Глава 6. Следующий день начался ярче, чем я ожидала

Следующий день начался ярче, чем я ожидала. Мама и Торстен открыли мое окно прежде, чем я застелила матрац. Я надела старые вещи, убрала волосы в небрежный конский хвост и приступила к работе.

Мы с мамой подобрали бледно-голубую краску для акцентной стены перед моей новой кроватью, которая была из темного дерева с высоким изголовьем, сильно выступающим вперед. Постельное белье было с яркими красными маками на кремовом фоне с коричневой отделкой и такими же подушками. Другие три стены мы выкрасили в карамельный цвет. На пол расстелили большой коричнево-голубой ковер с россыпью цветов. У меня теперь был новый письменный стол с выдвижной крышкой и несколько полок со стеклянными дверцами. Еще у меня была высокая полка для книг со стеклянными дверцами и ящиками. Мы установили организационную систему в шкафу и повесили туда новые вещи. Старая одежда, которая засоряла шкаф, была собрана для передачи на благотворительность. Торстен повесил люстру кремового цвета с длинными свисающими полосками красных кристаллов. Я выбрала несколько легких лампочек, немного продолговатых и круглых, и развесила их на потолке, они ярко освещали пол и давали мягкий свет по всей комнате. Мы развесили репродукции картин Кассата «Девочка в голубом кресле» и Шагала «Свадебный портрет». Мама помогла мне выбрать произведения, которые бы мне понравились и подходили по цвету. Также мы повесили бамбуковый карниз и шторы с крупными красными и кремовыми цветами.

К вечеру мы, наконец, закончили и просто стояли посреди комнаты.

— Спасибо, мам. — Я крепко обняла ее. — Спасибо, па.

— Давайте сфотографируемся! — Мама схватила фотоаппарат и присмотрела несколько выигрышных позиций. Мы сделали несколько кадров, и я спросила, могу ли одолжить фотоаппарат.

— Конечно, дорогая. А для чего?

— Я рассказала некоторым ребятам в школе, что мы тут делаем, и им стало очень интересно, как это будет выглядеть. Я просто хочу разместить фото на сайте. — Я пролистала кадры на экране.

— А это не опасно, размещать фотографии? — Будучи мамой, она сильно переживала из-за Интернета, видя в нем огромный бассейн, где обитали педофилы и заманивали доверчивых детей в свои маленькие лодочки, где те нашли бы свой ужасающий конец.

— Это всего лишь фото комнаты, мам. — Я старалась говорить успокаивающе. — Я никогда не дам адрес или еще что-то.

— Ладно. — Она выглядела немного виноватой. — Дорогая, Торстен и я подумали сходить на свидание сегодня вечером. Ты не обидишься, если мы оставим тебя одну все тут раскладывать?

— Ну что вы, нет! Тут же все готово, осталось только разложить те новые книги, что я заказала. Идите. Веселитесь. Все будет в полном порядке. И помните, завтра выходной, так что можете гулять допоздна.

Торстен улыбнулся и показал мне за маминой спиной поднятый большой палец. Я ответила ему также, словно сообщник. Мама беспокоилась, и мы оба любили ее за это, но это иногда осложняло жизнь. Бедный Торстен! Мама все еще вела себя так, будто я в начальной школе. Она даже отпрашивалась на свидание.

Я загрузила фото на Фейсбук. В сети ничего интересного не было, поэтому я отключила ноутбук и взяла новую книгу. Меня ждала большая, толстая книга Барбары Кингсолвер[31]. Я пообещала себе, что через несколько часов перечитаю заданные главы «Повелителя мух». Не позднее утра понедельника.

Мама заказала пиццу и крутилась вокруг меня, пока они с Торстеном собирались. Было приятно наблюдать за ними. Они хорошо смотрелись вместе, любящие, уважительные, добрые. Вселяло надежду, что люди могли бы пожениться и спустя годы все еще любить друг друга.

