Глава 20. К последствиям резни у ограждения я возвращаюсь уже после заката

К последствиям резни у ограждения я возвращаюсь уже после заката. В тумане меж тел снуют люди. Одни склоняются над теми, кого любили, другие рыдают и не могут пошевелиться от страха. Несколько человек заняты рытьем неглубоких могил.

Проект моей матери полностью завершен, а вот самой ее нигде не видно. Мужчина, которого она тащила, сидит теперь на груде тел с руками, вытянутыми над забором. Он похож на пугающее и в то же время испуганное чучело. Она закрепила его на месте с помощью веревок, найденных у одного из парней, что поймали Пейдж; по крайней мере, я так думаю.

Его искаженные криком губы накрашены ярко-красной помадой. Разорванная рубашка обнажает почти безволосую грудь, на которой все той же помадой написано сообщение:

«Тронешь - займешь мое место».

Эта жуткая деталь в рамках маминой креативности приносит свои плоды. Все держатся от тела подальше.

Я иду мимо жертв и вижу, как к женщине, лежащей неподалеку, наклоняет мужчина, проверяя ее пульс.

- Слушайте, - говорю я ему. – Вполне вероятно, что все эти люди живы.

- Кроме этой, - он переходит к следующему телу.

- Они могут казаться мертвыми, но это не так, дело в параличе. Жало скорпиона ядовито. Из-за действия этого яда человек выглядит мертвым во всех отношениях.

- Ну да, из-за отсутствия сердцебиения тоже. – Качая головой, он проверяет запястье какого-то парня на наличие пульса, но выпускает его из рук, переходя к следующему пострадавшему.

Я не отстаю от него, в то время как солдаты целятся в небо, выискивая любые признаки повторной атаки.

- Пульс может просто не прощупываться. Полагаю, яд замедляет и его. Мне кажется…

- Ты доктор? – спрашивает он, не отрываясь от работы.

- Нет, но…

- А я – да. И могу тебе сказать наверняка, не бьющееся сердце веская причина для констатации смерти. Исключение может быть характерно разве что для ребенка, провалившегося под лед. Лично я не вижу здесь ни льда, ни детей, а ты?

- Знаю, звучит безумно, но...

Двое изможденных мужчин поднимают женщину с земли и несут ее к свежей могиле.

- Нет! - кричу я.

На ее месте могла быть я. Все думали, что я мертва, и сложись обстоятельства иначе, они могли бы бросить меня в яму, похоронив заживо, в то время как я наблюдала бы за ними, будучи парализованной, но в сознании.

Я подбегаю, преграждая им путь к яме.

- Не делайте этого.

- Отстань от нас. – Мужчина постарше продолжает нести тело, даже не взглянув на меня.

- Возможно, она жива.

- Моя жена умерла, - его голос срывается.

- Но послушайте, есть шанс…

- Ты можешь просто оставить нас в покое? – Он косится на меня и выглядит при этом свирепо. – Моя жена мертва. – Слезы хлынули из его покрасневших глаз. – И уже не вернется.

- Очень может быть, что она вас сейчас слышит.

Лицо мужчины краснеет так, что смотреть на него становится больно.

- Она ушла. А если вернется, то больше не будет нашей Мэри. Она станет мерзостью. - Он указывает на женщину, одиноко стоящую у дерева. – Вроде этой.

Та, на кого он указал, выглядит потерянной и покинутой. Даже с коричневым шарфом вокруг ее головы и с перчатками на руках, я узнаю сморщенное лицо Клары, женщины, выбравшейся из-под руин обители. На ней тусклого цвета пальто, свидетельствующее о нежелании привлекать внимание. И надо полагать, окружающих это устраивает.

Она обхватывает себя руками, будто цепляется за мужа и детей, которых хочет найти. Все, что ей нужно – ее семья.

Родные Мэри подносят ее парализованное тело к могиле.

- Как вы можете, - говорю я, - она в сознании и знает, что ее вот-вот погребут заживо!

Молодой парень открывает рот:

- Пап, может…

- Твоя мать мертва, сынок. Она была славным человеком и заслуживает достойных похорон. – Он берет лопату, а я хватаю его за руку.

- Прочь! – Дрожа от ярости, он сбрасывает мою ладонь. – Пусть тебе не хватает совести разобраться с членами своей семьи, но препятствовать другим в принятии верных решений для близких им людей ты права не имеешь.

- О чем это вы?

- Ты должна была прикончить свою сестру из любви и милосердия до того, как посторонним пришлось вмешаться и взвалить на себя твою обязанность.

Мужчина загребает лопатой землю и сбрасывает ее в яму, прямо на свою жену. Ее лицо скрывается под слоем почвы.