Вне меня

Слова читались просто; дизайн изящно прост. В офисе Гэвина стояла полная тишина, за исключением одного уверенного, ритмично повторяющегося звука, который раздавался эхом, пока он набирал на компьютере текст открытки снова и снова. Он потерял счет времени, весь день, работая над ним.

«Перед нами открытая дорога…будущее полное бесконечной любви…

Пожалуйста, будьте с нами,

Эмили Купер и Диллан Р. Паркер,

Празднование обручения.

Суббота, 23 Сентября

2012 год.

18.00

Изумрудная комната

Манхэттен, 59 улица

Гостей принимают Джоан и Генри Паркеры.

Просим дать ответ к 15 Сентябрю по тел. 212-981-1275»

Звук набираемого для приглашения текста на столе Гэвина был не единственным, повисшим к комнате. Но, до тех пор, пока кто-либо не подходил к нему близко, он не мог услышать этот звук. Звук – да, это было его разрывающееся сердце и прерывистое дыхание. Гэвин не был удивлен, но это было доказательством того, что она собирается на это пойти.

Гэвин услышал новости пару дней назад, когда зазвонил его телефон. На другом конце возбужденный голос Диллана говорил о помолвке, его слова высасывали надежду вместе с кислородом из легких Гэвина. Во время короткого разговора с Дилланом, Гэвин чувствовал себя словно «доктор Джекил и мистер Хайд», полагая, что должен казаться счастливым за них. Зная, что в голосе должно быть слышно некое подобие восхищения, он, поздравляя Диллана, сыграл даже лучше, чем ожидал. После окончания разговора он собрал каждую частичку самоконтроля, чтобы удержаться и не разбить телефон об стену.

Только это не работало; лезвие уже застряло глубоко в сердце, резало его словно мясник.

Гэвин так сосредоточился, рассматривая приглашение, что практически не заметил, как Колтон заглянул в офис. Оторвавшись от мучавшего объявления, Гэвин посмотрел на него. Колтон отдавал себе отчет в том, что происходит, и выражение лица было крайне серьезным. Гэвин прекрасно знал, что тот собирался сказать, и, ради всего святого, прямо сейчас он не хотел это слышать.

- Все так, как есть, парень. Ты должен дать ей…

- Заткни пасть, Колтон, - прошипел он, - ты понятия не имеешь, что сейчас творится в моей башке, - шок на лице Колтона стал осязаем, когда брови, словно тучи, сошлись над зелеными глазами.

- Тогда добивайся её, Гэвин. Когда ты хочешь чего-то так сильно, то не сдаешься просто так. Ты борешься и борешься, пока совсем не сможешь бороться. Это в крови Блейков, так что это должно быть просто для тебя. Кроме того, за всю мою жизнь, я не видел более упрямого сукина сына.

Гэвин почти взорвался от хохота, но вдруг задумался над словами брата. Он знал, что может ворваться в жизнь Эмили и попытаться сломать её защиту. Мысли о ней, плененной в его квартире, в его руках, в его постели до тех пор, пока она не сдастся и не будет умолять стать его, взывали к нему с каждой секундой все больше. Где-то в глубине её глаз он видел скрывающиеся к нему чувства, и он понимал, почему она боится и не хочет показывать их. Риск был огромный для них обоих. Принятие того, насколько они нужны друг другу и предположения о том осуждении, которому оба подвергнутся, будет тяжелым для них, но они смогут пройти через все вместе.

Но, в такой ситуации, какой смысл добиваться её? Мысль, что он может провести с ней время и возможно – нет, точно – влюбиться в неё, чтобы просто заставить её решить, что она не хочет быть с ним, обожгла его сердце. Он, должно быть, чертовски большой говнюк, чтобы так думать. Но, Боже, он не мог ничего сделать, кроме как закрыть глаза и думать о ней. Чувство беспомощности уничтожало его.

- Ты сошел со своего чертового ума? Бороться за неё? Она выходит за него замуж.

