POV Author. 3 страница

Джерард, который буквально налетел на меня, с силой прижал к той самой двери и стал жадно целовать шею. Я мог слышать обрывки его фраз:
- Ну что же ты… Я же говорил, что никуда не денешься…. Мой дорогой.

У меня не было желания отвечать ему что-либо, меня переполняла ненависть к этому человеку.
Сейчас я беспомощен, он сильный, он, прижав меня, раздевает, так и не отрываясь от шеи, переходит на уже оголенные плечи, целует их, потом – лопатки. Моя майка уже валяется на полу. Боже, этот ублюдок обращается со мной, как с надувной куклой, вещью. Черт возьми, а я не могу с этим ничего сделать. Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Его стояк упирается в меня, черт, черт, черт!
Все происходит очень быстро, он резко стянул с меня брюки, предварительно расстегнув ремень, потом – нижнее белье. Я полностью оголен.
Уэй прижимается ко мне всем телом, покусывает мою кожу на шее, чего я уже не могу выносить, а его руки, судя по звукам расстегивающейся молнии ширинки, снимали с него брюки.
Все его действия были грубыми, его ногти больно впивались в мои бедра и оставляли царапины и отметины.
Меня бросает в жар, я ничего не понимаю. Не понимаю, почему это происходит со мной, почему он хочет именно меня, почему мне это не нравится, почему мне это нравится… Я ничего не знаю.
Он заставляет меня прогибаться, проводит рукой по моей спине, спускаясь все ниже и ниже.
Вдруг я почувствовал, как что-то твердое упирается мне прямо в анус и в тот же момент услышал свой же голос:
- Нет, не надо, не делай этого…
Боже, как это жалко слышалось со стороны. Но меня окутал страх. Страх перед болью.
Рядом с ухом заурчал Уэй – видимо, ему нравилось то, что я прошу о пощаде. Видимо, это возбуждает его еще больше.
Джерард облизал два пальца и надавил и попытался проникнуть в сопротивляющееся колечко мышц. Я дернулся, ощущения были довольно странными, через несколько секунд мне было приятно, я негромко постанывал. И я ненавидел себя за это.
Пальцы Уэя методично растягивали меня, как бы я ни сопротивлялся. Он стал, сгибая и разгибая костяшки, поглаживать сокращающиеся стенки. Я уже стонал во весь голос.

- Готов! – довольно произнес актер и, не раздумывая ни секунды, резко вошел в меня. – Ну, как ощущения?
Его интонация была на половину саркастическая, на половину возбужденная. Этот вопрос я счел риторическим и только сильнее стиснул зубы.
Было больно, с моих губ срывался то стон, то крик. Боже…
Я впиваюсь ногтями в дверной косяк, боль постепенно утихает, но с новым толчком она вновь становиться сильнее. Головка его члена задевает простату, чувствую, как в теле развивается что-то, похожее на спазм. Толчки становятся все чаще и чаще, уже не больно. Мы оба стонем в голос.

Все это длилось совсем недолго. Джерард толкнулся вперед еще, на этот раз еще более грубо и глубже и кончил. Я чувствовал, как содрогалось его тело, прижатое к моему вплотную. Я ненамного отстал от него; по телу разлилось наслаждение, это просто непередаваемое чувство.

Напоследок Джерард развернул меня к себе лицом и поцеловал. Страстно, горячо, с упоением, прямо в губы. И не говоря не слова, он оделся и ушел, в неизвестном направлении.

8.

POV Frank.

