Глава 16.

Ханна

МЭТТ ЗАПЛАКАЛ после того, как мы занимались сексом в моей комнате.

Это был день новых «впервые».

Парень, подаривший маме цветы. Парень, заплакавший после секса со мной.

Я всегда думала, что если парень плачет после секса, то я вечно буду рассматривать его в качестве тряпки. Я не бессердечная, просто даже сама мысль кажется дурацкой.

Потом я встретила Мэтта. Мэтт плакал, стараясь скрыть слезы, и это было самое печальное и нежное проявление чувств, которое я видела за долгое время. И оно глубоко тронуло. Я чувствовала, как мои собственные глаза наполнились слезами, когда он отошел в сторону и сильно ударил рукой по своему лицу.

— Извини, черт, — он неловко натянул на себя шорты.

— Эй, иди сюда.

Еще одно впервые: не чувствовать себя чертовски неловко, утешая кого-то. Я никогда не была хороша в вещах подобного рода. С Мэттом это пришло само собой. Я подошла к нему и притянула в теплые объятия. Я прошлась пальцами сквозь его волосы и потерла спину.

— Просто это был очень сильный оргазм, — пробормотал он.

Просто очень сильный оргазм? Мэтт не рыдал, но я видела слезы, катившиеся по его щекам. Они не были слезами счастья. Он грустил и выглядел потрясенным.

Откуда взялась эта боль?

— Мэтт, впусти меня, — сказала я. — Впусти меня в свою жизнь хоть немного.

Когда мы оторвались друг от друга, на его лице не было никаких следов слез, за исключением малейшего покраснения глаз. Он улыбнулся и взъерошил мои волосы.

— Хорошо, — сказал он. — Я постараюсь.

Я отправила Мэтта вперед, перед собой, так чтобы мы, не вместе вошли на кухню, оба подозрительно краснея. Волосы Мэтта выглядели немного дико, но я попыталась привести их в порядок. Только Крисси могла заметить и знать, что это значило, и эта мысль заставила меня злобно ликовать.

Я надела бикини, топ и шорты, поверх набрасывая длинную футболку.

Мы прогуливались по двору, когда наступила ночь. Мэтт взял меня за руку.

Я не могла избавиться от ощущения, что что-то тревожило его, хотя в иной раз он выглядел таким довольным, что мои заботы казались глупыми.

Мы перестали стараться избегать публичных проявлений любви. Мы гуляли в пределах видимости папы, находящегося на крыше, мамы на кухне (и Крисси, потенциальной шпионки из своей комнаты), Мэтт прижал меня к старому дереву и с тоской во взгляде поцеловал.

Мы лежали вместе в гамаке, болтая и чуть ли не падая с него, пока устраивались удобно. Я рассказала ему, насколько сильно его библиотека произвела на меня впечатление. Мы болтали об авторах, которых оба любили — Фросте, Чандлере, Керуаке — и Мэтт, процитировал мне стихотворение «Обломки мачт».

— Это одно из моих любимых, — сказал он.

Он цитировал строки с чувством, а затем сверкнул небольшой самоуничижительной усмешкой, как будто я насмехалась над ним.

— Это прекрасно, — сказала я, — и грустно. Ты любишь грустные вещи?

Я провела пальцами вдоль выреза его рубашки. Я наконец-то достаточно расслабилась, чтобы перестать беспокоиться о сбивчивом дыхании из-за него. Только наше расположение на гамаке удерживало меня от полного расслабления, так как я растянулась поверх Мэтта, а под гамаком была грязь.

Он словно пёрышком касался моих волос своими пальцами и смотрел в небо.

— Наверное. По крайней мере, грустные вещи кажутся мне правдивыми.

— Правдивыми? Счастье — это не правда?

— Это правда, — он улыбнулся. — Но печаль более верна. Независимо от того, что жизнь содержит, это грустно, потому что она имеет свой конец.

— Но жизнь была бы адом, если бы это продолжалось вечно.

— Или раем, — пробормотал он.

Я прошлась пальцами вниз по груди Мэтта. Я могла ощущать несколько ребер. Боже, он весь состоял из мышц и упругой кожи. Я наблюдала за тем, что он выбрал на ланч ранее, в то время как он плотоядно следил за мной, будто я была самая вкусная вещь на столе.

Я хотела накормить его. Я хотела утешить и позаботиться о нем.

И я хотела никогда его не отпускать, что было неизбежно в этот вечер. Ему, вероятно, завтра на работу, и я, безусловно, должна была начать исполнять свою долю работы дома — распаковать наконец-то вещи, приложить более серьезные усилия, чтобы помочь маме с работой и освежить мое резюме для Памелы Винг. О которой я только вспомнила.

— Мэтт, ты знаешь номер факса в офисе Памелы Винг?

— На самом деле, знаю, — сказал он. — Я дам его тебе, прежде чем уйду.

Прежде чем уйду. Моя грудь напряглась.

Где-то вдалеке я услышала выстрелы.

