Макеллан. Не думай, что я не в обиде, от того, что ты «так отчаянно нуждался в друге» в то время

Не думай, что я не в обиде, от того, что ты «так отчаянно нуждался в друге» в то время.

Чувак, ты знаешь, я не это имел в виду.

Чувак. Ты делаешь так, будто я заставила тебя проводить чаепития с моими куклами и заплетать мне волосы.

Ты начала проводить много времени на кухне.

Забавно. Я не помню, чтобы ты жаловался, когда ел еду, которую я готовила.

Это, потому что ты лучший повар в Висконсине. Если не во всем кулинарном мире.

Лесть поможет тебе везде.

Не знаю ничего.

Иметь двух друзей, которые встречаются, было не так неловко, как я думала.

Это было намного, намного хуже.

Первый месяц было немного неудобно. Я должна была наблюдать, за тем, что говорила об одном, когда была с другой и наоборот. Тогда один из них начинал перекачивать меня информацией. Иногда я должна была быть посредником. Я даже была третьей на нескольких первых свиданиях.

Однажды, когда я пошла покупать попкорн перед началом фильма, обнаружила, как они целовались (или, точнее, сосали лицо), когда обернулась. Я замерла на месте, не зная, что делать. На долю секунды, я захотела обернуться и удариться головой об стену, в надежде получить амнезию. Вместо этого, я очень громко прочистила горло, и они медленно перестали. К счастью, когда начался фильм, я откинулась на спинку кресла и обрадовалась тому, что не должна была встречаться с ними взглядом хоть какое–то время. Я не была уверенна, что может быть еще что–то более неловкое.

К тому времени, как начался ноябрь, Леви и Эмили были неразлучны. Они постоянно держались за руки, и клянусь, что я один раз видела, как они терлись носами между уроками.

Я отчаянно пыталась не быть занудой, но это было не то, что я хотела, и я не могла не почувствовать укол обиды, когда они не хотели, чтобы я провела время с ними. Вместо того, чтобы быть необходимостью, я была помехой. Когда я хотела сделать что–то с одним из них, у них уже были планы друг с другом. И я не входила в эти планы. Иногда я даже хотела, чтобы они расстались. Но потом я поняла, что сделала бы все только хуже. Что, если мне придется принять обе стороны?

Для меня не было никакого шанса быть в нормальном состоянии рядом с ними. Так что вместо этого я проводила больше времени с Даниэль.

– А у них все довольно серьезно, да? – спросила Даниэль у меня, пока мы стояли в очереди, в кинотеатре, за неделю до зимних каникул. Только мы вдвоем.

– Да, – как же я уже устала вечно представлять эту парочку. Даниэль не колебалась ни секунды. – Тебе не кажется, что… – она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что мы не знали никого, кто был поблизости, – Эмили стала слишком редко общаться с нами? Я имею в виду, я знаю, что она хочет проводить время со своим бойфрендом. Но она никогда не отстранялась от нас так далеко. Это многовато, тебе не кажется?

Да, мне казалось. Единственная причина, по которой я до сих пор видела Леви по средам, в том, что Эмили была на своей практике.

– Да, это уже немного слишком, – призналась я Даниэль.

– Хотя, давай будем честными, напомни мне об этом разговоре, когда у меня появится парень, – сухо сказала она.

Я попыталась понять ее, хотя это и не было одним из моих приоритетов.

– Кстати говоря, о дьяволах, – я проследила за взглядом Даниэль, где стоял Леви, чья рука обвивала талию Эмили.

Она наклонилась к нему и смеялась над чем–то, что он говорил.

Мне очень понравилось то, что делал Леви. Ему не было так смешно, как Эмили, но он делал вид, что на самом деле было.

Я застоналаа.

– Как думаешь, они будут смотреть тот же фильм, что и мы?

На меня накатил страх, что я должна буду смотреть на Эмили и Леви, вместо новой романтической комедии с Полом Гроулом.

Даниэль видимо прочитала мои мысли:

– Может быть, мы сможем проникнуть внутрь раньше их и остаться незамеченными?

– Звучит хорошо, – мы схватили свои билеты и направились в здание с опущенными вниз головами. Я чувствовала, как мой пульс ускоряется.

– Эй, ребята! – я застыла как вкопанная, услышав голос Эмили. На долю секунды я хотела сделать вид, что не слышала ее, но Даниэль уже обернулась.