Звенит будильник. Значит, сейчас утро. Значит, пора вставать и идти на занятия. Нет, я этого не сделаю, черт возьми! Не открывая глаз, я выключил будильник и приподнялся на локти на кровати. Черт. У меня все болит. Я, кажется, не забуду вчерашний день никогда. Но хуже всего то, что я не знаю, что мне теперь делать. Я снова плюхнулся в кровать, зарывшись головой в подушки. Нет, сегодня никуда не пойду. К черту. Пусть ругают, пусть говорят, что хотят, но я – нет. Джераааард, гребаный педик. Столько противоречий – просто невозможно. С одной стороны – я не должен так паниковать, я же не натурал. А с другой стороны – я, вроде, не говорил, что он мне симпатизирует, и, тем более, я не говорил, что мне нравится, когда меня насилуют! Сейчас я просто не знаю, как поступить. Вроде как кажется, что это не должно сильно повлиять на мою психику, но ведь за это можно и в суд подать. Я не знаю, не знаю, не знаю! Просто так валяться в постели целый день тоже нельзя – на пользу не пойдет. И вообще, я всегда решал свои проблемы, а не сопли жевал. Все, что мне остается сделать с Джи – это либо побить его, либо тоже изнасиловать. Но так как второе, скорее всего, ему будет в кайф, то лучше первый вариант. И лучше всего сделать это более изящно. Ну, например, пригласить его к себе домой, сказать, что я приготовил ужин для двоих, а потом преподать ему урок, чтоб на всю жизнь хватило.
А еще я не подумал об одной вещи – если он сделал это, то, значит, он влюблен в меня? Ведь другого объяснения я не вижу. Или он сексуальный маньяк? Да нет, не похож. Просто ему никто никогда не отказывал, а тут Уэй подумал, что будет чуточку сложнее, раз я парень. Хотя, плевать мен на его мысли, я буду делать то, что захочу.
В ту же секунду в голове появилась новая мысль – спектакль. Вашу ж мать! Мне еще играть его любовника! Просто пиздец. Хм… А может быть, он так вживался в роль?
Я даже чуть не засмеялся. Черт его знает, этого Джерарда Уэя. Изобретательная сволочь. Надо было меня так заманить. В пустом театре… Черт возьми, романтично. Стоп. О чем я вообще думаю?!
Я стал невольно мысленно возвращаться в прошлый вечер. Вспоминаю, как я бегал и скрывался от актера, действительно, как от маньяка, но он все-таки меня поймал. Я только сейчас понимаю, что мог бы защититься. Мог бы дать ему пару раз в глаз и все. А что же меня остановило? Сам не знаю. Просто страх. Думаю, мне было страшно. Только сейчас, после всего этого, я понял, что мог бы все изменить. Но либо я хотел этого, либо мозг не работал в тот момент. «Умный на лестнице». Видимо, тогда и действовал этот принцип. Ладно, что произошло, того не изменить.

Уже не усну. Но я твердо решил, что не появлюсь сегодня в том помещении.
Я встаю с кровати, иду в ванную. Все равно думаю. Я постоянно думаю, и мысли с бешеной скоростью крутятся у меня в голове. Постоянно появляются новые, противоречащие предыдущим. Перед глазами все та же картина. Кажется, что я все еще чувствую его. Будто Уэй все еще рядом. Он прижимается ко мне своим разгоряченным телом, раздевает меня. Черт! Я не могу! Теперь я точно не знаю, что происходит. Я не понимаю себя; только что промелькнула мысль, что мне все это нравится. Будто я получил от этого удовольствие. Я не помню. Было больно. Вчера была сильная боль, и, скорее всего, она затмила все удовольствие. А еще тогда у меня было чувство отвращения – хоть оно совсем малое, все равно я его чувствовал. Нет, не к Джи. Не знаю, к чему. Просто такое было в первый раз. Да-да, именно в первый раз. Поэтому мне сейчас так хреново. Были бы другие обстоятельства, я бы так сильно не переживал. Джерард… Каждую секунду одна мысль сменяется другой, и мнение, оно тоже меняется со скоростью света.
Выхожу из ванной, одеваюсь и думаю.
Джи, он свинья. Так нельзя было делать. Если отодвинуть все эмоции на задний план и подумать логично, то, конечно, он окажется не прав. А я уже не знаю. Может, он мне нравится. В мыслях – все еще тот вечер. Уэй сначала нежно и ласково целует мою шею, потом более настойчиво и страстно. Он так сильно прижал меня, что я не смог вырваться. Не думал, что актер сильнее меня. Он… он… он чертовски сексуален. Эта мысль задержалась. И, кажется, она не желает вытесняться из моей головы. Джерард что, влюбляет меня в себя таким образом? Я не знаю.

