Макеллан. Просто чтобы вспомнить все правильно: когда ты поцеловала меня, я пошел домой и плеснул холодной водой себе в лицо

Просто чтобы вспомнить все правильно: когда ты поцеловала меня, я пошел домой и плеснул холодной водой себе в лицо. А когда я попытался поцеловать тебя, ты сбежала в Ирландию на все лето.

Возможно, это было не лучшее время для побега.

Преуменьшение тысячелетия.

У меня было много времени, чтобы подумать о том, от чего я убегала. Я ехала два часа с папой и дядей Адама до аэропорта О'Хара. У меня была пересадка в Бостоне. А потом длинный рейс в аэропорту Шеннон. И только тогда я приехала к бабушке и дедушке в Дингл.

В какой–то момент я перестала думать о том, что было дома. Я была сосредоточена на том, что ожидало меня в Ирландии.

Я была очень рада увидеть своих бабушку и дедушку, но город Дингл был крошечным. Я приезжала к ним когда–то, много лет назад. Мама и я приезжали два лета подряд. Мы приезжали, когда они все еще жили и работали в городе Лимерик. Потом они решили уйти в отставку и переехать в этот тихий рыбацкий поселок.

Бабушка работала неполный рабочий день в туристическом центре, а дед работал над книгой о происхождении известных ирландских народных песен. Бабушка сказала, что это было «его типичным ирландским оправданием», чтобы ходить в пабы по вечерам и слушать музыку. Я всегда смеялась, когда бабушка высмеивала ирландские корни дедушки, потому что она сама с каждым годом все больше и больше звучала как ирландка.

Одна из моих любимых вещей, связанных с бабушкой и дедушкой – их история. Они встретились в первую неделю в колледже в городе Мэдисон. Дед сказал, что он влюбился в нее, как только увидел. Он был слишком застенчив, чтобы поговорить с ней в тот день. Он боролся с собой все выходные. На следующий понедельник он вошел в ​ первую аудиторию и увидел ее, сидящую рядом с единственным свободным местом. Он пошел прямо к ней и сказал ей, что думал, что она была самой красивой на земле. И тогда началось занятие. Дед сказал, что он едва мог дышать все занятие, особенно когда он понял, что был в неправильном классе. Но он ждал, пока оно не закончится. Он думал, что бабушка прилежно вела конспект, но вместо этого она писала ему письмо, так как она тоже заметила его. Письмо было зачитано на их свадьбе, после окончания школы.

Я чувствовала, что именно так люди должны влюбляться. За мгновение.

В итоге они остались жить в Штатах. Но дед получил преподавательскую работу в Ирландии, когда я была ребенком. Так что они уехали, но приезжали каждое лето.

Теперь я приезжала к ним. Они почти не знали, что со мной делать.

К сожалению, в этом я им особо не помогала.

– Могу я помочь тебе? – спросила я бабушку, когда она готовила ужин.

– Сиди. У тебя был долгий перелет.

Я села за кухонный стол. Я должна была устать, но думаю, что была просто немного утомлена.

– Тебе нужно присоединиться ко мне сегодня вечером и сходить в паб, чтобы услышать настоящую музыку, – сказал дедушка, садясь рядом со мной.

– Джеймс Милларки, ты не потащишь нашу единственную внучку в паб в первый же день.

– Ты права, – он потер бороду, цвета выцветшего имбиря, – Лучше сходим в среду вечером, – он подмигнул мне. Бабушка застонала.

– Макеллан, милая, я могу познакомить тебя с некоторыми жителями города завтра. Мы говорили всем о твоем приезде.

– Она лучший шанс для переговоров людей своего поколения в пабе.

– Достаточно! – бабушка указала деревянной ложкой на дедушку.

– Хорошо, хорошо, – Дед встал и пошел на кухню, чтобы обернуть руки вокруг бабушки. Было очень мило, что после всех этих лет, они оставались такими же любящими, – Обещаю оказывать хорошее влияние на нашу дорогую, молодую, впечатлительную внучку.

Дед стоял спиной ко мне, так что я увидела, как он скрестил пальцы за спиной.

– Провались я на этом самом месте, – бабушка отстранилась, – Я забыла купить немного тимьяна в магазине.

Я встала.

– Я могу пойти и купить его. Я хочу прогуляться немного. Я сидела слишком долго, – Я попыталась посчитать в уме, как много часов, может быть, даже дней, я не спала.

Мне потребовалось всего несколько минут, чтобы изучить город. В основном тут была только гавань и главная улица. Плюс, если я заблужусь, все, что мне нужно было сделать – спросить, где живут Джим и Бетти. Вот настолько маленьким был этот городок.

