Задачка для повтора.

Что бы вы сделали после победы в ваших первых Играх? Если вы сын Рича и Дженис Фронинг, то вы отправляетесь обратно на подготовку к следующим Играм. А также, если вы отложили ваш медовый месяц, вы со своей женой проводите неделю на пляже.

Большим вопросом было смогут ли подготовка к Играм и медовый месяц существовать вместе.

После соревнований мне больше требовался психологический отдых, нежели физический. Физически мне требовалось быть в движении. Я человек такого типа, который не может долго сидеть спокойно. Мне нужно встать и ходить, я постоянно что - то кручу в руках или в пальцах. Хиллари на меня раздражается из - за этого, потому что я очень малое время могу просто сидеть рядом с ней и смотреть телек, а потом я начинаю становиться за диваном или сгибаться на стуле. Этот зуд по тренировке. Когда я не тренируюсь, мое тело ощущает ненужность.

Моим решением было продолжить тренировки после соревнований. Обычно я беру полный выходной в день после Игр, но это и все. Что я сделал в этот раз – это сильно сократил количество тренировок, в сравнении с их количеством на этапе подготовки к Играм. Я мог тренироваться дважды или даже раз в день. Но чтобы не грузить себя ментально я не сильно давил на себя по поводу времени или количества раундов. После жесткого давления на Играх тренировки должны быть веселыми и доставлять удовольствие. Иначе мне они не нужны.

Но вернемся к теме медового месяца. Я сразу знал, что не смогу на это время отказаться вообще от тренировок, поэтому решил проявить изобретательность. Когда Хиллари уходила в душ, я быстренько делал небольшой комплекс, которого было достаточно чтобы почувствовать себя активным. У нас в комнате была гиря, и пока Хиллари была в душе, я делал разные махи, фронтальные приседания в комнате или на веранде. Насколько я знаю, Хиллари была не в курсе всего этого. Вполне возможно, что узнает она, прочитав книгу.

Одно из замечательных преимуществ женитьбы после победы на Играх было в том, что у нас появилось много возможностей для путешествий, благодаря спонсорству Reebok. До Игр 2010 года я не был дальше Техаса. Мои путешествия ограничивались поездкой в Мичиган, на весенний отпуск во Флориду и работа для отца в Техасе. Осенью после победы я со своей молодой женой смог посетить Европу, Южную Корею, Мексику, чтобы продвигать Reebok и Кроссфит.

Я встретился с международными атлетами на Играх, но был поражен увидев огромное количество людей в странах, где мы были, которые занимались Кроссфитом. Я знал, что Кроссфит развивается по всему миру, но поездки открыли мне глаза на истинный размер вещей. Также я увидел в их соревнованиях моменты, которые могли быть на следующих Играх, я видел людей, которые вполне возможно могли стать моими соперниками в борьбе за звание, которое я только что завоевал. А на своем опыте я знал, насколько сильно можно улучшить свои результаты буквально за несколько месяцев. Можно из неизвестного кроссфитера стать чемпионом.

Осень – это мой медленный сезон в тренировках, образно говоря. Но я продолжаю тренироваться круглый год по нескольку раз в день. В результате после Игр мне нужно было подстраивать расписание тренировок под расписание поездок. Одно из преимуществ Кроссфита в том, что многие комплексы могут быть выполнены где угодно, если атлет в дороге и у него нет всего необходимого оборудования. Все равно есть много упражнений и движений, из которых можно составить полноценную тренировку. Конечно, частью моих поездок были тренировки с атлетами в их залах. Было просто сумасшествием понимать, что я просто путешествую, и тренируюсь, и за это мне платят. До сих пор я поражаюсь тому, что зарабатываю на жизнь тренировками.

Так как я был действующим чемпионом из Америки. Иностранные кроссфитеры хотели увидеть, как я тренируюсь, и поговорить со мной о спорте. Я уже говорил, что выступление на публике не является естественным для меня. Я не боюсь высоты, я ездил на быках (живых быках, а не механических аттракционах) Я прыгал с парашютом и я вбегал в горящие здания будучи пожарным. А когда я был ребенком я даже не задумывался чтобы прыгнуть вниз по водяной горке, но стоять перед людьми и что -то им говорить, нет, спасибо!

Но, так или иначе, мне нужно было преодолеть это препятствие и довольно быстро.

Еще одно не самое комфортное занятие для меня – это тренировки перед зрителями. Занятия с партнерами это одно, но мне не нравится тренироваться перед теми, кто просто глазеет. Я не знаю почему, но я считаю, что зрители в зале не нужны. Это также касается и семьи. Но также как с публичными выступлениями, мне нужно было привыкать и подстраиваться, выходить из зоны комфорта.

Я решил смотреть на это как на то, что не связано со мной. Это была возможность продвигать Reebok и Кроссфит. Но из - за того, что люди все равно интересовались и мной тоже, для меня это было возможностью сказать им кем я являюсь. Не просто Рич Фронинг - кроссфитер, но Рич Фронинг – христианин. Моя татуировка со стихом из послания к Галатам на боку, весьма помогала в этом.

Я думал об истории Тима Тебоу, он написал «Иоанна 3: 16» на его лице, когда играл в футбол, в университете Флориды. В течение игры, Иоанна 3: 16 стало запросом номер один в Google. Я решил сделать татуировку только для себя, но по мере того, как я становился все более на виду, моя татуировка также была видима. Мне стали задавать много вопросов о том, что значит «Галатам 6: 14». Ведь это не самый известный библейский стих, уж точно не так как «Иоанна 3: 16». И мне нравилось, что я могу отвечать на вопросы, говорить, что этот стих значит для меня.

Веселая история: во время одного интервью во время Игр, когда я делал заминку на гребном тренажере, успокаиваясь после комплекса, меня спросили о моей галактической татуировке. Я засмеялся и сказал журналисту, чтобы он посмотрел, что означает этот библейский стих

Это было когда мы были в Мексике, с Reebok, Хиллари и я купили наш первый дом в Куквилле. Мы жили в небольшом доме с двумя спальнями, и тогда мы нашли продающийся дом, который нам понравился. Мы вроде внесли взнос, но его не приняли и дом был выставлен на аукцион. Аукцион бы назначен на время, в которое мы были в Мексике и мы попросил отца пойти туда и поторговаться. Но строго приказали не переходить больше чем 140 000 долларов. Мы посчитали и решили, что это максимальная сумма, которую мы можем потратить на дом.

В Мексике мне пришлось одолжить телефон у парня из команды Reebok, чтобы позвонить за границу. Хиллари и я переписывались туда - сюда с моим отцом в ходе аукциона, но все время обрывалась связь. Когда мы снова поймали сигнал, мы увидели пропущенное сообщение. Это был вопрос от отца, может ли он поставить 145 000 долларов. Мы осознали, что времени на раздумья нет, и написали «давай» В ответ пришло «слишком поздно, я уже сделал это». Дом был наш.