Глава 6

— Рейвен, ты должна еще поупражняться со мной. Пожалуйста.

Мы сидели на кроватях в нашей комнате. Я пыталась читать, но никак не могла сосредоточиться на строчках. У меня была хорошая успеваемость по каждому из предметов, кроме урока мистерий, что, конечно же, было из-за Талина.

— Я не могу от тебя отгородиться, и Талин просто этого не понимает. Я не выношу его, — пожаловалась я.

— Талин хороший учитель. Он просто хочет, чтоб ты больше старалась.

Рейвен строчила что-то в своём дневнике.

— Я всё спрашиваю себя, почему ты всё записываешь, если ты и так всё запоминаешь? — зло ответила я.

Я ненавидела Талина и была уверена, что это взаимно. Он постоянно вымещал на мне что-то. Его дурацкий урок мистерий действовал мне на нервы. Чего настолько мистического было в способности эльфов влиять на наши чувства? Иногда это действительно было полезно. Зачем мне пытаться отгородиться? Он неделями вбивал в нас это. Разумеется, у всех остальных студентов из нашей группы получалось гораздо лучше скрывать свои мысли от эльфов. Неужели не было ничего более важного для изучения, что-то крутое, какая-то способность, которая помогла бы мне защититься от враждебно настроенных шелликотов или освободить Кэлама? Элин же мог управлять той гигантской волной, значит, есть много подобного, чему Талин мог бы нас научить.

Но Талин не знал пощады и снова и снова он заставлял Рейвен копаться в моей голове. Возможно, моя неспособность защититься его по-царски развлекала. Можно было с уверенностью сказать, что он был склонен к садизму.

— С таким настроем у тебя это никогда не получится, — пояснила Рейвен и снова углубилась в свои записи. Я яростно задёрнула полог балдахина.

— Уберись прочь из моих мыслей! — прошипела я.

— Так не выдумывай такие глупости, — приглушённо донеслось снаружи. Иногда я бы всё отдала за то, чтобы иметь отдельную комнату. Только для себя.

Хуже всего было то, что любой разговор об освобождении Кэлама Рейвен пресекала на корню. Я была расстроена, потому что не продвинулась ни на шаг вперёд. День проходил за днём, и ничего не делалось для того, чтобы помочь ему.

Пятью минутами позже ко мне заглянула Амия.

— Ты уже в порядке? — спросила она, и, не дожидаясь ответа, залезла ко мне под одеяло. Личное пространство было здесь понятием совершенно неизвестным. Со мной постоянно кто-то был рядом. Разумеется, Амия не хотела ничего плохого, да и мы стали в последнее время почти не разделимы. Амели, которой я регулярно писала, уже отпускала в своих письмах шуточки о том, не хотим ли мы обе вместе связать себя с Кэламом.

Иногда всё это действовало мне на нервы. Я сделала свирепое лицо и попыталась её игнорировать.

— Я бы могла рассказать тебе о Кэламе. Каким он был раньше, когда мы были детьми, — осторожно начала она. Я повернулась к ней лицом.

— Когда-то нам надо поговорить о нём, разве нет? — она смотрела на меня, словно извиняясь.

Она была права. До этого мы избегали этой темы. И вот, наконец, она пришла к выводу, что пришло время поговорить об этом.

Я кивнула. Я совершенно не могла сердиться на неё. Ведь она ничего не могла против законов своего народа.

— Ты хоть любишь его? — вырвалось у меня. Это был вопрос, который занимал меня больше всего, чаще всего. Она секунду размышляла, что ей ответить.

— Как брата, — тихо ответила она. — Также сильно как Элина, он мой кровный брат. Но Кэлам был добрее ко мне. Я была рада тому, что он был избран для меня.

— Кэлам сказал то же самое, — мрачно ответила я.

— Я люблю его не так, как ты. Будет неправильно, если мне придётся выйти замуж за него.

Я изумлённо посмотрела на неё. До этого она не казалась мне бунтаркой.

— Я думала, вы не противитесь законам вашего народа.

Она пожала плечами.

— Но от этого они не становятся правильными, разве нет?

— Я бы сказала, что с этой позиции мы ушли в развитии немного дальше.

— Я огорчу тебя внесением поправки, — глухо донёсся до нас протестующий голос Рейвен, — но и у людей, насколько мне известно, есть народы, в которых родители решают, кто на ком женится.

