Границы достоверности данных уголовно-правовой статистики

2) число преступлений и совершивших их лиц, осужденных по делам, по которым проводилось предварительное расследование, и лиц, осужденных по делам частного обвинения.

Учитывая, что согласно теории уголовно-правовой статисти­ки преступность надо измерять в двух взаимосвязанных единицах (фактах — преступных деяниях и лицах — субъектах, их совершив­ших), то уровень статистически регистрируемой преступности, из­меряемый совершенными преступлениями, будет определяться сум­мой трех чисел, состоящей из преступлений, по которым:

1) дела прекращены по нереабилитирующим обстоятельствам;

2) число преступлений, по которым лица, их совершившие, осуждены судом;

3) число нераскрытых преступлений; сюда будут относиться пре­ступления, дела о которых приостановлены из-за неустановления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых (ч. Зет. 195 УПК РСФСР).

Тот же уровень преступности, измеряемый по числу лиц, со­вершивших преступления, будет определяться суммой чисел, что и в предыдущем случае, но без учета числа нераскрытых преступ­лений, указанных в и. 3.

Видимо, в этой ситуации целесообразно было бы об уровне и ха­рактере преступности, об эффективности работы правоохранитель­ных органов судить по статистическим отчетам не МВД, а Вер­ховного Суда РФ. Ведь только суд дает окончательную квалифи­кацию раскрытых преступлений и сведения об их числе.

В этой связи следует признать паллиативным предложение раз­работчиков Концепции судебной реформы в Российской Федера­ции о том, что задача регистрации преступлений может остаться за органами внутренних дел, но при условии выделения специ­ального подразделения регистрации сообщений о совершенных пре­ступлениях и независимости ее от следственных и оперативно-ро­зыскных подразделений¹. Представляется, что такая полумера не исключит из практики органов внутренних дел указанные и дру­гие негативные явления в области учета и регистрации преступ­лений и лиц, их совершивших, а «кривое зеркало» статистики пре­ступности не станет отражать ее объективно.

Кардинальное решение этого вопроса — задача не из простых. На наш взгляд, сегодня, когда в стране утвержден институт Упол-

¹ См.: Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 7.

Глава VII. Границы достоверности данных правовой статистики

§ 2. Границы достоверности данных уголовно-правовой статистики

номоченного по правам человека в Российской Федерации, в ком­петенцию которого входит «обеспечение гарантий государствен­ной защиты прав и законных интересов граждан, их соблюдения и уважения государственными органами, органами местного са­моуправления и должностными лицами», задача учета заявле­ний о преступлениях может быть возложена на структуры этого кон­ституционного органа. Их независимость и неподотчетность каким-либо государственным органам и должностным лицам, в том числе и от органов, отвечающих за обнаружение, раскрытие и расследование преступлений, гарантирована Федеральным кон­ституционным законом¹.

Справедливости ради, уместно напомнить, что с предложени­ем о возложении учета заявлений о преступлениях на независи­мые от правоохранительных органов структуры почти 30 лет на­зад выступали В.Н. Кудрявцев, С.С. Остроумов и С.Н. Панченко2. Заметим, именно такая система используется в Англии, сущест­вовала в бывшей ГДР, где прием заявлений и сообщений о пре­ступлениях, их регистрация и постановка на учет осуществлялись ведомством, не находившимся в административной подчиненно­сти органам милиции или полиции (в Англии — Скотланд-Ярдом).

В связи с рассматриваемой проблемой границ достоверности данных правовой статистики и общих требований, предъявляемых к статистическим данным, обратим внимание еще на один орга­низационный вопрос, имеющий самое непосредственное отноше­ние как к объективизации показателей о правонарушениях вооб­ще и преступности в особенности и государственных мерах соци­ального контроля над ней, так и к повышению аналитических воз­можностей на основе данных правовой статистики. Речь идет о создании в стране единого независимого компьютеризованно­го аналитического центра правовой статистики, который бы си­стематизировал и анализировал всю криминальную статистику и спо­собен был без оглядки «на власть имущих» дать действительно объ­ективную картину (динамику) нарушения законности в стране и при­чин этого.

¹ См.: Статьи 1, 2 Федерального конституционного закона «Об Уполномочен­ном по правам человека в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1997. № 9. Ст. 1011.

2 См.: Кудрявцев В.Н. Эффективность системы уголовной юстиции // Соц. за­конность. 1971. № 7. С. 18; Остроумов С, Панченко С. Новая система уголовной статистики и ее значение в работе органов, осуществляющих борьбу с преступ­ностью // Соц. законность. 1967. № 1. С- 36.

Этот вопрос неоднократно поднимался в советский период нашей страны, есть его сторонники и сегодня. Й, как правило, он возникал в периоды «всплеска» преступности и обнаруживающих­ся расхождениях в ее оценках в Прокуратуре, МВД, Верховном Су­де, в науке. Каждое ведомство стремилось возложить ответствен­ность за негативную ситуацию на других. Предполагалось, что только таким центром будет дана «независимая экспертиза», кото­рая сможет подняться над ведомственными интересами и объяснить, что первопричины роста преступности кроются в политических и экономических неурядицах общества. Считалось и считается, что такой центр должен быть создан на базе Минюста, который сни­мет ведомственную разобщенность данных о преступности'.

Так, В.В. Лунеев считает, что для объективизации показате­лей преступности и контроля над ней среди прочих мер необхо­димо создать межведомственный информационный центр по состав­лению единых отчетов о регистрируемой преступности в органах прокуратуры, внутренних дел, службы безопасности, военной юстиции, налоговой полиции, таможенной службы, спецпроку­ратуры и спецмилиции с постепенным переходом на безбумаж­ную технологию; создать независимый от правоохранительных органов центр по мониторингу, анализу и прогнозу реальной и реги­стрируемой преступности и уровню контроля над ней для обеспе­чения объективной информацией народа и властей; организовать социологическую службу по отслеживанию фактического уровня виктимизации населения и его доверия к правоохранительным ор­ганам; разработать программу минимизации причин, условий и предпосылок, способствующих существованию латентной пре­ступности и искажению показателей о контроле над ней². При этом автор не уточняет, при каком ведомстве будут эти центры и кто будет финансировать их деятельность.

Сразу скажем, мы не против единого центра для решения обо­значенных вопросов. Но сомнительна целесообразность его созда­ния под «крышей»- какого-либо из правоохранительных органов, в том числе и Минюста. В информационном и аналитическом пла­нах, в финансовом отношении тот же Минюст и его структуры на местах являются самой маломощной организацией, у которой для этого ни тогда, ни сейчас нет ни материальной базы, ни кад-

1 См., напр.: Теребилов В.И. Записки юриста. М., 1993. С. 89, 99; Концепция судебной реформы в Российской Федерации. С. 72.

2 См.: Лунеев В.В. Указ. соч. С. 98.