Поскольку у меня было немного времени, прежде, чем обед будет закончен, я решила спуститься в гавань Дингл и посмотреть, как отплывают несколько лодок. Я забрела в один из туристических магазинов и купила несколько открыток. Затем я прошла мимо нескольких красочных зданий и наконец, пришла в небольшой продуктовый магазин в нескольких кварталах от дома моих бабушки и дедушки. Я взяла свежего тимьяна и встала в очередь за пожилой женщиной, которая состояла в большой дискуссии о том, как какой–то парень обманывал свою жену.

– Лучше иди сюда, – услышала я голос. Я подошла ко второй кассе и передала связку веточек молодому парню с грязными черными волосами, – Там бы ты простояла всю ночь.

– Спасибо.

Он улыбнулся мне.

– О, не думаю, что мы знакомы. Американка?

– Да, – Я почувствовал себя неловко из–за того, что была узнана так легко. Я же сказала всего одно слово.

– Турист, – Он помог мне разобраться с деньгами, которыми я должна была заплатить.

– Да, хорошо, нет. Хм, мои бабушка и дедушка живут, – его лицо вдруг слегка покраснело.

– Ты внучка Джима и Бетти, верно?

– Да.

– Это ты внучка Джима и Бетти? – к нам подошла женщина с первой кассы.

– Привет, я Макеллан, – Я протянула руку.

– Добро пожаловать! – Женщина обошла прилавок и обняла меня против, – Мы так много слышали о тебе. Ты из Америки.

– Да, из Милуоки, штат Висконсин. Это недалеко от Чикаго.

– Рада познакомиться с тобой. Я Шейла О'Двайер, а это мой сын, Лиам.

– Привет, – Я застенчиво улыбнулась ему.

Шейла быстро убежала, чтобы помочь новому клиенту.

– Итак, Макеллан из Милуоки, штат Висконсин, – сказал Лиам с кривой улыбкой.

– Прости, я не знаю… – Я чувствовал себя полной идиоткой, – Мне стоило просто сказать, что я из Америки.

– Нет, все нормально. Я люблю государства. Мэдисон – столица штата Висконсин, а Милуоки является самым крупным городом. Иногда я даже смотрю ваш американский футбол. Пэкерс[4], верно?

Фанат Пэкерс в Ирландии?

Я чувствовала, как мои щеки становятся горячими. Даниэль продолжала дразнить меня, что я встречу мальчика по имени Симус О'Лири МакХанки, а я встретила здесь Лиама в свой первый день.

Лиам с энтузиазмом продолжил.

– Я надеюсь на учебу за границей. Я думаю о Бостоне или Нью–Йорке или Калифорнии, – Я съежилась при упоминании бывшего дома Леви. Лиам сделал вид, что не заметил этого, – Ты была там?

– О, я ездила в Нью–Йорк один раз, когда была маленькой. Я провожу много времени в Чикаго, так как он находится рядом.

– Ах, да, Город Ветра! – Лиам покрутил пальцем в воздухе, – Я хотел бы поговорить с тобой об Америке как–нибудь. И, чтобы ты знала, я люблю Ирландию, а в особенности наш справедливый (?) полуостров. Буду рад ставть твоим гидом.

– Это было бы здорово.

Лиам улыбнулся мне, и я чувствовал трепет.

– Великолепно.

К бабушке и дедушке я возвращалась, замедляя шаг. После ужина я подписала свои открытки и уставилась на ту, что была для Леви. У меня была проблема – я не знала, что сказать. До моего отъезда все было так напряженно. Сначала я была зла на него за то, что он игнорировал меня. Затем он пришел и попытался поцеловать меня. В течение нескольких секунд я думала, что это было спором с одним из парней, но он был так смущен. Я тоже, я знала, что будет лучше для нас, если мы отдохнем друг от друга, но я по–прежнему чувствовала себя странно, когда думала, что написать ему. Я не хочу, чтобы отношения между нами были напряженными. Если я хотела вернуть все к нормальной жизни, я должна была начать вести себя так, словно между нами все было хорошо. И если этого не было, я могла бы притворяться.

Дорогой Леви, привет из Дингл (вставить шутку здесь)!

Я уверена, что уже говорила тебе, где проведу лето, но я хотела, чтобы ты увидел, где я провожу лето. Разве это не прекрасно? Ничего себе, ты, должно быть, будешь ревновать. Я надеюсь, что на тренировках по американскому футболу идут хорошо (да, я уже так изменилась). Теперь я должна вернуться в дом и воспользоваться лифтом и туалетом.

Как говорится в Дингл, Slбinte!

Мекеллан

Я целый час просидела над этой открыткой, прежде, чем придумала это. Несмотря на этот час, единственная правильная вещь, на мой взгляд, это мой гэльский язык[5]. В конце вечера сон взял надо мной верх. У меня было все лето, чтобы подумать о Леви, но сейчас я хотела насладиться сном, прежде, чем пойти на экскурсию с Лиамом.

Через пару дней я начала задаваться вопросом, почему я отказывалась приезжать сюда последние несколько лет. Не то, чтобы я не хотела, навестить бабушку и дедушку, но я думала, что это было бы странно. И еще я бы привыкла к этому. И сейчас это лето не стало бы лучшим в моей жизни.

Я начинала каждое утро с пробежки или поездки на велосипеде. Я рассматривала пейзажи, зубчатые горы, темно–синие воды. Я никогда не думала, что мой маленький пригород Милуоки был бетонными джунглями, но по сравнению с этим, он казался Манхэттеном. Я приходила домой, делала обед для бабушки и дедушки, либо сидела снаружи и читала или шла в один из ресторанов в городе, чтобы помочь на кухне. Я была полна решимости приготовить " правильные" рыбные чипсы, когда вернусь домой. Или я могла бы сходить в «Мороженное Мерфи». Или прогуляться с Лиамом.

Но мы никуда не ходили, если не договаривались заранее.

– Итак, – бабушка переплела наши локти, когда мы пошли на нашу повседневную прогулку, – Лиам хороший парень, верно? Вы двое, похоже, хорошо проводите время в обществе друг друга.

– Да, – призналась я. Ничего больше я сказать не могла. Мы ведь просто гуляли и хорошо проводили время вместе.

И я не обманываю себя. Лиам был симпатичным, и акцент делал его еще более очаровательным. Но я также знала, что последнее, что мне было нужно, так это усложнение и без того трудной жизни. Я даже не знаю, нравлюсь ли ему. И если это так, то, вероятно, потому что я была таинственной новой девушкой из далеких земель.

Я не смогла удержаться от смеха.

– Что в этом смешного? – Спросила бабушка.

– Я думала о том, как различается мой первый день в Дингл и первый день Леви в школе.

– Как там Леви? Ты не говорила о нем, – Я изучала лицо бабушки и увидела те же скулы и глаза, как у мамы. Я задавалась вопросом, выглядела бы мама так, если бы она имела возможность состариться, – Макеллан?

– О, он в порядке, – В течение нескольких минут мы шли в тишине. Я уверена, что она думала, что я думала о Леви, но вместо этого я думала о маме. Как бы она была рада. Если бы была тут, с нами, – Бабушка, ты часто думаешь о маме?

Она остановилась как вкопанная, на ее лице появилась печаль.

– Каждую минуту, каждый день.

– Я тоже, – призналась я.

– Важно помнить ее. Она бы так гордилась тобой, Келли. С каждым днем ты все больше и больше становишься похожей на нее, – Она протянула руку и погладила меня по волосам, – Самое худшее, что мы могли бы когда–либо сделать, это забыть о ней. И поверьте мне, с каждым днем становится легче вспоминать.

Я кивнула. Это было по–прежнему трудно. Сначала я была в шоке, потом сердилась. В любое время я думала о ней, я сходила с ума. Разъяренная от того, что она ушла от меня. Так что я отчаянно пыталась выкинуть ее из головы. Но независимо от того, сколько домашней работы я выполняла и сколько еды готовила, она оставалась там. А потом мне стало легче. Потому что даже если она не была физически со мной, она всегда будет со мной в моей голове, в моем сердце.

– Знаешь, что мы должны сделать? – Спросила бабушка.

– Пойти в «Мороженое Мерфи»?

Она засмеялась. Тот же смех, как и у мамы.

– Ну, конечно, но еще я также думаю, что каждый вечер во время ужина, мы должны рассказывать любимые воспоминания о твоей матери. Хочешь?

Четыре года назад я бы возненавидела эту мысль. Четыре месяца назад я бы чувствовала себя неловко из–за этого. Но сейчас я, наконец, готова к такому.

– Хочу, – Я сделала паузу, – И я думаю, мама действительно хотела бы этого.

Бабушка обняла меня:

– Конечно, хотела бы.

Мы пошли дальше, каждая погрузившись в собственные мысли. Хотя я была уверен, что знала, чем занят наш мозг.