– Привет! – бодро сказала она, – что вы, ребята, делаете здесь?

Я сделал мысленную заметку, что нужно поблагодарить Даниэль за ее решение присоединиться к драмкружку.

Эмили рассмеялась.

– Хотим посмотреть кино, глупенькая!

– В самом деле? Вы пришли сюда не только для попкорна? – отстрелилась Даниэль.

– Мы идем на «The Salem Reckoning», – Эмили сделала вид, будто озноб прошелся по ее позвоночнику. – К счастью, у меня есть он, чтобы удерживать, – она лучезарно улыбнулась Леви. За многие годы, что я знала Эмили, она всегда отказывалась смотреть фильмы ужасов. Даже плохие, даже смешные. Но я догадывалась, что она использовала любой предлог для ППЛ (публичные появления Леви).

– Круто, – ответила Даниэль холодно. – Ну, мне нужно попасть в комнату для маленьких девочек, прежде чем я смотреть Пола Гроула и быть в состоянии высидеть все девяносто минут.

– Я с тобой! – Эмили схватила Даниэль под руку, и они направились к туалету.

– Эй! – признал, наконец, Леви мое существование.

– Эй, – я решила не вести себя так, будто это не было неловко.

– Слушай, – начал он, – я подумал, что, может быть, в среду, мы могли бы сходить перекусить и пройтись по магазинам? Мне нужна твоя помощь в выборе подарка маме на Рождество.

Он делал усилие. Он просил меня помочь ему с подарком для мамы, потому что я знала ее лучше. Я знала его лучше. Может быть, я была немного резкой. Меня не изменить. Потому что это было действительно похоже на то, что я думала, могло происходить.

Какая же я глупая. Леви никогда не заменит меня.

Мы точно все решили к тому времени, как Эмили и Даниэль вернулись из уборной.

– Готов? – Эмили схватила Леви за руку.

– Да, – Леви подмигнул мне. – Повеселитесь.

– Вы тоже, – ответила я.

Леви и Эмили не были проблемой. Мое отношение – было. Очевидно, что со мной было что–то не так, и я была под угрозой того, что два моих лучших друга не давали мне сто процентов своего внимания.

Тогда я поняла, чего хочу в Новом году: перестать быть такой нуждающейся.

После того, как я поставила себе эту цель, я начала улыбаться всякий раз, когда видела Леви и Эмили вместе. Я вспомнила, что читала где–то, что если вы улыбаетесь чему–то, это автоматически делает вас счастливее.

Поэтому, когда Леви или Эмили проходят мимо, я улыбаюсь.

Вскоре это стало автоматическим ответом.

Леви и я гуляли по аллее, наши руки забиты пакетами

– Так что я рассказывал Эмили, – УЛЫБКА! – что до сих пор не привык к такой погоде. Я знаю, все говорили, что прошлая зима была особенно холодной, но думаю, в этом году еще хуже. Мол, отрицательная температура? Как вообще может такая температура существовать? Или, просто меньше нуля? Как это вообще возможно? По крайней мере, Эмили пообещала держать меня в тепле.

УЛЫБКА! Я не знала, что еще сделать. Я должна была играть роль счастливой версии себя, так как он еще хотел провести время со мной.

Леви оценил мое молчание как предлог продолжить.

– Я подумал, может, ты поможешь мне найти что–то и для Эмили?

УЛЫБКА!

– О, потрясающе! – ответил Леви.

Даже если я ничего не сказала, моя глупая улыбка заставила его поверить в то, что я была бы более чем счастлива, помочь ему выбрать подарок.

Леви привел меня в ювелирный магазин

– Не знаю, может, это странно, что я прошу тебя помочь, но ты знаешь ее лучше меня.

Он был прав. Я не понимаю, почему я волнуюсь по этому поводу. Он был все тем же Леви. Это был всего лишь вопрос времени, когда один из нас начнет встречаться с кем–то. И в некотором смысле, это помешает людям думать о наших с ним отношениях.

– Конечно, я помогу выбрать что–нибудь, – согласилась я.– Что бы ты хотел?

– Ну, я был здесь на прошлой неделе с мамой и увидел это ожерелье и хотел бы узнать твое мнение, – он привел меня к витрине, заполненной различными серебряными и золотыми ожерельями.