Я выбросила из головы любовь! Я не хотела думать о чем-то таком. От разговора, который был у меня с Джейком прошлым вечером, кружилась голова, и, чтобы не сойти с ума мне не следовало думать об этом слишком много. Я легла в своей комнате, которая была прекрасна в новом, изысканном дизайне. Я полностью ушла в мир Кингсолвер, когда услышала под окнами рев двигателя. Это было похоже на газонокосилку… но ведь в Нью-Джерси не используют их осенью…

За доли секунды я испытала панику, возникающую у наивных простаков при просмотре ужастиков. Я говорила себе тысячу раз, что задача фильмов ужасов — попытаться напугать зрителя. Я наблюдала за сценической чепухой и читала интервью действующих актеров, рассказывающих об экранной окровавленной смерти, но они по-прежнему до смерти пугали меня, и от этого некуда было деться.

Потом я подумала, что рев мотора, который я слышала, производила бензопила, и тысячи кровавых картинок прокрутились в моей голове.

Затем я увидела мотоцикл. Он подъехал к деревьям позади дома и аккуратно остановился на заднем дворе. Водитель припарковался под окном и снял шлем.

Джейк!

Я открыла окно и высунула голову наружу. Моя спальня была на первом этаже, но нижний подоконник был все еще в добрых пяти футах[32] от земли.

— Что ты здесь делаешь? — крикнула я. — Скажи, что не объезжал всю округу от озера?

Он улыбнулся мне, и сердце в груди растаяло. Я любила его сладкую улыбку, его вечно взъерошенные волосы, грубую кожу на руках. Я не собиралась заходить настолько далеко, чтобы сказать Джейку о любви, но если сложить вместе все, что мне в нем нравилось, получались довольно-таки сильные эмоции.

— Я закончил работу и решил заглянуть. Не хочу беспокоить тебя или твоих родителей. — Он огляделся по сторонам и прикусил щеку, явно нервничая от перспективы быть обнаруженным.

— Моих родителей нет дома. — Слова вылетели из моих уст, прежде чем я поняла, что они прозвучали как стандартная фраза в мире подростковой романтики «заходи и проведи со мной время». Я вовсе не это имела в виду.

Что-то промелькнуло в глазах Джейка, но я не могла сказать что именно.

— Я просто хотел поздороваться, — произнес он с кривоватой улыбкой.

— Жди здесь, — я вернулась в дом, сердце стучало как сумасшедшее от принятого решения. Мама и Торстен точно не одобрили бы, и я пообещала себе, что это было только чтобы убедиться, что Джейк был здесь ненадолго. Открыв переднюю дверь, я махнула ему.

Он остановился в прихожей и осмотрелся:

— Милый дом. — Его глаза медленно осматривали наше жилище.

У меня появился шанс рассмотреть его. Я вдруг заметила, как под его одеждой бугрились мышцы. Я увидела, что он стряхнул грязь с ботинок прежде, чем войти; по тому, как нервно он переставлял ноги, ему хотелось, чтобы я попросила его разуться, чтобы он не наследил в доме, но я ничего не сказала. Просто если вдруг мама и Торстен вернулись бы раньше, и Джейку пришлось бы без лишних вопросов вылезать через окно, в доказательство его присутствия не останется обуви.

— Мама заказала мне пиццу перед уходом, — сказала я. — Хочешь немного?

— Если ты собиралась есть в одиночестве, то я съем немного, чтобы составить компанию.

Я схватила коробку с пиццей, газировку, два стакана и повела его в свою комнату.

— Вау, это твоя комната? — это была простая констатация факта, но Джейк произнес это так, что можно было услышать, что он хотел добавить в начале что-то типа: «Я, наконец, здесь, в твоей комнате, что удивительно».

— Мы закончили ремонт всего несколько часов назад. Поэтому тут все еще немного пахнет краской. Мило, правда?

— Да, — согласился он, и мы сели на пол. Он налил в стакан газировки сначала мне, лишь потом себе, что показалось очень милым. Потом мы приступили к еде, и Джейк уплетал пиццу так быстро, что мне хотелось засмеяться. Я была рада, что мама купила большую порцию. Они с Торстеном знали, что если хотела, я могла съесть большую часть пиццы в одиночку. Так что их не удивило бы, если бы в коробке не осталось ничего, кроме жира и крошек на дне.

— Тебе нравятся «Folly»? — спросила я. Он кивнул с набитым ртом.

