Химическое оружие — опасность до сих пор реальна.

Кафедра экологии и экологического образования

Внеаудиторная самостоятельная работа

по курсу безопасность жизнедеятельности

на тему Бытовые и военные яды

Выполнил студент I курса 12н

факультета иностранных языков

Алейников К.Л.

Проверила старший преподаватель

кафедры экологии

Чурюкина С.А.

Самара 2002

Химическое оружие — опасность до сих пор реальна...

Несмотря на то, что во всем мире химическое оружие интенсивно уничтожается, знать о нем необходимо. Раньше с ним знакомили на курсах по гражданской обороне, и большинство людей имели о химическом оружии хотя бы общее представление. Сейчас оно упоминается только в ас­пекте разоружения или экологических катастроф, однако менее опасным, особенно в руках организованных преступ­ных групп или одиночек-психопатов, оно от этого не стало. К тому же, игнорируя всевозможные Конвенции по запре­щению химического оружия, до сих пор почти все ведущие в военном отношении страны имеют колоссальные его ар­сеналы, а в ряде случаев продолжают вести дальнейшие его разработки, в том числе в области создания психохи­мического оружия. Так что оснований для благодушия пока, к сожалению, нет.

Датой рождения химического оружия принято считать 22 апреля 1915 года, когда около 17 часов со стороны не­мецких позиций в долине реки Ипр появилась полоса серо-зеленоватого тумана, ветром сносимого в сторону француз­ских частей. Тяжелый газ заполнял траншеи, солдаты и офицеры задыхались, газ обжигал им органы дыхания, разъ­едал легкие. Это был ядовитый хлор, 180 тонн которого всего за 5 минут были выпущены немецкими войсками. В ре­зультате газовой атаки было поражено более 15 тысяч че­ловек, треть из которых — смертельно. Непробиваемый до этого фронт был прорван. Этот " успех" вдохновил немцев на следующую газовую атаку, уже против русских. Западнее Варшавы 31 мая того же года на фронте протяженностью 12 км было выпущено 264 тонны хлора. 9 тысяч русских солдат были отравлены, каждый седьмой из них погиб, од­нако наступление немецких войск вслед за газовой атакой было отбито.

С лета 1915 года хлор стал использоваться все чаще и чаще, однако неожиданность и эффективность таких атак с каждым разом снижались, и тогда Германия использовала еще более страшный газ, обладающий удушающим дейст­вием, — фосген. Уже в декабре этим газом были " накрыты" французские войска. Потери последних были настолько ве­лики, что фосген сразу приковал к себе самое пристальное внимание со стороны всех воюющих сторон, и в дальнейшем в боевых действиях его, кроме Германии, использовали уже Франция и Англия.

Дьявольская гонка продолжалась. По ходу первой ми­ровой войны Германия непрерывно создавала новые, все более изощренные виды химического оружия и без про­медления использовала их в военных условиях. Вся хими­ческая промышленность Германии тех лет целиком и пол­ностью была ориентирована на производство боевых отрав­ляющих веществ. В мае 1916 года немцы " дали путевку в жизнь" хлорпикрину. В сентябре того же года союзная им Австро-Венгрия применила против французов бромциан, ме­сяцем позже Франция ответила на это хлорциановой атакой.

Наконец, 13 июля 1917 года германская армия на За­падном фронте под рекой Ипр против французов применила иприт, самый страшный газ первой мировой (свое название он получил от реки Ипр). Боевая эффективность иприта настолько превосходила все известные в то время отрав­ляющие вещества, что его стали величать " королем газов". При попадании на кожу иприт вызывает образование страш­ных пузырей, которые лопаются, превращаясь в гнойные ипритные язвы, не заживающие многие недели. При силь­ном отравлении наступает смерть. Наиболее чувствительны к иприту глаза. Даже сравнительно низкие концентрации этого яда вызывают воспаление конъюктивы и образование язв с последующей потерей зрения. Именно иприт повинен в тех десятитысячных колоннах ослепших солдат, которые еще многие годы блуждали по дорогам Европы после окон­чания первой мировой войны. Но самое страшное свойство иприта — его способность влиять на наследственность — бы­ло обнаружено лишь в начале пятидесятых годов. По этому:

признаку он похож на ионизирующую радиацию, вслед­ствие чего его еще называют " лучевым ядом". Те, кто выжил после ипритных атак, очень скоро умерли от лейкозов и других раковых заболеваний.

" Химическая" гонка закончилась только с последними залпами первой мировой. Даже находясь в безнадежной ситуации, на ее завершающем этапе, немцы успели продемон­стрировать всему миру дифосген, дифенилцианарсин и ди-фенилхлорарсин, которыми начиняли снаряды и мины. Франция пополнила этот список синильной кислотой. В гон­ку хотели подключиться и американцы, однако все их раз­работки поспели только к концу войны и остались " нереа­лизованными". Со середины 1917 года начали широко ис­пользовать комбинированные смеси отравляющих веществ, что увеличивало их поражающую способность. В общей слож­ности на противника воюющие стороны вылили 125 тысяч тонн ядов. Половина из них приходится на Германию. В последний год войны 50% артиллерийских снарядов, выпу­щенных немцами, были химическими. Результаты химичес­ких атак в первую мировую ужасают: погибло 1 миллион 300 тысяч человек, втрое больше стали инвалидами. По ори­ентировочным оценкам, еще около миллиона человек умер­ли от последствий отравлений в течение нескольких лет после окончания боевых действий. Потрясенные такими " резуль­татами" в 1925 году все страны подписали Женевский про­токол, запрещающий применение химического оружия.