Он указал на тот, который был в середине.

– Этот, но с буквой Э.

Мое сердце упало, когда я увидела, какое ожерелье он имел в виду. Это была серебряное ожерелье с маленьким круглым кулоном с буквой П, выгравированным на нем.

Я сделала несколько шагов назад. Мне казалось, что пол был неустойчив. Я слышала, как Леви спрашивал меня, была ли я в порядке, но я не могла сосредоточиться. Все вокруг было как в тумане. Я не слышала, что он говорил, я не могла что–либо сделать.

– Я не могу дышать, мне нужно... – Я кинулась из магазина и быстро села на пол у фонтана. Я опустила голову между коленями и попыталась успокоить дыхание.

– Макеллан, что случилось? – спросил надтреснутым голосом Леви. – Пожалуйста, поговори со мной.

Рыдания стали выходить. Я еле могла дышать. Мне нужно было дышать. Мне нужно было успокоиться и дышать. Но я не могла. Просто, когда я думала, что становится лучше, что–то всегда сбивало меня. И так было всегда, всегда, когда я меньше всего этого ожидала.

– Макеллан? – он достал телефон.– Мистер Диез, я с Макеллан, и я не знаю, что происходит. Я думаю, что у нее паника.

Только не отец, – взмолилась я про себя.– Только не втягивай его в это.

Я нашла в себе силы протянуть руку и дотронуться до ноги Леви.

– Подождите, – Леви присел на колени и протянул мне телефон. – Твой отец хочет поговорить с тобой.

– Келлан, милая, что случилось? – услышала я взволнованный голос папы. Я ненавидела то, что делала это с ним. – Пожалуйста, поговори со мной.

– Это... был... – я пыталась успокоиться, но от голоса папы стало еще хуже. Я сделала глубокий вдох. – Расскажи ему об ожерелье.

Это было все, что я могла сказать, но достаточно для того, чтобы папа понял.

Я смотрела, как Леви слушал то, что папа говорил ему. Его лицо побелело.

– Мне очень жаль. Я не знал, – его голос был очень низким, и тихим. – Я не знал, – я не могла сказать точно, кому он это говорил: мне или папе. Возможно, обоим.

Конечно, он не знал. Как он мог? Как он мог знать, что моя мама носила очень похожее ожерелье с буквой М, которое папа подарил ей в тот день, когда меня принести домой из больницы? Как он мог знать, что она носила его каждый день? Как он мог знать, что она умерла, когда он был на ней? То, что она была похоронена вместе с ним?

Леви повесил трубку и сел рядом со мной. Он обнял меня, и я наклонилась к его плечу.

– Твой отец едет сюда. Мне так жаль, Макеллан. Мне так жаль, что я не знал. Мне жаль, что я напомнил тебе об этом. Мне очень жаль, что я не знаю, как тебе помочь с этим в дальнейшей жизни. Если это вообще возможно. Мне жаль, что я не знаю, что сказать прямо сейчас.

Он остановился на секунду, но просто он рядом был нужен мне сейчас.

– Я знаю, что был полным идиотом в последнее время, и меня не было рядом с тобой. И за это мне тоже жаль. Я многого не знаю, но что я знаю точно, так это то, что буду с тобой сейчас. Если тебе что–то понадобиться, ты же знаешь, что я всегда в твоем распоряжении? Ничто и никогда не изменит этого. Ничто. Ты ведь знаешь это, да?

Не думаю, что я была уверенна в этом сейчас на все сто. И, хотя мое сердце разрывалось от воспоминаний о матери, я позволила Леви оказать мне, своего рода, помощь. Я поняла, что пришло время познакомить его кое с кем.

Мы поднимались вверх по склону. Леви был тихим всю поездку досюда. Я не была уверена, как он отреагирует, но я знала, что это было время для меня, чтобы открыться ему.

Мы подошли к нашей цели. Леви стоял в нескольких шагах позади меня, опустив голову.

– Леви, я хочу познакомить тебя с моей мамой, – я встала рядом с ее серым мраморным надгробием. – Мама, это Леви. Я рассказывала тебе о нем. – Я смела снег, лежащий на вершине камня.

– Здравствуйте, – тихо сказал Леви.

