Подарок

Дело сделано. Моя девственность. Я официально ее лишена. Она потеряна. Отдана. Когда на следующий день я поднималась в гору на футбольную тренировку, то пыталась обмозговать этот факт. Пыталась решить, что я чувствовала по этому поводу. За всю свою жизнь я никогда не думала, что буду тем человеком, который позволит этому случиться. Я всегда думала, что будут приготовления, разговоры, долгие, мучительные решения. Но вместо этого я просто с нею распрощалась. Я просто мгновенно приняла решение и позволила этому произойти. В некотором смысле я гордилась собой, что настолько смелая. Но с другой стороны, я знала, что это, возможно, не самый мудрый шаг в мире. Позволить чему-то серьезному просто так случиться — совсем на меня не похоже.

Но всякий раз, когда я думала о руках Томаса, его поцелуях, аромате, я улыбалась, вздрагивала и желала снова оказаться с ним. Наедине. В его комнате в темноте. И этого было достаточно, чтобы все мои опасения отошли на второй план. Мы с Томасом были вместе. Он был моим первым. И пути назад нет.

И мне нравилась эта мысль.

Конечно, сейчас нужно было думать о миллионе вещей. Нужно ли мне думать о противозачаточных? Могу ли я быть той девушкой, которая носит в рюкзаке презервативы? И где, черт возьми, можно достать такие вещи в столь закрытом месте?

— Что тебя гложет, лизательница окон? — спросила Ноэль, бегущая трусцой, чтобы догнать меня.

Я вздрогнула, чувствуя, будто меня только что поймали. Ответ. Ответ. Мне нужен ответ.

— Родительский день, — сказала я.

Ноэль засмеялась.

— Томас перешел к тебе?

Я вспыхнула, подумав о комнате Томаса. Его теле. Его коже рядом с моей.

— Нет. Это не так. — Я посмотрела на холм и наших товарищей по команде, которые, болтая и смеясь, шли впереди в целых десяти ярдах. — И я не жду этого. К нему это не относится.

— Ох. Проблемы дома? — шутя, спросила она, выпятив нижнюю губу.

— Большое спасибо, — чуть более язвительно, чем намеревалась, ответила я.

Глаза Ноэль загорелись от удивления.

— Послушай. Если ты не хочешь, чтобы твои родители приезжали сюда, то не должна их звать. Это твоя жизнь. Ты ничем им не обязана.

Она ошибалась. Своему отцу я обязана всем. Но я знала, что он не приедет сюда без матери. Он уцепился за идею, что мы могли бы быть нормальной, счастливой семьей. Кроме того, она будет ворчать по поводу расходов и неудобствах поездки, но припадок, который устроит, если он поедет без нее, будет практически феноменальным — и это несмотря на то, что она, на самом деле, не хочет сюда ехать. Глубина психоза моей матери ошеломляла.

— Я просто не знаю, как сказать им... — произнесла я вслух, а потом покраснела. Ноэль выжидательно глядела на меня. — Неважно.

Еще одна вещь, к которой я не была готова с Ноэль, — доверить ей свои тайны.

Мы дошли до вершины холма, когда уже большинство наших товарищей по команде разминались и бегали по полю. Ноэль опустила сумку к своим ногам. Она откинула свои густые волосы за плечи и собрала их в конский хвост.

— Если хочешь, чтобы я присутствовала во время твоего звонка, без проблем, — предложила Ноэль. — У меня хорошо получается придавать людям суровости.

Должно быть, мой скептицизм был заметен, потому что она усмехнулась.

— Не смотри на меня так, — сказала она. — Если мы, дочери неблагополучных семей, не будем держаться вместе, то что тогда вообще с нами будет?

Я улыбнулась. Я понятия не имела, что неблагополучного было в ее семье, но мне стало лучше. Если она расскажет мне немного больше о себе, может, и я смогу сделать то же самое. Может быть. Когда-нибудь.

— О, чуть не забыла. — Она присела на корточки и полезла в боковой кармашек рюкзака. Она вытащила маленький мобильник синего цвета и протянула его на ладони. — Это тебе.

— Что? — спросила я, беря телефон. На экране светились слова «Телефон Лизательницы окон».

Никто никогда не дарил мне такой дорогой вещи. Или сумасбродной. Даже если вместо «Рид» было написано «Лизательница окон».

— Ты меня разыгрываешь, — пробормотала я.

— Разве похоже на то, что я разыгрываю? — ответила она.

У меня открылся рот.

— Я не могу этого принять.

— Ты уже приняла, — пожав плечами, сказала она.

— Но что насчет... э-э...

— Денег? Уже улажено. Я не дарю людям подарки, за которые им нужно платить.

— Ноэль...

Она встала и подняла сумку.

— Послушай, ты же не можешь все время быть недоступна, ведь так? — заметила она, пятясь к полю.

Я моргнула. Предчувствие вернулось. Это была часть припасенного для меня плана Ноэль? Плана, который Тейлор по ошибке раскрыла?

— Что ты имеешь в виду?

— Кто знает? Может, возникнет какой-нибудь непредвиденный случай в лизании окон, — дразня, прощебетала она.

— Ланг! Бреннан! Тащите свои задницы сюда! — прокричала тренер, помахав рукой в нашу сторону.

Ноэль улыбнулась мне, потом развернулась и направилась неторопливым шагом к полю.