Я решил позавтракать в ближайшем кафе. Просто нужно выйти на улицу и отвлечься. Хотя бы на пять минут. Занять свой разум чем-нибудь другим – например, чтением газеты. Узнать новости, премьеры фильмов, да что угодно! Мне просто нужно оторваться от своих мыслей, иначе я сойду с ума.

Усевшись за самый дальний столик в конце зала, я заказал себе кофе и гамбургер. И мысли все еще не покидают меня. Да они этого и не сделают, пока я не решу что-нибудь.
«Значит, он тебе нравится», - это самое назойливое. Я не могу в это поверить. Я думаю, все знают, какое состояние, когда влюбляешься в человека. А если еще и в того, кого ненавидишь, то тогда вообще гаси свет. Конечно, сначала не верится. Потом – с сожалением понимаешь, что это все-таки произошло, как бы ты ни боролся с этим фактом. Некоторые начинают утверждать, что это просто бред, и им не может понравиться кто-то новый, да еще и кого они ненавидели всю жизнь, ну, или хотя бы с того момента, как познакомились. А когда этот мучительный этап проходит, то все. Это, наверное, подобно ломке. А потом – новый человек, с новыми убеждениями. По крайней мере, с одним: я люблю эту сволочь. Парадоксально, но, по-моему, в насильников мало кто влюбляется. Но меня угораздило попасть именно в это дерьмо. Правда, если хорошенько подумать, то, как я уже говорил, Джи не противный, как другие, а вполне интересный человек. Ну вот. Уже началось. Уже я восхищаюсь им. Кстати, иногда бывает и это – восхищение тем, чего нет. Не знаю, насколько интересный Уэй, я ведь нормально с ним никогда не разговаривал – только репетировал и трахался. Мда. Мое мнение меняется чертовски быстро, и я не знаю, как я буду думать об актере в следующую минуту. Я решил так: если я пойму, что влюбился в него, я признаюсь и пообщаюсь с ним. Из нас получится пара, скорее всего. А если нет – я просто его побью, как и намеревался ранее.

Я быстро прикончил свой завтрак, расплатился и вышел из кафе. А в голове новая мысль – что же будет? Я сегодня не пришел на занятия. Они скоро закончатся, так что нет смысла идти туда, оправдываться, что будильник подвел или нести другую чушь, в которую никто не верит, я просто погуляю по городу.
Репетиция… Сегодня ведь еще репетиция. Не пойду. Во-первых, если меня застукает мисс Хилл, мне обеспеченна нотация. Скорее всего, длинная и нудная. Оправдания ни к чему. Во-вторых, я не собираюсь сегодня появляться на глазах у Уэя-старшего. Пошел он к черту. Вообще, пока я не разберусь в своих чувствах, я не пророню ни слова в его адрес. Сегодня я просто думаю. А завтра все решится.

***

Я отправился в сквер – нужно погулять и успокоиться. Разложить все по полочкам. Определиться.
Сейчас я не знаю, как отношусь к Джи. Просто не знаю. Не знаю, что сказал бы ему, если встретил его сейчас же, не знаю, что скажу завтра. Только вот мне все больше кажется, что он прекрасный человек. И я знаю, что это можно назвать настоящим идиотизмом. С логической точки зрения, этот поддонок не может мне нравится, даже я не имею право называть его «прекрасным». Это просто не правильно. Я дурак. Но одно я знаю точно – он мне нравится.

Я перевожу взгляд с серого асфальта под ногами, смотрю вперед, и крайне удивляюсь – здесь я ожидал увидеть кого угодно, но только не Майкла Уэя. Режиссер не спеша шел мне навстречу, оглядываясь вокруг.
Тут я подумал: за всей это суматохой я забыл об одном. Я ведь люблю его, Уэя-младшего.

9.

POV Author.