– Садись, – я достала одеяло и положила его на холодную землю. – Я хотела привести тебя сюда, чтобы могла рассказать тебе немного о моей маме. Мой голос начал дрожать. Это было то, чего я боялась. Было действительно трудно говорить о маме, и не грустить при этом. Но психолог сказал, что мне стоит говорить о ней как можно чаще. Делиться своими воспоминаниями о ней с другими людьми.

Мне было жаль, что Леви не мог встретиться с моей мамой. Она бы полюбила его.

– Она… – начала я, но почувствовала укол в глазах.

– Все в порядке, – сказал Леви. – Ты не должна, если это слишком трудно.

– Я хочу.

– Могу я начать? – спросил он. – Гм, миссис Диез, я Леви. Я уверен, что Макеллан рассказала вам все обо мне. Ну, ничего из этого не правда, если она не сказала, что я потрясающий.

Я не удержалась от небольшого благодарного смешка.

– Да, я встретил ее в первый день в школе, и вы должны знать, какой она была хорошей со мной. Я видел фотографии у вас в доме, так что знаю, от кого у нее такая красота. И, гм, она смешная и немного даже нелепая в учебе. На самом деле, ее любопытство немного раздражает, – он озабоченно посмотрел на меня. – Так нормально?

Мне понравилось, что он разговаривал с мамой, как если бы она была здесь

– Да, это здорово.

– Хорошо. Итак, когда я впервые встретил ее, я думал, что она ненавидит меня. Видите ли, у меня были длинные волосы, и я уверен, что она думала, будто я был хиппи. Но позже она узнала, что я тоже любил шоу «Багги и Флойд». Он оторвался от земли, – Она знает, про что я говорю?

Я кивнула. То, что он употреблял настоящее время, делало меня счастливей.

– Да, и тогда мы начали дружить. Она – единственный человек, который заставил меня чувствовать себя как дома. Так что спасибо вам, миссис Диез за то, что вырастили такую дочь. Она удивительная, и я знаю, что это все только благодаря вам. Я хотел бы встреться с вами. Из–за Макеллан. И только так вы будете знать, что я сделаю все возможное, чтобы защитить ее. И буду рядом с ней. Даже если у нее худший вкус в футбольных командах.

– Эй, – хлопнула я его по руке. – Он дразнится, мама.

Он обернул свою руку в перчатке вокруг моей талии.

– Хорошо, что я пошутил?

– Да, она любит шутить.

– Что еще она любит?

И это было все, что потребовалось. В течение следующего часа я рассказывала Леви все о моей маме. Все, что могла вспомнить. Я смеялась над некоторыми воспоминаниями. И не один раз доходило аж до слез. Мне все еще было больно, но уже проще говорить о ней.

Я не сомневалась, что мама смотрит на нас и улыбается.

Все изменилось после этого.

Может быть, изменилось не лучшее слово. Но Леви и я стали ближе, чем когда–либо.

Это было бы не то, если бы Леви отставил Эмили сторону ради меня. Он знал, что не должен был делать такой выбор. Он стал более осведомлен о том, как действовал. Решения делал он. Решал с кем провести время.

Даже если мы постоянно переписывались, он звонил мне, по крайней мере, один раз в день, пока был в Калифорнии во время каникул.

– Я знаю, как тебя осчастливить, – сказал Леви во время звонка в новогоднюю ночь. – Все здесь жалуются на то, как часто я говорю о возвращении домой.

– У вас трава всегда зеленее? – спросила я.

Он рассмеялся.

– Возможно. Но в основном ребята хотят видеть больше фотографий самой крутой цыпочки.

– Ты лучше расскажи обо мне.

– Очевидно. Даже если я сказал, что эта цыпочка закатила без меня крутую вечеринку.

– Эй, это же не я решила провести каникулы за две тысячи километров отсюда. И вечеринка не будет крутой. Тут будут и родители.

Мой папа думал, что было бы интересно провести новогоднюю вечеринку. Поэтому он пригласил некоторых его друзей и их детей, и я пригласила своих друзей и их родителей. Сначала я не думала, что кто–то захотел бы идти на вечеринку со своими родителями, но я полагаю, это был единственный способ для каждого из нас должным образом отпраздновать Новый год. Я должна была закончить разговоры с Леви, чтобы подготовиться к приходу гостей. Эмили и Даниэль пришли рано, чтобы помочь мне с едой. Я сделала запеченные ziti, феттучини Альфредо с курицей, спагетти с индейкой и фрикадельками, чесночный хлеб и нарезанный салат.