— Фейерверк начинается, — сказала я. Слава Богу. Я не могла лежать, не думая о Мэтте, уезжающем сегодня вечером. — Нам лучше подняться на крышу.

— Да, — он звучал так же подавленно, как и я себя чувствовала.

Это была жаркая ночь, но мама зажгла огонь в камине, и мы все сидели на крыше, наблюдая за тремя отдаленными представлениями. Мэтт подтянул свой стул до смешного близко к моему, и по-прежнему выглядел несчастным из-за такого расположения. Я думаю, он предпочел бы меня у себя на коленях.

Он нервно проверил свой телефон. Мне пришлось подтолкнуть его несколько раз, чтобы показать ему красивые фейерверки, те, что опадали, как золотая пыльца, и задерживалась в небе.

Когда последний фейерверк погас, Мэтт помог убрать складные стулья и очистить свечи от москитов. Дейзи скулила и следовала за ним. Мне тоже хотелось скулить и следовать за ним.

Он пожал руку отцу. Обнял маму. Джей и Крисси были уже внизу, играя в PS 3, и они будут играть еще до двух часов ночи.

Я плелась за Мэттом к его машине.

Я могла бы сесть и поехать с ним домой. Он бы хотел этого? Этот вечер был волшебным для меня, но, возможно, не для Мэтта. Возможно, он не мог дождаться, чтобы оказаться в одиночестве. Он был загадкой, и чем больше я открывалась ему, тем более закрытым он казался мне.

— Я знаю, что не могу украсть тебя сегодня вечером, — сказал он. — Ты бы поехала со мной?

— В мгновение ока, Мэтт. Но…

— Я знаю. Жизнь.

— Да, — я держала его за бедра. — Завтра пятница.

— Я могу тебя увидеть?

— Конечно! Нет никого, кого бы я предпочла видеть, и не похоже, будто у меня есть какие-то другие друзья.

— А как насчет школьного друга?

— Эвана? — я рассмеялась. — Он не в счет. Он пытается залезть мне в штаны.

На мгновение, Мэтт выглядел откровенным убийцей. Я сглотнула и попыталась обнять его. Его тело было неподатливым.

— Эй, эй, — сказала я. — Ты — мой единственный друг здесь. Ты — мой единственный возлюбленный.

Возвлюбленный. Черт, это слово звучало странно. В любом случае, кто мы были друг другу? Встречались или были просто приятели по траху?

— Возвлюбленный, — пробормотал Мэтт. Он, должно быть, обдумывал подобные вопросы.

Наконец, он обнял меня и поцеловал, говоря своим телом, что не хотел прощаться. Поцелуй углубился. Он тихо застонал мне в рот и начал притягивать мое тело к своему. Боже, он хотел меня снова. И я тоже снова хотела его. Я хотела его до тех пор, пока мы оба не будем достаточно истощены, чтобы двигаться.

Я обернула ногу вокруг него и сжала его задницу.

Он прикусил мочку моего уха.

— Если я снова буду тверд, — прорычал он, — тебе придется иметь дело с этим.

— Да, сэр.

Я начала стаскивать с него шорты.Мы засмеялись и оторвались друг от друга.

— Завтра, — сказал он.

Он написал мне номер факса Памелы Винг, когда мы стояли вместе возле его машины, а затем он сел в нее и медленно поехал. Я не думала, что он способен так ездить. Я смотрела, как его задние фары исчезают за углом.

Я начала понимать его отвращение к прощаниям.

Я пересмотрела свое резюме и отправила его по факсу в офис Памелы Винг тем же вечером вместе с сопроводительным письмом, повторно представляя себя и извиняясь за мое неподготовленное состояние при нашей первой встрече, и выражая восторг по поводу работы на нее.

Написание письма и переделка резюме отвлекло мой разум от Мэтта на час. Как только факс выплюнул страницы, я остро почувствовала его отсутствие. Это распространялось в моей груди, пока не начало причинять боль. Почему это происходит?

Может быть, я слишком много видела Мэтта.

Может быть, я недостаточно нагляделась на него.

Я бродила вокруг дома. Он был везде, делал все красивым. Он делал мою кухню красивой. Он делал мой двор сияющим. Он даже нашу отвратительную игровую комнату делал смешной. Теперь же комнаты были темными и одинокими.

Я проверила свою электронную почту, лежа в постели. Я была удивлена, увидев новые главы нашего рассказа от Мэтта, отправленные около пяти минут назад. Я проверила время. 00: 50, мой Полуночник. Я улыбнулась и наклонилась, чтобы прочитать его главы.

В вихре последних двух дней, я забыла о нашей истории. Внезапно я не могла дождаться, чтобы увидеть реакцию Кэла на купающуюся Лану. Мои глаза скользнули по тексту.

Ох, это было хорошо.

Знакомое тепло распространялось во мне, пока я читала.

Кэл уставился на обнаженное тело Ланы, не делая никаких усилий, чтобы скрыть свой интерес. «Он не был джентльменом», писал Мэтт, «и наслаждался откровенной роскошью, познавая ее».