«Странно. Я сегодня не видел Джерарда в театре, а на телефонные звонки он не отвечает. И Фрэнки тоже… на занятиях его не было, как мне передала Роксана. Даже больше, чем странно. Хм… вчера Джи сказал, что останется с мальчиком, чтобы немного отрепетировать свои роли. Может, сидели в театре до рассвета, а теперь отсыпаются? Ох, но все равно, это, черт возьми, безответственно», - раздумывал Майкл Уэй, не спеша гуляя по аллее, и разглядывая редких прохожих. «Значит, репетиция отменяется. Я им обоим задам трепку».
Вдруг режиссер заметил знакомую фигуру, которая так же медленно приближалась к нему с другого конца улицы.
«Это же Фрэнк… Нет, я, конечно, на сто процентов не уверен, но этот парень похож на нашего мистера Айеро. Какого же черта он здесь делает?! Вместо того чтобы быть на своей работе…».
Майки решил сильно не сердиться и не ругать Фрэнки, ведь он ничего не знает. А вдруг у этих двоих что-то случилось вчера? Например, серьезный конфликт. И вдруг они теперь не желают приближаться друг к другу ближе, чем на расстоянии километра… Хотя с другой стороны, это не его проблемы. Ему плевать. Режиссер просто обязан потребовать объяснений и все.

«Меня гложет какое-то другое странное чувство. Я даже не знаю, как сказать об этом, как описать, да и кому это вообще захочется выслушивать… Ведь Джерард, ему глубоко плевать на меня, его волнует только его собственная персона. Эгоист в высшей степени. Ну, и ладно. Не знаю… Когда я увидел Фрэнка на этой аллее, у меня прямо-таки екнуло сердце. От чего? Если говорить честно – он мне нравится. И я даже не могу найти этому какое-либо объяснение. Сейчас расстояние между нами неумолимо сокращается, пусть даже и с небольшой скоростью. Скоро, сейчас мы встретимся. И, кроме того, как потребовать объяснения, почему его не оказалось в театре, я не знаю и не могу ничего сказать. А так хочется.… Но с другой стороны – почему я должен что-то скрывать, или вести себя так, как подобает? Мне первый раз в жизни захотелось что-то безрассудное, и я опять себя сдерживаю. Так нельзя. Отныне я буду делать то, что хочется, и неважно, насколько безумно мое желание. На этот момент я хочу…поговорить с Фрэнком. Просто поболтать, неважно о чем, я просто спрошу, например, как у него дела. Я найду тему. На чем я остановился? Ах, да. Я не знаю, почему он мне нравится. Так бывает, причем часто. Люди просто влюбляются. Я не могу понять, почему я, почему в парня… Фрэнк… Мне просто хочется его обнять и поцеловать. Просто так. Сказать, что влюбился в парня, в него. Да, я, может быть, обещал сам себе, что теперь буду делать все то, что хочу. Но у всего есть рамки. Если сломать эти рамки, тогда то, что будет – неизвестно. Конечно, можно предположить, но наверняка не знает никто. Ну и как представить эту картину? Допустим, я прямо сейчас подхожу к Айеро и безмолвно его целую. Он, может быть, будет в шоке, может даже побить меня, не знаю, … но главное – он больше никогда не явится в театр. Стойте. Он сегодня не пришел. А вчера был там с Джи. Зная брата, тот может выкинуть что угодно. Неужто этот проказник что-то сделал с Фрэнком? Этот парнишка нравится нам обоим? Или он имеет какие-то магические чары, что в него не только девушки, но и парни влюбляются? Господи, о чем я думаю, … Я уже совсем не могу разобраться. И я должен выяснить, по любому, что они вчера делали одни в пустом театре. Фрэнк.… Почему меня так тянет к тебе? Ладно, будь, что будет».

Между режиссером и Фрэнки осталось всего несколько метров. Уэй-младший улыбается и смотрит на парня через свои солнцезащитные очки, а Фрэнк идет, опустив голову, на его лице тоже играет еле заметная загадочная улыбка.

«Черт, я не знаю, что скажу ему. Почему я не появился в театре…. И черт, какой же Майки классный… Блин, о чем я думаю…» - мысли Фрэнка тоже сменялись – одна другой с бешеной скоростью.