ЗЛОСТЬ

Когда тем вечером Ноэль пришла ко мне в комнату, то только десять минут откровенно осматривалась, беря книги, изучая постеры, разглядывая фотографии. Я не удивилась бы, если бы она начала выдвигать ящики. И, возможно, я бы ей это позволила. Частная жизнь не была проблемой. Все, о чем я думала, когда она вела свои поиски, получит ли все это ее одобрения. В конце концов, она села на кровать Констанс и с открытым выражением на лице уставилась на меня.

— Давай приступим, — сказала она.

Я кивнула и села напротив нее. Мобильник выскальзывал из моей потной ладони. Даже просто нажимать на крошечные кнопочки было трудно. Папа ответил после второго гудка, голос его звучал тревожно и параноидально. Он все время так говорил, когда отвечал по телефону.

— Алло?

— Привет, пап. Это я.

— Рид! Привет, малышка! — Его голос совершенно изменился, отчего мной овладело нахлынувшее чувство вины. Он говорил взволнованно. Даже радостно. Я беспомощно взглянула на Ноэль. Она ответила мне строгим взглядом.

— Чем я обязан такому удовольствию? — спросил он.

— Вообще-то, я по поводу родительского дня, — проговорила я.

Я умру от этой боли. Правда, умру. Я поежилась и вцепилась в покрывало.

— Мы с мамой с таким нетерпением его ждем, — сказал он.

О, Боже. Ну, давай же!

— Скажи ему! — прошептала Ноэль, подтолкнув мою ногу.

Я бросила на нее убийственный взгляд. Если бы я не была так взволнована, этого бы никогда не произошло. Она просто смотрела на меня, подталкивая говорить дальше.

— Ну, в этом-то и дело, — промямлила я и зажмурилась. — Я не думаю, что вам следует приезжать.

Смех. Потом пауза.

— Что? Но почему?

Даже чувствуя себя виноватой, я закатила глаза.

— Ты знаешь почему, пап.

— Рид, мама хочет приехать, — сказал он. — Она даже купила новый наряд.

Я с трудом сглотнула. Наряд был не для меня. Я знала, как работал ее мозг. У нее все крутилось вокруг внешности. Она хотела, чтобы все родители думали, будто она успешна. Но ее сущность одержит верх над видимостью. Она ни за что не сможет провести выходные, не показав своих истинных цветов — не вылив их на меня. Одного лишь мысленного образа было достаточно, чтобы я продолжила:

— Пап, не важно. Я не хочу, чтобы она приезжала, — выпалила я.

— Сейчас, Рид...

— Я не изменю своего мнения, — отрезала я, заработав решительный кивок от Ноэль. — Она все испортит. Мы оба это знаем. Кроме того, подумай о деньгах, которые ты сэкономишь...

Я глянула на Ноэль. Увидела, что она это отметила. Я только что раскрыла свои карты. Теперь пути назад нет.

— Ох, Рид, дело не в деньгах, — сказал отец. — Не делай этого...

— Прости, папа, — сказала я, готовая разрыдаться из—за любого количества причин. — Я не хочу, чтобы вы приезжали и не изменю своего решения.

Повисла долгая пауза. Я представила его на кухне, опустившего свою грузную фигуру на один из деревянных стульев вокруг стола. Его поникшие плечи. Прижатая к лицу ладонь. Я могла расплакаться в любую секунду.

— Что я скажу твоей матери? — наконец, выдавил он. — Последнее время она испытывает такую боль...

Вот оно. Вот в чем дело. В ней. Как она себя будет чувствовать. Как отреагирует. Ужас и страх, которые она выливает на нас, когда разочарована. Меня так это достало. Достало жить в страхе из-за нее. Эта женщина заставляет трястись даже моего отца.

— Скажи ей, пусть она мне позвонит, — резко проговорила я. — Если она этого хочет.

— Рид. Я так этого ждал, — сказал он. — Увидеть тебя.

Мое сердце сжалось. Уже не в первый раз мне хотелось, чтобы был только отец. Жизнь стала бы гораздо легче. Может, если бы мог приехать только он. Может, если бы только был способ...

Я почувствовала, что начала разваливаться, и взглянула на Ноэль. Должно быть, она увидела в моих глазах слабость, потому как ее потемнели.

— Не сдавайся, — сквозь зубы процедила она. — Не отступай.

И это все, что мне было нужно. Я не могла развалиться перед ней.

— Мне очень жаль, пап, — честно призналась я. — Я не могу.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты так не злилась, — грустно и покорно проговорил он.

В этой семье ты пытаешься повзрослеть, а получаются все радуги да единороги.

— Да. Мне тоже, — сказала я.

Ноэль выглядела сбитой с толку. Я сделала глубокий вздох. Все это довольно затянулось. Мне нужно было повесить трубку. Повесить трубку и что-нибудь разбить.

— Мне нужно идти, пап. Нам пора на ужин.

— Хорошо. Рид, если ты изменишь свое решение... — с надеждой начал он. Что эта надежда убивала.

— Да, пап. Я знаю. Позвоню тебе позже.

Я повесила трубку прежде, чем он успел попрощаться.

— Отличная работа, лизательница окон, — сказала Ноэль, похлопав меня по плечу.

— Может, ты перестанешь так меня называть? — выпалила я.

На ее лице промелькнула злость удивления, и на долю секунды мне показалось, что она взорвется. Но она вдруг улыбнулась.

— Могла бы просто попросить.