя положения из следующих основных сфер: 1) сфера деятельности (работа); 2) отношения с мужем (женой); 3) психические характеристики; 4) сексуальная сфера; 5) внешность, манеры, привычки. Опросник состоял из положений, наилучшим образом выражавших традиционные виды поведения (установленные вследствие экспертного анализа), а также виды поведения, по отношению к которым традиционное русское общество устанавливает поведенческие ограничения.

В результате исследования были выявлены как основные, общепринятые гендерные стереотипы, так и градации от более строгих (замкнутых) до более либеральных (открытых) поведенческих подсистем в зависимости от пола, социального слоя, образования и возраста. Большинство выявленных стереотипов, в особенности среди лиц с низким социальным статусом, носят авторитарный характер, т.к. они трудно обсуждаются, не подаются сомнению, принимаются как само собой разумеющиеся, нормальные явления. Однако результаты фокусированной дискуссии выявили психологические корни стереотипов, в частности, их выгодность и практичность с точки зрения безопасности и развития как общества в целом, так и его отдельных членов.

Рассмотрим более детально анализ результатов исследования с помощью фокусированной дискуссии на примере нескольких стереотипов. К положению «советоваться (договариваться) с родителями при выборе супруга (супруги)» как среди женщин, так и среди мужчин было выявлено довольно ярко выраженное стереотипное отношение. Большинство респондентов обоих полов (в особенности немолодых) придавали соблюдению этого положения важное значение, оценивая выдвинутое в положении правило общения как желательное (в среднем 40, 25 % респондентов обоих полов) и обязательное (в среднем 28, 25 % респондентов обоих полов). Таким образом, данное поведение получило оценку ограничения средней и высокой степени и поэтому его можно принять в качестве одного из важных правил подсистемы сожительства традиционной культуры — гендерно-ролевой идеологии.

В результате фокус-групп выяснилось, что желательность или обязательность советоваться с родителями по поводу брака вызвана не столько капризом, авторитарным нравом или же целенаправленной дискриминацией прав человека, а побуждением защиты здорового процесса продолжения рода, защиты семьи и ее наследников от психических болезней, наркомании и других жизненных неприятностей.

Необходимостью защиты института семьи и процесса продолжения рода объясняются также результаты, полученные при оценке положений «быть матерью» или «быть отцом». Оказалось, что «быть родителем» в российском социальном сознании оценивается как обязательное требование (обязательное ограничение) и для женщин и для мужчин (в среднем 69 % оценок + 2— «необходимо»).

Форма деятельности, выраженная в положении «отправиться в другой город или страну искать работу» также ограничивается социальным сознанием российского общества. В частности, ответ «нежелательно» среди женщин дают 43% респондентов, а среди мужчин — 30%. Таким образом, мы имеем налицо стереотип средней строгости. Исследование психологических корней этого стереотипа показало, что эти ограничения выполняют практическую функцию физического сохранения целостности народа (этноса) и его развития. Он является одним из защитных механизмов против миграции, разрушения целостности семьи, браков с иностранными лицами.

Можно заключить, что с помощью гендерных стереотипов обеспечивается соблюдение и сохранение тех основных «законов» традиционной гендерно-ролевой идеологии, которые в течение исторического опыта народа сформировались на основе практической функции физического сохранения целостности народа (этноса), его безопасности и развития.

С другой стороны, результаты исследования выявили наличие таких гендерных стереотипов, которые невозможно рассмотреть в свете накопленного исторического опыта человека или общества, т.к. они являются носителями современного и социально-контекстуального содержания. Так, например, форма деятельности, выраженная в положении «брать самостоятельно заем в банке», ограничивается довольно строго, в особенности для женщин. 35% респондентов мужского пола отвечают, что это недопустимо, а 45% респондентов обоих полов считают поведение (деятельность) такого типа для женщин нежелательным. Поведение, выраженное в положении «ходить в сауну (посещать сауну)», в среднем 34, 5% респондентов обоих полов считают недопустимым для женщин, а 21% — нежелательным. Можно сказать, что в случае данного типа поведения мы имеем налицо довольно четко выраженную поведенческую норму.

Исследование с помощью фокус-группы показало, что данные стереотипы также носят функцию защиты и сохранения основных «законов» традиционной гендерно-ролевой идеологии. В частности, в первом случае неодобрение деятельности женщин в этом направлении вызвано опасностью ввязаться в криминальные взаимоотношения и риском попасть в тюрьму.

Интересные результаты были получены также при оценке положения «ходить в сауну». Изучение психологических корней данного стереотипа показало, что его основу составляет ограничение женщин от неприятностей и оскорблений, т.к. на сегодняшний день в России сауна выполняет не столько функцию бани, сколько соответствующих сомнительных встреч. Поэтому посещение сауны не вкладывается в традиционную гендерно-ролевую идеологию и в бытовом сознании имеет отрицательную валентность.

Стереотипы выполняют функцию основных «законов» поведения внутри традиционной системы семейного сожительства и создают ту форму общения, которую признает большинство членов данного общества. В них заложена информация о нормах поведенческой системы — типах поведения, стилях жизни, личностных качествах, ценностях и т.п., которые приемлемы для данного общества, а также о типах поведения, которые неприемлемы для общества и соответственно оцениваются как выходящие из нормы. Приемлемость или неприемлемость оценивается эффективностью (выгодностью) данной поведенческой системы с точки зрения безопасности и развития данного общества (народа).