Я поднялась, включила свой iPod и нажала на проигрывание альбома «Folly», который дал мне Саксон. Было странно слушать музыку Саксона с Джейком, даже предательски по отношению к нему, но этого-то я и добивалась.

Мы ели в счастливой тишине, и когда больше уже не могли запихнуть в себя ни кусочка, я убрала остатки в холодильник, оставив Джейка одного в комнате. Думаю, это было довольно тактично с моей стороны. Мне всегда нравилось спокойно оглядеться в чьей-нибудь комнате, просто чтобы почувствовать, какие у хозяина предпочтения. Конечно, Джейку было непросто понять это в моей комнате, где все переделано, аккуратно, и особо ничего не было, но он мог просто посмотреть мои книги, ознакомиться с фотографиями.

Когда я вернулась вполне уверенная, что он разглядывал полку с книгами, его руки были спрятаны в передние карманы выцветших джинсов.

— Ты все это прочла? — Он указал подбородком на мои книги, аккуратно расставленные по высоте и размеру.

Я покачала головой.

— Справа на верхней полке новые книги, а слева те, которые, я думаю, следует прочесть, но пока не было времени. — Пока говорила, я подошла к нему ближе. С тех пор как он пришел, это был первый раз, когда мы стояли так близко.

Я приблизила нос к его шее и сделала глубокий, длинный вдох. Он пользовался каким-то хорошо пахнущим мужским одеколоном, с запахом чего-то резкого и чистого. Но еще от него пахло свежим воздухом и немного потом, что было сексуально, хотя я не могла понять почему.

— Ты нюхаешь меня? — Он оглянулся через плечо и усмехнулся.

— Я думала, что делаю это незаметно. Выходит, нет?

— Нет. — Это прозвучало низко и сексуально. Он осторожно потянулся ко мне, словно я была диким животным, которого нужно поймать. Через минуту он подобрался очень близко. Я вцепилась в него и позволила притянуть ближе. На самом деле, если бы я могла стать специальным магнитом для Джейка, я бы с легкостью им стала. Может быть потому, что он казался мне привлекательным. Он положил руки мне на талию и притянул еще ближе.

Комната пропала, свет, музыка — все это отошло на второй план.

— Ты собираешься поцеловать меня? — пробормотала я глупо.

—Я собираюсь с духом, — сказал он еле слышно. Его футболка была слишком тонкой и тусклой. Я могла видеть линии его плеч и груди. Его обветренные губы нуждались в гигиенической помаде. Но кожа была приятной и гладкой, загорелой и чистой.

Я вздохнула:

— Твои сборы сводят меня с ума. Я просто поцелую тебя.

И поцеловала. Рот Джейка Келли был горячий и сладкий. Наконец он взял все на себя и прижался губами к моему рту. Складывалось ощущение, что он тренировал способность держать себя в руках. Я приоткрыла губы и просунула язык в его рот.

Следующее, что я почувствовала, было то, что он приподнял меня за попу и подтолкнул на новую кровать с красными маками, пока его рот жадно и быстро исследовал мой. Мы целовались и отстранялись, целовались снова и останавливались, чтобы отдышаться. Я чувствовала его длинное, сильное тело, прижимающее меня к кровати, и это было так хорошо, так возбуждающе, что я не могла сопротивляться. Его пальцы пробегали по моему лицу, натягивали волосы. Он провел по моим бровям и легко прикоснулся к губам, что стало щекотно. Он изучал мое лицо, будто пытался запомнить с помощью рук.

Я, наконец, притянула его к своим губам, крепко поцеловала и провела руками по спине и ребрам. Его тело было твердым и теплым.

— Бренна, нам нужно остановиться. — Я почувствовала, что ему становилось тяжело, и он все сильнее прижимался ко мне. — Я не привык делать это медленно. Я не хочу навредить.

Меня шокировали и потрясли его слова. Я и представить не могла, что смогла завести парня до головокружения.

— Хорошо. — Я слегка оттолкнула его, но он крепко схватил меня, пока я не оказалась слишком далеко.

— Ты не против, если я обниму тебя?

