Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Влюбленность
Сегодня вечером холоднее, чем обычно, в воздухе пахнет дождем. Но я все равно иду к бассейну и ныряю. Холодная вода остужает мою разгоряченную кожу и парализует движения суставов. Я плыву, чувствуя, как мои кости и мышцы пробуждаются к жизни. Мне легче, тяжесть в животе больше не сводит с ума. Здесь я могу расслабиться и ни о чем не думать. Я могу утопить свой стыд и смыть с себя чужой запах. Знаю, у меня нет причин чувствовать себя плохо, ведь я не сделал ничего из того, что мне не свойственно. Любой нормальный двадцатидевятилетний мужчина, оказавшись у себя дома с двумя стриптизершами, сделал бы то же самое. В этом нет ничего плохого. Более того, я делал это раньше. Кэнди и Джуэл уже много лет работали на меня. Мы познакомились еще в те времена, когда не все в моей жизни было гладко, и с тех пор поддерживаем связь. Когда я начинал эту программу, то знал, что всегда смогу рассчитывать на их помощь и поддержку. Я еще тогда должен был прекратить все физические контакты с ними, и я прекратил, по большей части. Но, как это часто бывает, слишком много шампанского и все вновь пошло по привычному для нас сценарию - они трахали меня, я трахал их, и, пока они трахали друг друга, я наблюдал за этим с членом в руке. Не удивляйтесь так. Да, я сплю со стриптизершами. Подумаешь. Что вы хотите, чтобы я с ними делал? Играл в " Пинокль"? (прим. " Пинокль" - карточная игра) Все дело в том, что Кэнди и Джуэл никогда не смешивают бизнес и собственное удовольствие. Они делают свою работу, после мы выпиваем, и, как правило, они уходят, удовлетворенные и с хорошим вознаграждением за свои профессиональные услуги. Сегодня все было иначе. Они выполнили мою просьбу, до самого ужина обучая моих дам различным движениям из стриптиза. После чего Кэнди и Джуэл оказались у моей двери с охлажденной бутылкой Дома и похотливыми взглядами на их лицах. - Ты выглядишь напряженным, - сказала Кэнди, заходя внутрь. Она сняла мой пиджак и начала массировать мне плечи. Джуэлтем тем временем откупорила бутылку, не пролив ни капли. - Я тоже заметила. Ты какой-то…другой. Рассеянный, - вмешалась она. - Разбитый, - добавила Кэнди. Джуэл присоединилась к нам с бокалами шампанского в руках. Я в два глотка выпил содержимое своего бокала. - Заткнитесь. И раздевайтесь. Нам не нужно было особых прелюдий. Я не ждал, что они станут разжигать мою страсть, танцуя для меня. Они и так знают, что меня заводит. А я знаю, что нужно им. И я дал им это. В центре гостиной я перегнул Кэнди через подлокотник дивана и взял ее сзади, одновременно трахая пальцем Джуэл. Кэнди как всегда кончила быстро. Стоит только дотронуться до ее клитора, вбиваясь в нее быстро и глубоко, и она в считанные минуты разлетается на кусочки. Джуэл же хотела поиграть. Она забралась ко мне на колени и оседлала мой покрытый латексом член. Он все еще влажный от соков Кэнди. Она громко стонет от того, как её сверхчувствительный клитор трется о мою лобковую кость во время фрикций. Кэнди сосет и облизывает подпрыгивающие сиськи своей подруги, играя с ее задницей, пока Джуэл не содрогается от оргазма. Она начинает кричать мое имя, так громко, что мне приходится зажать ей рот. Я жестко насаживаю её на себя, удерживая свободной рукой за талию, и продляю её оргазм. Когда ее крики превращаются в жалобные стоны, она слезает с меня и снимает презерватив. Они с Кэнди по очереди сосут у меня. Обе