Каждый вечер мы рассказывали историю, как правило, забавную. Дедушка и бабушка отыскали свои старые фотоальбомы, и я была поражена тем, насколько похожа я и мама в подростковом возрасте.

Прошло много времени, прежде, чем я рассказала о ней Леви.

Но теперь мне было легче говорить о ней. Я бы даже упомянула ей несколько раз в разговоре с Лиамом.

– По твоим рассказам она замечательная, – сказал Лиам, когда мы с ним ехали вокруг полуострова.

– Она была такой, – Я посмотрела в окно, на захватывающий вид. И не имело значения то, что я была тут уже месяц; я все еще не привыкла к масштабам этой красоты.

– Кстати, ты должна прийти на вечеринку вечером, – Лиам посмотрел на меня, – Там будет craic!

Я была ошеломлена.

Он начал смеяться.

– О, расслабься, янки, это c–r–a–i–c. Craic означает хорошее развлечение и хорошую компанию. Ты же не думала, что мы там балуемся наркотиками?

– Нет, конечно, нет, – Хотя на самом деле да.

– Мы приехали, – Лиам свернул с дороги.

Мы были окружены пышными зелеными холмами. И внизу мы могли разглядеть крошечный городок Дингл.

– Это великолепно.

– Ты еще ничего не видела, – Лиам подвел меня к другому скалистому холму, рядом с которым был небольшой водопад, – Что ты думаешь об этом?

Я начала тщательно забираться на скалы.

Думаю, что это даже больше, чем просто удивительно. Огромное спасибо.

– Ну, я планирую получить свой американский тур с тобой, когда приеду в Штаты.

Я обернулась, чтобы сказать ему что–то, когда я наступила ногой куда–то. Прежде, чем я осознала это, я оказалась по щиколотку в грязи.

– Нет! – Я потянула ногу, но было уже слишком поздно. Она была полностью покрыта грязью.

Лиам вскочил, чтобы помочь мне.

– Ну, это мы не будем делать, – Он нагнулся и снял ботинок. Я была в ужасе от своей неуклюжести. Он подошел к неглубокой луже воды и начал смывать грязь. Я ничего не могла сделать, поэтому просто стояла там с грязной ногой, надеясь, что я не упаду от отсутствия равновесия.

Ботинок был значительно чище, но он был насквозь мокрый. Мы оба уставились на мою грязную обувь, прежде чем Лиам пожал плечами и снял обе туфли.

– Знаешь, говорят, когда ты в Дингл…

Я засмеялась и сняла второй ботинок. Остальную часть полуострова мы исследовали босиком. Он протянул руку мне на особенно крутом подъеме.

– Спасибо, Леви.

Лиам посмотрел на меня вопросительным взглядом:

– Леви?

– Что?

– Ты сказала «Спасибо, Леви». Что за Леви?

– О, я, правда, так сказала? Это странно, – Странным было то, что я еще не упомянула Леви в разговоре Лиамом или наоборот, – Леви мой друг дома.

Лиам поднял брови.

– Друг, да?

– Да, парни и девушки в Ирландии разве не дружат?

– Это зависит от того, хочет ли парень дружить с девушкой, – Он подошел и положил руку на мою талию, – Или же он хочешь чего–то большего. А чего хочешь ты?

Я затаила дыхание. Я не знала, о чем именно он спрашивал. Хотела ли я чего–то большего с ним или чего–то большего с Леви? Я явно не знала ответ ни на один из обоих вариантов.

Часть меня думала, что небольшой «отпускной роман» может быть хорошей идеей, но я все еще не полностью разобралась, что делать с Леви. Мы говорили все больше и больше, пока я была тут. Но это не изменило причину того, почему я была в тысячах километров от него. От дома.

– Простите, – знаковый акцент вырвал меня из моих мыслей. Я оглянулась и увидела американскую пару средних лет, – Не могли бы вы сфотографировать нас?

– Конечно, – Я спрыгнула вниз и сделала несколько фото, благодарная за перерыв.

Лиам начал беседовать с парой и узнал, что они были из Далласа. Он хотел знать обо всем, от ковбойских сапогов до барбекю.

Лиам извинился перед техасцами, когда ему позвонили.

– Отлично! – Воскликнул он. Если я и узнала что–то за эти несколько недель в Ирландии, так это все то, что было отличным: еда, музыка, идеи, возможно, поцелуй... Это было лучше, чем удивительно или замечательно. Я думала начать говорить с акцентом, но когда я попробовала говорить так с Леви, когда мы были видео чате, он смеялся надо мной.