Еще несколько шагов, и они остановились.

- Привет, Фрэнки! – Майкл так и не выбрал нужную интонацию, и его голос послышался совсем неуверенным, и, даже если вслушаться, то кажется, будто он дрожал.
- Здравствуйте, мистер Уэй… - парень ответил очень тихо, но можно было понять, что не смотря на весь страх он был рад видеть Майки.
- Ох, я же говорил, обращайся ко мне на «ты»! Кхм… Куда направляешься?
Айеро поднял голову от удивления. Он ожидал следующего вопроса – «почему тебя не было на репетиции?», но здесь… Хотя этот вопрос тоже таит в себе тайный смысл.
- Я не знаю.
Фрэнк решил ответить честно.
- Понятно. Я вот тоже не знаю. Составить тебе компанию?
- Вообще-то я буду не против, - парень скромно улыбнулся.
- Ну и отлично.

Они двинулись в ту сторону, куда направлялся Фрэнки.

- Не хочется поднимать этот вопрос, но я просто должен спросить. Почему же ты не пришел?
- Извини меня, пожалуйста, … Просто я плохо себя чувствую. Вот, вышел прогуляться и подышать свежим воздухом.

Майкл чуть нахмурился.
- Понятно. Но ты в следующий раз звони мне и предупреждай, - режиссер попытался придать голосу теплую интонацию, чтобы собеседник понял, что Уэй-младший на него не сердится. Ну, разве что чуточку.
- Ладно.
- Знаешь, Джерарда сегодня тоже на месте не оказалось. Вообще не понимаю, что случилось, - мужчина запнулся, а потом, чуть помедлив, продолжил. – Что-то произошло?
- А? Когда? – Фрэнк попытался сделать вид, что он не понимает, о чем идет речь, хотя и догадывался.
- Ну, вчера, вы же с Джи оставались в театре.
- Ааа…. Ну да.
Парень замолчал. Он думал, что ему сказать. Соврать или выдать всю правду? И что будет, если он скажет, что его вчера изнасиловали? А потом – что он после этого влюбился в своего насильника? И еще, что он любит не только брата режиссера, но и Майки самого?
- И?... – он смотрел на Фрэнка выжидающим взглядом.
- Нет, ничего особенного не было. Наверное, мы просто оба вчера переутомились.
- Понятно. Ладно.

Все-таки режиссер никогда не верил таким неуверенным убеждениям, тем более, Фрэнк постоянно запинается и когда говорит, отводит глаза. Врет, скорее всего.

«Ничего, я все равно вытащу из него правду. Становится жутко интересно», - думает Майкл.

- Ага. А ты можешь рассказать что-нибудь про своего брата?

Эти слова у Фрэнка вылетели непроизвольно. Просто надо было что-нибудь сказать.

- Могу, в принципе, - мужчина улыбнулся. – Только по его поведению итак все понятно. Но я придумаю.

Фрэнки и Майкл Уэй, они идут медленно, просто гуляют. От жаркого солнца их спасают широкие и раскидистые кроны деревьев. Людей уже нет – на аллее только они. Сейчас каждому из них хочется обнять своего собеседника и поцеловать. Просто так, потерять рассудок, хотя бы на какие-то несколько секунд, просто чтобы получить удовольствие и почувствовать себя счастливым. Ведь счастье для людей – это иметь то, чего у тебя нет, но ты сильно этого хочешь. Они хотят это сделать сейчас, больше всего на свете, но эти правила, гребаные правила и неизвестность, это их останавливает. Они вынуждены разговаривать о чем-то совсем не интересном.