- Ты спрашиваешь меня, свихнулся ли я? – спросил он скептически. – Оглядись вокруг, Гэвин, - он кивнул в сторону, - Брат, ты не только решил пойти на эту вечеринку, ты еще и согласился на просьбу Диллана быть одним из шаферов. И кто здесь тронулся мозгами?

- Черт, как я должен был отвертеться? – простонал Гэвин. – Помнишь, я должен стараться быть нормальным рядом с ним.

Он пожал плечами.

- Скажи, что болен.

Гэвин скучно посмеялся.

- Поверь, с таким же успехом могу просто организовать заграничную поездку. – Встав с кресла, он схватил свой пиджак и одел его. – Черт, мне нужно выпить.

- Склонен согласиться.

- Ты идешь или нет?

- Конечно, если я выбираю место.

- Выбирай.

Спустя двадцать минут они остановились у бара на Ист-Вилладж (район Манхэттэна). Гэвин был впечатлен контингентом и выбором Колтона. Истинная мекка для художников, музыкантов, студентов и писателей. Площадь Святого Марка в лучший час определенно качалась. Цель Гэвина была проста – набраться так, чтобы выкинуть из мыслей преследующий его образ Эмили. Он был почти чертовски уверен, что достаточное количество виски поможет изгнать её из головы.

Заморозиться.

Он хотел почувствовать абсолютную стопроцентную чертову заморозку.

Едва они вышли из машины Гэвина, Колтон резко остановился.

- Есть кое-что, что может вытащить Эмили из твоей головы, - сказал он, жестом указывая в сторону девушки, у которой были проблемы с машиной.

Гэвин изучил её, когда она выпрямилась, отходя от капота машины. Поднеся телефон к уху, она казалась напряженной, когда взгляд неистовых карамельного цвета глаз встретился с Гэвином. Красивые длинные волосы – того же цвета, что и глаза – развивались на ветру, также, как и юбка до колена. Нетвердо стоя на шпильках, она перекинула ремешок сумки через плечо, закрывая капот.

Колтон толкнул локтем Гэвина.

- Иди и протяни ей руку помощи.

- Она уже говорит по телефону. Уверен, кто-нибудь поможет ей.

Как только Гэвин закончил предложение, она подошла к ним, слезы бежали по лицу.

- Прошу прощения у вас обоих, но кто-нибудь из вас, джентльмены, не мог бы одолжить мобильный телефон? Мой только что сдох.

- Да, нет проблем, - ответил Гэвин, порывшись в карманах. Протянул ей свой телефон.

- Спасибо, - хлюпнула она, взяв его. Она быстро набрала номер и отошла от них на пару шагов.

Гэвин посмотрел на брата.

- Давай, принеси ей салфетки или что-нибудь еще. Я побуду с ней.

Колтон усмехнулся, заставив Гэвина, тем самым, закатить глаза. Когда Колтон открыл дверь бара, звуки выступающей джазовой группы разошлись по шумной улице.

Наконец, девушка подошла обратно к нему.

- Спасибо, я ценю это. Мой брат владеет автомастерской и скоро приедет.

- Нет проблем, - сказал он, кинув телефон обратно в карман, - похоже, прокладка головки блока сгорела.

Она снова хлюпнула носом. Посмотрела на машину и снова на него:

- Вы можете сказать это, даже не осмотрев её?

- Из выхлопной трубы идет белый дым. Это довольно хороший знак.

- Оо, вы механик?

Гэвин улыбнулся.

- Нет, я просто имею дело с машинами, – она застенчиво улыбнулась в ответ. – Я послал брата найти для вас салфетки.

- Спасибо. Чувствую себя такой дурой, расплакаться из-за этого. Просто последние несколько недель были тяжелыми.

Пожалев её, он, правда, не знал, что сказать. Поэтому Гэвин почувствовал облегчение, когда Колтон вернулся.

Протянув ей салфетки, Колтон спросил.

- Вы с кем-нибудь связались?

Она кивнула, и объяснила Колтону, кого ждет.

- Пока вы ждете, почему бы вам не зайти внутрь со мной и моим младшим братишкой? – Спросил Колтон, усмехнувшись Гэвину. – В нашей компании, конечно.