Мне пришлось снова признать поражение.

— Неужели ты не можешь поговорить с Эллином? Он должен отпустить Кэлама, — снова повернулась я к Амии. Она покачала головой.

— Совет старейшин разрешил нам остаться в Аваллахе, но ни мы не получаем новостей от наших семей, ни они не могут получить от нас весточку. Мы отрезаны от наших семей. Я очень беспокоюсь. И многие считают, что в этом виновата ты, Эмма. Тебе надо быть осторожнее. Некоторые из нас, кто учится в Аваллахе, происходят из семей, верных Элину. Мы надеемся, что они не решаться нарушить покой в здесь, но мы не можем быть в этом уверены на сто процентов.

— Расскажи лучше про Кэлама, — прервала я её, — столь мрачные прорицания в данный момент — это слишком для моих нервов.

Рейвен, которая всё еще подслушивала наш разговор, тихо засмеялась.

Я проигнорировала её и слушала Амию, рассказывающую о детских проделках, которые они устраивали с Элином и Кэламом, когда они трое были маленькими. Было почти невозможно представить себе, что из той детской дружбы выросла такая ненависть.

— Эмма, ты осознаешь, что мы с тобой наполовину сестры?

Я с потрясением посмотрела на Амию.

— У нас ведь один отец.

До этого мне следовало дойти своей головой. Странно, что я сама не задумывалась об этом.

— Но это еще значит, — медленно заговорила я, — что Элин и мой брат тоже.

Амия кивнула.

Мне было трудно испытывать сестринские чувства к этому чудовищу. Но Амия в качестве сестры — это чудесно. Я притянула её к себе и крепко обняла. Может, именно поэтому мы с первой минуты почувствовали какую-то связь друг с другом.

— Амия, — наконец решилась я спросить. — Ты видела Кэлама тогда, после того как он прыгнул с обрыва?

Вопрос с трудом сорвался с моих губ, и я не смотрела на неё.

До этого она не говорила со мной о том, что тогда происходило. Я предполагала, что на это у неё были свои причины, но теперь я не могла больше выдержать. Я тянулась к любой, даже самой незначимой информации.

Она молчала. Только когда я на неё посмотрела, она вздохнула.

— Мне тогда показалось странным, что Элин настоял на том, чтобы поехать вместе со мной на собрание Совета. Обычно он держался подальше от подобных мероприятий. И я не знаю, выходил ли он на землю где-то еще, кроме Аваллаха. Он не говорил со мной о том, что его сподвигло поехать, потому что знал, что я не разделяю его целей. Когда Арес вернулся без него, я перепугалась. Он с годами становился всё более непримиримым, и нашему отцу так и не удалось до него достучаться. Наоборот, когда они пытались договориться, они ссорились еще больше. Потом мы ощутили ту мощную магию, выплеснувшуюся в море, это было не нормально, это сразу понятно. Арес взял свой трезубец и вместо того, чтобы дождаться своих охранников, уплыл один. Я ужасно боялась за него, но я никогда бы не подумала, что Элин убьёт его.

Из её глаз потекли слёзы, и я попыталась утешить её, что удались лишь немного.

— Ты можешь не рассказывать дальше, если ты не хочешь.

— Нет, я хочу. Я хочу, чтобы ты всё знала. Я ждала их внизу во дворце. Я попросила стражей следовать за Аресом и собрать Совет старейшин. Мне казалось, они никогда не собирались столь быстро. Они всегда были очень неспешны, но это была экстренная ситуация, и это чувствовали все. Никто не ожидал, что для них это станет злым роком. Сначала вернулись сторонники Элина, смерть Ареса — для них это было уже слишком... Один из них рассказал нам, что произошло. Потом стражи принесли тело Ареса во дворец. Я не могла поверить в то, что случилось, я не хотела верить в то, что мой собственный брат убил нашего отца. Но факты говорили сами за себя. Элин появился на полчаса позже, и его даже совесть не кольнула... Следом за ним его соратники притащили Кэлама. Когда я увидела его, лежащего на носилках, я решила, что он тоже мёртв. Я хотела к нему, но Элин воспрепятствовал этому. Сначала он объявил, что Арес стал жертвой несчастного случая и потребовал от Совета старейшин, чтобы они объявили его наследником. Я не знаю, действительно ли он думал, что это будет так легко. И это таковым не стало: старейшины воспротивились, и честно говоря, я не ожидала от них столь смелого решения. Когда Элин понял, что своей цели он достигнет, он предложил Совету остаться во дворце, чтобы обсудить с ними дальнейшие действия. Никто не отказался, и с этого момента они фактически стали его заложниками.