Я расслабилась рядом с ним и осознала, что мое вчерашнее желание было отчасти исполнено. Он был безумно теплым, и быть в его руках — означало быть полностью окруженной им; я чувствовала запах его кожи, слышала биение сердца, вдохи и выдохи, видела его лицо, такое красивое, что становилось понятно, почему его жаждала целая армия девчонок. В нем появилось что-то не очень похожее на привычного для меня Джейка Келли.

— Мне это нравится, — произнесла я, и он в ответ прижался ближе. Я почувствовала счастье, словно тысячи пузырьков лимонада, разрываясь, вот-вот выскочили бы из меня.

— Я прочитал твою книгу. — Его дыхание щекотало мне ухо.

— Какую мою книгу? — Было так странно вести этот полу-нормальный разговор в его объятиях. Как мы смогли бы вернуться назад, чтобы просто сидеть друг напротив друга в классе?

— Ты знаешь. «Повелитель мух».

— Тебе понравилось? — я заглянула в его серебристо-серые глаза. Они смотрели на мои губы. Я улыбнулась, и он отразил мою улыбку, затем заглянул в глаза, и я напомнила себе о дыхании. Вдох-выдох, один вдох за раз.

— Да. Она немного длинновата, и парень на кассете читал медленно, но мне понравилась сама идея острова как микромира.

— Мой учитель по английскому сказал, что эта книга была написана на основе мира во время Второй Мировой войны, или это одна из версий. — Я велела себе не удивляться тому, что Джейк знал такое слово как «микромир». Не я ли всегда защищала его интеллект?

— Это вполне оправдывает страшные вещи. — Он гладил мое бедро: вверх и вниз, снова и снова.

Я провела пальцами по его лицу, также как он ранее. Погладила его брови, слегка коснувшись ресниц, обвела вокруг носа и приблизилась к губам.

— Тебе нравилась хоть одна девчонка, с которой ты спал?

Его глаза широко раскрылись:

— Как мы перешли от «Повелителя мух» к этому?

Моя рука лежала на его подбородке. Я убрала ее и вместо этого взялась за край одеяла:

— Я просто хотела узнать, и все.

Он с трудом сглотнул, избегая контакта с глазами, и слегка кивнул, будто ему грозил расстрел.

— Они не были плохими девчонками, — наконец сказал он. — Они не были шлюхами, или как бы там люди их не называли. Они просто хорошо проводили время неправильным путем.

— Значит секс — это не «хорошо проводить время»?

Он взял мою руку в свою, переплетя пальцы с моими:

— Нет, — он пожал плечами. — Нет, когда ты не любишь человека.

— А ты когда-нибудь занимался сексом с тем, кого любил? — я пыталась оттолкнуть ревность, пронизывающую меня.

— Нет. — Глаза Джейка задержались на мне. — Не могу дождаться, когда это случится, — произнес он хрипловатым голосом, неуверенно и едва слышно. — Я знаю, это однажды произойдет и превратит все, что было, в еще более ничтожное, чем есть сейчас.

Мне пришло на ум, что Джейк на самом деле хотел оказаться правым на этот счет. Быть может, секс не был для Джейка всем. Быть может, он возлагал надежды испытать секс на основе искренней любви. Быть может, Джейк думал, что я была его настоящей любовью. Волнующий и нервный страх вцепился и завертелся в моем сердце.

— Не то, чтобы это было не здорово. — В одном предложении, он разрушил мое разгорающееся волнение. Здорово? — Это просто ничего не значит, — добавил он.

— Вряд ли такое возможно, — я попыталась вырвать у него руку, но он сжал ее крепче.

— Что ты имеешь в виду?

— Раз ты захотел сделать что-то подобное, ну я не знаю, уединиться с кем-то, разве ты сам не должен что-то чувствовать? — Я давила на него. Представить себе не могла, понравился бы мне его честный ответ. Было немного по-мазохистски спрашивать его об этом.

— Иногда так и случается. В определенный момент, кажется, что чувствуешь себя очень хорошо, но затем ты просто сильно сожалеешь обо всем, понимаешь? И ты думаешь, что не сделаешь это снова, но физически не можешь остановиться. — Он в упор смотрел на меня, желая, чтобы я поняла.

