Когда «следующий раз» не наступит.

За год до смерти Меме, я впервые испытал боль от потери близкого человека, члена семьи. Это произошло 10 февраля 2004 года, когда я учился первый год в старшей школе. Я смотрел матч нашей баскетбольной команды. Баскетбол был не мои спортом, поэтому я просто сидел и смотрел, как играют мои друзья.

Во время игры один из школьных тренеров жестом показал мне, чтобы я спустился и сказал мне «тебе нужно идти домой» «хорошо» ответил я, не зная, что еще на это сказать. Я не имел никакого представления, что меня ждет, когда я приду туда. Но думал, что, наверное это что-то хорошее, раз мне сказали идти домой. Я думал, если бы что-то плохое случилось бы с родителями, меня направили бы в больницу.

Когда я вошел в комнату, мама истерически рыдала.

«Что случилось?» - спросил я

«Мэт», все, что она могла сказать

«Мэт, какой?»

«Твой брат, он умер»

У сестры моей матери, тети Крис, было шесть сыновей: Донни, Митчел, Дастин, Маркус, Даррен и Мэт. Мама сказала, что не знает деталей как и что произошло кроме того, что он умер от раны полученной в результате выстрела.

Рано следующим утром, практически не спав, мы с мамой и сестрой поехали в Мичиган, это занимало 10 часов. Обычно этот путь казался бесконечным, особенно, когда я был младше, и мы возвращались из гостей и я уже хотел видеть всех родственников вновь. Но, никогда эта дорога не была такой длинной, как в этот раз. У меня было много времени, чтобы подумать о Мэтте.

Все мои братья любили быть на природе, но Мэт был настоящим походником. Иногда я думал, что он просто создан для рыбалки и охоты. Я не мог избавиться от воспоминаний своей последней поездки в Мичиган. Мэтт хотел, чтобы я пошел на охоту с ним, но я не смог, потому что был занят другими вещами, которые нужно было сделать с Донни, его старшим братом, который был ближе всех по возрасту ко мне.

«В следующий раз» - сказал я Мэтту

А следующая поездка оказалась поездкой на его похороны. Я вспоминал о веселых моментах с ним.

Однажды он взял меня на охоту на енотов. «Видишь вон енот там на дереве?»

Я ничего не видел, все что мне было видно это дырка в дереве. «Ты о чем говоришь?» - спросил я.

Мэтт ответил, подняв ружье, прицелившись и спустив курок. Енот выпал из дупла в дереве. «Как ты его там разглядел?», спросил я его.

Мэтт продолжал показывать разные места, где он видел енотов, а я нет, и продолжал стрелять по ним.

Мэтт с легкостью мог жить в лесу. Он был таким с раннего возраста.

Однажды зимой, когда ему было около пяти лет, рядом с ними была семья канадских гусей, которая поселилась на пруду дяди Дона и тети Крис. Мэтт сорвался, побежал к этим гусям и схватил одного гусенка и стал убегать в противоположном направлении. Взрослый гусь стал преследовать его и пытаться отбить гусенка, но Мэтт продолжал бежать.

Мы смеялись, в перерывах пытаясь уговорить Мэтта отдать гусенка обратно, но ему было так весело играть в догонялся с гусем и он не хотел отпускать. Погоня продолжалась несколько минут. Мэтт бежал и смеялся, а гусь все эту время летел над ним и пытался отбить гусенка. В конце концов Мэтт повернул обратно и отпустил гусенка в полынью. Гусенок выглядел испуганным тем, что только что произошло, но в целом было нормально, гусь перестал преследовать Мэтта.

Когда Мэтт был постарше: около шести, мы рыбачили и Мэтт схватил то, что он думал, было лягушкой, но вместо этого он вытащил из воды черепашку. Мэтт был удивлен, но не выпустил ее, а держал за голову, а черепаха пыталась укусить его.

«Что ты делаешь?» - спросили мы его

«Глядите какая большая лягушка» - ответил он, заходясь от смеха.

Таким и был Мэтт, жил открыто и бесстрашно. Он сильно любил жизнь, но также испытывал и сложности. У него был синдром дефицита внимания и его семья и доктора старались найти правильный путь, чтобы исправить это с помощью лекарств. Мозг Мэтта всегда работал на полную мощность, и он всегда хотел что-то делать. Это иногда приводило к проблемам в школе. В целом Мэтт не был проблемным ребенком, но ему делали замечания за разговоры в класс, или за то, что он был громким.

У Мэтта был один страх – спать одному в темноте. Из - за этого в один из своих летних визитов к ним, я спал с ним в комнате. Мы допоздна не засыпали, шутили, но были у нас и серьезные разговоры. В то лето мы сблизились с ним.

Теперь, несколькими годами позже Мэтт неожиданно ушел. Ему было четырнадцать лет.