Гэвин подавил внезапное желание убежать через улицу, подальше.

Девушка с мягким трепетом улыбнулась.

- Вообще, звучит неплохо. Я бы могла выпить, определенно.

Открывая входную дверь, Колтон послал Гэвину хитрую улыбку:

- Я знаю уже нескольких человек, кому не мешало бы выпить сегодня.

Гэвин покачал головой и последовал за ними в бар. Звук саксофона, играющего мелодию «Жизнь в розовом цвете» Луи Армстронга, заполнил пространство. Джаз не был тем, что могло бы помочь Гэвину, но он его очень давно любил. В детстве он был неотъемлемой частью жизни, поскольку отец был большим фанатом этой музыки. Самая искренняя улыбка появилась на лице Гэвина, когда в памяти всплыли картинки, танцующих на заднем крыльце дома под эту же музыку родителей. Говоря о том, что он чувствовал к Эмили, он представлял их, танцующих вместе под эту музыку – она тесно прижимается к нему, уютно устроившись в его руках. Иллюзия того, что они, возможно, будут вместе могла уйти от реальности не так далеко, если он приложит усилия. Боль от этого разгоралась, словно медленный огонь – и потребность более чем в нескольких порциях виски – накрыла его сознание.

После того, как они нашли свободный столик рядом с танцполом, девушка, представившаяся как Стефани, отправилась в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок. Тут же заказав три порции виски и пиво к ним, Гэвин начал надеяться на то, что, кто-нибудь принесет, так необходимую ему, заморозку. За несколько секунд после того, как официант принес алкогольную кому, Гэвин грациозно выпил две порции сразу.

Он посмотрел на брата.

- Даже не думай пускаться туда сегодня.

Улыбаясь, Колтон вальяжно облокотился на спинку стула.

- Я ничего не сказал.

- Верно, тебе и не нужно, - ответил Гэвин, в голосе слышалось предупреждение. – У тебя на лице все написано, и у меня, серьезно, не то чертово настроение сейчас.

Нахмурившись, Колтон усмехнулся.

- Итак, давай-ка посмотрим, ты выбираешь путь, который неизбежно приведет тебя к жалости к себе?

- Ты, правда, не понимаешь гребаных намеков, да?

- Нет, брат, я понимаю. Как я уже говорил, либо борись за неё, либо отпусти.

Покачав головой, Гэвин прикончил третью порцию.

- Не надо учить меня, что делать, Колтон.

- Я знаю, тебе это не нужно, парень. Как бы то ни было, ты можешь постараться и выжечь алкоголем Эмили из головы, - заметил он, лениво пожав плечами. – Или ты можешь найти приключения с прекрасной дамочкой, которая прямо сейчас поправляет макияж в дамской комнате.

- Итак, теперь ты хочешь сбагрить меня девушке, да? – выдохнул он, открывая пиво. – Черт, ты не просто беспокоишься обо мне, ты прямо ходячее противоречие.

Колтон улыбнулся:

- Ты знаешь, что я имею в виду. Просто дай шанс чему-то более крепкому, чем-то, во что превратит тебя сегодняшняя попойка.

Бесполезное замечание не достигло своей цели, но подошедшая к столику Стефани не дала продолжить Колтону разговор с братом.

Она села напротив Гэвина.

- Извините, что так долго.

- Не важно, - ответил Гевин. – Что тебе заказать?

- Я буду клюквенный Абсолют с кусочками лайма.

Гэвин подозвал официанта и сделал заказ.

Рассмотрев девушку вблизи, он понял, что она и правда довольно красивая, как и сказал Колтон. Её роскошные каштановые волосы блестели, хотя и были слегка растрепаны, а миндалевидные глаза в обрамлении густых ресниц в нормальной ситуации заинтересовали его – только не сегодня. Невозмутимый и не впечатленный, Гэвин старался свести к минимуму разговор с девушкой, сосредоточившись вместо этого на внутренних размышлениях об Эмили. Колтон развлекал её, время от времени бросая в адрес Гэвина колкие шуточки.