– Итак, мои друзья устраивают вечеринку на пляже, – сказал мне Лиам, – Идем?

– Только если там будут тонны кутежа[6], – Усмехнулась я в ответ.

Он рассмеялся.

– Обязательно, – Мы направились к машине, – Не так быстро, янки.

Я застонала.

– Извини! – Я всегда шла в сторону водителя. Я не привыкла находиться на пассажирском сиденье.

Мы направились в Клогер Странд, одно из моих любимых мест для расслабления. Это не был пляж для купания из–за течения, но тут был великолепный вид с Бласкет островов. Я встречала только пару друзей Лиама, к тому моменту – Конора и Михаила – которые ссылались на меня просто как на " американку". Я не была уверена, знали ли они мое имя. Хотя я была более чем уверенна, что они были знакомы с моей шотландской тезкой.

– Лиам! – Воскликнул Конор, пока мы шли к одеялам, которые они выстелили на песке, – И ты привел американку.

Конор вручил Лиаму бутылку, потом повернулся ко мне.

– Пить будешь?

– Нет, спасибо.

И мне всего пятнадцать, – подумала я.

– Вы, американцы, так тревожитесь об алкоголе, – Рассмеялся Конор и пошел сесть с группой ребят.

– Ты в порядке? – Спросил Лиам.

– Да, – Хотя я не думаю, что это правда.

Я увидела, как Лиам немного скорчился на кого–то, кто был позади меня.

– Все нормально? – Я хотела развернуться, но он остановил меня.

– Да, ну, нет... – Там моя бывшая, Шивон, – Он сделал быстрый глоток из бутылки.

Я уже слышала о Шивон несколько раз.

– Хочешь поговорить об этом?

Он пожал плечами.

– Да тут и говорить не о чем. Мы встречались в течение года, а потом она познакомилась с другим парнем, и мы расстались. Это прекрасно, за исключением неловкости. В основном для меня. Трудно напоминать себе, что ты не был достаточно хорош для кого–то, понимаешь?

– Понимаю, – сказала я, – Это своего рода то, как я и отношусь к Леви.

– Я думал, ты сказала, что вы просто друзья.

– Мы были. И сейчас. Но потом он захотел большего. Я не знаю.

Лиам осмотрел пляж.

– Я в порядке, но если ты хочешь вернуться в город... Я пойду, попрощаюсь с Конором и Михаилом.

Он ушел, а я осталась неловко стоять там. Потом я услышала знакомые имена.

– Простите, – Я прервала группу людей, которая была рядом со мной, – Вы говорили о «Багги и Флойде»? Я люблю это шоу.

Парень, который говорил, обменялся взглядом с девушкой с темными волосами.

– Эм, да. Я говорил, что они, по–видимому, делают Рождество особенным.

– Действительно? – Спросила я взволнованно, – Я не видела никаких новых эпизодов уже пять лет.

Девушка сердито посмотрел на меня.

– Это шоу очень хромает. Я заинтересована в этом только потому, что парень, который играл младшего брата такой секси.

Я улыбнулась ей:

– Я знаю, о ком ты говоришь. Вспомни эпизод, в котором Флойд был заперт в школьном спортзале вместе с ним, – Я начала смеяться, вспоминая, как Леви неоднократно имитировал Багги, глядя в окно тренажерного зала и говорил: «Вот это да, я знал, что ты здесь был; Ты действительно неподходящий тип».

– Не важно, – Черноволосая девушка отвернулась, игнорируя меня.

Именно тогда я поняла, что неуклонно растет внутри меня. Я очень любила Дингл. Мне очень нравилось быть с бабушкой и дедушкой. И все (эта компания исключение) были настолько теплыми и радушными. Но это не был мой дом. Эти люди не были моими друзьями.

По правде говоря, то, что действительно беспокоило меня, так это Леви. Я скучала по нему, когда я еще была дома, когда мы еще ходили в школу вместе. Я хотела, чтобы он был рядом со мной сейчас. Он любил Дингл, этот пляж, этот красивый вид. Но его не было здесь.

Лиам подошел ко мне с покорной улыбкой.

– Готова вернуться домой?

Да, я была готова.

Это дало мне много пищи для размышления. И все эти мысли вращались вокруг Леви. Я должна была поговорить с ним. Чтобы убедиться, что мы все еще были друзьями. И в том, что мы сможем находиться в одной комнате вместе, когда я вернусь домой.

К счастью, бабушки и дедушки не было дома, поэтому я пошла прямо в свою комнату, включила ноутбук и позвонила Леви. Я немного подсчитала, и, судя по времени, он только что должен был вернуться с утренней тренировки. Моя нога нервно стучала по полу.

