ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Идея вернуться домой уже несколько недель то и дело всплывала в моем сознании

Абу-Даби

Идея вернуться домой уже несколько недель то и дело всплывала в моем сознании. Но каждый раз, когда я думал о возвращении, я понимал, что у меня больше нет дома, как бы прискорбно это ни звучало.

Оазис все еще оставался и остается в моем распоряжении, но толпы туристов и папарацци буквально окружили его, сгорая от желания взглянуть на Джастиса Дрейка. Это уже не то убежище, которое я обрел, покинув город сразу после окончания средней школы. Я долго винил свою мать за то, что она согласилась взять деньги в обмен на молчание, но со временем я понял, что это был наш единственный шанс выжить. Идти против Карров было самоубийством, и в прямом и переносном смысле. Реши они, что мы должны исчезнуть, то я уверен, что в скором времени с нами произошел бы " несчастный случай" или что-то подобное. И моя мать знала это. Даже будучи юной польской эмигранткой, полной больших надежд, она понимала, каким влиянием обладали Карры. В итоге они купили наше молчание, и я узнал всю власть всемогущего доллара. Все можно купить - счастье, любовь, свободу. Что выбрал я? Я купил себе новую жизнь.

И вот он я, променял один оазис на другой и теперь пытаюсь понять, что делать дальше, и кем я был, прежде чем люди даже не узнали меня как Джастиса Дрейка.

Я чувствую себя как он - я и есть он. Но я еще и Шон Майкл Довак, мальчик с именем, пророчащим ему звездное будущее. Мальчик, который когда-то был немного похож на Уинстона Карра II-го и его сына Эвана.

Я сделал все, чтобы избавиться от этого позорного сходства. Коротко подстригся и накачался, в то время как все мужчины семейства Карр были довольно стройными. Каждую свободную минуту я проводил на открытом воздухе, совершенствуя доставшийся мне по наследству загар. К счастью, ярко-выраженные европейские черты моей матери с возрастом практически стерли все напоминания о Каррах, коснувшиеся моей внешности. Тем не менее, каждый, кто видел нас с Эваном в детстве, оборачивался нам в след и косился с явным любопытством. Само собой, миссис Карр, самого дьявола во плоти, такое положение вещей абсолютно не устраивало.

Быть Шоном Майклом было, мягко говоря, затруднительно. Поэтому я стал Джастисом Дрейком. И в этом нет ничего постыдного.

Апартаменты, которые я сейчас снимаю, составляют примерно треть от общей площади моего особняка в Оазисе, но меня все устраивает. Роскошь никогда не была моим уделом. Я влюбился в это открытое пространство, выполненное в современном стиле, едва увидев эту квартиру. У меня не было планов в ближайшее время возвращаться в Аризону, и я подумал, Какого черта? Разве может быть что-то лучше, чем возможность начать все сначала в совершенно другой стране, подальше ото всех?

Это было примерно месяц назад, но я по-прежнему не чувствовал себя как дома в своем маленьком кусочке Абу-Даби. И часть меня думает, что, возможно, это никогда не произойдет.

Я спускаюсь с верхнего этажа роскошной высотки и попадаю под лучи утреннего солнца, вдыхая аромат выхлопных газов, восточных пряностей и ладана. Минуя близлежащие базары и туристические районы, я направляюсь в местное кафе на пляже. К счастью, еще слишком рано, и я занимаю свой любимый столик. Один из официантов тут же узнает меня и спешит принести мне чашечку кофе.

- Свежие фрукты, сэр? - спрашивает он, помня, что именно я обычно заказываю.

- Да, пожалуйста, - киваю я.

Он кивает в ответ с понимающим взглядом и направляется обратно в ресторан, чтобы принести мне тарелку с кусочками дыни, грейпфрута, манго и груши.

- Хмм. Так и знала, что ты закажешь что-нибудь полезное. Вопрос: если бы тебе пришлось выбирать, что есть на завтрак всю оставшуюся жизнь, что бы ты выбрал - фрукты или курицу с вафлями?

Я застываю, чуть не выронив чашку с дымящимся кофе, которая едва коснулась моих губ. Как можно аккуратнее ставлю кофе на стол и поворачиваюсь в сторону голоса. Передо мной женщина во всем черном, начиная с хиджабы, покрывающей её голову, и заканчивая длинной, шелковой абайей, скрывающей её ноги до самых сандалей.

И в этот момент я, наконец, чувствую себя дома.

Мой дом - это её глаза. Их нельзя назвать ни синими, ни зелеными. Эти потрясающие глаза смотрят прямо на меня и сияют так, что я не верю в реальность происходящего. Огненно-красный локон выбивается из-под черной ткани и падает ей на глаза. Она пытается заправить его обратно, от чего её черный никаб задирается. Её смех как музыка для моих ушей, когда она начинает смеяться, я чувствую, как рушатся глухие стены, окружавшие меня годами.

Я не знаю, что сказать.

Я просто смеюсь ей в ответ.

Последние новости: