Глава 16. Чтобы задушить человека голыми руками, требуется недюжинная сила и решимость

Чтобы задушить человека голыми руками, требуется недюжинная сила и решимость. Горло требуется сжать настолько, чтобы оно перестало пропускать воздух.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Кассандра бесстрашно пробиралась в темноте, ведомая светом фонаря и уверенностью в том, что поступает правильно. Улизнуть из дома под покровом ночи не составило труда. Никем не замеченная, она вышла в сад, пересекла лужайку и спустилась к берегу. Острые камни вонзались в плоские подошвы башмаков. Один раз ей показалось, что следом кто-то идет, но, обернувшись, она смогла разглядеть лишь мелькнувшую в траве кошку.

Фонарь привел Кассандру в деревню. Узкие улочки казались совершенно безжизненными, лишь из дверей таверны сочился свет. На пороге девушка немного оробела, но сердце велело идти вперед. Кассандра знала: стоит ей увидеть Фалько, и буря, что разыгралась в ее душе, утихнет. Художник не верил в судьбу, а она верила. Все силы Вселенной ведут ее к человеку, который знает ответы на ее вопросы.

Кассандра со вздохом отворила дверь таверны, гадая, окажется ли на месте Фалько.

Внутри было темно и жарко, пахло потом и пивом. Несмотря на поздний час, таверна была полна посетителей, и все как один уставились на вошедшую. По залу прокатился изумленный гул. Никто из завсегдатаев не ожидал увидеть в таком месте женщину, да еще среди ночи. Кассандра надеялась, что при столь дурном освещении ее никто не узнает.

Сердце ее дрогнуло, подсказав: он здесь. Он и вправду был на месте, как обещал.

Фалько сидел за дальним столом в компании трех подмастерьев и не подозревал о ее приходе. Кассандра не смогла сдержать улыбку. Ее сердце начинало трепетать при одном взгляде на каштановые волосы, разбросанные по белой рубашке. Один из приятелей Фалько, Паоло, заметил Кассандру и что-то прошептал ему на ухо.

Фалько поднял голову и тотчас вскочил. Не скрывая радости, он бросился к ней.

— Скворушка! — выдохнул юноша, но тут же вспомнил о своих спутниках. — Наверное, нам лучше поговорить снаружи.

Они вышли из душной таверны в ночной холод. Как только за ними захлопнулась дверь, Фалько схватил девушку за плечи и притянул к себе. Кассандра уткнулась в его плечо, вдыхая запах краски и мыла.

У нее было так много вопросов. Скучал ли он по ней, как она скучала по нему? Думал ли о ней? Вспоминал ли их поцелуй? Жилка на его шее была так близко, в нескольких дюймах от ее губ.

Кассандра мягко отстранилась, чтобы заглянуть Фалько в лицо, и спросила:

— Тебе удалось что-нибудь узнать?

— О Гради ничего, — ответил юноша. — Я разыскал мастера, который изготовил маску сокола, но он утверждает, что заказчик не оставил ни имени, ни адреса. Готовую маску он

забрал сам. Известно, впрочем, что он живет неподалеку от канала.

— А где находится мастерская? — спросила Кассандра.

— К югу от Сан-Джованни. А на том берегу, прямо напротив, целый квартал богатых

палаццо. Почему бы нам туда не наведаться?

Вероятность наткнуться на нужного человека, просто бродя по улицам, была ничтожно мала; к тому же девушка вовсе не была уверена, что узнает его. Она видела только холодные глаза в прорезях маски. Человек-сокол показался ей опасным, особенно когда заговорил о прелестях войны, но ничем, кроме смутных догадок, она не располагала.

Однако наведаться в город означало плыть в гондоле вместе с Фалько, и чем ближе была ненавистная свадьба, тем сильнее Кассандре хотелось быть рядом с ним.

Прежде чем она успела ответить, дверь таверны скрипнула, и Фалько выпустил ее из объятий. Кассандра обернулась.

Темные глаза Паоло были полны неподдельного изумления.

— Синьорина, как я вижу, у нас с вами есть общий друг. Присоединяйтесь к нам!

— Это место не подходит для дамы. — В ровном голосе Фалько слышалась угроза.

— Что-то подсказывает мне, что ты сумеешь ее защитить. — Паоло распахнул дверь. — Я настаиваю. Что вам сделается от одной кружки?

Фалько покосился на приятеля.

— Договорились. По одной кружке. У нас с синьориной Кассандрой есть планы на эту ночь.

— Могу себе представить! — Глаза подмастерья сверкали, будто осколки темного стекла. — Другими словами, домой тебя сегодня не ждать.