Я беспокоилась о Кэламе, лежавшем на носилках, и к своему облегчению я заметила, что он шевелится. Пока никто не обращал на меня внимания, я подошла к нему и приказала стражам перенести его в мою комнату, и к моей радости, они слушались меня. Потом я послала за врачом — Кэлам, похоже, был ранен, он был без сознания, однако его повреждения были лишь поверхностными. Я не знала, боролся ли он. Он был ужасно бледен, и всё время стонал от боли. Спустя несколько часов после того, как о нём позаботился врач, ко мне в комнату ворвался Элин. Он кричал, как я могла посметь сделать что-то за его спиной. Но я не дала себя запугать. Ведь мы с Кэламом обещаны друг другу, вот что меня защитило. И это моя обязанность — заботиться о нём, а не смотреть на то, как он умирает.

Амия замолчала, вспоминая снова те часы. Какой же ужас ей пришлось пережить. Элин был совершенно непредсказуем. И если бы она не защитила Кэлама, Элин бы и его тоже убил?

Я обняла Амию одной рукой, и она прижалась ко мне.

— Я так боялась. Кэлам оставался без сознания, а я боялась выйти из комнаты, потому что опасалась, что Элин тут же добьет его. Прошло целых три дня, пока он пришёл в себя.

Она снова замолчала, собираясь с силами для дальнейшего повествования.

— Когда он наконец открыл глаза, первое, о чём он спросил, это была ты.

Я почувствовала, как из моих глаз потекли слёзы. Я не хотела плакать, но ничего не могла с собой сделать. Тыльной стороной ладони я вытерла их.

— Я была так рада, что он очнулся, что сначала даже не поняла его вопрос. Я дала ему воды и лекарство. Он же снова спрашивал «Что с Эммой?». Я знала в подробностях, что происходило наверху. Во дворце тайны долго не хранятся, а моя горничная рассказала мне всё, что удалось перехватить и разузнать. Таким образом, я была в курсе, что тебе удалось выжить. Позже я узнала, что Элин собирается это изменить это состояние. Когда Кэлам более-менее оправился, Элин потребовал его возвращения в собственную комнату. Он утверждал, что то, что мы делим одну комнату — непристойно, хотя это смешно, это был лишь предлог, чтобы разделить нас. Элин был в бешенстве из-за того, что ему не удалось переубедить Совет старейшин, и что он не подчинялся ему, назначив наследником Ареса. Ведь все знали, что Арес готовил Кэлама для этого, и Совет настоял на том, чтобы оба сына предстали перед волей народа. Я боялась, что Элин убьёт Кэлама, но Элин решил подчиниться, чтобы хотя бы создать впечатление легитимности. Для этого же он устроил грандиозную церемонию, чтобы оказать последние почести Аресу. Я не собиралась поддерживать этот спектакль и отказалась участвовать, но Элин принудил меня, пригрозив мне запретить видеться с Кэламом. Это был фарс. Я не думаю, что хотя бы один шелликот поверил всему этому. Кроме, тех, кто всегда восторгался его идеями, и к сожалению, их не так мало.

Незадолго до моего возвращения в Аваллах, Кэлам попросил меня передать письмо для доктора Эриксона. Я хотела отказаться, потому что опасалась, что об этом узнает Элин. Я решила, что Кэлам потерял остатки рассудка: в то время как наш народ находится в таком положении, он думал только о том, как защитить человеческую девушку.

— И что тебя переубедило? — спросила я.

— Он так умолял меня, что я не смогла отказать. Когда я была маленькой девочкой, он уже мог меня уговорить меня на всё, что угодно. Для него это было настолько важно, что я думала, если этого не сделаю я, то он попытается сам, и я не могла взять на себя такую ответственность. Ведь для меня это было относительно безопасно, так что я решилась.

Я еще раз воспроизвела в своей голове всё, что рассказала сейчас Амия. Если бы не её смелость, меня возможно уже не было бы в живых.