Я опустила глаза от его прямого взгляда. Не являлось ли это тем, что происходило между мной и Саксоном? А учитывая интимное освещение и кровать, я могла попасть в кучу неприятностей, о которых сожалела бы больше, чем могла вынести.

При холодном свете дня, мысль о том, чтобы снять одежду перед кем-то и не потерять самообладание от мокрой, жесткой, грязной перспективы, казалась сумасшествием. Но тогда совать свой язык в чей-то рот, падать в его объятия и целовать — тоже было сумасшествием. А я только и делала это без особых намерений. Возможно, это не отличалось от того, о чем говорил Джейк.

Его голос перебил мои мысли:

— Я знаю, ты не понимаешь этого до конца.

— Гораздо лучше, чем ты думаешь. Послушай, я была с...

И тут мой мобильник зажужжал и чуть не упал со стола. Собравшись ответить на звонок, я подумала предупредить Джейка вести себя тихо, но заметила по панике в его глазах, что он уже готов бежать в окно.

— Привет, дорогая, — сказала мама, и у меня все перевернулось внутри.

— Привет, мам! — Я практически закричала, но затем подумала, если она что-то услышала бы в моем голосе, то думала бы, что я что-то замышляла. Паранойя накрывала меня.

— Мы с Торстеном только вышли из кино. Я собираюсь прихватить что-нибудь в Dairy Queen[33] для него. Ты же знаешь папу, он вечно голодный! Ты хочешь чего-нибудь?

Мой бурлящий живот успокоился. Dairy Queen был в 15 минутах от нашего дома.

— Спасибо, мам, но я съела много пиццы и наелась.

— Ладно. Люблю тебя, детка. Скоро увидимся.

— И я тебя люблю, — я отключилась.

— Мне лучше уйти. — Джейк быстро поднялся. — Не хочу доставлять тебе неприятностей.

Я уже ненавидела его задумку уйти. Моя кровать казалась слишком большой и пустой без него. Я поплелась до двери, но затем на ступеньках притянула его к себе.

— Пять минут, ну, пожалуйста, — я не стыдясь, прикусила губу и опустила брови. Это было самое лучшее грустное лицо, которое я могла сделать.

— Если меня увидят здесь, твои родители возненавидят еще больше, чем уже собираются. — Несмотря на слова, он стоял около меня и проводил рукой по талии.

— Почему это они должны тебя возненавидеть? — спросила я, хотя могла без труда придумать сотню причин. Я положила голову на его плечо и закрыла глаза, несмотря на все сомнения и возможные проблемы.

— Если бы я был на месте твоих родителей, то не позволил бы ни с кем встречаться. Я бы запер тебя в комнате. — Он прислонился губами к моим волосам.

— Почему? — Я старалась не особо обращать внимание на его пальцы, двигающиеся по моим бедрам. Это было так похоже на то, что говорил мне Саксон. Было странно, как они могли быть такими разными, но при этом говорить одинаковые вещи.

— Потому что ты умная, удивительная и по-настоящему прекрасная, — произнес он, и мое сердце бешено заколотилось. Я повернулась, чтобы заглянуть в его глаза, которые в сумерках казались темнее и жадно уставились на меня. — За одно то, что я о тебе думаю, меня могут убить твои родители, если узнают.

— А что ты думаешь? — осмелилась я, нервничая, что узнаю его тайные мысли обо мне.

Вместо ответа, он поцеловал, лизнул мои губы и прижался так, что из горла вырвались небольшие стоны, дающие некоторые ответы на вопросы о его сокровенных мыслях.

Он со стоном оторвался от меня. Я прикоснулась рукой к своим губам, которые припухли и стали горячими от поцелуя.

— Я пошел. — Он запнулся. — Можно я позвоню вечером?

— Да. — Я не хотела выпускать его руку.

— Береги себя.

Я знала, что он хотел сказать гораздо больше, но не сказал. Он еще раз прикоснулся ко мне губами и затем быстро умчался на своем мотоцикле по лесам и полям за моим домом.