Мэтт писал, не ссылаясь на окружающую обстановку, в которой они находились. Кэл не обращал внимания на окружающих. Была только женщина, купающаяся спиной к нему. Я знала, что дальнейшие действия будут многообещающими, когда Кэл бросил взгляд на округлости ее груди, виднеющейся сбоку.

Все же Кэл не обошелся без сложностей. Когда он разделся и подошел к темной реке, он обдумывал, что будет означать для него самого и Ланы, быть вместе. Он был демоном, в конце концов, а она смертной. Мэтт сделал его тяжелое положение искренним и мучительным.

Кэл бродил по миру в шкуре другого.

У него могла быть Лана, но он не мог взять ее. Он не мог любить ее.

Я бесстыдно спроецировала себя на образ Ланы, когда опасное существо подкралось к ней, скользнув в реку как змея. Он извлек мыло из ее рук и начал намыливать ее тело. Бурлящее подводное течение подталкивало их друг к другу.

Чертовски горячо.

Я написала Мэтту.

Хороший пост. Спасибо.

Он мгновенно ответил.

Пожалуйста. Написанное пришло мне в голову, лежащему и скучающему без тебя, чем я и занимаюсь до сих пор. Спокойной ночи, маленькая птичка.

Мэтт лежал в постели, и скучал по мне. И я лежала в постели, скучая по Мэтту. Ладно, мы были в одной лодке. И где теперь эта лодка находилась?

***

Мой сотовый разбудил меня в 7: 15 утра.

Я нащупала свои очки и приняла вызов, хотя и не узнала номер.

— Х…, — я кашлянула. Дерьмовый утренний голос. — Извините меня. Здравствуйте?

— Привет, Ханна, Памела Винг. Впечатляющее резюме. Мэтт забыл упомянуть о твоей англо-американской программе Фулбрайта. Очень хорошо. Ты мне нужна здесь сегодня.

Я отбросила свою простынь. Памела долбанная Винг нуждается во мне сегодня. Я не собиралась идти неподготовленной и терять дар речи во второй раз. (Примеч. Программа Фулбрайта — программа образовательных грантов, обеспечивает международные образовательные обмены для студентов, учёных, преподавателей, специалистов и художников).

— Звучит отлично, — сказала я. — Я взволнована, но готова приступить к своим новым обязанностям. Буду в течение часа.

— Прекрасно.

Отбой.

В течение часа. В течение сорока пяти минут. Возможно, я должна была дать себе немного больше времени, но я буду работать с Памелой Винг.

Я приняла душ за пятнадцать минут, и чуть больше времени ушло на мой наряд. Я хотела выглядеть профессионально, но хотела, чтобы при этом было удобно. Я надела чулки телесного цвета, серую юбку-карандаш, белую блузку и черные туфли.

Я заставляла свой мозг не сбиваться с пути. Это означало не думать о Мэтте, потому что такие размышления означали, что все мое внимание унесется в мечты о нем.

Я влетела в двери агентства «Гранитное крыло» в 7: 55. Победа.

Здание было пустым. После некоторых осторожных поисков я нашла дорогу к офису Памелы Винг. Ее дверь была открыта настежь, и она сидела, нахмурившись, за своим столом, листая пачку бумаг. На меня она так и не посмотрела, когда я постучала.

— Не совсем в течение часа, Ханна, но достаточно близко.

Не совсем в течение часа? Я посмотрела на часы, мои щеки горели. Итак, десять минут поиска офиса привели меня к двери Пэм в 8: 05, серьезно?

Я вспомнила слова Мэтта. Никаких оплошностей. Он не шутил. И, черт, сейчас было не время, чтобы думать о Мэтте, с его хитрой улыбкой, твердым торсом и огромным…

— Ты будешь находиться там, — Пэм указала своей ручкой в сторону двери ее офиса, все еще не отрываясь от ее документов. — Я положила некоторые документы для тебя на проверку. Ты не найдешь никаких ошибок, это уже завершенные документы, имеющие отношения к электронным правам одного из наших авторов. Мне нужно, чтобы ты ознакомилась с ними сегодня. Мне также нужно понять твои способности в качестве читателя. Ты найдешь пять копий рукописей на столе, прочитай их и напиши свои впечатления. Перешли их мне на электронку к концу дня. Я уже взялась за оригиналы. Если мы окажемся на одной и той же странице, то ты поможешь мне отобрать кучу грязи. Наконец, мне нужно, чтобы ты...

Пэм продолжала говорить еще около пяти минут, заваливая меня работой.

Я отказалась чувствовать себя запуганной. (Или, скорее, я отказалась устраивать ей представление в виде испуга на моем лице). Она, вероятно, пыталась узнать, легко ли меня запугать или нет. Я выслушала ее указания, сделала мысленные заметки, поблагодарила ее и приступила.

Но сначала я написала Мэтту.

Работа от акулы. Перерыв на обед в 1: 00. Встретишься со мной?

И только тогда я взялась за работу.