По мере того, как вечер заканчивался, Гэвин заметил, что Стефани внимательно смотрит на него. Желая наказать себя за то, что не обращал на неё внимания, Гэвин заказал еще несколько порций алкоголя и попытался сосредоточить на ней чуть больше внимания. Он узнал, что она учится в высшей школе журналистики и заканчивает обучение в следующем году. Она была средним ребенком в семье, где были еще старший и младший сыновья, она выросла в Линденхёрст, небольшой городок на Лонг-Айленд. Она любила искусство, музыку, путешествия, вкусную еду, свою семью, друзей и теплые летние дни.

Наряду со всеми её достоинствами, Гэвин, тем не менее, не переставал сравнивать её с той, которую хотел, больше всего, которую жаждал больше всего, и в которой определенно нуждался.

Эмили…

Он не чувствовал холодка по спине, когда разговаривала Стефани. Ничего не вспыхивало внутри, когда она смеялась. Даже её прикосновения к его руке, такие частые на протяжении вечера, ничего для него не значили.

Ничего.

Поэтому он чувствовал себя полным кретином, продолжая разговаривать с ней, потому что ему было ясно - она была заинтересована.

И еще более ясно – он не был.

Тем не менее, то ли алкоголь сыграл свою роль, то ли он, наконец, понял, что Эмили в его жизни — это плохая идея, но к концу вечера, он обменялся со Стефани телефонными номерами.

- Ей, правда, обязательно было идти с нами? – спросила Оливия, сморщившись от отвращения.

- Думаешь, мне это нравится? – прошептала Эмили, завешивая занавеску примерочной для невест. Мать Диллана развлекалась, рассматривая с консультантом бесконечные ряды свадебных платьев. – Она хотела прийти. А я не могу с ней спорить. Кроме того, у неё в семь часов какие-то дела, связанные со свадебным обедом, так что она здесь ненадолго.

Щелкнув языком, Оливия закатила глаза.

- Эта женщина, как чертова эпидемия, уничтожает все на своем пути. Никогда не могла её выносить.

Эмили вздохнула и повернулась к Оливии. Она рассматривала надетое на ней свадебное платье от «Reem Acra». Покрутившись, она спросила.

- Как выглядит это?

Оливия взяла свой белокурый локон и накрутила его на пальчик.

- Сказать честно или соврать?

- Давай же, Лив, - сказала Эмили, уперев руки в бока.

- Выглядишь в нем, как чертова русалка.

Эмили покачала головой.

- Ну, ты спросила, девочка, я решила ответить честно, - Оливия пожала плечами. И добавила, словно нимб засветился над её головой. – Оо, и я не имею понятия. Как насчет того, что именно ты подберёшь свадебное платье для своей свадьбы. Клянусь, если эта Чумная сучка притащит еще платье и настоит на его примерке, я повалю её на пол прямо здесь в бутике и отшлепаю её.

- Ты можешь, пожалуйста, успокоиться?

- Нет, Эмили, я не успокоюсь. Мой мозг так чертовски переполнен всей этой свадебной фигней, что я даже не знаю, что думать.

Сжав пальцами виски, Эмили закрыла глаза.

- Что ты хочешь сказать, Оливия?

- Я хочу, чтобы ты снова сказала мне, почему ты во все это бросаешься? Это все еще не укладывается в моей голове. Хотя, я буду честной. Я устроила этому идиоту взбучку за то, что заставил тебя решать, когда он сказал, что даст тебе необходимое время. Но, серьезно, Эмили…Ноябрь? Сейчас уже первая чертова неделя Сентября.

- Я говорила тебе, Лив. Диллан – последний неженатый внук, и они не думают, что бабушка проживет больше шести месяцев. Она сильно больна, сейчас, – ответила она, подзывая Оливию помочь расстегнуть платье. – Его семья хочет, чтобы она застала его свадьбу.

Оливия нехотя встала и подошла.

- Точно, потому что ты должна строить свое будущее, полагаясь на древнюю ископаемую старушку, которая может откинуться через час после свадьбы.