- Когда мы были детьми, Джерард был совсем не таким, какой он сейчас. Понимаю, что в это трудно поверить. Он был забитым мальчиком, мало с кем общался, даже с нами, со своей семьей, и то редко. Незнакомых людей он боялся. Нет, конечно, это хорошо, что сейчас он стал другим, вот я бы не смог. Да и думаю, что неуверенным и робким трудно в мире живется. Когда он был подростком, он уже был творческой личностью. Пел, сочинял стихи, только они не всегда у Джи получались, - Майкл хихикнул. – А еще он любил рисовать. Когда пришло время выбирать между карьерой художника и актера, он долго думал, даже у него тогда депрессия была. Ну, это свойственно, впрочем. А потом на экзамене при поступлении в театральную студию встал вопрос: кого принимать – Джи или какого-то другого парня, который был более раскованным и смелым. Просто комиссии очень понравилась артистичность Джерарда, но, как говорится, на сцене не место стеснительным. Видимо, Джи по-настоящему захотел стать актером, и принял такое решение. И знаешь, какой он сейчас, не знаю, может быть, мне даже не очень нравится. Потому, что он при каждом случае дерзит, даже если этого не требуется. Это вообще-то раздражает. И в последнее время он стал каким-то слишком наглым. Даже не соизволил присутствовать на репетиции.

«А я думал, что он придет…» - пронеслось в голове Фрэнка.

- Он слишком наглый, да… Я заметил, - растерянно пробормотал парень, все еще витая в своих мыслях, и, возможно, даже сам сначала не услышав, что сказал.

Майкл засмеялся.

- А детство у нас было довольно-таки красочное и наполненное событиями. Мы ходили в разные походы, ездили на море, в лагерях часто бывали. Особенно в лагерях было весело, когда мы друг другу розыгрыши подстраивали.

- О да, это любят все. Слушай, может быть, зайдем куда-нибудь? – улыбнулся Фрэнк.
- Хорошая идея, кстати. Я же почти ничего не ел. Идем.

Неподалеку находилось небольшое кафе, парни решили перекусить именно там, тем более, поблизости ничего другого не было.

Они уселись за столик, располагающийся у окна с занавесками кремового цвета.

- Люблю сидеть у окна, - это были мысли вслух. - Всегда любил. Особенно, если вид красивый. Например, осенние деревья. Полумертвые деревья, с которых падает листва, в этом вся красота. Это все наводит на разные мысли, иногда даже тянет пофилософствовать, - режиссер улыбнулся одним уголком рта. – А некоторые люди просто этого не замечают. Им плевать на это, у них нет времени на такую ерунду.

Фрэнк никогда не видел особой красоты в каких-то там видах из окон, да еще и на «мертвые» деревья. Жуть. Но слова Майкла почему-то заставили его задуматься. Просто так, обо всем.

- Но, кажется, мы отвлеклись. Я, кажется, рассказывал про наше с Джерардом детство.
- Ага.

Подошла официантка с меню в руках и спросила:

- Будете делать заказ, или просмотрите в меню?

- Я сразу, - ответил Уэй. – Мне кофе и… пусть будет картофель фри.
- И я тоже. Мне колу и мороженое.
- Отлично, - пробубнила девушка и, записав заказ в своем блокноте, удалилась.

- Так. Про Джи рассказывать мне надоело. Давай о чем-нибудь другом, - и Майкл не дожидаясь согласия, начал рассказывать про себя.
- А вот когда я был маленьким, я был толстым. Поверить трудно, знаю. Но я с этим справился. А характер… меня все раздражало, хотя, я думаю, такое случается со многими детьми. Одноклассники, естественно меня дразнили, а я с ними дрался, - хихикнул Майки. – В школе я был ударником, и только иногда скатывался до троек, а Джи был прогульщиком и пофигистом. Про то, как он оканчивал школу, можно было бы книгу написать. Ну, это не очень важно. А когда я был подростком, у меня не было друзей. Вообще, я был почти что мизантропом. Мой дальнейший жизненный путь вообще не интересен – получил высшее образование и в театр устроился.

Вдруг Фрэнк задумчиво произнес:
- Да… Вы с братом, каждый из вас смог побороть себя, и это круто.
- Пожалуй.

Заказ был доставлен, и парни, умолкнув, перешли к трапезе.

Внезапно Майклу пришла такая мысль: пригласить Фрэнка в гости. Что они будут делать? Не известно… Майки просто хочет позвать его к себе.

- Слушай, Фрэнки, а у тебя уже есть какие-нибудь планы на день и вечер?
- Нет, вообще не знаю, что делать буду…
- Ну и отлично. Идем ко мне в гости.