Я вернулась в комнату, она казалась необычайно пустой без него. Отложив книгу Кингсолвер в сторону, я бережно взяла Голдинга. Я читала и делала пометки, стараясь сохранить запах и ощущение Джейка в голове, но это оказалось непросто. Было ощущение, словно весь мой мозг обмирал при мыслях о Джейке. Я пыталась заняться чем-то другим, но его образ продолжал появляться в голове. Я подумала, что если бы он зашел настолько далеко, насколько я допускала в мыслях, что бы он подумал о маниакальном влечении им, что бы он подумал о моей комнате, о поцелуе.

Я заставила себя вернуться к Голдингу и еще полчаса делала записи, пока не услышала, как открылась дверь, и вошли мама с Торстеном.

— Привет! — Я обняла их. — Что вы смотрели? — Даже когда они описывали кино, смеялись и вешали пальто, я продолжала ждать, что один из них неожиданно посмотрит и скажет: «Где он? Мы знаем, ты приглашала мальчика, Брен».

Но, конечно, они не спросили. Мы были на кухне, и мама делала нам чай.

Я пробежала пальцами по деревянному столу, моя рука скользила по закручивающимся узорам и конструкциям.

— Я видел одного из членов Ротари-клуба[34] в Dairy Queen, — сказал Торстен.

— Что это за Ротари-клуб? — Я потягивала свой сладкий чай с молоком.

Мама подошла к Торстену, ее глаза заискрились, и что-то во мне перевернулось. Мама явно была в восторге.

— Это группа общественных лидеров, — добавила мама, — и у них есть обучающие программы за границей.

Торстен взял большой конверт и протянул мне.

— Это просто брошюра, — объяснила мама. — У нас еще несколько копий в машине. Но мы в списке адресатов для получения полного буклета.

Я открыла конверт и полистала страницы глянцевого каталога, просматривая фотографии детей на горнолыжных склонах, плавающих в реке и одетых во что-то похожее на немецкие кожаные штаны-ледерхозен[35].

— Выглядит довольно круто, — сказала я, немного откинувшись. — Но не думаю, что могу потерять еще один год в старшей школе.

— У них есть летние программы. — Торстен пролистал и указал мне на страничку с ее описанием. — Это немного похоже на лагерь. Один из них в Ирландии — это лагерь литературных писателей. Другой в Иране — по археологии.

Мама сморщила нос.

— Я не знаю насчет Ирана, — сказала она, не обращая внимания на политкорректность. — А Ирландия — разве это не здорово?

Они начали воодушевлять меня.

— Тут есть сайт. Я посмотрю его перед сном.

Мы улыбались, разговаривали, смеялись еще некоторое время, и когда они, наконец, собрались спать, я пошла в свою комнату, прижимая конверт.

С одной стороны я хотела поехать так сильно, что в голове уже практически все упаковала. Другая частичка, небольшая часть меня задавалась вопросом, что я могла пропустить, если бы уехала на все лето. Было множество обычных подростковых вещей, которые я хотела сделать. Например, погулять в поле или по берегу, или провести умопомрачительные часы, целуя моего нового парня.

Если бы он был, то это был бы Джейк.

Или будет.

Я посмотрела веб-сайт и почитала отзывы, которые были в диапазоне от «полная дрянь» до «это опыт, изменяющий жизнь». Мне показалось это симпатичным.

Я переоделась в пижаму, почистила зубы, умылась и попыталась выдавить прыщик на подбородке. К несчастью он был не только большой, но и болящий. Я намазала немного крема, реклама которого обещала избавления от прыща в течение 24 часов, но никогда не срабатывала, и постаралась расслабиться. Мой мозг явно не собирался помогать мне.

Я вернулась к книге Голдинга, теперь еще более сосредоточенно заставила себя прочесть необходимые главы, сделать заметки, прежде чем закрыть и положить в сумку. Я посмотрела на обложку диска «Folly», пытаясь получить вдохновение, но ничего не выходило. Мне представлялось просто название группы и по всей спине зеленые брызги на черном фоне. Я прослушала еще несколько их песен, пытаясь почувствовать, какой бы я хотела видеть футболку, если все же смогла бы разработать хоть одну.