К счастью, младшие дети были отправлены в другую комнату, так что у нас была своя комната. Я немного смущалась перед Триша и Яном, которые были детьми друзей моего отца, так как они не знают нас. Триша переехала из Миннеаполиса, а Ян был на год старше нас. Когда я услышала, что он пришел, я сразу подумала, что он будет расстроен, что застрял с маленькими детьми, но он вошел с улыбкой на лице и представился всем. Триша осталась в углу смотреть телевизор с младшей сестрой Эмили и братом Даниэль в течение часа или около того.

– Я бы хотела, чтобы Леви был здесь, – надулась Эмили. – Кого я теперь буду целовать в полночь?

– Не смотри на меня, – передразнила Даниэль. – Я постараюсь, чтобы моя магия сработала на первокурснике. Он красавчик. Покажу ему всю свою очаровательность, – Даниэль подошла и присела рядом с Яном.

– Ты же не думаешь, что Леви будет с какой–нибудь девушкой сегодня вечером? – спросила меня Эмили.

– Нет, он зависает со своими друзьями, – успокоила ее я. Я должна была делать это каждый день, с тех пор, как Леви уехал. Я знала, что ему можно доверять. Он не был обманщиком.

– В чем дело, ребята? – Трой подошел с тарелкой, полной чипсов. – Мы собираемся играть, или как?
Эмили улыбнулась ему.

– Хорошая идея! Игры!
Она повела Троя к столу, где у нас были разложены некоторые настольные игры старой школы.
Сестра Эмили схватила шашки и понесла их к брату Даниэль на другой стороне комнаты, где они создали магазин.

– О, они слишком круты, чтобы болтаться со своими старшими братьями и сестрами. – Рассмеялась Эмили. – Я помню, как в пятом классе я думала, что была Da Bomb.

Трой оторвался от Монополии, которую изучал.
– Не думаю, – мне, кажется, что ты и сейчас DaBomb.
Эмили откинула голову назад и преувеличено захихикала, как тогда, когда оказывалась в кругу парней.

Трой почесал затылок, оставив свои волнистые каштановые волосы торчать в том месте. Его улыбка была настолько большой, что я заметила, в первый раз, что у него ямочка на правой щеке.
Но, по некоторым причинам, у меня было чувство, что это не был первый раз, когда Эмили заметила это. В конце концов, она пылко любила Леви.

– Эй, ты, – Эмили ударила его по руке. Она нервно закрутила длинные волосы, и позволила им упасть на место. Она, наконец, ввернула свое внимание мне. – Ты хочешь, чтобы кто–либо еще присоединился к нам или.… Сначала я подумала, что она пыталась от меня избавиться. Но потом я поняла, что я параноик. Эмили приглашала других детей присоединиться к ним, это было тем, что я должна была делать. В стремлении быть хорошей хозяйкой, я подошла к части, где сидели Даниэль, Ян, и Триша. – Вы, ребята, хотите играть в игры или смотреть фильмы? У нас еще два часа до полуночи. Или я могу вам принести немного еды сверху.
– Фильм, было бы классно, – ответила Триша.
– Хорошо. Вы, ребята, можете выбрать его. Даниэль присоединилась к Трише, которая сама пошла выбирать фильм.

Ян встал.

– Думаю, надо принести нам еще немного еды.
Я пошла с ним наверх. Мы слышали смех родителей, который наполнил гостиную. Казалось, они проводили время веселее, чем мы.

– Я не могу поверить, что ты приготовила все эту еду, – сказал Ян, когда мы добрались до кухни. Он взял еще одну большую порцию ziti.

– Это так вкусно.

– Спасибо, – я поставила немного чесночного хлеба в духовку. – Мне очень нравится готовить.

– Я могу сказать тебе кое–что. Ты не сможешь есть пищу в кафетерии в следующем году.

Я долго думала, спросить ли его еще о средней школе, но я не хочу казаться такой... маленькой.

– Думаю, я начну паковать свои ленчи, – это был единственный ответ, который пришел мне в голову. Он положил большую полную тарелку макарон. Его темные волосы упали на глаза, прежде чем он быстро скинул их в сторону.
– Да, и если тебе нужны какие–либо рекомендации о том, какие уроки выбрать в следующем году или какого учителя избегать, просто спроси. Он широко улыбнулся мне, и капля томатного соуса повисла на его верхней губе.