Для парня это приглашение было довольно-таки необычным, и уж тем более неожиданным. Но Фрэнк был чрезвычайно рад. И даже как-то не получалось выразить свои чувства толково, ведь именно этого он и хотел!

Айеро чуть не подавился колой, удивленно вскинул брови и, помедлив немного, ответил: - Да, конечно.

- Отлично! – воскликнул режиссер. – Давай тогда быстрее закончим с этим, - сказал он и принялся активно пережевывать пищу.

«Поверить не могу», - это было единственной мыслью Фрэнка.

---

Даже не было необходимости куда-то ехать – дом, где жил Майкл находился совсем близко от местонахождения парней.

- А вы с Джерардом в разных домах живете, да? – с некой надеждой спросил Фрэнк у Уэя, пока тот доставал ключи от квартиры. Парень, конечно, понимал, что такое бывает редко, но вдруг эти братья живут вместе? И если сейчас в квартире каким-нибудь странным образом появится Уэй-старший?
- Ну, конечно! А как же… Правда, он живет неподалеку. Знаешь, очень удобно.
Режиссер отпирает дверь и приглашающим жестом указывает на нее. Фрэнк заходит и осматривается.

- Ух ты, какая классная у тебя квартира…

Создавалось такое впечатление, что квартира либо только что построенная, либо после капитального ремонта. Много свободного места. Интерьер, таким, конечно, уже не удивишь, но все равно это было достойно восторга. Хай-тек. Стены и пол – однотонные, и никаких мешающих орнаментов, которые успели многим надоесть. В одной из комнат – на полстены растянулся аквариум с рыбками. Мебель в гостиной – черного цвета, исполнена строго и красиво. Присутствовало много галогенных ламп. Фрэнку нравилось в этой квартире все.
Майкл жил на третьем этаже.
Пахнет свежестью, в квартире прохладно.

- У тебя просто офигенное жилье, - все еще осматриваясь, проговорил Фрэнк.
- Да, спасибо. Я обожаю этот стиль.

Фрэнк подошел к окну и, опершись на подоконник, стал смотреть вниз.

«Единственное, что здесь не очень – вид. Можно было бы поселиться где-нибудь повыше», - подумал парень.

Пока Майкл разувался, он думал, чем можно развлечь мальчика. Ведь когда он позвал Фрэнки в гости, он, скорее, руководствовался чувствами, а не разумом. И теперь приходится соображать, чем развлечь гостя.

«Так. Если я скажу, что хочу посмотреть с ним фильм, это будет, во-первых, не оригинально, во-вторых, мне самому будет скучно, если он на то согласится. Нужно думать».

Режиссер взглянул на парня, который что-то выглядывал в окне.

«Черт, Фрэнки. Я чертовски хочу его поцеловать. Сейчас же. В эту минуту. И мне плевать на все».

Он стремительно, быстрым шагом подошел к Фрэнку, и, не говоря ни слова, развернул его к себе лицом и поцеловал. Сначала Майкл сжал парня в крепких объятиях, чтобы тот, в случае чего, не вырвался и не побежал, куда глаза глядят, но почувствовав, что он совсем не сопротивляется, ослабил хватку. Фрэнк даже напротив – обхватил талию Майки своими руками и вновь прижал его к себе, еще сильнее. Только Фрэнк опомнился, он сразу же ответил на настойчивый поцелуй мужчины. Все мысли, которые до этого плясали в его голове, они все исчезли, улетучились. Теперь он хотел только одного – своего режиссера. Фрэнк приоткрыл рот и впустил горячий и наглый язык Майкла внутрь, сплел его со своим. Вдруг Уэй остановился и оторвался от губ Фрэнка.

