Нет пророка в своём отечестве.

История Сандры подтверждает то, что знатоки немецкой музыкальной сцены долгое время признавали как неписанный закон: немецкие музыканты не могут быть звёздами. Если приезжает суперзвезда из Америки или Англии, то она может себе позволить быть немного сумасшедшей, ей позволительно носить бриллиант в зубе, нанести себе на попу татуировку в виде цветка или выставлять себя на показ голой. А если немецкая звезда осмелится купить себе BMW, её недовольно протащат по всем журналам как неблагодарного эксцентрика. Также и однажды созданного имиджа, даже если он ещё так синтетичен, необходимо придерживаться, всё равно, насколько он потом разовьётся дальше. Когда Сандра в начале 90- х годов попыталась внести в свой имидж что- то и от своей личности, то эта попытка едва не стоила ей головы. После такого поворота своей карьеры она смогла пожинать от родной критики " благожелательные" комментарии и удивительное одобрение. Продажа пластинок резко пошла на убыль. Сандра утверждает: " Ты можешь быть лучшей и всё равно тебя будут разрывать в клочья. С самого начала у меня не было здесь шансов. Здесь говорят только: " И как только глупой корове удалось это сделать? " "

Когда она после выхода в свет диска " Close To Seven" объявила о своём турне, немецкие организаторы поп- экспорта отклонили предложение. Обоснование: Сандра не собирает залы. Сандра, чьи высшие истины- тяжёлая работа, успех и дисциплина- так сильно созвучны традиционному немецкому воспитанию, может удостоверить, с чем приходится бороться каждой немецкой звезде- нет пророка в своём отечестве. Сегодня Сандра с грустью говорит о своей родине: " Зависть непомерная. И если подумать о враждебности к иностранцам…"

Свой дом в мюнхенском Грюнвальде, который Михаэль и Сандра содержали до этого для того, чтобы останавливаться в нём, когда они приезжали Германию на присуждение наград или просто, чтобы окунуться в ночную жизнь Мюнхена, сейчас они хотят сдавать внаём. Муж Сандры тоже чувствует себя в Германии не слишком хорошо. " Что мне не нравится в Германии", - говорил он в марте 1992 года в интервью журналу " New Mag", - " так это определённые немецкие " добродетели". Эта очевидная зависть, это всезнайство, этот, так называемый дар испортить многословием любую строку, анализировать между и под строками, читать между букв и всё драматизировать и принимать чересчур всерьёз, даже если там нечего драматизировать."