Щеки Кассандры запылали. Надеясь, что тусклый свет скроет ее смущение, она покорно пошла за Фалько и Паоло к столу, за которым коротали время в компании пивных кружек двое оставшихся приятелей. Паоло подвинул девушке стул. Художник с виноватым видом уселся рядом.

— Так вот где ты пропадаешь! — Паоло переставил фонарь, чтобы лучше разглядеть Кассандру. — Немного худа, а в целом очень ничего. Повезло тебе, приятель.

Подмастерья расхохотались, а девушка уткнулась взглядом в столешницу. Ее щеки пылали огнем.

Фалько взял ее за руку.

— Это синьорина Кассандра. С Паоло вы уже знакомы. А это Этьенн и Николас. — Покончив с представлением, он повернулся к Паоло. — Мы с Кассандрой друзья, прибереги свои сомнительные шутки для другого случая.

— Друзья, конечно, — кивнул Паоло. — Впрочем, я понимаю Кассандру. А как же вы встретились?

Фалько на ходу сочинил историю о том, что Агнесса заказала ему портрет своей племянницы, но Кассандра его почти не слушала. Она не могла думать ни о чем, кроме собственной руки, лежащей в руке художника. Ладонь девушки вдруг сделалась невыносимо чувствительной, будто вся кровь прихлынула к ней, и теперь она ощущала его близость каждой клеточкой кожи.

Парни непринужденно болтали. Похоже, они знали друг друга сто лет. Фалько закончил свой рассказ и теперь спорил с Паоло о книге, которую тот прочел первым, а потом рекомендовал друзьям.

— Паоло у нас образованный, — объяснил Фалько. — Его хозяин не только живописец, но и ученый, у него полно книг. Так что наш приятель не такой уж бестолковый, как может показаться, если судить по его виду. И шуткам.

— Так и есть, — простодушно признал Паоло. — А еще я обнаружил у себя склонность к французскому языку.

Он поднял пустую кружку, призывая трактирщика наполнить ее снова.

— На днях я прочел сочинение Мишеля де Монтеня.

— Довольно об этом! — Николас с соломенными волосами и намечающейся бородкой страдальчески закатил глаза. — Что за манера очаровывать дам скучными разговорами?

Произнеся эту тираду, он вернулся к захватывающему разговору с Этьенном. Молодые люди спорили, какая карточная игра лучше и в каком притоне сподручнее просаживать деньги.

Трактирщик принес кружку сомнительного напитка с кислым запахом и тонким слоем пены. Кассандра решила, что это пиво.

— А вам чего? — недовольно спросил трактирщик. Кассандра хотела отказаться, но Фалько опередил ее.

— То же, что всем нам, — сказал он, бросив на стол монету. Паоло дождался, когда девушке принесут ее кружку.

— Так вот, к вопросу о Монтене. Он называл брак птичьей клеткой. Холостяки изо всех сил стараются попасть в нее, а женатые с тем же рвением стремятся обратно. Вы с этим согласны, синьорина?

Кассандра с отвращением сделала глоток, поставила кружку на стол и смерила Паоло вызывающим взглядом.

— Нет беседы там, где все согласны друг с другом, — ответила она удачно подвернувшейся цитатой из того же Монтеня. — Что касается меня, то в клетку я не тороплюсь.

Сделав еще один глоток, она решила, что напиток не так уж плох.

— Синьорина читала Монтеня! — оживился Паоло. — Превосходно.

Фалько сжал ей руку. Обернувшись, девушка увидела, что художник смотрит на нее недоверчиво и восхищенно. Что сказала бы Агнесса, если бы узнала, что племянница использует ее уроки для обольщения мальчишек-подмастерьев в местной таверне? От этой мысли Кассандра развеселилась.

— Монтень сказал: «Нет на свете более естественного влечения, чем влечение к знаниям». — И она с торжествующей улыбкой подняла свою кружку.

Паоло пришел в восторг. Кассандра впервые увидела его улыбку.

— Умная и красивая, — ответил он. — Теперь я понимаю, почему ты оторвался от нашей компании, Фалько. Если девушка не может быть твоей невестой, это не значит, что она не станет твоей музой.

От наполнявшей Кассандру радости не осталось и следа. Даже в полутемной таверне правда оставалась ясна как день. Им с Фалько никогда не быть вместе.

— Ну что ж, моя прелестная муза, нам пора, — вмешался Фалько, заметив, что слова Паоло расстроили его спутницу. Кассандра встала из-за стола и простилась с художниками. Фалько придерживал ее за локоток.