- Мне это не показалось?
- Нет! – Айеро, чуть рассерженно фыркнул и опять притянул мужчину к себе. Их губы вновь слились в одном поцелуе, который был теперь скорее нежным, чем страстным. Фрэнк покусывает нижнюю губу своего партнера, а тот улыбается. Он опирается на подоконник, но так как это не очень комфортно, Фрэнк подсаживается на него и обхватывает ногами бедра Майки. Режиссер отнимает свои губы от губ парня и спускается ниже. Он короткими отрывистыми поцелуями проходится по его шее, снизу вверх, и подбирается к уху Фрэнка. Майкл не больно кусает мочку, а потом, игриво лизнув ушную раковину, отстраняется и довольно улыбается.

- Может, пойдем в спальню? – глядя из-под ресниц на партнера, спросил Фрэнк.

- Пошли, быстрее…

Майки схватил парня за руку, и тот, соскочив с подоконника, потащился за ним.

- У тебя спальня так далеко…

Фрэнк перешел на шепот. Он уже жалел, что предложил отправиться туда. Не хочется ждать. Он прижал Майки к стене и стал целовать его скулу, попутно расстегивая пуговицы на его рубашке, которые давались нелегко, у Фрэнка дрожат руки. Их тела слишком плотно прижимаются друг к другу, парень добрался до ключиц режиссера. Он уже почти ничего не соображает, его плоть с силой прижимается и трется о плоть Майки. Эта ткань ужасно мешает, во всех смыслах. Хочется поскорее избавиться от всего ненужного. Послышался приглушенный стон. Это Майкл.

- Идем, осталось немного.

Парни сделали усилие и преодолели уже небольшое расстояние, прямо-таки ввалившись в комнату. У Фрэнка уже не было времени и желания разглядывать дизайн комнаты и то, что в ней находится, он был занят только Майклом.
Парни без разбора снимают друг с друга вещи, и жадно целуют друг друга, все страстней и ненасытней. Нужно большего. Хочется большего.
Майки повалил Фрэнка на кровать и принялся снимать с парня все, что осталось. Через секунду джинсы парня оказались на полу, а рядом с ними – боксеры. Потом пришла очередь Майкла, он проделал все то же самое.
Режиссер склонился над полностью обнаженным Фрэнком и прильнул губами к низу его живота и стал двигаться вверх, целуя каждый миллиметр кожи. Когда он дошел до пупка, Майки облизал его вокруг, что заставило Фрэнка вздрогнуть и тихо застонать. Мужчина продолжил свои действия, его язык прошелся по линии между несильно выступающими кубиками пресса, и оказался около правого соска Фрэнка. Уэй облизнул его и, чуть-чуть пососал, что вызвало у Фрэнка уже довольно громкий стон. Тот тяжело дышал и часто облизывал губы.
Майкл вновь спустился вниз и обхватил рукой член Фрэнка, который был уже в полной готовности и даже слишком перевозбужден. Он потер головку большим пальцем и посмотрел на парня. Тот был почти что в экстазе, но Майки не может закончить все на этом. Ему нужно больше. Им обоим нужно больше.

- Фрэнки… - прошептал он. – Поворачивайся.

Тот что-то проворчал и, повернувшись, оперся руками в кровать. Уэй вцепился пальцами в бедра Фрэнка так, что даже остались отметины, но потом он ослабил хватку и просто стал их гладить, подбираясь к его спине. Губы мужчины стали целовать каждый выпирающий позвонок. Парень снова застонал, что доставило удовольствие и Майклу.

«Пора», - подумал Майки и вошел во Фрэнка, даже не отрываясь от поцелуев. Послышался громкий выдох и протяжный приглушенный стон.
«Черт, а мне казалось, что будет сложнее… Или я у него не первый?! Впрочем, сейчас это неважно».
Майки ускоряет темп, а Фрэнки двигается в такт своему партнеру. Все быстрее и быстрее. Чаще. Они оба стонут, слышатся тихие ругательства. Они оба закатывают глаза и держатся из последних сил, чтобы не закричать, чтобы продлить это безумие хоть на минуту подольше.
Фрэнк закусывает губу, но уже не может сдерживать крика и, чувствуя, как кровь прилила к низу живота, и по телу стало разливаться приятное чувство, он кончил. А за ним – Майки. Его режиссер. И они предались такому непередаваемо приятному чувству, как оргазм.

10.