Однако остановить " джина", выпущенного из военных химических лабораторий, было уже невозможно. Фашист­ская Италия в 1936 году решает свои военные проблемы в Абиссинии с помощью 415 тонн кожно- нарывных газов (иприт и люизит) и 263 тонн фосгена. В ходе 19 газовых атак более 15 тысяч абиссинцев от них погибли. Ставку на химическое оружие в войне против Китая в 1937-1943 годах делала и Япония. Здесь впервые широко применялись не только химические снаряды (их было более четверти от общего числа), но и химические авиационные бомбы и кон­тейнеры. Каждый десятый китаец умер от отравлений боевыми ядами. Даже среди японцев многие тысячи человек погибли от собственных отравляющих веществ.

Ко второй мировой войне все страны подошли с фантас­тическими арсеналами химического оружия. Даже трудно себе представить, что случилось бы, если бы его все-таки применили. Помимо отравляющих веществ, " опробованных" во время первой мировой, в Германии незадолго до начала войны были созданы самые опасные боевые яды — нервно-паралитические газы. Их разработкой под крышей концерна " Фарбениндустри" еще в 1934 году начала заниматься группа химиков под руководством Шрадера. Спустя три года немцы уже имели первый килограмм нервно-паралитического газа табун. В следующем году Шрадер синтезировал на порядок более токсичный газ зарин. Создание этих сверхмощных ядов было дополнительным стимулом к борьбе за мировое гос­подство — Гитлер отводил химическому оружию далеко не последнюю роль, особенно в войне с " неполноценными ра­сами" на Востоке. Готовясь к нападению на СССР, немцы еще с января 1940 года начали строить заводы по произ­водству нервно-паралитических газов и других отравляющих веществ. На заводе в Дихернфурте в сутки производилось по 12 тонн табуна, всего же этого яда было наработано 12 тысяч тонн. С июня 1944 года был освоен выпуск зарина — по 600 тонн в месяц. В том же году, когда Германия уже отступала на всех фронтах, Шрадером был разработан еще более сильный газ зоман, в 15-20 раз ядовитее зарина, однако до его выпуска дело так и не дошло. В фантастических количествах во время второй мировой войны нарабатывались и другие боевые яды. Одного только иприта в год произво­дили по 125 тысяч тонн! До последнего момента Гитлер не оставлял идею глобальной химической войны, которая осо­бенно была близка ему в 1944 году как последнее средство остановить русских. Но прекрасно понимая, что и на Гер­манию обрушится ответный смертоносный дождь из хими­ческих бомб и фугасов, он так и не решился ее реализовать.

После второй мировой войны эпицентр разработки хи­мического оружия переместился из Германии за океан, в США. Помимо дальнейшего совершенствования нервно-паралитических газов (появляется " плеяда" так называемых " V-газов", во много раз более токсичных, чем зоман), ведутся самые интенсивные разработки психохимического оружия, действующего на мозг и центральную нервную систему. Пси­хохимические вещества временно выводят противника из строя — либо " сбивая его с ног", либо " сбивая с толку". Сюда причислены многие из галлюциногенов природного или синтетического происхождения - ЛСД, псилоцибин, мес" калин и их производные. Химическое оружие после войны не только разрабатывалось, но и применялось. Американцы использовали его во время войны в Корее в 1952-1953 годах и во Вьетнаме десять лет спустя. Например, только за первую половину 1966 года в Южном Вьетнаме с американских самолетов было сброшено более 1 миллиона 300 тысяч гал­лонов отравляющих веществ на общей площади около 21 тысячи га. До сих пор значительная часть территории Вьет­нама напоминает безжизненную пустыню.

Сейчас массированное применение отравляющих веществ маловероятно — слишком пристально следит за этим ми­ровое сообщество. Однако, для их использования всегда на­ходятся какие-то лазейки. Так, спецслужбы США и других стран широко используют для различных операций, а также при разгоне демонстраций вещества, обладающие раздра­жающим действием. Еще чаще применяют всевозможные слезо­точивые газы. Эти, а также многие другие отравляющие вещества закачивают в баллончики, которые используют все кому не лень как в целях защиты, так и в целях нападения. Такие " химичес­кие" баллончики получили широкое хождение и в нашей стране. Не исключено, что какие-нибудь " умельцы" смогут начинить их нервно- паралитическими газами или кожно-нарывными веществами типа иприта. Отравляющие веще­ства извечно находятся в центре внимания всевозможных банд и криминальных группировок. Достаточно вспомнить " зариновую атаку" в токийском метро, предпринятую бой­цами одной из террористических религиозных сект. Как бы там ни было, пока химическое оружие не уничтожено, а произойдет это, по всей видимости, еще не скоро, опасность его применения остается.

Имеется опасность и другого рода — экологическая. Так, после окончания второй мировой войны огромные количества боевых отравляющих веществ (около 200 тысяч тонн) были затоплены на небольшой глубине в прибрежных водах Бал­тийского моря. Под действием морской воды за прошедшие полвека емкости с боевыми ядами, а это, в основном, иприт, стали ветхими, некоторые из них уже разрушаются. Тяже­лый иприт скапливается в виде маслянистых озер на дне Балтики, при этом практически не разлагаясь. За счет своей прекрасной растворимости в нефтепродуктах и жирах он в составе нефтяных пятен разносится по всему балтийскому побережью, накапливается в рыбе. Вместе с ипритом захо­ронен и содержащий мышьяк люизит, ядовитость которого еще выше. Если произойдет массовый выброс боевых ядов, то глобальной экологической катастрофы не избежать. На территории России и вблизи ее границ есть много и других точек, где соседство людей с сверхтоксичными отравляющи­ми веществами гораздо более тесное, чем это допустимо...