– Спасибо, – я поняла, что не особо хочу продолжать этот разговор.

Я, по–видимому, забыла, как говорить с парнями, которые не были Леви. Не то, что я никогда не говорила с парнями; просто я никогда не чувствовала себя вынужденной продолжать светскую беседу исключительно ради маленьких разговоров.
Ян помог мне нарезать хлеб, и мы принесли немного взрослым, которые все были заняты дебатами о политике.

Когда мы вернулись в подвал, мы обнаружили, что Даниэль и Триша смотрят «Сладкие 16».

– Я никогда не видел этот фильм раньше, – сказал Ян, когда плюхнулся на диван рядом со мной.

– Это классика, – сказал ему Триша. – Моя мама, видимо, была одержима им, когда ей было столько же, как мне сейчас.
Я оглядела комнату.

– Куда пошли Эмили и Трой?
Даниэль взяла кусок чесночного хлеба с тарелки Яна.

– Ты не видел их?

– Они поднялись наверх, чтобы взять что–то.

– О, мы, должно быть, пропустили их, когда были на кухне.
Мы вчетвером сидели и смотрели «Сладкие 16» не обходясь без редких комментариев о моде и волосах.

– Вы должны увидеть фото моей мамы, – рассмеялась Даниэль.

– У нее, вроде бы, были эти жесткие локоны в волосах, и торчала челка около фута. Она клянется, что тогда это было круто, но я не знаю, на какой планете был модным этот жуткий беспорядок.

– По крайней мере, с того времени пришла хоть какая–то нормальная музыка, – заметил Ян.

– Да, – согласилась я, выключая фильм. Я взглянула на часы. – У нас есть пятнадцать минут до Нового года!

Мы включили телевизор, чтобы посмотреть на Таймс–сквер. Это было всего два года назад, что я понял, что они задержали канал от Нью–Йорка до центрального часового пояса. До этого я думала, что они переделали программу для каждого часового пояса. Я думала, что это был самый крутой способ отпраздновать Новый год четыре раза.

– Ладно, я серьезно. Где Эмили и Трой? – Спросила Даниэль.

Я почти забыла о них.

– Они, вероятно, попали во взрослую беседу. Пойду, спасу их.

Я не увидела их в кухне или гостиной. Я проверила ванную, но их там тоже не было. Я поднялась наверх и увидела, что дверь в мою спальню была закрыта.

Никогда бы не подумала, что постучусь в дверь. Зачем я постучалась в свою собственную дверь?

– Эй, Эм, вы, ребята… – я замерла на месте, от того, что увидела.

Эмили и Трой целовались на моей кровати.

Они оба вскочили.

– О, привет, мы были, гм... – Эмили закусила губу, вероятно, пытаясь придумать отмазку. И я отчаянно хотела услышать что–то, что заставило бы меня думать, что я только что стала свидетелем того, как один мой друг обманывает другого.

Трой сказал самое умное, что я когда–либо от него слышала:

– Я, пожалуй, спущусь вниз.

Эмили и я молчали после его ухода. Только звук смеха доносился снизу. Эмили, наконец, заговорила.

– Я знаю.

– Ты знаешь?

– Я была глупой, но это просто... это Новый год. Я в гостях. Разве так неправильно, что я хотела просто повеселиться? – она откинулась на кровать и положила голову на руки. – Ты не можешь сказать Леви.

Поверить не могу. Я была так шокирована тем, как вдруг изменился вечер.

Она, наконец, посмотрела на меня.

– Ты можешь что–нибудь сказать? Есть что–нибудь?

Я боялась открыть рот, потому что понятия не имела, что сказать. В конце концов, я спросила:

– Как ты могла?

Эмили покачала головой.

– Я не знаю. Я имею в виду, ты знаешь, что раньше я любила Троя. И мы флиртовали, и я думаю, он симпатичный. Ты знаешь, что я раньше любила его.

– У тебя есть парень! И если нужно, напомню, что он мой лучший друг.

– Я думала, что я была твоей лучшей подругой.

– Вы оба, – ответила я, но в тот момент я, конечно же, чувствовал себя ближе к Леви.