стонут от удовольствия, когда сперма тонкой струйкой стекает по мои яйцам. И все. Никакой романтики. Никаких объятий. Никаких разговоров после. Просто секс. Мы смеемся, когда Кэнди случайно надевает трусики Джуэл. Обсуждаем планы на следующий сезон. После чего они уходят. Так же, как и все остальные, во вращающуюся дверь моей жизни. А сейчас... сейчас все это вызывает у меня противоречивые эмоции. Словно я был нечестен с кем-то. Но с кем? С самим собой? Дерьмо, как бы то ни было, я чувствую себя намного лучше физически. Но что-то в глубине моей души болит и отчаянно ноет. Одиночество тисками сжимает мою грудь. Я тяжело дышу и хриплю с каждым гребком, но не останавливаюсь. Я не сдамся. Не позволю этому чувству одержать верх.
***
- Ты весь мокрый. Я продолжаю смотреть ввысь и не поворачиваюсь к ней. - Да. - Но здесь холодно. Ты должно быть замерз. - Я в порядке. По большей части, это действительно так. Я привык плавать после захода солнца, так как большинство женщин любят загорать днем. Плюс ко всему, я чертовски подавлен, чтобы чувствовать холод. Я слышу, как Эллисон подходит ко мне. Прежде, чем я успеваю повернуть голову и увидеть, что происходит, она накидывает свой свитер мне на плечи. Ее запах окутывает меня, проникая под кожу. Она не просто рядом, теперь она словно внутри меня. Я хочу стряхнуть ее свитер, но знаю, что это будет невежливо. Эллисон уже достаточно унижали, и я не хочу быть тем, кто сделает это еще раз. Это не её вина, что я не могу взять себя в руки и покончить с этой дурацкой влюбленностью. - Ты сегодня рано ушел, - говорит она, садясь на шезлонг рядом со мной. - Дела. Я все еще не могу посмотреть на нее. Я даже не поблагодарил за свитер. Меня сбивают с толку мои чувства к ней. Это как неизлечимая болезнь, но эта болезнь заставляет меня быть порядочным человеком и делать правильные вещи. Я не хочу причинять ей боль, но знаю, что это неизбежно. У меня просто нет выбора. - Интересное занятие сегодня. - Да. Она поворачивается ко мне. - Ты в порядке? - Да. - Разве я... я сделала что-то не так? - Нет. - Ты просто кажешься... Отдаленным. Холодным. Именно таким, каким мне следовало быть все это время. - Мне нужно многое обдумать. Ложь. Сейчас, когда сперма перестала давить мне на мозг, я снова обрел ясность мысли и в состоянии рассуждать логически. Я понимаю, что мы совершаем большую ошибку. Она привязывалась ко мне. И я позволял это. Что будет со мной, когда она вернется к своему мужу? Рано или поздно, это случится. - Хочешь поговорить об этом? - Нет. - Хорошо. Мы молчим, и я мысленно готовлюсь к тому, что она вот-вот встанет и уйдет. Когда действительно встает, я закрываю глаза, чувствуя растущую пустоту внутри. Громкий всплеск воды заставляет меня резко открыть глаза. Я вскакиваю на ноги, еще не успев понять, что же произошло. - Святое дерьмо, как холодно! – кричит Эллисон, стуча зубами. Мокрые волосы прилипли к её лицу и шее, платье полностью погрузилось в воду. Боже, неужели эта принцесса из высшего общества только что прыгнула в бассейн одетой? Она, наверно, даже не надевает одну и ту же вещь дважды. Элли улыбается мне, подплывая к краю. - Ты что, с ума сошла? Там холодно! Ты заболеешь! – кричу я, размахивая руками. - И это говорит парень в одних мокрых плавках. - Я серьезно, Элли. Ты простудишься. Моя работа – обеспечить тебе комфорт и безопасность. Пожалуйста, вылезай и не усложняй мне задачу. Она закатывает глаза и брызгает водой в мою