- Это не единственная причина, и ты знаешь об этом. Ты знаешь, сколько нужно ждать, чтобы организовать прием в отеле «Waldorf Astoria»? Три года, Оливия. У родителей Диллана связи, и там произошла отмена. Так что была свободная дата, и мы её взяли.

Оливия помогла выпутаться ей из платья.

- Я скажу еще две вещи, нравится тебе это или нет.

- Я ждала, что скажешь, - вздохнула она, потянувшись к вешалке за легким шифоновым платьем трапециевидной формы. Это было одно из тех, что выбрала она.

- Первое: нет ничего страшного в том, чтобы подождать три года очереди в «Waldorf», если тебе нужно именно столько времени, чтобы все взвесить. Эмили собиралась сказать что-то, но Оливия остановила её, приложив пальчик к губам. Потом она положила руки Эмили на плечи и внимательно посмотрела в немигающие зеленые глаза. – И второе: ты не смогла привести в качестве причины свою любовь к Диллану, подруга.

Какой-то момент Эмили смотрела на неё, потом отвернулась и осторожно шагнула в «нерусалочье» платье, надевая его.

- Ты знаешь, что я люблю его.

Оливия подошла к ней сзади и застегнула молнию. Они смотрели друг на друга через зеркальное отражение.

- Я также знаю, что произошло между тобой и…

- Не надо, - быстро оборвала она, почувствовав слишком хорошо знакомую боль в груди.

Все еще стоя позади, Оливия наклонилась к ней и прошептала на ушко.

- Ему плохо, Эмили. Тревор сказал, что он никогда не видел его таким потерянным.

Сердце Эмили сжалось при мысли, что Гэвин так себя чувствует, но она не могла вот так влюбиться – не сейчас, не в него. Это было неправильно. Не важно, как сильно она теплила это внутри, это было неправильно.

- Я не хочу об этом говорить, Оливия, - прошептала она, спускаясь с подиума.

- И ты тоже несчастна, Эмили. Я вижу. С той ночи ты стала другой.

- Я не несчастна, - выдохнула она, пытаясь расстегнуть молнию. – Я была пьяна, и это был плохой выбор. Вся затея была плохим выбором.

- Тебе нужна помощь с этим? – мягко спросила Оливия.

Заметно нервничая, она выдохнула.

- Да, пожалуйста.

Оливия снова помогла расстегнуть молнию, голос был тихим.

- Иногда плохой выбор приводит нас к правильным людям, Эмили.

В то время, как ногти впились в ладони, эти слова вызвали дрожь во всем теле, от пальцев ног, до кончиков волос, Гэвин вызывал в ней прочную невероятной силы волну эмоций, что было сильнее и гораздо опаснее того, что Эмили когда-либо знала. Смятение, обида, боль и страх смерти её и его, усилили волну сумятицы в её голове.

Такое цунами творилось в голове в эти секунды, в этой комнате, но, прежде чем волна мучений успела поглотить её, другое ворвалось. Это особенное цунами было одето в брючный костюм от Валентино, шелковы шарф от Hermè s подпрыгивал от каждого её шага, сделанного на шпильках.

- Донна, - сказала Джоан девушке-консультанту, - Я должна забрать это отсюда.

Женщина средних лет посмотрела на Эмили.

- Все в порядке, Донна, - улыбнулась Эмили, - спасибо вам за помощь.

- На здоровье, мисс Купер. Просто дайте знать, если вам что-то понадобится, – сказала она и вышла из комнаты.

- Оо, Эмили, ты ведь не рассматриваешь это трапециевидное платье? – со вздохом спросила Джоан. – Оно такое простое. Кроме того, для твоей миниатюрной фигурки больше подойдет платье от «Elie Saab», – сказал она, показывая платье, при виде которого, Эмили верила, она потеряет весь свой ленч.

Оливия мелодраматично засмеялась.

- Это шутка? Я не позволю ей умереть в этом – дать ей в одиночку опозориться по дороге к алтарю, с вашим сыном. Она выглядит, как чертов какаду.

Обернувшись, Джоан послала ей ядовитый взгляд.

- Ты никогда не могла попридержать язык, ведь так, Оливия?