Все, что я повторяла про себя, было: «Пожалуйста, будь дома, Леви!»

Пожалуйста, будь дома.

Экран засветился, и я увидела обнаженную грудь Леви.

– Хм, привет? – Спросила я, чувствуя, как мои щеки становятся горячими при виде тела Леви.

– Эй! – Он поправил полотенце вокруг талии, – Прости, я только что вышел из душа, – Он вышел из моего поля зрения и в течение нескольких секунд вернулся в футболке. Его волосы были мокрыми и торчали в разные стороны.

– Эй, привет! – Я улыбнулась от уха до уха.

– Ну, привет!

– «Багги и Флойд» делают Рождество особенным! – Выпалила я.

Его глаза загорелись.

– Ты это серьезно? То есть «кровавый бриллиант».

Он подмигнул мне.

– Ха. Ха, – Я показала ему язык.

– Я вижу, время за границей помогло тебе подрасти.

– Абсолютно верно.

Он открыл рот, чтобы что–то сказать, но потом он склонил голову, как будто он изучал меня.

– Ты в порядке?

Это был тот же вопрос, что задавал Лиам тридцать минут назад. Я ответила ему так же:

– Да.

Но между Лиамом и Леви была разница: Леви знал, когда мне действительно было плохо.

– Что случилось? – Искренняя боль на его лице почти заставила меня плакать.

– Просто немного тоскую по дому, – призналась я.

Я была удивлена реакцией Леви. Он улыбнулся.

– О, прости, – сказала я, – Тебе что, нравятся мой страдания?

Он покачал головой.

– Нет, это... Ты всегда, кажешься такой счастливой, когда мы разговариваем, и я хочу, чтобы ты была счастлива, но еще я хочу, чтобы ты уже скорее вернулась домой. Я скучаю по единственному человеку, который смеется над моими плохими шутками. И, ну, я скучаю по тебе.

– Я тоже по тебе скучаю.

Между нами возникла тишина. Не потому, что нам было неудобно, а потому, что нам действительно не нужно было ничего больше говорить. Мы чувствовали это.

Я, наконец, заговорила:

– Но, эй, я уверена, что ближайшие три недели пролетят быстро.

– На самом деле, осталось шестнадцать дней, – поправил он меня.

– О, так ты считаешь? – поддразнила его я.

– Это записано в моем календаре. «Макеллан возвращается, и жизнь официально перестает быть полным отстоем».

– Так ты говоришь, что твоя жизнь без меня – полный отстой? Я думаю, что ты просто цитируешь Келли Кларксон, потому что ты упустил такую ​ ​ сильную, независимую девушку, как я.

– Ха! Хорошо сыграно. Но, конечно, – Он сделал паузу, – Вот в чем дело, мы начали дружить...

Я засмеялась.

– Подожди, ты сейчас намекал, что когда я уехала, ты впервые можешь дышать спокойно?

– Подожди, нет!

Я покачала головой.

– Ты разгадал меня.

У него на лице появилась знакомая кривая улыбка.

– Я знаю. Смотри, ты уезжаешь, и я не могу думать. Удивительно, я могу даже встать утром ".

– О, как же я скучаю по твоему драматизму.

– Никто не ценит его, как это делаешь ты.

– Я знаю.

– Итак, позволь я уточню, чтобы понять, правильно ли я понял, – сказал Лиам, когда мы стояли в очереди в «Мерфи», чтобы купить мороженое пару дней спустя, – Твой лучший друг – парень. Он любит тебя больше, чем просто друга. И в ответ на это ты сбежала в Ирландию?

– Ну, когда ты так говоришь... – Я попыталась пошутить, но начала чувствовать себя немного глупо, – Все гораздо сложнее.

– Ах да, верно, – Кивнул он, – Он начал гулять с парнями.

– И игнорировал меня, – Напомнила я ему.

Я решила рассказать Лиаму о Леви. Я полагала, что ничего не должно было случиться между нами; у нас было слишком много причин та это. Поэтому, возможно, было бы полезно получить чужое мнение об этой ситуации. Но, к сожалению, у меня было чувство, что он собирался принять сторону Леви.

Мы сделали заказ.

После того как мы забрали свое мороженое, я решила сказать последнее о моем случае.

– Я в принципе не видела его в течение нескольких месяцев, потом мы ссоримся, а затем он приходит и говорит мне, что любит. Это было слишком неожиданно.

Лиам облизную свое мороженое.

– Правда?