— Я рада, что у тебя получилось. Уверена, Элин бы не был в восторге, узнай он об этом.

— Определённо нет, — ответила она.

Чуть позже я собирала вещи, готовясь к завтрашнему дню, всё еще размышляя над рассказом Амии. Странным образом, я нигде не могла найти свой учебник по мистериям.

— Никто не видел мой учебник по мистериям?

Амия и Рейвен покачали головами. Чёрт, еще и это, если я завтра появлюсь без книги, то я пропала.

Я уже лежала в кровати, когда мне наконец пришло в голову, что я оставила её в библиотеке. Амия спала, а Рейвен, насколько мне было известно, была у Ферина. Я надела штаны и кроссовки и выглянула в коридор. Ходить по замку так поздно не разрешалось. Библиотека находилась буквально через два прохода. Главное не попасться. Талин умел нагнать страху, он обязательно возьмёт на заметку, если я приду на урок без учебника.

Я осторожно вышла в проход и побежала вперёд, останавливаясь перед каждым поворотом и заглядывая за угол. Ни единой души, лишь свет факелов слабо освещал коридоры. Большая часть уже давно потухла, да и остальные были на исходе, феи их зажгут только утром. Мне следовало поторопиться, если я не хочу оказаться в темноте. От этой мысли по моей коже побежали мурашки. Я уже достаточно хорошо ориентировалась и не так часто терялась, как в первые дни, однако остаться одной посреди тёмного коридора в старом замке не было моей мечтой. Открывая дверь библиотеки, я вздохнула с облегчением.

Между столов и полок порхали феи, нагруженные книжками. Они игнорировали меня, пока я шла к столу, за которым работала сегодня после обеда. Они всегда себя так вели. Рейвен объяснила мне, что феи держатся обособленно, и в этом превзошли даже шелликотов. Их было очень много в замке, но я ни разу не слышала, чтоб они с кем-то разговаривали. При этом они были повсюду: в саду, в кухне, и также в библиотеке. Иногда я думала, что без этих крошечных старательных созданий всё пошло бы кувырком.

Я успела как раз до того, как маленькая девушка-фея забрала мою книгу. Я улыбнулась, извиняясь, и к моему удивлению её губы тоже растянулись в улыбке. «Надо же, получается», — подумала я.

По дороге обратно я с испугом заметила, что в коридоре стало гораздо темнее. Я прижала книгу, словно щит, к груди, и поспешила назад. Через три коридора я ощутила резкое дуновение ветра и очутилась в полной темноте. Я прижалась к ледяной стене и задержала дыхание. Я не видела даже собственной руки перед глазами.

И вдруг я услышала шаги, они медленно приближались ко мне. Они отдавались эхом в коридоре и в моей голове, и звучали всё ближе, словно кто-то в темноте ясно видел меня. Я уронила книгу и побежала, держа перед собой руки и стараясь не врезаться в стенку. Мне было всё равно, что я переворачиваю амфоры с цветами. Несмотря на то, что я старалась отдалиться от шагов так быстро, как возможно, они всё равно приближались. Я натолкнулась на стенку, пропустив ответвление.

Мне нужно было сохранять ясную голову. Здесь некому меня преследовать, Аваллах — место, где я в безопасности. Я глубоко вдыхала и выдыхала, стараясь взять себя в руки. Шаги затихли. Тишина была еще более пугающей, чем звуки шагов. Я прижалась к стене, не способная сдвинуться куда-то и даже не заметила приближающийся свет. Лишь тогда когда он ослепил меня, я открыла глаза и посмотрела в ухмыляющееся лицо Талина. При свете маленького огонька он выглядел еще более зловещим, чем обычно.

— Эмма? Что ты тут делаешь? Ты в курсе, что студентам запрещено ночью бродить по замку? Мне придётся доложить об этом Майрону.

Его голос звучал издевательски. В руках он держал мою книгу.

— Если я не ошибаюсь, она принадлежит тебе. Тебе стоит знать, что мы обращаемся с книгами бережно. Их не стоит разбрасывать. Из-за этого твоя завтрашняя оценка может сильно ухудшиться.

Я кивнула, всё еще не двигаясь с места. Его глаза призрачно мерцали в свете факелов. Он сделал шаг назад.