– Леви хороший. Но его здесь нет, – Эмили откинулась на мою кровать, ее ноги болтались на полу. Это была поза, в которой мы часто лежали тут.

– Так что, это сделает его хорошим? – спросила я.

– Нет, это не так, – я была рад, что это было ее ответом. – Я не совсем понимаю, вот и все.

– Что именно?

– Все, – она начала реветь. – Я волнуюсь из–за следующего года. И я не думаю, что ты понимаешь, насколько все изменится.

Я села рядом с ней так, что мы обе смотрели на светящиеся в темноте звездочки на моем потолке.

– Эмили, ты должна не думать об этом. Ты – не твоя сестра

– Ты знаешь, что случилось с ней. Ты видела. У Кэсси были все эти друзья, когда она была в нашем возрасте. Тогда она перешла в старшую школу и заблудилась. В первый же день она пошла домой и заперлась в своей спальне, чтобы поплакать.

– Но твоя сестра намного тише, чем ты. Ты никогда не потеряешься. И у тебя есть я, – я хотела бы добавить, что все мужское население нашей школы не собирались делать лучше для нее, но я знала, что сейчас для этого было не время.

– Не все изменится.

– Наша компания будет разбита. Я привыкла быть твоим единственным лучшим другом, и не думаю, что мне не больно, когда ты проводишь больше времени с Леви.

Я не могла поверить, что она пыталась провернуть это со мной. Да, я провожу много времени с Леви. Но она была той, кто отменял планы со мной, чтобы проводить больше времени с ним.
– И я волнуюсь за тебя, Маккелан. Правда. Леви хороший. Но когда он попадет в среднюю школу, ты думаешь, он будет тусоваться только с тобой? Он будет иметь всех этих друзей, и я не хочу, чтобы ты осталась одна.
– Я не думаю, что собираюсь остаться одна. – Моё горло сжалось. – Я думала, что ты тоже мой лучший друг. – Я повернула голову и увидела, что она съежилась.
– Я – твой лучший друг. Но иногда у меня возникает вопрос, что твоя верность лжива.
Я осталась неподвижна на своей кровати, повторяя слова Эмили в своей голове. Это была невозможная ситуация – она на самом деле просит меня сделать невозможный выбор? Узел начался формироваться в моем животе. Могу ли я на самом деле выбирать между ними? Я знала Эмили так долго, как себя помню. Она была всегда рада протянуть руку, когда я нуждалась в девчачьем совете. Она была со мной в абсолютно худшее время в моей жизни.
Может быть, Эмили была права. Возможно, я пренебрегала ею с тех пор, как Леви приехал в город. Но что я сделала такого, что она спрашивала меня? Леви и его семья для меня многое значили последние восемнадцать месяцев. Я не могу представить свою жизнь без него. Но я чувствовала то же самое с Эмили.
Почему это все свалилось на меня сейчас? Это была как раз та ситуация, когда я была обеспокоена, что они начали встречаться. Что произойдет после того, как они расстанутся?
Я старалась, чтобы голос звучал ровно.

– Ты предлагаешь мне ультиматум? Мне нужно быть лояльной по отношению к тебе?
– Я не знаю, что говорю, – Эмили села. – Я, очевидно, совсем запуталась. Мне так жаль. Я чувствую себя ужасно. Я не хочу становиться между тобой и Леви, и я не хочу, чтобы Леви вставал между нами.
Да, я думала, что один поцелуй, это слишком поздно на том.
Именно тогда, я услышала внизу отсчет. В то время, как они счастливо праздновали Новый год, я пыталась выяснить, как спасти два наиболее важных отношения в моей жизни.
– С НОВЫМ ГОДОМ! – Хор разразился ниже.
– Эй! – Эмили обняла меня, когда я встала. – С Новым годом, Макеллан! Можем ли мы начать все заново? Я обещаю, что выясню, что сказать Леви. Я не хочу, чтобы ты об этом беспокоилась. Это моя проблема, а не твоя.
Все, что я могла сделать, это надеяться, что она права.

Эмили встала с кровати и захлопала в ладоши.

– Давай, Макеллан! Это Новый год, новое начало, новое начало! Все, что возможно.
Я чувствовала, что страх окутал меня. Потому что все возможно. Но эти последние десять минут, как я поняла, не очень хорошая вещь.