Оливия улыбнулась, но в голосе не было и намека на веселье.

- Шокирует.

- Джоан, - сказала Эмили, потянувшись за платьем, Джоан оторвала свой взгляд от Оливии. – Мне нравится «Elie Saab», но не эта конкретная модель, – Эмили повесила массу перышек и подошла к платью «Monique Lhuillier», которое примеряла раньше. – Я думаю, что пойду в этом. Мне нравится узорчатый шов и глубокий круглый вырез. И длинные рукава отлично подходят для зимней свадьбы.

Джоан тяжело вздохнула.

- Это платье делает твои бедра в три раза шире.

Выпучив глаза, Эмили открывала и закрывала рот.

- Нихрена себе! – воскликнула Оливия, хмуря брови. – Эмили, первое, ты такая стройная, что можешь позволить своим бедрам выглядеть шире, – она послала Джоан убийственный взгляд и снова повернулась к Эмили. – Второе: я собираюсь повалить её, как будто она горячая, – она начала снимать сережки и закатывать рукава.

Джоан напряглась.

- Нет, - быстро прервала Эмили, подбегая к Оливии. – Просто сядь, Лив, - сказала она, взгляд умолял. Скрестив в раздражении на груди руки, она села в кресло и сердито посмотрела на Джоан.

- Хорошо, я примерю его, но разве вы не должны уйти в скором времени?

Джоан, сердито пыхтя, посмотрела на свои наручные часы.

- Иисусе, да, - вскрикнула она, хватая сумку. – Хорошо, тогда примеришь «Elie Saab» потом. Я, также, покажу Донне фасон трубу, который будет смотреться на тебе изумительно. Удостоверься, чтобы она отложила его.

Кивнув, Эмили натянула улыбку.

- Превосходно, тогда я позвоню тебе позже, - сказала Джоан. Она решительно направилась к двери, непереставая сверлить Оливию взглядом.

Оливия вскочила с кресла.

- Ты серьезно не…

- Примерить этот ужас? – прервала Эмили, смеясь. Оливия засмеялась вместе с ней. – Забыла о том, что не позволишь мне опозориться в этом? Я и сама себе не позволю.

Эмили переоделась в свои джинсы, черный свитер со спущенным плечом и черные конверсы. Она взяла свою сумочку с кресла и направилась к ресепшену. Она сообщила Донне, что остановилась на плате от «Monique Lhuillier», и протянула ей карту Диллана, чтобы оставить аванс. Обсудив и назначив время следующих примерок, они также заказали платье для подружки невесты, сестры Эмили, которая должна была приехать. Чувствуя себя выжатой, как лимон всеми этими событиями, Эмили была более чем счастлива уйти оттуда.

- Я умираю с голода, - заявила Оливия, едва они вышли из бутика, вдыхая прохладный воздух. – Здесь недалеко есть суши-бар в стиле фанк, говорят, там подают очень даже вкусные роллы. Проверим?

- Я за.

Спустя несколько кварталов они подошли к суши ресторану. Прежде чем войти, Эмили остановилась и начала рыться в сумочке.

Держась за дверную ручку, Оливия спросила.

- Что ты делаешь?

Игнорируя вопрос, Эмили продолжала рыться.

- Привет, Эмили, что ты делаешь? – повторила Оливия.

- У меня страшно болит голова, ищу пузырек Адвила, он точно должен быть здесь, – ответила она, руки лихорадочно перебирали кредитные карты, рецепты, солнечные очки, косметичку.

Улыбаясь, Эмили нашла пузырек и вздохнула с облегчением. Она направилась ко входу, видя, как Оливия застыла в шоке.

Эмили склонила голову.

- Что такое? – спросила она, кладя руку на плечо Оливии.

- Эмм, обернись, Эм.

Нахмурив брови, Эмили вопросительно посмотрела на Оливию и развернулась.

О Господи…

Воздух покинул легкие, когда она увидела двухместную БМВ Гэвина, паркующуюся у ресторана. Колтон, находясь на водительском месте, покачал головой, когда Гэвин не слишком грациозно вылез из машины.