— Эй, приятель! — Резкий голос Паоло перекрыл пьяный гул таверны. Фалько обернулся:

— Что?

— Надеюсь, ты не стал рассказывать своей музе, чем зарабатываешь на жизнь? Вопрос застал юношу врасплох, но он без труда взял себя в руки.

— Кассандра знает, что я работаю у Томмазо, если ты об этом.

Вся троица во главе с Паоло пристально смотрела на Фалько. Девушка готова была поклясться, что между ними происходит безмолвный, но чрезвычайно важный разговор.

— Идем! — решительно сказал Фалько, прервав затянувшееся молчание, и увлек Кассандру на улицу.

— Что это было? — спросила девушка, ежась на холодном ветру. Фалько обнял ее за плечи, заслоняя от ветра.

— Не знаю, — ответил он. — У Паоло такая манера: ему нравится над всеми издеваться. Мне было лень с ним связываться.

За пекарней была привязана маленькая лодка.

— Ну как, ты готова к новому приключению? — спросил юноша, отвязывая канат с таким видом, будто каждую ночь воровал чужие лодки. — После того, что нам довелось повидать, прогулка среди палаццо должна казаться детской забавой.

Кассандра попыталась улыбнуться, но не смогла. В ее ушах звучали слова Паоло. Она не может быть твоей невестой… Не может…

Двигаясь словно сомнамбула, девушка позволила Фалько усадить себя в лодку. Он оттолкнул посудину, прыгнул в нее с причала и вставил облепленные илом весла в ржавые уключины.

Она не может быть твоей невестой. Эти слова вонзились в ее сердце, точно скальпель. Чтобы не встречаться взглядом с Фалько, Кассандра подняла глаза к небу. На черном небосклоне сверкали россыпи звезд.

— Что же будет? — спросила девушка чужим, бесцветным голосом.

Старые уключины немилосердно скрипели, и Фалько пришлось перестать грести, чтобы ответить:

— Поплывем на Риальто. Мне казалось, мы обо всем договорились. Кассандра посмотрела на него. Поездка была лишь предлогом, не так ли?

— Я не об этом. Я о нас. Что с нами будет?

— Мы постараемся найти убийцу, пока он не нашел нас.

— И это все? — Она ждала, что он произнесет слова, которых она так боялась, — скажет, что они товарищи по несчастью, партнеры, и не более того.

Фалько медлил с ответом.

— Я не понимаю, о чем ты, Кассандра, — промолвил он, когда лодка повернула к Сан- Джорджо-Маджоре.

Кассандра смотрела в неспокойную воду лагуны. Теперь она не знала, что сказать.

Кассандра надеялась, что этой ночью решится ее судьба, но все еще больше запуталось.

До самого Риальто они не произнесли ни слова. Когда церковь Сан-Джованни осталась позади, Фалько показал квартал, в котором располагалась мастерская. Кассандра узнала несколько палаццо, высившихся на другом берегу. Их владельцами были сенаторы и богатые купцы. Мадалена жила неподалеку. Улицы и каналы будто вымерли — в этот час добропорядочные горожане видели десятый сон. Тишину нарушало только надрывное кошачье мяуканье.

Кассандра не слишком представляла себе, что они ищут, однако искать что бы то ни было, огибая остров в лодке, уж точно бесполезно.

— Ничего не получится, — заявила она. — Человек, который купил маску, может жить в любом из этих палаццо или вообще не здесь. К тому же мы не знаем, замешан ли он в нашей истории.

— Подозревал, что это ложный след, — признался Фалько, — но…

— Что? — спросила Кассандра. Фалько потер шрамик под глазом.

— Я хотел тебя увидеть, — признался он. — Хотел немного побыть с тобой.

Кассандра отвернулась. Должно быть, камеристка опять затянула корсет слишком туго.

— Из этого тоже ничего не получится, — произнесла девушка.

Лодка нагнала гондолу. В лунном свете были хорошо видны две фигуры. На корме сцепились в объятиях нагие мужчина и женщина.

Фалько проследил за ее взглядом.

— Ты очень дорога мне, Кассандра.

— Это ровным счетом ничего не значит. — Ее голос дрожал. — У нас нет будущего. Фалько бросил весла и заключил Кассандру в объятия.

— Ты ошибаешься. Это значит очень много. Ты значишь для меня очень много. — Он нежно взял ее за подбородок и повернул к себе. — Почему ты считаешь, что у нас нет будущего? Зачем нам будущее, если есть настоящее?

Его слова заставляли ее дрожать от волнения. Наверное, Фалько прав. Что толку загадывать о будущем, вместо того чтобы благодарить судьбу за каждый отпущенный миг.