Традиционная система сожительства целесообразна. В ней отражены и зафиксированы такие соотношения с внешним миром, с другими людьми и с социальными явлениями, которые приводят к безопасному развитию этого общества и которые испытаны временем (исторически) в наилучшем обеспечении этого безопасного развития. Вмещающееся в эти отношения поведение оценивается как приемлемое, а не вмещающееся как неприемлемое. Однако оценка выгодности не является сознательным процессом, результатом мышления. Она является когнитивным продуктом процесса научения — приобретения опыта, который в большинстве случаев проходит неосознанно и основывается на накопленном историческом и современном опыте данного общества с учетом потребностей, ресурсов, возможностей и социального контекста.

Таким образом, анализ результатов с помощью фокусированной дискуссии подтвердил гипотезу, что стереотипы выполняют функцию основных «законов» поведения внутри традиционной системы семейного сожительства. Стереотипы являются носителями всего исторического, эпохального и контекстуального практического опыта общества (народа) и выполняют не только функцию экономии психической энергии переработки информации, но и обеспечивают целенаправленность организации жизнедеятельности на безопасность и развитие как общества (и народа) в целом, так и его отдельных членов.

Формирование традиционной системы сожительства осуществляется механизмом установки, который в процессе научения обеспечивает отражение всего исторического опыта взаимодействия народа с окружающим миром и формирование соответствующих когнитивных структур и диспозиционных установок.

Исходя из этой теории, установка является основным механизмом поведения индивида (человека). Она формируется на основе взаимодействия внутренних и внешних факторов, таких как потребность, удовлетворяющая его внешняя среда, ситуация или объект и операциональные возможности субъекта удовлетворения этой потребности в данной ситуации или же посредством данного объекта. Установка является целостным бессознательным состоянием человека и обеспечивает его целесообразное поведение. По теории установки в основе любого поведения лежит возникшее в индивиде при взаимодействии внутренних и внешних факторов целостное состояние — установка. Этот тип установки называется ситуационным. При частом повторении поведения или когда оно имеет большой личностный вес, лежащая в основе поведения ситуационная установка фиксируется и образует устойчивую структуру личности — диспозиционную установку.

Таким образом, традиционная культура — традиционная система сожительства, направленная на безопасность и развитие данного общества (или народа), — формируется на основе диспозиционных установок, которые на уровне социального сознания выявляются как в виде конкретных «законов» поведения внутри этого общества, так и в виде систем, обеспечивающих соблюдение и сохранение этих «законов».

Стереотипы, в частности гендерные, выполняют функцию сохранения и соблюдения тех основных «законов» традиционной гендерно-ролевой идеологии, которые в течение исторического (а также эпохального и социально-контекстуального) опыта народа сформировались на основе выгодных и практических, с точки зрения безопасности и развития, функций женщин и мужчин. Психологическим механизмом формирования и действия стереотипов, в том числе и гендерных, является механизм фиксирования и действия диспозиционных установок. Они являются носителями всей той когнитивной информации, которая накопилась в процессе приобретения исторического опыта. Поэтому поведение, соответственное стереотипам и осуществляемое на основе диспозиционной установки, человеком не обсуждается, а принимается без критики, оценивается как само собой разумеющееся, нормальное явление. Вместе с тем механизм отражения общих семейных взаимоотношений дает возможность моделирования в рамках старой установки взаимоотношений внешних и внутренних факторов для осуществления целенаправленного поведения в измененной внешней среде.

Гендерные стереотипы. Первичная гендерная социализация связана с процессом формирования первичной гендерной идентичности, т. е. в нашей культуре она связана с представлением о себе как личности определенного биологического пола. Эта социализация в большей степени связана с усвоением нормативных образцов гендерного проявления личности. С этими нормативными образцами часто связаны так называемые гендерные стереотипы. Гендерные стереотипы – это устойчивые, повторяющиеся, общепринятые представления (мнения) о месте и исполняемых ролях того или иного гендера в обществе, а также о личности людей той или иной гендерной идентичности.
Как и любые другие социальные стереотипы, они определяют процесс восприятия окружающих людей и оказывают влияние на активное конструирование социальной реальности с использованием заложенной в них информации.
Гендерные стереотипы можно объединить в три группы (И. С. Клёцина, 1998):
1. Стереотипы маскулинности/фемининности, предписывающие людям определенные мнения о соматических, психических и поведенческих качествах, характерных для мужчин и женщин.
2. Стереотипы семейных и профессиональных ролей, связанных с гендером.
3. Стереотипы, связанные с содержанием деятельности мужчин и женщин.
Гендерные стереотипы выступают в качестве социальных норм – основных правил, определяющих допустимые гендерные репрезентации. Зачастую то, что мы называем гендерными ролями, есть не что иное как стереотипы – обобщенная информация о качествах, присущих тому или иному гендеру. Подчиняться этим стереотипам нас заставляют социально-психологические механизмы нормативного и информационного давления. Нормативное давление заключается в том, что мы стараемся соответствовать гендерным стереотипам, чтобы получить социальное одобрение и избежать социального неодобрения. Информационное давление заключается в том, что расширение наших знаний о себе и о мире часто связано не с собственным опытом, а с информацией, предоставляемой окружающими. Правильным мы часто считаем то, что считают правильным другие, и свое поведение мы склонны считать правильным, пока наблюдаем его у других членов референтной для нас группы.