сторону. - Ладно, ладно. Давишь мне на чувство вины. Как благородно. Она идет к лестнице. Я стою в нетерпеливом ожидании, готовый подхватить её на руки, эммм, в смысле помочь выбраться из бассейна. Да, да, именно так. - Давай руку, - грубо требую я, раздраженный ее инфантильностью. День назад её игривое поведение казалось мне милым. Сейчас - раздражало. Она делает, как я говорю. Большие, как у лани, глаза встречаются с моими, и она поднимается на ступеньку вверх, опираясь на мою руку. Я жду, что она выберется на сушу, но в этот момент она резко тянет назад. Сильно тянет. Понятия не имею, откуда в её маленьком хрупком теле столько силы. Перед тем, как наши тела сталкиваются, она отпрыгивает вправо, истерично смеясь. Конечно, в итоге я теряю равновесие и довольно неуклюже плюхаюсь в холодную воду. Я все еще слышу ее смех, когда мое лицо и грудь с плеском ударяются о водную поверхность. - Ты с ума сошла?! – кричу я с полным ртом хлорки. - Да! – хрипит она между приступами смеха. - Думаешь, это смешно? – говорю я, понизив голос. Я чувствую, как мое лицо горит от удара о воду. - Да! Она все еще смеется, не замечая выражение моего лица. Я делаю шаг по направлению к ней. - И ты думаешь, что это дерьмо просто так сойдет тебе с рук? Мне, наконец, удается привлечь её внимание. Элли испуганно распахивает глаза. На фоне бассейна их цвет кажется синим, а не привычным зеленым. - Это была шутка. Просто шутка. Мне жаль, если я-я, - говорит она, запинаясь. Я подхожу ближе. Теперь нас разделяет всего несколько футов. - Просто шутка. Ты думаешь, это, блядь, было забавно, и можно делать все, что, блядь, взбредет тебе в голову. - Нет, нет, я не…, - говорит она, энергично мотая головой. Она пытается добраться до лестницы, но я преграждаю ей путь. - Ты просто делаешь все, что хочешь, и кому хочешь, не думая о последствиях. Не так ли, Эллисон? Ты не думаешь ни о ком другом, весь мир вращается вокруг тебя одной, я прав? - Нет, нет, я вовсе не это имела в виду. Ты все неправильно… Слова застревают у неё в горле, когда я приближаюсь настолько, что наши тела соприкасаются. Я чувствую ее напряженные от холода соски, чувствую, как под промокшей тканью платья, её кожа покрывается мурашками. Мой взгляд опускается на ее дрожащие губы. Они почти синие от холода. - Нет, Эллисон. Думаю, я все правильно понял. Она открывает рот, чтобы ответить, но весь воздух покидает её легкие, как только я хватаю её и перекидываю через плечо. Ей остается только кричать, пока я несу её в более глубокую часть бассейна с дьявольской улыбкой на лице. Я останавливаюсь, её мягкое тело скользит вдоль моего, пока наши глаза не оказываются на одном уровне. И тут, я резко бросаю Элли в воду, словно тряпичную куклу. Она кричит, гневно размахивает руками, брызги с огненно-рыжих волос летят во все стороны. Мои плечи дрожат, и я не в силах больше сдерживаться, содрогаюсь в приступе смеха, который удивляет даже меня. - Какого черта? Теперь ты точно труп! - кричит она, выплевывая воду и вытирая глаза. Как только её зрение проясняется, она бросается вперед, чтобы поймать меня. Продолжая истерично смеяться, я ловко уворачиваюсь и отскакиваю в сторону. Мы движемся как в замедленной версии балета, пытаясь предсказать движения друг друга. Её мультяшные глаза горят от восторга, Элли бежит прямо, а я выскакиваю ей на пути. Она бросается влево, но я хватаю ее за талию и прижимаю спиной к себе. Мои пальцы скользят по ее ребрам. Нас