- Пойду, займу нам столик, - сказала Оливия.

- Нет, подожди, - поспешно прошептала она, лоб покрылся испариной, даже несмотря на прохладный воздух. – Не бросай меня здесь.

Оливия, прищурив свои карие глаза, сказала все тем же тоном.

- Ты должна поговорить с ним, подруга. – Не оборачиваясь, она открыла дверь и исчезла в ресторане.

С бешено бьющимся сердцем Эмили попыталась собраться, когда он подошел.

- Ты пьян, - выдохнула она, заметив, как он качается из стороны в сторону.

Проведя рукой по своим непослушным темным волосам, он криво усмехнулся.

- А ты просто восхитительна.

Усыпляющий тембр его нетрезвого голоса заставил Эмили превратиться в золу прямо посреди Манхэттена. Всё еще пытаясь держать себя в руках, она посмотрела на него, воздух застрял где-то в горле. Он стоял перед ней такой растрепанный – без пиджака, галстук болтается на шее, рукава кое-как закатаны – она никогда не встречала человека, способного вот так воздействовать в любом состоянии. Не только физически – Господь видит, она считала его самым сексуальным мужчиной на земле – было что-то еще. Каждое его присутствие проникало ей глубоко под кожу.

Медленно и неуверенно, он приблизился к ней:

- Ты восхитительна и…помолвлена сейчас, - сказал он мягко, касаясь её левой руки. Он поднял ее и изучил кольцо на пальце. Хотя она и не хотела, руку не вырвала. По существу, замерев от его прикосновений, она не могла пошевелиться. – Мм, с теми деньгами, что есть у меня, я бы не стал дарить тебе что-то столь безвкусное – не для такой красивой руки, как эта. Она заслуживает гораздо большего. Я бы нашел что-то более элегантное.

Люди, идущие по тротуару, толкали их двоих, её рука в его, но ни один не замечал этого. Взрывные звуки сигналивших машин, смеха и музыки из клуба неподалеку разбивались и растворялись в воздухе, но снова никто из них не слышал этого шума.

Просто потерявшись друг в друге, они больше ничего не замечали.

Эмили отвела взгляд, но также быстро, как она это сделала, Гэвин, взяв её за подбородок, поднял лицо так, что она вынуждена была посмотреть прямо в его голубые глаза. Вздох был единственным звуком, что сорвался с её губ.

- После нашей короткой встречи, я бы никогда не подумал, что Диллан – счастливчик, одевший кольцо на этот пальчик.

Тяжело дыша, Эмили с трудом сглотнула и продолжила смотреть на него. Его животная, жестокая, сексуальная решительность била её с такой силой, что способна была выбить почву из под ног.

- Я была пьяна, - прошептала она, не отрывая от него взгляда, голос прерывался. – Я… мне просто нужно было вытравить тебя из себя.

Все еще держа её за подбородок, он большим пальцем провел по её губам, голос был таким же тихим, как у нее.

- Куколка, ты пытаешься вытравить меня из себя так же, как я пытаюсь вытравить тебя из меня. Это невозможно.

Прежде чем она смогла осмыслить его слова, он, наклонив голову, прижался губами к её губам, прихватил зубами её нижнюю губу, нежно посасывая её. Она нерешительно отстранилась назад, но битва была быстро проиграна. Скользя языком по её губам, он сжал ее подбородок, слегка, только лишая её возможности двигаться. Гэвин простонал, и в последний раз крышесносяще потянул зубами её губу. Глаза Эмили были открыты, так что она могла видеть, как на его лице появилась почтительная улыбка. Затем он развернулся, изящно пошатываясь, и ушел, оставив Эмили сражаться за воздух. Она, затаив дыхание, подошла к двери и посмотрела, как Гэвин сел на пассажирское сиденье, и, прежде чем она поняла, скрылся в потоке машин.

По мере того, как эйфория и шок окутывали её, Эмили, словно в тумане, прошла в ресторан с влажными трусиками, усиливающимся смущением, и возросшей потребностью пропустить несколько порций сакэ.