Наконец, раздался звонок. Я не хотела признаваться даже себе, как сильно ждала его. Мне и в голову не пришло потянуть время, не сразу снимать трубку или говорить сдержанно, так как мне ничего не нужно было скрывать от Джейка или притворяться.

— Джейк!

— Какое замечательное приветствие, — даже через телефон я слышала его улыбку.

— Я рада твоему сегодняшнему визиту, — я услышала звук металла и удара обо что-то. Я ясно представила, как он достал из кармана ключ и уронил его.

— Я тоже.

— Тебе так далеко добираться до дома? — я подошла к окну и положила руки на замерзающий подоконник. Я вздрогнула, когда представила его летящим на мотоцикле по полям и лесам сегодня вечером.

— Нет, — ответил он быстро и сменил тему. Я знала, что он лгал мне, но позволила это. Он понимал, что если бы я знала, что это так, то не позволила бы ему морозиться и велела больше не приезжать. Но ни один из нас не хотел этого.

— В Ньютоне есть кинотеатр, — он сделал паузу и сказал со вздохом, — там показывают кино, вышедшее в прошлые годы. Завтра там будут «Свободные»[36] и «Грязные танцы»[37].

Я возбужденно завизжала:

— Джейк! Какая прелесть! Как ты узнал, что я обожаю их?

— Потому что ты — девушка, — ответил он. — А также потому, что у тебя на полке стоят диски с саундтреками к обоим «Грязным танцам».

Я немного смутилась:

— Я и забыла о дисках, — я перенесла многие записи к себе в iPod, но оставила их из сентиментальности.

— Я, к сожалению, не смогу забрать тебя из дома, — произнес он сухо, — но если бы твои родители смогли подбросить тебя до кинотеатра, я бы купил билеты, попкорн и сладости. Конечно, если ты захочешь. — Он помолчал с долю секунды и добавил. — Или нет.

Свидание! Мое первое свидание!!!

— Нет, я хочу. Очень хочу. Во сколько надо быть?

Я танцевала по комнате и беззвучно кричала от волнения.

— Первый сеанс начинается в 2 часа.

— Я буду. Что если я приду с подругой Келси? — я села на кровать и прислонилась спиной к подушке. Келси бы это понравилось.

— Келси Джордан? — спросил он, и я почувствовала боль в животе от воспоминаний, как я узнала о прошлом Джейка.

— Она самая. Вы знакомы? — Я затаила дыхание и ждала его ответа словно стоя на краю пропасти.

— Просто виделись в компании. — Его голос не был странным или расстроенным. — Приводи ее. Думаю, будет весело.

По его тону чувствовалось, что он немного разочарован тем, что я разрушила наше свидание.

— Просто если я попрошу родителей подвезти меня в кинотеатр, они спросят, с кем я иду. Если расскажу о свидании, они сойдут с ума. Это же свидание, не так ли? — уточнила я.

— Ты это серьезно, Бренна? Думаешь, я приглашаю тебя встретиться со мной в общественном месте только ради того, чтобы посмотреть два девчачьих танцевальных фильма? Это все исключительно для того, чтобы произвести на тебя впечатление.

Я зажала рукой рот, чтобы заглушить безумные смешки, грозящие вырваться из меня. Мне пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем я смогла спокойно произнести:

— Я уточню у Келси и перезвоню, хорошо? Или ты устал? Я знаю, ты работал весь день, потом пришел сюда.

— Все нормально. Я буду ждать твоего звонка. Даже если будет слишком поздно, я буду ждать.

Он отключился. Дрожащими от нетерпения пальцами я набрала номер Келси. Гудки шли и шли, пока она, наконец, не сняла трубку.

— Эй, привет, — прозвучал ее бодрый голос. — Я пыталась дозвониться. Где ты была?

— О, мы целый день были заняты ремонтом в моей комнате. И просто не слышали телефон. — Или может, потому что я заперлась в комнате с Джейком Келли?

— Слушай, в Ньютоне показывают хорошее кино, и пара человек идет, — я улыбнулась. — Но он так далеко. И потому я звоню тебе. Увидев мои диски с «Грязными танцами» Джейк пригласил меня на свидание.

— Ты пойдешь? О БОЖЕ МОЙ, ты пойдешь с плохим мальчиком!