разделяет лишь тонкий слой мокрого хлопка. Сейчас передо мной открыто столько возможностей. Столько альтернатив. Но я выбираю единственный вариант, который действительно заслужил. Я щекочу ее. Я щекочу Элли до тех пор, пока она не начинает хрипло молить о пощаде и на её глазах не наворачиваются слезы смеха. Я щекочу ее, чтобы услышать смех и этот милый фыркающий звук, который она издает между вдохами. Я просто щекочу ее, держа в своих объятиях. - Это несправедливо! Ты плаваешь гораздо лучше меня! Отпусти меня, Райан Лохте! Или я стяну твой фиговый листок! - Ты сдаешься? – спрашиваю я, продолжая щекотать её подмышками. Она кричит и бьется в моих руках, как раненый зверь. - Никогда! - Что ж, ладно. Я удваиваю свои усилия, и она откидывает голову на мое плечо, содрогаясь в истерическом припадке. - Брось, Элли. Я выиграю! Просто признай поражение, и я остановлюсь! - Нет! Я сделаю пи-пи тебе на ногу! Я качаю головой, в шоке от её прямолинейности, и двигаюсь ниже, собираясь пощекотать ее живот. Я жалкий щенок. Перспектива того, что эта девушка описается от смеха прямо мне на ногу, не кажется отвратительной. Она кажется мне адски смешной. - Ладно, ладно! Только не здесь! Я сдаюсь! - визжит она. Мы оба запыхались и уже задыхаемся от смеха. Мой лоб блестит от пота. - Ага, так вот где твое слабое место. Живот. - Только не говори никому! И даже не вздумай использовать это против меня! Я перестаю её щекотать, но не выпускаю из объятий. Она смотрит вниз, и я знаю, что она видит - мои руки, обернутые вокруг ее талии. Я отпускаю ее и делаю шаг назад. - Ты страшна в гневе. Она оборачивается, мягкая улыбка играет в уголках ее губ. - Ну, когда ты делаешь вид, что сошел с ума… Я пробегаю рукой по своим влажным волосам. - Да. Моя мать заставляла меня посещать уроки театрального мастерства в средней школе. Она всегда хотела, чтобы я стал кинозвездой. Говорила, что я должен попробовать. - Ну... в чем-то твоя мама была права. Она снова это делает. Отпускает комплименты в мой адрес, заставляя меня краснеть как девочку-подростка. Я ненавижу это. И люблю. Я не знаю, что с этим делать. Я смущен реакцией на нее. Черт, я в панике от того, что за бред творится у меня внутри. Отвернувшись к краю бассейна, я пытаюсь сосредоточиться - Наверно, нам надо выбираться отсюда и как следует обсохнуть. Серьезно. Я не хочу, чтобы ты заболела. - Ладно, ладно, - вздыхает она. - Тебе повезло, что я слишком замерзла и не чувствую пальцы ног. А то бы я точно надрала тебе задницу. Мы вылезаем из бассейна, и нас мгновенно охватывает ночной холод. Элли дрожит, ее зубы стучат мелкой дрожью. Я бегу к шезлонгу, где оставил ее свитер, и накидываю его на неё. Разглаживаю мягкую ткань на её плечах, и она прижимается ко мне в ответ, утыкаясь носом мне в грудь. Её дыхание ласкает мой сосок. Мне неловко, я не знаю, куда деть свои руки. Инстинкты кричат, чтобы я обнял её и согрел своим телом. Вашу мать. - О... Боже... как же... холодно. Дрожь сотрясает ее маленькое тело, и вопреки здравому смыслу я кладу руки ей на плечи и крепко прижимаю к себе. Она холоднее ледышки, но от неё исходит какое-то необъяснимое тепло. - Давай, пойдем отсюда. Сейчас любой здравомыслящий человек отвел бы её в главный дом. Он в паре шагов отсюда, и там вся ее сухая одежда. Проблема в том, что здравомыслящая часть моего мозга лишилась драгоценного кислорода в тот момент, когда я почувствовал мягкость её фарфоровой кожи и теплое дыхание, щекочущее