— Я отведу тебя к твоей группе.

Он молча созерцал меня, потом добавил.

— Именно тебе, Эмма, стоит быть особенно осторожной. У Элина всего одна цель.

От него это предложение прозвучало, как угроза, а не как предупреждение.

Мы молча шли через коридоры замка, и мне здорово полегчало, когда мы вошли в общую гостиную. Нас ждали Рейвен и Ферин.

— Я рада, что ты нашёл её, Талин, — сказала Рейвен.

Я с удивлением глянула на неё.

— Когда я увидела, что Амия спит, а ты исчезла, меня охватил ужас, и я попросила Талина найти тебя.

— И я нашёл её, целую и невредимую, — он ухмыльнулся мне. — А теперь все марш по кроватям.

Пока я куталась в мягкие одеяла, я спросила Рейвен:

— Почему ты попросила именно Талина найти меня, а не Майрона? Талин меня напугал почти до смерти. И вообще, на что годен твой дар, если ты в экстренном случае даже найти меня не можешь?

— Талин может найти тебя гораздо быстрее, чем я или Майрон. Я опасалась, что тебя кто-то похитил, или что-то типа того, — защищалась она, тихо посмеиваясь. — Ты не знаешь, что шелликоты могут определять местоположение друг друга?

Я недоверчиво уставилась на неё.

— В воде это работает, конечно, лучше, но и тут получается довольно надёжно. Не будь такой подозрительной, Талин на нашей стороне, пусть он и дядя Элина.

— Думаешь, он поможет мне освободить Кэлама?

Теперь уже Рейвен набросилась на меня.

— Да выбей ты это из своей головы, Эмма! Ты никого не найдёшь, кто бы тебе помог в этом! Нам нельзя в этом вмешиваться. Это — дело шелликотов, и если они проголосуют за Элина, то мы должны принять это во внимание. Так постановил Совет.

— Но это неправильно! Вы что, хотите принести Кэлама в жертву ради того, чтобы эти идиотские законы не нарушились?

Рейвен кивнула.

— Так было всегда. Мне очень жаль.

Внезапно на кровати села Амия, которая по нашему мнению спала.

— Я тебе помогу, Эмма. То, что делает Элин, мне кажется неправильным. Это не может быть единственным верным путём. Я не хочу быть причастной к смерти Кэлама. Элин плохой король для нашего народа, и Арес всегда хотел, чтобы трон унаследовал Кэлам. Он благоразумнее Элина. И я уверена, что найдутся и другие, кто согласится нам помочь освободить Кэлама.

— Вы обе сдурели... — застонала Рейвен, натягивая одеяло на голову.

Я яростно посмотрела на неё, на языке крутился ответ, когда вдруг она откинула одеяло.

— У тебя получилось! — прошептала она.

Я растерялась.

— Когда ты злишься, я не могу больше залезть в твою голову.

— Рала знать, — фыркнула я, прекрасно зная, что я не смогу злиться в течение длительного времени.

— Если ты не собираешься нам помогать, Рейвен, я надеюсь, что ты никому не расскажешь, что мы собираемся делать.

— Я никогда этого не сделаю. Мне же еще следить за вами. Должен ведь хоть кто-то сохранять ясность рассудка.

— Это значит, что ты нам поможешь? — оживилась я.

— Нет, этого я не говорила.

Рейвен отвернулась.

Я не собиралась сдаваться. Рейвен была нужна нам. Я благодарно улыбнулась Амии, она же серьёзно смотрела на меня.

— Это будет очень трудно: Элин настроен серьёзно, до крайности. Он боится, что наш народ вымрет. Годами он пытался поговорить об этом с Аресом, но Арес всегда любил Кэлама больше, чем его. Элина это огорчало. Когда-то ему было всё равно, а теперь он пытается защитить наш народ с помощью насилия. Ты должна попытаться понять его, Эмма. Он делает это не ради себя, но ради всех нас.

— А на чьей стороне ты вообще?

— Я надеюсь, что на правильной, — едва слышно ответила она. Потом отвернулась и замолчала.

Этой ночью мне снова, спустя долгое время, приснился Кэлам. Мы вместе плавали в озере Аваллаха. Я отчётливо видела его улыбку, хотела дотронуться до него, но картинка растворилась в воде.