— Почему ты не можешь быть самой собой? — спросил Фалько. Потому что я сама не знаю, кто я.

— Ты изменил меня, — ответила Кассандра. — Теперь я на все смотрю по-другому.

Она не стала отстраняться, когда Фалько поцеловал ее в губы. Не сопротивлялась, когда он бережно опустил ее на дощатое дно. Будь самой собой. Легко сказать… Он укрыл ее одеялом.

— Теперь ты не замерзнешь, — сказал Фалько.

— А как же ты? — спросила Кассандра, ласково перебирая его волосы. Он рассмеялся.

— Честное слово, мне и так жарко.

— Докажи! — велела девушка, притянув его к себе.

Поражаясь собственной смелости, она первая поцеловала его в губы, и он ответил. Они лежали в объятиях друг друга, под надежной защитой старой лодки и ночной тьмы. Фалько сильнее прижался к ее губам, провел по ним языком, проник в рот. Их лодочка мерно покачивалась на волнах. Он навалился сверху, прижав ее ко дну, и ее тонкие косточки жалобно хрустнули, несмотря на корсет и ворох нижних юбок. Но разливавшийся по телу жар заглушил боль. Кассандре казалось, что ее душа освободилась, выпорхнула из тела, чтобы слиться с его душой.

Фалько целовал ее в шею, распутывая шнурок корсета. Через мгновение его горячая рука достигла ее голых лопаток. Рука Кассандры проникла ему под рубашку, лаская грудь и плечи. Она чувствовала, как бьется его сердце. Ее кровь мощным потоком неслась по венам. Каждая часть человеческого тела сама по себе была хрупка, слаба и нелепа, но вместе получалась удивительная вещь. Кассандра не могла поверить в происходящее. То была не она, а кто-то другой, страстный, отважный и необузданный.

— Кассандра! — прошептал Фалько, запустив пальцы в шелковое море ее волос. Его губы скользили по ее щеке, подбородку, шее. Он гладил ее ногу сквозь тонкий чулок. Пальцы ослабили подвязку, скользнули выше. Девушка таяла от его прикосновений, купалась в его ласковом голосе, тонула в ночном тумане. Это было как видение, как сон. Еще немного, и она проснется в своей кровати, а Лапка будет сопеть у нее под боком.

— Позволь мне…

Лодку отнесло к мосту. Кто-то насмешливо смотрел на нее, облокотясь на перила.

Кассандра оттолкнула Фалько и села, натянув на плечи одеяло. На мосту никого не было.

— Что с тобой? — спросил юноша.

— Мне показалось, на мосту кто-то стоит. Наблюдает.

— Какой-нибудь сумасшедший. Или бедолага, у которого нет подружки.

Фалько хотел ее обнять, но страх вернул Кассандру к реальности. Она его отстранила:

— Подожди. Нам пора остановиться. Фалько вздохнул.

— Ты права, — сказал он, приглаживая волосы. — Иногда я думаю… Вернее, чувствую, что ты мне не доверяешь.

— Почему? — спросила Кассандра. Она направила фонарь на мост, но там определенно никого не было.

— Потому что рядом с тобой я сам себе не доверяю, — откровенно сказал он. — Кто знает, что я могу сделать?

Кассандра вспыхнула.

— Кто знает, что я тебе позволю? — Эти слова вырвались у нее сами собой, но она нисколько о них не жалела. У нее больше не было сил таиться.

Фалько обнял ее за талию и положил подбородок ей на плечо, прильнув щекой к щеке Кассандры.

— Твоя красота способна осветить самую темную ночь, — произнес он. — Для тебя я готов один расписать целую часовню. Возможно, когда-нибудь я так и сделаю.

Кассандра представила, как входит в церковь, расписанную Фалько. Она словно воочию увидела бескрайние зеленые луга и реки чистейшей синевы. Сложно сказать, красивы или нет воображаемые ею, сотворенные его кистью святые и ангелы, но они вышли такими живыми, что казалось, вот-вот бросятся в пляс или сойдут со стен и рассядутся на скамьях.

А потом она увидела себя и Луку в свадебных нарядах. Кассандра зажмурилась. При мысли о женихе ее охватили горечь и раскаяние.

— Что с тобой, Кассандра? — встревожился Фалько. — Что случилось? Кассандра глубоко вздохнула.

— Я должна тебе кое в чем признаться, — сказала она решительно.

Он развернул ее лицом к себе и по привычке заправил ей за ухо рыжий локон.

— Я слушаю тебя.