Когда мы приехали в дом его семьи, я пошел вниз в подвал, мы там всегда зависали с братьями. Там были люди, которые убирали комнату, в которой произошел случайный выстрел. Мэтт был хорошим ребенком в хорошей семье, и у него было большое сердце и любовь к веселью. А потом без видимой причины, его жизнь оборвалась.

Потеря моего лучшего друга.

Донни был старшим братом в семье Хансакеров. Он также был одним из двоюродных братьев, с которым я был близок, когда рос. Мы родились с разницей в 12 дней, Донни был старше и всегда любил упомянуть этот факт при мне. С ним я соревновался больше и сильнее всех среди других братьев.

Донны был моим лучшим другом и после смерти Мэтта мы стали еще ближе. Смерть Мэтта дала мне осознать, как коротка, может быть жизнь. Я не знал, когда говорил ему, что пойду на охоту с ним в следующий раз, что этого раза просто не наступит. Его смерть научила меня тому, что все наши следующие разы не гарантированы нам. В результате, я проводил больше времени переписываясь, делая звонки, отправляя сообщения моим братьям. В особенности Донни.

Честно говоря, Донни нуждался во мне, потому что очень близко воспринял смерть Мэтта. Будучи старшим братом, Донни возложил на себя ответственность за заботу о младших, и он был отличным старшим братом. В их семье все было как в старые дни. Мы можем сколько угодно прикалываться друг над другом, но никто вне нашей семьи не имеет на это права. Казалось, не было никаких границ тому, что они могли сделать друг с другом. Но Донни всегда был главным защитником младших братьев от любой угрозы извне. Когда умер Мэтт, Донни сокрушался о том, что он должен был сделать больше, чтобы защитить его. Конечно же, он не мог сделать ничего больше того, что делал, но когда происходит такая трагедия об этом сложно думать.

Все осложнялось тем, что последний разговор у них состоялся в подвале в той комнате, где потом Мэтт и погиб. Донни вспоминал, что у Мэтта тогда возникли какие-то сложности в школе, они с Мэттом встретились в гостиной в день его смерти. Мэтт ухмыльнулся в сторону Донни.

«Не ухмыляйся мне тут» - сказал Донни «Ты знаешь, что натворил» Это были последние слова, сказанные им Мэтту. Безобидные сами по себе слова, но последствия того, что случилось, заставляли Донни сильно сожалеть о сказаном. Лицо Донни перекашивала боль, и в его голосе также звучало сожаление. Я не мог даже представить, что происходило в его голове в следующие недели и месяцы после этого инцидента.

После смерти Мэтта, я решил сделать свою первую татуировку, в память о нем. Она на правой лопатке. Так как наша семья имеет ирландско-католические корни, я набил кельтский крест с инициалами Мэтта «MJH» кельтским шрифтом ниже креста. Внутри креста были буквы HIS (In His Service) на Его службе. Татуировка понравилась Донни

У нашей семьи есть особенность заваливаться в гости без приглашения на разные праздники и уикенды. И даже если нас разделяли 10 часов пути. Не было ничего странного в том, что вдруг, звонил звонок, и на пороге была наша семья из Мичигана с чемоданами в руках.

Донни поехал в одно из таких путешествий с семьей, увидеть нас на день рождения мамы в 2006 году. И раз уж он приехал, то решил остаться на неделю. А мама решила уехать в Мичиган, так что весь дом был в нашем распоряжении. Мы в целом были хорошими ребятами, и случилась только одна небольшая проблема, когда она вернулся домой. Когда мы остались там без присмотра, Донни решил, что тоже хочет татуировку как у меня. И хотя она была посвящена его брату, его родители не были в восторге, когда Донни показал ее им.

Был еще один случай, почти произошедший с нами, который мог бы иметь куда более серьезные последствия нежели тату.

Мы с Донни решили записаться во флот. В нашей жизни наступил период, когда нам захотелось стать морскими котиками (спецподразделение ВМС США. Прим. пер) Мы все просчитали. Хотели записаться вместе, пройти вместе подготовку и вместе стать котиками. Мы изучили статистику, по которой многие не проходят подготовку и отваливаются, но мы были убеждены, что сможем поддерживать друг друга в процессе и не сдадимся.

Убежденные в своем плане мы поговорили с флотским рекрутером, два или три раза и заявились в офис, чтобы подписать бумаги. Рекрутер следовал по списку вопросов и мы уже приближались к завершению, когда нужно подписать официальные документы.

«Были ли у вас какие-либо хирургические операции?» спросил он.

«У меня была операция на плече» - ответил я

«Когда это было» - последовал вопрос

«После первого года в старшей школе»

«Не важно» - сказал он и продолжил двигаться дальше по списку.

