Судьба риторики как учебной дисциплины и изменение ее предмета в России (XIX В. ).

Важно, что примерно до середины прошлого столетия риторика была не только наукой об ораторском искусстве, но и теорией прозы и поэзии, вообще теорией художественной речи. Учение Ломоносова о трех стилях речи - высоком, среднем и низком - зародилось и складывалось именно в границах риторики. В античной риторической традиции было издавна принято такое " трехчленное" описание речи, так что " теория трех штилей" Ломоносова наследует и развивает эту традицию. Ломоносовской " теории трех штилей" мы во многом обязаны самим становлением русского литературного языка, так что даже язык наш испытал влияние риторической теории, складывался под действием риторических идей.

Ломоносов видит в риторике " основу поэтического и прозаического творчества, учение о формах литературного красноречия и о формах его театрально-бытовой реализации в звуке и жесте" - писал в 1929 г. в труде " О художественной прозе" выдающийся филолог-русист XX в. В. В. Виноградов (1895-1969). Значит, в предмет риторики теория собственно ораторского искусства (оратория) входила только как часть общего учения о прозе и поэзии.

Однако постепенно, на протяжении первой половины XIX в., предмет риторики как науки все более суживается: от него одна за другой отпадают то одна, то другая область словесности, обретая отдельность и самостоятельность; обособляется теория поэзии, стилистика (хотя долго еще продолжает излагаться в курсах риторики). Риторика разделяется на общую (т.е. теорию прозы вообще) и частную (рассматривающую отдельные прозаические жанры - " повествовательно-описательные", " поучительно-деловые", " побудительные, или собственно ораторские"). В 30-е годы XIX в. некоторые авторы выделяли три " стиля" - поэтический, прозаический и ораторский, причем последний понимался как " промежуточный" между двумя первыми. Таковы были, например, взгляды Василия Плаксина, который так определил задачу риторики: " Риторика учит сообразоваться с целью, с обстоятельствами, с лицами - с их способностями, степенью образования, с наклонностями; и естественную наготу истины, часто оскорбительную, часто горькую, научает прикрывать и услаждать искусством" (1832).

Судьба риторики, ее история рассмотрены В. В. Виноградовым в уже упомянутом выше труде " О художественной прозе", во второй его части, названной " Поэтика и риторика". По наблюдениям ученого, положение риторики заметно меняется к середине 30-х годов XIX в. Перед литературой натурализма, которая сосредоточивается " на прозаических низких жанрах", " остро встает проблема борьбы с риторикой". Противоположные же натурализму литературные течения стремятся ограничиться только речью поэтической; риторика - тогда уже теория только прозаической речи - и здесь становится помехой. Поэтика и риторика разделяются; риторика как теория вытесняется за пределы литературы. Однако в литературе сохраняются особые " риторические формы" - " ряд приемов построения", рассчитанных на " убеждение" читателя, на его " обработку".

В 40-е годы XIX в. поэтика и риторика окончательно получают различные предметы, и риторика " как отдел теории литературы" умирает. Поэтика рассматривает структуру литературного произведения, отвлекаясь от его воздействия на адресата. Риторика вновь становится лишь учением о приемах убеждения.

В отечественной культуре наиболее яркой фигурой, в чьей публицистической деятельности была развернута целая кампа-

ния настоящего ниспровержения риторики и как науки, и как учебного предмета в гимназиях, был, несомненно, В. Г. Б е-л и н с к и й. Его пламенные инвективы против риторики общеизвестны; они оказали самое прямое влияние на отрицательное мнение об искусстве красноречия, просуществовавшее у нас до последних лет. Возможно, именно Белинскому мы обязаны изменением самого значения слова риторика: " Все лож-ное, пошлое, всякую форму без содержания, все это называют реторикой! " - пишет Белинский в 1844 г.; " реторика -: вздорная наука и вредное знание... сущий вздор", наконец, " вовсе даже и не наука", - восклицает " неистовый Виссарион".

Почему же? Действительно, как мы уже заметили, к середине XIX столетия риторика как научная теоретическая дисциплина во многом исчерпала себя, дав начало нескольким особым областям филологии. Преподавание же этого предмета в гимназиях нередко бывало более чем скучным и отдавало средневековой схоластикой с присущей ей схематичной сухостью и догматизмом. Белинский обвинял риторику в том, что она насаждает в обществе ложь и лицемерие. " Из живого, здорового полнотою чувств ребенка делается рефлектер, резонер, умник, и чем лучше говорит он о чувствах, тем беднее он чувствами, - чем умнее он на словах, тем пустее он внутренне..."; " результат всего этого тот- накаляет страсти критик, - что в мальчишке не остается ничего истинного, что он весь ложен, что <...> он не живет, а рассуждает <...> Вот оно, нравственное растление...". Но вот парадокс: истоки пламенного красноречия самого страстного нашего обличителя школьной и теоретической риторики восходят к хорошей риторической выучке! Вряд ли Белинский, не получив сам традиционной гимназической речевой подготовки, против которой он так ратовал, стал бы тем блистательным публицистом и критиком, каким мы его знаем. Недаром один из его оппонентов заметил: " Это учение (" антириторику" Белинского), вероятно, скорее и ревностнее всех примут ученики гимназий. Жаль, если они будут следовать ему, поступивши в студенты университетов! Беда? - если они будут держаться его, сделавшись преподавателями грамматики, риторики, пиитики! " Однако именно так, к сожалению, и произошло: в русской послереволюционной школе и вузе риторика была решительно отставлена как предмет, якобы мешающий развитию творческой мысли и речи. К.тому были и глубокие социальные причины: как и во времена афинских тиранов (вспомните Кри-тия), в тоталитарном обществе мастерство свободного слова, воздействующего на умы и души сограждан, было более чем опасным. В соответствующих разделах пособия вы прочтете о том, как осуществлялось " падение риторики" в нашей стране. Результаты этого очевидны: немногие наши соотечественники могут похвастаться умением легко и свободно говорить публично, найти нужный тон в беседе, доказательно и доброжелательно убедить в своей правоте в споре... Проблемы, связанные с речевым общением, многочисленны, и каждый решает их сейчас в меру своих сил и дарования, нередко в течение всей своей жизни, не имея возможности опереться на столь необходимую для успешного их преодоления риторическую подготовку.