Я знала ответ на его вопрос, но не ответила.

– Но ты думаешь о нем, как о друге, – заявил Лиам, и я могла сказать, что он мне не поверил, – Он что, вообще ни капельки тебе не нравится?

– Нет. В смысле да. Ну он же… он же Леви.

– Он же Леви? Это своего рода, как янки. Они же янки, ты в курсе? – Поддразнил он меня, – Значит, он твой лучший друг. Он же Леви, чтобы это ни значило. Я действительно не вижу, в чем проблема.

– Это трудно, – Я ускорила шаг, по направлению к гавани.

– Да, ты постоянно напоминаешь мне о том, что это трудно. Но вот в чем дело. Это не звучит так сложно. Это затрудняешь только ты сама. По твоим рассказам, многое было между вами. Не бойся сделать еще больше.

Я натянуто улыбнулась. Не уверена, должна ли я верить ему. Так что я слегка подыграла ему.

– С каких это пор ты стал своего рода экспертом отношений?

Он посмотрел на меня изумленно.

– На самом деле это просто здравый смысл.

Наконец мы пришли к гавани, на которой были многочисленные автобусы с туристами.

– Я лучше пойду, посмотрю этого дельфина.

С тех пор как я приехала в Дингл, все спрашивали меня о том, видела ли я Фанджи, городского дельфина. Эта статуя была в непосредственной близости от туристического центра, где работала бабушка. Я сделала фото со статуей в первую же неделю тут, но еще не видела Фанджи.

– Это, скорее, шокирует, что ты была тут шесть недель и еще не видела его, – Лиам достал телефон и сделал фото.

Я надулась.

– Он чувствует себя немного смущенно из–за туристов.

– Верно. Но ты не турист, – Он сделал еще один снимок, – Мы должны убедиться, что ты увидишь все в течении следующих нескольких дней. Потому что ты скоро уедешь домой. И еще нужно устроить вечеринку.

Следующие две недели пролетели быстро. Бабушка и дедушка делали все, чтобы я увидела как можно больше до моего отъезда. Я была очень уставшей в мой прощальный вечер, но за два месяца в Ирландии я узнала одну важную вещь: ирландцы знали, как устроить хорошую вечеринку.

Двор был преобразован в импровизированную сцену. Мы повесили гирлянды вокруг деревьев, чтобы сделать его еще более волшебным. Друзья бабушки и дедушки, ставшие для меня как семья, начали сочиться на задний двор. Некоторые из друзей–музыкантов дедушки принесли свои инструменты, и музыка начала заполнять прохладный вечер.

Лиам пришел со своей мамой.

– Эй, я принес тебе кое–что, чтобы ты вспоминала меня, – сказал он. Он вручил мне компакт–диск; на крышке была моя фотография со статуей Фанджи. Я открыла его и увидела список ирландских групп, с которыми он познакомил меня во время моего визита, – Я, конечно, люблю все американское, мы, ирландцы, пишем лучшую музыку. Эти группы ты не найдешь на своем Айтьюнсе. Так что пришло время послушать немного ирландской музыки.

– Спасибо! – Я обняла его и поблагодарила за то, что он был со мной все время, пока я была тут.

Дед попросил всех успокоиться.

– Я хочу поблагодарить всех вас за то, что пришли сюда, чтобы сказать нашей любимой внучке до свидания.

– Вашей единственной внучке, – уточнил я.

Гости засмеялись.

– Но я думаю, что будет уместно, отправить Макеллан домой с напутственными словами.

Все закивали, поднимая свои стаканы. Я присоединилась к ним в тосте. Оказалось, я была знакома с песней, которую они начали играть.

Дед посмотрел на меня с нежностью и начал петь.

Из всех денег, что когда–либо имел,

Я потратил в хорошей компании.

И весь вред, который я когда–либо сделал

Увы, был никому, кроме как самому себе.

И все, что я сделал за неимением остроумия,

Сейчас и вспомнить не смогу.

Все присоединились в этой части:

Так заполните же мне прощальный бокал.

Спокойной ночи и радость всем вам.

Бабушка присоединилась к дедушке и обняла его. Она запела очень красивым голосом:

Все друзья, которые когда–либо у меня были,

Жалели моего ухода.

Она тепло улыбнулась мне.

И все влюбленные, что я когда–либо имела,

Они бы хотели, чтобы я осталась еще на один день.

Но так выходит из–за судьбы,

Что я должна расти, а вы не должны,

Я осторожно встала и тихо сказала:

Спокойной ночи и радость всем вам.