Ее визг чуть не разорвал мне барабанную перепонку:

— Я знала!! Я так и думала!

Хотя и прыгала от счастья, я постаралась сохранить спокойный голос и сказала Келси:

— Я собираюсь встретиться с ним там, но надеюсь, и ты будешь тоже.

— Конечно, я приду. Теперь, когда я знаю, что Джейк пригласил тебя на свидание, я буду шпионить. Ты рада? Взволнована? До сердечного приступа?

— Да! Мне надо многое рассказать тебе, но прежде надо позвонить и сказать Джейку, что мы будем. Я позвоню тебе завтра.

Я открыла шкаф и стала перебирать одежду, прикидывая, что бы надеть.

— Звучит отлично. Это будет интересный разговор, — Келси зашлась в приступе смеха.

— Позвоню, — сказала я, не желая хихикать вместе с ней.

Я набрала номер Джейка, он сразу же ответил:

— Хей, Бренна, — его голос был медлительный и сонный.

— Келси сказала, несколько человек собирается в кино. Ты придешь?

Я бросила рубашку и брюки к юбке и платью, уже лежащим на моей кровати. Как лучше одеться? Не будет ли это слишком нарядно.

Когда Джейк заговорил, его голос был собран и замкнут.

— Знаешь, тебе не обязательно идти именно со мной. Ты можешь сидеть с друзьями.

— А может, я хочу пойти с тобой. И ты сможешь шептать мне на ухо все партии Джонни. — Я шлепнулась на кровать и подтянула колени к груди.

Он улыбался.

— Его играет Патрик Суэйзи? Я бы мог шептать тебе все диалоги, если бы мы смотрели «Дом у дороги»[38], — он откашлялся. — Помню, Джонни говорит, что нельзя ставить детей в угол.

Я закрыла глаза и прониклась всем этим.

— Ох, какая сюжетная линия. У тебя усталый голос.

— Думаю, так и есть. Ненавижу работать в выходные за двоих, — зевнул он в телефон.

Я хотела рассказать ему о Саксоне и поцелуе, чтобы очистить душу перед нашим первым свиданием. Но что-то мне подсказало пока не делать этого. Но было еще кое-что, о чем мне хотелось знать его мнение.

— Я хочу спросить у тебя еще кое-что. Родители предлагают мне поехать на лето в другую страну, чтобы учиться там. — Я затаила дыхание в ожидании его ответа. В его голосе прозвучало предупреждение:

— Как студент по обмену?

— Да, но не на целый год, а только на лето. — Я закрыла глаза и представила нас вместе летом, может, проводящими дни напролет на пляже, обедающими в Dairy Queen, прижимающимися друг к другу в кино. Я наполовину надеялась, что он будет упрашивать меня остаться.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты поедешь.

— Ты хочешь, чтобы я уехала? — Я была в шоке.

— Нет, — честно сказал он. — Я скучаю, когда ты в получасе езды от меня. Я, наверное, сойду с ума от мысли, что ты через океан от меня. Но я хочу, чтобы в твоей жизни были такие вещи. Ты слишком умна, чтобы гнить в этом маленьком округе. Тебе это нужно. Ты заслуживаешь этого.

— Так теперь тебе известно, что лучше для меня? — подразнила его я.

— Мне нравится так думать. — Его голос был мягок и медленен. И мне нравилось это. — Жаль, что я не рядом с тобой.

— Мне тоже, — вздохнула я. — Все, выключай телефон. Тебе нужно поспать.

— Я могу выспаться завтра, — отметил он. — Но ты права. Нам обоим следует отдохнуть. Сладких снов, Бренна.

— И тебе.

Он смиренно усмехнулся:

— Без сомнения.

Мы оборвали связь, но как бы сильно я не устала за день, работая с мамой и Торстеном, я была слишком взволнована, чтобы спать. Если только не свалюсь совсем без сил. Я погасила свет и смотрела на картины на стене, которые в лунном свете выглядели жутко и странно. Прежде чем осознала это, я открыла глаза в утреннем свете, что струился через мои новые занавески. Пришло время, чтобы подготовиться к первому свиданию.