мою грудь. Поэтому я веду её к себе. Мой дом дальше от бассейна, чем главный, вдали от любопытных глаз и суеты. Я еще не готов с ней попрощаться. Не сейчас. Знаю, мне все равно придется её отпустить, но я могу сделать это позже. - Пойду принесу тебе полотенце. Я выпускаю ее из своих рук и иду к бельевому шкафу за чистыми полотенцами. По пути захватываю мягкий фланелевый плед. Когда я возвращаюсь, Элли стоит на кухне, все еще дрожа. Я заворачиваю её в два огромных полотенца и накидываю сверху плед. Она похожа на буррито во всем этом. Надо заметить, очень притягательный и сексуальный буррито. Боже, я безнадежен. Я тоже вытираюсь и ставлю чайник. Извинившись, ухожу переодеться. Натягивая на себя спортивные штаны, я замечаю в дальнем углу шкафа стопку старых свитеров, которые мне давно малы. Черт возьми... Что еще прячется в моем шкафу? - Я принес тебе сухую одежду, - говорю я, вернувшись на кухню. Пока меня не было, Элли успешно выбралась из своего кокона и присела на барный стул. - Тут старые свитера, из которых я давно вырос. Ты можешь не надевать это, если не… - Спасибо! - говорит она, спрыгивая с табурета и забирая у меня вещи. - А ванная…? - Дальше по коридору, вторая дверь слева. Я разливаю чай, когда она возвращается, одетая в серый свитер. Он размера на три больше неё, но она все равно выглядит очаровательно. Я отворачиваюсь и ставлю чашки на поднос, чтобы отнести их на кухонный стол. - Спасибо. Ты ходил в Тритон? Я замечаю на свитере эмблему подготовительной школы Тритон. - Недолго. - Ох. Эван тоже там учился. Ты его знал? Я кладу пару кусочков сахара в свой чай, разглядывая поднос с сахарным печеньем и мадленом. (прим. Мадлен – печенье в форме ракушки) - Я провел там всего год. - Да? А что случилось? Я пожимаю плечами. - Перевелся. - Понятно. Она принялась за печенье, запивая его чаем. - Я ходила в колледж Святой Марии в Бостоне. Но уверена, что ты и так в курсе. Элли краснеет, опустив взгляд. - Да. Она поднимает подбородок, и её полные любопытства глаза находят мои. - Тритон - отличная школа. Пожалуй, даже лучшая в стране. Твоя успеваемость, наверно, была просто блестящей, раз ты попал туда. Я снова пожимаю плечами. Будь они прокляты. - Обычной. - Обычной? Если бы мои родители не решили, что я должна расти за городом, превратив мою жизнь в ад, то отцу пришлось бы сделать щедрое пожертвования, чтобы я там училась. Куда ты перевелся из Тритона? - В Академию Дентона. - О… это хорошая школа. Она попыталась снова улыбнуться, но я уже все понял. Дентон это не Тритон. И я не Эван. Как только я позволяю сомнениям проникнуть в мою голову, то нахожу тысячу и одну причину, по которым я никогда не смогу быть достойным кого-то вроде Элли. В этот момент она поднимает на меня свои небесно-голубые глаза и говорит: - Считай это комплиментом. Я уверена, что для поступления в Тритон нужно хотя бы на треть быть претенциозным говнокозлом. Это одно из необходимых условий. Думаю, мы уже выяснили, что к тебе это не относится. По крайней мере, не на одну треть. - Претенциозным говнокозлом? - спрашиваю я, удивленно приподнимая бровь. - Ты точно закончила Колумбийский? Я уверен, что такого слова нет ни в одном словаре. - Ага. Причем с отличием. Я бы с радостью объяснила тебе, что значит быть говнокозлом, но боюсь, после этого тебя стошнит и печенье придется выбросить. Вот такая игра слов, - она хихикает, явно довольная собой. Я ставлю свою кружку и поворачиваюсь к холодильнику. - Ну, к счастью, на этот случай у меня есть мороженое. Элли издает звук, который, откровенно говоря, звучит как нечто среднее между визгом свиньи и воплем тонущего кота. Но что бы то ни было, это заставляет меня рассмеяться. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Что в ней такого? Что заставляет каждую её отличительную черту казаться такой невероятно очаровательной? Я обожаю в ней то, что обычно раздражает меня в других. Я превращаюсь в вечно смеющегося идиота рядом с ней. Беспокоюсь о том, чтобы не задеть ее чувства или не быть слишком резким с ней. Черт, я ем мороженое как девчонка с ПМС! Просто не понимаю. Что дальше? Мы будем смотреть новые фильмы Николаса Спаркса и вытирать друг другу слезы? - Ты ведь не слишком замерзла для мороженого, да? Элли яростно мотает головой. - Черт, нет. Даже если я буду на дрейфующем айсберге в Антарктиде кататься с пингвинами на коньках, я все равно не откажусь от мороженого. Я беру пинту мороженого, пару ложек и вручаю ей одну. Она погружает свою ложку в сливочную массу, и я быстро следую её примеру. Зачерпнув мороженого, Элли протягивает ко мне ложку. - Ваше здоровье! Мы чокаемся нашими ложками и поглощаем сливочно-мятную массу с шоколадной стружкой, мыча от удовольствия. - Итак... Если бы тебе пришлось отказаться от чего-то одного, что бы ты выбрал –слух или зрение? - спрашивает она, зачерпывая еще мороженого. - Это легко. Я бы отказался от слуха. - Аргументы? - Ну, во-первых, ты можешь общаться, даже если ты глухой. Можно подавать знаки или читать по губам. И давай посмотрим правде в глаза - мы живем в век высоких технологий. Я могу просто написать тебе или скинуть фотку в Инстаграмме. - Да, но ты никогда не услышишь звуки музыки. Никогда не услышишь смех ребенка или как кто-то говорит " Я люблю тебя". Так много всего окажется недоступно. Я смотрю на нее, пытаясь рассмотреть. Пытаюсь заставить ее рассмотреть меня. - Но не увидеть, как темнеет небо на закате, или миллион звезд, горящих в бескрайнем небе... Технологии не властны над всем этим. Невозможно сделать улыбку такой живой и яркой, что нельзя не улыбнуться в ответ, даже когда ты этого не хочешь. Ничто не заменит истинную красоту. Конечно, можно попытаться, но я не смогу в точности воссоздать оттенок твоих огненно-красных волос. Или форму светло-коричневых веснушек у тебя на носу. Или же то, как от настроения меняется цвет твоих глаз с голубого на зеленый. Невозможно подделать то, что было создано самой природой. Эта красота не нуждается ни в звуках, ни в словах, ни даже в музыке. Ей не нужно ничего лишнего. Все лишнее лишь погубит её. Она молчит, и я тоже. Я сказал уже достаточно. Даже слишком. В конце концов, мы продолжаем есть, и в воздухе повисает гнетущая тишина. Знаю, ей интересно, что только что произошло - черт, мне и самому это интересно. Но уверен я лишь в одном. Я перешел черту. И, что бы это ни было... В этом была доля правды. - Ох, уже поздно, - наконец говорит она, нарушая молчание. Элли смотрит на меня, вопросительно поднимая бровь. - Оставим остальное на следующий раз? - Конечно, - киваю я, думая о том, будет ли этот следующий раз. Я дал ей сумку, чтобы она смогла сложить туда свою мокрую одежду, и проводил до двери. Перед тем, как переступить порог, Эллисон оборачивается. - Кстати, я бы сделала тот же выбор, - говорит она и уходит, оставив мне свою улыбку. Она не сказала до свидания. Может быть, часть её никогда и не уходила.
|