«Случались ли у кого-либо из вас судороги?» - спросил рекрутер.

Вот тут выяснилась проблема.

Несколько раз у Донни были судороги, насколько я знал. Он не был эпилептиком, но когда мало спал, иногда бывали судороги. Каждый, кто когда-либо слышал о методе подготовки морских котиков, знает, что в течении «адской недели», кандидаты спять всего несколько часов за пять дней, потому что они должны научиться выполнять операции в условиях ограниченных возможнжостей. Это одно из бызовых требований для того, чтобы быть котиком.

«У меня было несколько раз» - ответил Донни.

«Да ладно, не напрягайся, все будет хорошо» - ответил рекрутер.

«Погодите-ка минутку» - прервал я.

Я вдруг подумал, что если в результате малого сна у Донни могут быть судороги и это будет причиной отчисления из подготовительного лагеря котиков. Тогда я останусь там один. Я не был так уверен в своей способности, дойти до конца без Донни рядом. И Донни получит какую-нибудь работу на флоте типа повара на корабле где-нибудь в океане вместо того, чтобы стать морским котиком, как он хотел. А где я буду в это время вообще сложно сказать. Так что я понял, что шансы остаться нам вместе весьма малы.

Мы не дали рекрутеру возможность обвести нас и получить шанс вытянуть подпись под документами. Мы вышли из офиса, оставив там наши мечты стать морскими котиками за спиной.

Донни собирался поймаь попутку до Мичиган с одним из братьев, кторый ехал через Теннесси из отпуска во Флориде. Но из за наших грандиозных планов по вступлению во флот, мы сказали ему ехать дальше одному. Так что Донни остался без попутки. Его отцу пришлось использовать бонусные аэромили, чтобы Донни смог прилететь в Мичиган.

Я помню, как шел с Донни по аэропорту. У него не было никакого багажа, так что он сложил свои вещи в пластиковый контейнер и залепил его скотчем. Это была одна из лучших недель вместе.

Донни и я поддерживали связь потом, но жизнь у каждого шла своим чередом, поэтому времени для общения было не так много. Он был в колледже, и я тоже учился, поэтому количество наших путешествий друг к другу сократилось.

Я все еще чувствую вину за это, потому что, 30 декабря 2007 года, мама получила еще один ужасный звонок из Мичигана. Она спустилась с лестницы, тем утром, сильно рыдая

«Донни», - сказала она мне, - «он погиб в автокатастрофе».

Донни, которому было двадцать лет, был у друга и задержался там допоздна в субботу и утром в воскресенье. Он был уставшим, и его друг предложил ему переночевать у него. Но Донни сказал, что пообещал матери, что они пойдут с семьей в церковь.

В 3 утра, спустя несколько минут от дома, Донни заснул за рулем, и его машина врезалась в дерево боком с водительской стороны и он тут же погиб.

Также как почти четыре года назад, мы поехали на похороны, теперь уже другого брата.

Говорят, никто не должен хоронить своих детей, но дядя Дон и тетя Крис хоронили уже второго своего сына. И все же тетя Крис была в силах подойти и спросить, все ли хорошо со мной.

Я не мог поверить, что все то, что она перенесла с потерей Мэтта, снова приключилось с ней, а она беспокоилась все ли со мной хорошо. Я не забуду ее сильную веру, которую она показала тогда на похоронах.

Моя сестра Рэйчел, почти моего возраста всегда была в нашей тройке с Донни и мной. Мы всегда находили чем заняться, Донни, Рэйчел и я. Когда я увидел ее на похоронах, меня ударило то, что теперь мы уже никогда не сможем быть втроем.

Похороны Донни были большими. Нам сказали, что всего было больше тысячи человек. Несколько людей вышло сказать речи и было сказано очень много хороших слов о Донни. Он был замечательным, его уважали и любили. Многие пришедшие чувствовали, что он был их лучшим другом, но я зал без сомнений, что он был моим лучшим другом. Я хотел было сказать что-то в память о нем, но я боялся выступать перед людьми, поэтому я не сказал ничего. Я сожалею об этом с тех пор.

Мы съездили на место аварии Донни. И это было странно, потому что там было всего одно дерево около дороги. Одно дерево и машина Донни врезалась в это дерево. Посмотрев на него, можно было сказать, насколько сильным был удар. Сторона водителя была вмята до пассажирского сиденья.

Я взял маленький кусочек коры с этого дерева как, напоминании о Донни. Позже это дерево спилили и сделали кресло-качалку для дяди Дона. Я повесил эту кору с дерева около зеркала в моей спальне, так что я видел ее каждый день. Потом через пару лет я убрал ее. Она все время вновь бредила мои воспоминания о Донни, с одной стороны это было хорошо, но все же, я не хотел каждый день снова вспоминать эту боль.