— Я… Мои родители… Когда я была маленькой… — Она не знала, как рассказать ему о Луке, как объяснить, почему они не могут быть вместе. — Я помолвлена, — выпалила Кассандра, испытывая ужас вперемешку с облегчением. — Мой жених учится во Франции.

Фалько кивнул:

— Разумеется. Ты красивая девушка из знатной семьи. Я бы очень удивился, если бы тетя не позаботилась заранее о твоем будущем.

Он пристально смотрел на Кассандру, ожидая продолжения.

— Значит, ты не обиделся на меня?

Девушка сжала дрожащие руки в замок. Почему он не сердится? Ведь она ему лгала.

Позволила себя целовать, хотя знала, что им не быть вместе. Поцеловала его первой.

Фалько улыбнулся в темноте.

— Так вот почему ты такая беспокойная! Нет, Скворушка, я не обиделся. — Он опять привлек ее к себе и уткнулся в ее волосы. — Как же ты восхитительно пахнешь! Розами, и бабочками, и холодным весенним утром.

Он поднес ее руку к губам, развязал тесьму на кружевной манжете… Кассандра опомнилась, когда он поцеловал ее запястье.

— Постой! — Она вырвала руку. — Почему ты на меня не сердишься? Мы целовались и могли…

Девушке не хватило мужества договорить. Как далеко они могли бы зайти, если бы ей не почудился человек на мосту? Фалько успел расстегнуть ей лиф, сунуть руку под сорочку, и ему ничего не стоило добраться до остальных застежек. А она не собиралась ему мешать.

Глаза Фалько сверкнули в ночи.

— Продолжай. Что мы могли?

Кассандру сковал холод. Она грубо оттолкнула его.

— Кажется, я поняла. — Кассандра поправила манжету и туго затянула тесьму. — Для тебя это только развлечение. Ты не собирался останавливаться, пока я сама тебя не остановлю. Это так… так… — Она искала нужное слово, но ярость заволакивала глаза и мешала думать.

— Неподобающе? — подсказал Фалько. — Или забавно?

— Забавно? — Кассандра готова была спихнуть его за борт, прямо в мутную черную воду. — Да ты просто омерзителен!

Она тщетно пыталась справиться с пуговицами на спине.

— Помочь? — предложил Фалько.

— Не прикасайся ко мне! — Проиграв битву с застежками, Кассандра закуталась в одеяло.

Он громко рассмеялся.

— Ты помолвлена, а я, значит, омерзителен? — Он покачал головой. — Ох уж эти женщины!

— Ты омерзителен, потому что готов был забавляться с почти замужней женщиной. — Кассандра вытерла слезы. Верно: для него это была забава и ничего больше. — За это тебя нужно бросить в тюрьму! А лучше казнить!

Фалько подвинулся ближе. Она вздрогнула, но не стала отодвигаться.

— Ты хотела этого так же сильно, как я, — произнес он. — И потому не станешь на меня доносить. А даже если донесешь, одна ночь с тобой стоит пожизненного заточения.

Кассандра разрывалась между своим гневом и его правотой. Этот простолюдин обрел над ней необъяснимую власть.

Голос Фалько потеплел:

— Я хочу, что все было по-другому. Хочу проводить с тобой все ночи, что мне отпущены. Хочу вести тебя под руку при свете дня. Но если нам не суждено быть вместе всю жизнь, почему бы не быть вместе сейчас? — И он снова потянулся к ее губам.

Какая-то часть Кассандры жаждала поцелуя, но она была слишком обижена и больше не желала обманывать Луку.

— Нет, — твердо сказала Кассандра, отступая на корму. Вокруг царила ночь. Ни лодок.

Ни голосов. Ни фонарей. Они с Фалько были одни на целом свете.

— Почему нет, если мы оба этого хотим? — горько спросил он.

Верно, но вот беда: Кассандра сама не знала, чего хотела. Взгляд Фалько обжигал ей затылок, она боролась с искушением повернуться и встретиться с ним глазами. Кассандра опустила руку за борт. Как же она здесь оказалась? На фасаде палаццо, где совсем недавно гремел бал, догорали желтым пламенем факелы. Кассандра посмотрела на свое отражение и не узнала девушку, что глядела на нее из воды. Ее лицо было бледным, осунувшимся и совершенно чужим.

Огонь факелов заколебался от ветра, и отражение в воде задрожало. Кассандра поняла, почему не узнала собственного лица. Прямо под ней качалась на волнах мертвая девушка, ее длинные волосы напоминали водоросли, а мертвые глаза укоризненно смотрели на незнакомку в лодке. Кассандра истошно закричала: на распухшей шее утопленницы отчетливо проступали синие пятна, а на груди горел алый крест.