Я чувствовала, как слезы текут по лицу. Я должна была грустить из–за того, что уезжаю от бабушки, дедушки и этого замечательного места, но слезы не были для них.

И Лиам знал это.

– Я объясню проще, – сказал он, наклоняясь на дюйм, – Если ты хочешь быть с ним, будь с ним.

В горле словно образовался огромным ком.

– Я не могу.

Он покачал головой. Лиам часто дразнил меня о том, чтобы вещи трудными – типично американскими.

– Я спросил бы, почему, но мы с тобой оба знаем, что тут нет никакого достаточно хорошего ответа. Прекрати придумывать оправдания и будь с ним.

Я знала, что он был прав. И это вводила меня в ужас.

– Ты хочешь быть с ним?

Я не думала об этом. Но ответила так, как думала, было бы правдиво (?).

– Да.

– Тогда будь с ним, – Он встал и присоединился к группе поющих.

Спокойной ночи и радость всем вам.

Я была удивлена, что они не держали меня на таможне, ведь я очень сильно шаталась и нервничала. Как только я получила свой надлежащий входной штамп и багаж, прошла в зал для ожидающих. Я выбежала, и не прошло и двух секунд, прежде чем я услышала папу, дядю Адама и Леви, которые зовут меня. Я обернулась и увидела Леви, держащего огромный знак: вот это да, мы знаем, где Макеллан!

Я засмеялась и побежала к ним. Последовал шквал объятий и обмена фразами " Я скучал по тебе" и " Ты выглядишь великолепно! " Папа и Адам взяли мой багаж и пошли, чтобы подогнать машину к выходу, в то время как Леви подождал меня снаружи.

– Я так рад, что ты дома, – сказал он. Он обнял меня, и я растворилась в его объятиях. Мы оба остались наедине на некоторое время. Не было так хорошо рядом с ним. Мне всегда было хорошо рядом с ним. Но я продолжала говорить себе, что это разрушило бы нашу дружбу. Я никогда не думала о том, как все может измениться в лучшую сторону для нас.

Я услышала, как его телефон зазвонил, а он сбросил вызов. Я снова закрыла глаза, благодарная за возможность побыть с ним. Вернуться домой. Счастливая, что неловкость, которая была между нами, когда я уезжала, исчезла. Я взяла его за руку и переплела свои пальцы с его. Я хотела рассказать ему все прямо там, но последнее, чего я хотела, так это чтобы мой папа и дядя подъехали во время этого разговора, особенно если он закончится поцелуем. Я была уверена, что мой папа сразу же введет новые правила о том, когда и где мы могли бы быть вместе, если бы увидел это.

Телефон Леви снова зазвонил. Он потянулся, чтобы отключить его еще раз, и я заметила незнакомое имя на экране.

– Кто такая Стейси? – спросила я, прежде чем у меня был шанс остановить себя.

Леви отстранился от меня

– Ах, да, это... – Он неловко перемялся с ноги на ногу, – Я хотел подождать, пока ты приедешь, прежде, чем рассказать тебе, что тебе и Стейси будет запрещено ходить на вечеринки вместе, – Он рассмеялся.

И все–таки, кто эта девушка, и почему мне не разрешат пойти с ней...

Нет.

Он ударил меня, как стена из кирпича.

– У тебя есть девушка.

– Ну, мы только общаемся. Я не уверен, я бы сказал что она пока просто подруга. Но она крутая. Стейси Хоббс – она наша ровесница и из группы поддержки.

– О, – Я знала, о ком он говорил, но я пыталась выяснить, как это произошло, и почему Леви забыл упомянуть об этом. Я немного отошла от него, потому что мне вдруг понадобилось личное пространство, чтобы попытаться разобраться во всем этом.

– Но хватит обо мне. Сегодня вечером все о тебе, – Леви сделал шаг вперед, – Я должен предупредить тебя, что мама делает пирог для тебя, чтобы облегчить тебе перелет. И ты знаешь, она готовит для тебя как параноик.

Я слабо ему улыбнулась.

– Иди сюда. Я так скучал по тебе, – Он снова обнял меня, – Не думаю, что собираюсь отпускать тебя в ближайшие несколько часов. После того, как ты оставила лучшего друга на все летние каникулы, – Он поцеловал меня в лоб, – Но я обещаю, чтобы прекращу ревновать и хочу услышать каждую деталь твоей поездки. Я хочу получить фотографии и рассказы, от которых я сойду с ума от зависти. Ты должна рассказать мне все.

Но я действительно не могла рассказать ему все, так как была одна вещь, которую я должна была держать при себе.